Отверженный 追放者 Часть V

Кагомэ

Пентхаус был шикарный.

Все выполнено в едином, светло-желтом стиле, — стены, мебель, паркет, потолок с лепниной. Огромные окна выходили на балкон, у них приютился большой письменный стол, что казался крошечным в огромном помещении.

Каин и правда сделал себе квартиру на весь этаж, причем большую часть площади отвел под гигантский зал, что был даже больше офиса Като-кай.

Я стоял на входе, вытянув руку с пистолетом. Он сидел на барном стуле и потягивал виски из рокса, приподнимая маску время от времени. Наряжаться к моему приходу не стал, — был в темных брюках и белой рубашке с закатанным рукавом. У бара стояла его катана в белых ножнах с золотыми вставками. В свободной руке он держал револьвер, направленный в мою сторону.

— Я же сказал, что приду за тобой, — произнес я.

— Сказал, — кивнул он, ставя стакан на барный коврик. — А я не поверил. Ты упорный сукин сын, Икари, этого не отнять. Скажи, моя Юми мертва?

— Девочка в чулках? Она сама попросила, — пожал я плечами. — Какого хрена ты её прислал?

— Она не послушалась, — повесил голову он. — Я приказал ей остаться, но… подростковый нрав.

— И кто эта безумная стерва?

— Моя приемная дочь, — ответил он спокойно. — Подобрал её на улице, ещё малышкой. Слишком разбаловал.

— Я научил её хорошим манерам.

— Ты… — вздохнул он, — ты просто дьявольское отродье. Хаос в чистом виде. Разрушаешь все вокруг, как ходячий смерч.

— Я предупреждал, дал тебе шанс, — говорил я медленно, чтобы он вспомнил. — Просил тебя остановиться. Ты не послушал. Теперь расплачиваешься за выбор, который сделал.

Он расслабленно потряс револьвером в ладони, наклонив голову в мою сторону.

— Стреляться будем, как на диком западе? — поинтересовался он. — Тогда шансы будут равны. Скорее всего, оба подохнем.

— И тебе опять пересадят новое сердце. Нет, не в этот раз, Кайне, — хмыкнул я. — В этот раз я удостоверюсь, чтобы ты не воскрес.

— Как и я, — промолвил он. — Так что? Реванш?

— Я не против.

Он медленно и плавно отвел ствол револьвера, наблюдая за мной. Я также понемногу опускал руку с пистолетом. Каин положил оружие на стойку и отпихнул его, а я выпустил из рук своё.

— Выглядишь уставшим, Кайне, — подметил я.

— Хай, я не совсем в форме, — заявил он. — Еще не восстановился после того, как ты мне в грудь нож вонзил. Реабилитация.

— Угу. Раз ты не в форме, может, я лучше позже зайду?

— Не, — махнул он рукой. — Я и так справлюсь. Тебя тоже потрепало, еле на ногах держишься. Думаю, что мы на равных условиях.

— Как скажешь.

— Не хочешь выпить, пока мы не начали? — поднял он бокал.

— Я сюда не пить пришел.

— Тогда чего ты встал⁈ — резко выкрикнул он и запустил в меня роксом.

Меткий бросок, сильный, я поспешно решил, что он ослаб. Я отклонился в сторону, позволяя стакану врезаться в дверь, и перехватил рукоять катаны двумя руками.

Он вскочил со стула и легким движением вытащил меч из ножен.

С меня хватит.

Я так долго шел. Оставил за собой горы трупов, чтобы добраться до этой твари. Боль потери снедала меня изнутри, и лишь смерть Каина могла затушить этот пожар.

Я пошел вперед, держа катану в низкой стойке, он не шелохнулся, ожидая, пока я нападу.

Быстрым выпадом я ударил снизу вверх, он отклонился и начал осторожно отступать. Началось!

Мы закружились друг перед другом, выставив мечи вперед. Его глаза раскачивались напротив, зрачки расширенные, взгляд дикий, наполненный ненавистью. Слышу его глухое дыхание через маску, тяжелое, словно он спринт пробежал. Прошлый раз он двигался быстрее, а я отвлекался на изучении его техники, на то, как он ставит ступню и как держит рукоять. Сейчас же я следил лишь за глазами.

Я вновь атаковал, выпад снизу и сразу же укол в торс. Он отреагировал быстрым блоком, мечи со звоном столкнулись и разошлись обратно. Мы синхронно отпрянули, не желая переходить в клинч.

Моя катана устремилась вперед, не давая ему продохнуть, по длинной, быстрой дуге слева. Каин смог отбить выпад, направив мой клинок в сторону, но меч резко изменил траекторию, возвращаясь к нему справа. Ему пришлось отступить, а потом снова. Он вновь не рисковал, предпочитая держать дистанцию и ожидая моей ошибки.

Обмен ударами, блок, контратака, блок, финт. Снова!

Катана кричит от злости, ударяясь о его клинок.

Он не столь проворен, не так силен. Передо мной другой противник, больше не тот непробиваемый мечник, с которым я скрестил мечи в лодочном ангаре. С каждым новым ударом я чувствовал уверенность в том, что смогу пробиться.

Но в любом случае, при любых обстоятельствах, это был Каин.

Даже в таком состоянии, он был лучше меня. Техничней, уверенней, резче.

Он уворачивался, скользя по полу, мышцы перекатывались под рубашкой, будто горбатые волны. И сам он, не отшагивал, а перетекал, настолько плавными были движения тела.

Это было противостояние стилей, — он опирался на технику и старался сохранять спокойствие. Холодный, расчетливый тип боя, что всегда приносит победу. А я не мог больше контролировать свои эмоции, — они вырывались из меня яростными и молниеносными взмахами, резкими сменами, неожиданными выпадами. Я работал инстинктивно, сдерживая в горле безумный рык.

Каждый раз, когда я начинал комбинацию, он отходил на безопасное расстояние, заставляя меня рубить воздух и возвращаться на исходную.

Я выполнил простую обманку взмахом по ногам, а когда он очередной раз отступил, я резко выпрыгнул и стремительно обрушился сверху. Он успел заблокировать меч, но оступился, на мгновение потеряв равновесие. Почуяв запах крови, я рванулся вперед, движимый азартом. Вскинул меч над собой и нанес удар сверху вниз, пытаясь разрубить его плечо.

Он увернулся, перенеся вес на одно колено и припав к земле. Катана разочарованно рассекла воздух.

Будто пружина он резко выпрямился, наказывая меня за промах. Пришла моя очередь отступать и держать оборону. Его удары были связаны в одно длинное плетение, незаметно глазу перетекающее из одной комбинации в другую. Я не успевал понять, откуда ждать угрозу: слишком плотное связывание, удары со всех сторон, моё тело растерялось.

Я пошатнулся, чуть не пропустил укол в грудь, отразил в последний момент и отдался Фокусу. Металл пел, удары сыпались серебряным дождем. Я отбивал их, как спятивший теннисист, реагируя мгновенно, не успевая понять как я это делаю. Блокировал, уклонялся, изворачивался, снова блокировал, слева, справа, слева, справа…

Да когда же это кончится⁈

Не хватает сил работать в таком бешеном темпе.

Нужно срочно что-то менять, сломать ход боя, перетянуть инициативу.

Его преимущество — техника: отточенная, превосходящая мое владение катаной наголову. Поэтому выход я увидел лишь один, — совершить глупость, которую он не ожидал.

Я намеренно бросился на его меч, пропуская скользящий выпад по груди, а сам достал кончиком клинка его бедро, чуть выше колена. Мы коротко обменялись ударами и разлетелись в стороны. Я навалился на барный стул и упал вместе с ним, перекатился и вскочил, держа меч перед собой. Он же припал на колено, но также быстро восстановился, встал и оперся на стойку, зажимая ранение.

Его атака зацепила меня, горела грудная мышца и плечо. Ничего, меч держу ровно, могло быть и хуже.

— Сука… — Каин оторвал ладонь от пореза и посмотрел на свежую кровь на пальцах. — Где ты научился так драться?

— Сам знаешь, — ответил я, сам стараясь отдышаться.

— Нет, это не выучка Габутай… — заявил он, переводя дыхание. — Я ещё прошлый раз заметил, — ты действуешь бессознательно, по наитию. Не могу понять, на что ты опираешься, но это не путь катаны.

— Я способный, — прохрипел я.

— Талант? Возможно, но маловероятно. Лет пять тренировок, и тогда ты мог бы достичь мастерства.

— А тебя кто учил? — спросил я, медленно приближаясь к нему.

— И не сосчитать, — ответил он спокойно. — Когда есть деньги, можешь позволить себе самого лучшего тренера. Чемпионы, медалисты, мастера спорта… Я весьма щепетилен в вопросе тренировок и здоровья.

— Это я уже заметил, — произнес я через зубы.

Тяжелые тренировки, бады, стероиды, стимуляторы, и невероятное упорство. Мне попался самый сложный противник. Всего неделя после операции, и он вновь готов к бою. Смог бы я одолеть его в моем предыдущем теле?

Нет, вопрос неверный. Стал бы я переходить дорогу такому зверю, как он?

Нет, прошлый я бы не понял. Он никогда не ощущал того, что колет меня сейчас. Он был бездушным исполнителем неведомой воли и не умел… скучать по кому-то.

— Да будь ты хоть воплощением Миямото Мусаси, я тебя все равно вспорю, чертова ты мразота, — заявил я ему. — Никакой хренов тренер не научит тебя, как защититься от меня.

— Посмотрим, — равнодушно пожал он плечами.

Я безрассудно ринулся на него, держа катану на уровне глаз и направив ее в грудь. Каину ничего не оставалось, как оторваться от барной стойки и развернуться ко мне. Между нами оставалось пара шагов, когда он неожиданно выбросил меч в мою сторону молниеносным выпадом. Резкий, черт возьми! Я с трудом отбил атаку и врезался в него плечом.

Быстрый размен, — я сунул ему локтем в челюсть, он загнал рукоять катаны мне в живот и добавил коленом туда же. Я вовремя убрал ногу, пропуская его подсечку, и вывернул меч, чтобы пронзить врага в ответ. Он отделался легким порезом, увернулся и отпихнул меня пинком.

Пауза. Буквально секунда. Тяжелое дыхание бойцов.

Я чувствовал, как истощается его уверенность. Как ему приходится драться не со мной, но с самим собой. Как приходят эти мысли, — об усталости, о боли, о том, что он ещё не восстановился. Каин думал о себе, когда следовало сосредоточиться на убийстве мелкого зазнайки, что вызвал его на бой.

Однако он все ещё был уверен в своей победе. Ужасный Каин не мог проиграть спятившему подростку.

Новый залп.

Каин красиво прокрутил рукоять меча вокруг ладони, перехватил его и устремился ко мне быстрым шагом. В его походке ощущалась смертельная методичность, намерение закончить бой прямо сейчас.

Я сжал рукоять катаны так, что кожа на перчатках впилась в кожу. Почувствовал вибрацию, это меч гудел от ярости.

Сражение завихрилось в привычном для нас быстром ритме. Его клинок прошел боковым срезом, срубая по пути горлышки с бутылок, меня поливал дождь из мелкого стекла и брызг алкоголя. Я отпрыгнул в сторону, но он достал меня и там, мощный удар сверху обрушился на мою катану.

Я отразил атаку, но рухнул на пол. Покатился, пока его меч впивался в паркет, стараясь догнать меня. Не успел подняться, как получил мощный пинок под дых. Бу-бух! Будто на гранату лег, меня даже подкинуло в воздух, как от взрыва.

С хлопком упал, перевернулся на спину, отбивая его катану, что летела в грудь. Урод не дает встать, бьет и бьет как заводной.

Ещё раз! Клинок летит в лицо. Отклоняю голову в последний момент, лезвие впивается глубоко в паркет. Шанс!

Хватаюсь за острый металл рукой, лезвие разрезает перчатку и впивается в ладонь, но я держу его изо всех сил, не позволяя Каину вырвать меч из пола. Одновременно бью его ногой в колено и рублю наугад своей катаной. Он зашипел и отступил, бросив свое оружие и разглядывая глубокий порез на предплечье.

— Как ты меня задолбал… — потряс он головой.

Я резко пытаюсь вскочить на ноги, но он тут же бросается на меня. Зажимает лезвие моего меча у себя подмышкой и бьет головой мне в лоб. Голова буквально взрывается болью, маска впивается в кожу, струйки крови бегут с лобной доли вдоль носовых пазух. Я не успеваю ответить, он хватает двумя руками меня за кисть и направляет мое тело в полет мощным броском через себя.

— Заносчивый!

Перед глазами закрутился паркет и потолок, и я тяжело опустился на спину, роняя оружие. Каин тут как тут, не дает продохнуть.

— Нахальный!

Падает сверху, прижимая коленом горло, и наносит несколько прямых ударов кулаком в маску.

— Хренов сопляк!

Дышать нечем, его кулак долбит по мне, как молот по наковальне, но мне плевать. Выхватываю из пиджака танто и вонзаю его ему в бок, на уровне живота. Локтем скидываю колено с горла и изворачиваюсь из ловушки.

Каин отходит от меня, скрючившись и зажимая рану. По пути он вырвал из дерева свое оружие и поволок за собой. Я сел на колено, а потом попытался встать, но меня повело и я чуть не рухнул опять. Схватил свою катану, поднялся, опираясь на неё, как лыжник на палку. Прошелся неровной походкой до стола и завалился на него. Стянул маску с лица и отложил её, вытер кровь со лба и сплюнул горький комок.

Каин устало сел на барный стул, разогнулся и издал глухой стон боли.

— Поверить не могу, — проскрежетал он. — Мелкий бакаяро, прошел сквозь моих людей как цунами… Завалился ко мне… Кто ты, мать твою, такой⁈

— Теперь я никто… — произнес я разбитыми губами. — Опять.

— Может, в тебя и правда вселился демон… — задумчиво сказал он, глядя куда-то в сторону. — Стоит разрезать и посмотреть.

— Я уже такое слышал, — ответил я устало.

Покачиваясь, я прошел к стойке под его внимательным взором. Достал бутылку с полки, открыл и глотнул из горла. Глотку обожгло, будто я выпил горящий бензин.

— Вот теперь у меня появилось желание выпить, — заявил я, ставя бутылку на место.

— Пей. Ты ведь труп в любом случае, — изрек он. — Тебе не выйти из здания живым.

— Да мне похер, — ответил я, держась за стойку. — Мне важно, чтобы ты из него не вышел.

Он понимающе покивал.

— Вот оно что… Кодекс борёкудан… — хмыкнул он. — Вот что я тебе скажу, как один якудза другому…

— Я не якудза, — перебил я его. — И никогда им не был. Ты был прав все это время, Кайне. Татуировка просто прикрытие, способ сойти за одного из вас.

— Я тоже так думал, — сказал он понуро. — Давным давно.

Он слез со стула и перехватил катану поудобней.

— Кем бы ты себя не считал, это неважно, — добавил он. — Я казню тебя сейчас, Они`-чан. Ты зря проделал этот путь, — просто приперся на свою смерть.

— Можешь мне не верить, но я получаю искреннее удовольствие от сегодняшнего вечера, — усмехнулся я, отталкиваясь от стойки. — И получу ещё больше.

Наши мечи столкнулись в третий раз, с оглушающим звоном и скрежетом, словно затачивая друг друга. Мы разошлись, с трудом держась на ногах от усталости. Каин шагнул вперед, перевел меч из верхней стойки вниз и нанес двойку, быстро сменив положение, и добил неожиданным взмахом снизу вверх. Я отстранился и попытался парировать, но лишь отвел его клинок в сторону. Катана Каина прошла по плечу, оставляя глубокую рану на поврежденной конечности.

Игнорируя боль, я крутанулся, ныряя под его следующий взмах, и с разворота полоснул его по спине. Мы поменялись местами, я сменил ведущую руку. Ранение в плече отдавалось онемением в кисти, орудовать ей я больше не мог. Каин же прерывисто дышал, выпуская воздух через маску со свистом. Плечи его поникли, он держал оружие как тяжелый топор, постоянно опуская кончик меча к полу.

Кружась, мы окропляли светлый пол каплями крови. Кровавый хоровод, как Каин и говорил. Кагомэ.

Каждая наша стычка приносила боль обоим, выйти целым не мог ни один из нас. И усталость брала свое, реакция была заторможенной, бой уже не казался столь стремительным, как прежде. Это была уродливая и кровоточивая драка, ничего благородного и прекрасного в ней не было.

— Сдохни!!! — закричал Каин и бросился на меня, обрушивая всю оставшуюся силу.

Ох, он выплеснул на меня все, что мог.

Катана завыла, ускорилась, теряясь в пространстве, будто спицы велосипедного колеса. Он словно обезумел и бил наугад, не позволяя мне сосредоточиться и предугадать траекторию меча. Фокус в панике бился в черепе, предлагая мне отступать. Каин зашел сбоку, тесня меня и не собираясь скидывать ритм.

Кровь из свежих ран летела от резких взмахов, но мы не замечали этого, наша ненависть была важнее всего остального.

Он открылся! Его меч летел мне в голову, но я видел брешь. Отклонил его клинок, направил свой ему в корпус. Он попытался уйти, но не смог, катана впилась ему под ключицу. И в этот момент я ощутил вспышку жуткой боли в животе.

Обманка, черт… Он намеренно пожертвовал собой, чтобы достать меня. Пока я атаковал, его катана вошла в мое тело чуть ниже ребер. Со звоном мой меч упал на пол, выскользнул из ослабевших пальцев.

Я смотрел в его насмешливые глаза напротив. Почти ощущал его дыхание. Могу поклясться, что там под маской, он мерзко улыбался.

Больно. Как же больно, мать его…

Но это ничто по сравнению с воспоминаниями о них. Они жгли куда хуже, никакая физическая травма не сравнится с этим чувством.

Я перехватил левой рукой его меч, а правой ударил в грудь. Ещё! Ещё! Ещё!

Он захрипел и вырвал из меня катану. С ревом размахнулся, пытаясь отрубить голову. Я пригнулся, и он налетел на меня, разрубая стекло за моей спиной.

Мы вывалились на балкон, в ливне стеклянных осколков. Рухнули в лужу, под дождь, распластавшись в воде и тяжело дыша. Несмотря на рану, я зашелся хриплым смехом.

Он просто глотал воздух несколько секунд, потом попытался сесть.

— Почему… ты смеешься? — удивленно протянул он.

Я перевернулся на живот и с трудом оперся на локоть, показывая ему на грудь. На белой рубашке, в районе сердца, расплывалось маленькое красное пятно.

— Что, Кайне, швы разошлись? — сказал я с ухмылкой.

Он схватился за сердце и как-то сжался, будто сдерживая внутри бурю.

— Это… ничего… — прозвучал свист из маски.

Изрезанными пальцами я нащупал осколок стекла и прыгнул на него, не давая продохнуть. Он попытался защититься мечом, но я был быстрее. Осколок впился ему в челюсть, под маску, оставляя уродливую борозду на шее.

Он издал нечленораздельный выкрик, оттолкнул меня и откатился, попытался встать, но силы покинули его. Каин оступился и осел на плитку, забившись в угол балкона и опираясь на поручни.

— Как ты… — прозвучал его сдавленный голос.

Я дотронулся до раны в животе, сука, прямо между мышцами пресса. Посмотрел на красные от крови пальцы. С трудом сел, глядя на своего врага.

— Ты борешься за жизнь, — объяснил я. — А я нет. Сейчас ты думаешь: «Если я выживу, уеду на месяц на Гавайи. Если выживу, оторвусь по полной. Исправлю все ошибки. Если выживу…» А у меня таких мыслей нет. Если я выживу, мне некуда идти, не к кому возвращаться. Меня ждет либо решетка, либо дорожная пыль. И одиночество. Опять. Я попробовал жизнь на вкус, а ты забрал все, Кайне. Оставил лишь горечь вместо послевкусия.

Ему не хватало воздуха, он сорвал маску и отбросил её, открывая рот, глотая воздух вместе с каплями дождя. Лицо было красное от напряжения, новое сердце не справлялось с перегрузкой.

Большие выразительные глаза, тонкие брови, узкие губы, прямой нос, шрам на щеке, порез на подбородке… Его лицо было обычным. Такие красавчики светятся на обложках журналов о мужском здоровье или в бизнес аналитике. Я мог легко представить его фото, прикрепленное к статье о финансах и акциях. Встретить его случайно в баре. Столкнуться в метро.

Вот зачем маска. Его лицо не было устрашающим или волевым, — слишком обычным. Каин не мог быть владельцем этих черт, только не он. Поэтому Каин остался маской, безликим роком и ужасом.

Кайне понимал это. Знал, что его внешность не способна склонять и управлять. Мог сделать пластику, но предпочел пижонский выход.

Он попытался подняться, но рука соскользнула, и он осел в лужу. Пытался вдохнуть, но получалось едва ли. Вены на шее и лице вздулись, глаза покраснели от усилий, он вновь вцепился в рубашку на груди и издал стон через зубы.

— Какого хрена? — прозвучал его сдавленный вскрик.

— Твое новое сердце, — объяснил я. — Не стоило его так перенапрягать. Организм не справляется, тебя вот-вот хватит приступ, Кайне.

— Ты хоть понимаешь, что натворил? — прохрипел он, с трудом сдерживая кровь, что сочилась из шеи сквозь его пальцы. — Знаешь, что будет дальше⁈

— Просвети меня, — лениво отреагировал я, дотягиваясь до своей катаны через разбитую рамку окна.

— Никто не простит нападения на Кабуки. Но эту проблему я мог замять. Я бы отдал квартал под защиту властей, ни один якудза не мог бы на неё претендовать. А массовый расстрел в торговом центре, сразу после погромов… Этого не исправить. Якудза станет бранным словом. Правительству придется реагировать, ужесточать законы, направлять их против нас. Копы будут рвать и метать, отлавливать нас как бешеных собак. Бизнес заглохнет, устои падут, изменится баланс.

— Я же сказал тебе, я не якудза, — ответил я, опираясь на меч и поднимаясь на ноги.

Черт, как же больно. Похоже, мне и правда крышка.

Я не смог удержать равновесие и схватился за поручень, перегнувшись через него.

— Кстати, вот и копы, — произнес я, разглядывая светящуюся всполохами улицу.

Он меня не послушал. А может быть, решил, что нужно ещё немного продержаться, и гвардия вновь его спасет. В этот раз у него почти получилось. С криком он оперся на катану и сел на колено. Схватившись за перила, подтянул себя к ним, но ноги уже не стояли. Ослабевшие конечности разъехались, и он сполз на исходную, кашляя кровью.

— Ублюдок мелкий, — произнес он, сплевывая кровь. — Все-таки достал меня.

— Я всегда загоняю свою жертву, — произнес я. — Всегда, Кайне. Никто не уходит.

— Умру я, и все развалится, — прошептал он. — В Кабуки хлынет поток грязной наркоты из трущоб. Районы будут разрывать мелкие группировки. Клан погрязнет в войне за власть и территории. Будет только хуже. Смерти будут множиться…

Продолжая висеть на перилах, я достал пачку и трясущейся рукой прикурил сигарету, выдохнув дым в мокрый и холодный воздух.

— Знаешь почему я пришел через парадный вход? — спросил я, глядя вдаль. — Я хотел, чтобы ты понял, что я всегда мог это сделать. Хоть полгода назад, ворваться сюда и прикончить тебя. Ты жил только потому, что я тебе позволял.

— А чего тогда раньше не пришел? — ухмыльнулся он.

— Пытался себя контролировать. Но ты меня вывел, Кайне. Вот что бывает, когда намеренно злишь нестабильного психопата, — он срывается. А теперь ты сидишь в луже и жалеешь себя, рассказываешь, что незаменим. Не вздумай ныть, Като-сан, я не прислушаюсь. Такие мрази, как ты, не должны существовать.

— Дай сигарету, — потребовал он. — Я ведь дал тебе покурить, тогда на пирсе.

— Не думаю, что ты её заслуживаешь, Кайне, — ответил я, выплевывая окурок с крыши.

Я подошел к нему и взглянул сверху вниз. Он запрокинул голову, не моргая встретив мой взгляд.

— Ты все равно труп. Боль никогда не исчезнет, — криво улыбнулся он. — Будешь мучаться каждый день, пока не наложишь на себя руки. Боль пожрет тебя без остатка.

Я размахнулся и рубанул по его кадыку, вкладывая в удар последние силы.

Упал на колени, глядя, как голова Каина катится по мокрой плитке и срывается вниз. Пусть летит, надеюсь, расшибется в лепешку после падения с 43-го этажа.

— Вот твое наследие, урод, — раздался мой тихий голос в тишине. — Разбитая голова на асфальте.

Я поднялся и пихнул обезглавленное тело ногой, заваливая его на бок. Мяса кусок, пошел ты нахер со своими пророчествами. Теперь попредсказывай, без башки.

Повернулся, Муза стояла у разбитого окна и молча смотрела.

— Я не могла это пропустить, — пожала она плечами. — Почувствовала, как тебя пырнули, ну и…

— Я рад, что ты видела, — кивнул я. — Помоги…

Она приблизилась и помогла мне подняться, я привычно закинул руку ей на плечо, и она потащила меня к выходу.

— Все кончено… — шептал я по пути.

— Нет, не кончено, милый, — ответила она строго. — Осталось выбраться. Как думаешь, какие шансы?

— Как обычно, — 50 на 50, — ответил я. — Либо получится, либо нет.

В полузабытьи я добрался до лифта. Пожарная сигнализация справилась с огнем, разбитое окно помогло провентилировать помещение. Я спотыкался и падал, но Муза поднимала меня каждый раз. За мной стелился кровавый след, а сил с каждым шагом оставалось все меньше.

(Я не выберусь, не выберусь, не выберусь…)

Глубокое колотое ранение в живот. Мне не нужно объяснять, насколько все плохо.

Вышел на третьем этаже торгового центра. Брел по ориентирам, которые оставил мне Сора. Третья дверь по правой стороне, без вывески, верно. Это кладовка, комната уборочного инвентаря.

Наверху, на третьей полке, моя сумка. Я с трудом дотянулся и завалил её на себя. Открыл, вытаскивая содержимое. Полный комплект обмундирования бойца специальной штурмовой команды, что я удачно прихватил вместе с патронами. Даже шлем на месте. И ещё собранная мной аптечка.

Я вколол себе обезболивающее, а следом адреналин. Это должно продержать меня на ногах.

Сдерживая стоны, я переодевался, натягивая плотный камуфляж. Он был слишком велик, поэтому я подготовился заранее, забив куртку поролоном, а ботинки плотной ватой. Черная балаклава скрыла лицо, шлем дополнил картинку. После приготовлений я забрался в шкаф с ведрами и швабрами, закрыл за собой дверцу и затаился. Даже удалось сесть, уперев ноги в стенки.

Только бы не наследил кровью. Только бы она не хлынула через одежду и осталась в поролоне…

Мозг отключался, но адреналин не давал мне спать. Каждый раз, когда голова падала на грудь, я просыпался от удушья и бешеного сердцебиения. Ну сколько ещё… Где они, чего тянут⁈

Минут через пятнадцать после того, как я укрылся в шкафу, услышал возгласы и команды. Дверь в подсобку открылась, кто-то быстро заглянул внутрь и ретировался. Ещё немного…

Я выбрался из шкафа и встал у двери, прислушиваясь.

— Команда! Разделяемся, тут ничего нет. Вторая группа наверх через лифт, первая за мной, на выход!

Я подождал пока стихнет топот, и выскользнул из комнаты. Пошел к запасному выходу. Всего три этажа, я должен осилить. А остальное за Фокусом.

Медленно спускался по лестнице, пока не достиг первого этажа. Там и нагнал первый отряд, они пересеклись с другой группой, что только входила, от людей в черном рябило в глазах. Я сделал вид, что отстающий, пропустил бряцающую оружием толпу мимо и пошел за группой, что направлялась к выходу.

Видимо, была жуткая неразбериха и людей согнали со всего города, так что никто не обратил внимания, что состав пополнился ещё одним бойцом. В зале работали судмедэксперты, следовательно, проверка окончена и копам дали разрешение войти. Я шел через торговую площадь, стараясь не пялиться на тела, что я оставил за собой.

Вот и эскалатор. Ещё немного и я выберусь…

Как же хреново. Как бы не упасть прямо в центре зала, будет обидно так обделаться в самом конце. Нет, я должен дотащить себя, все мои инстинкты кричали об этом.

А ещё они кричали мне, что сейчас меня стошнит прямо в шлем.

— Хотела бы я сказать, что бывало и хуже, но не могу припомнить подобного, — заявила Муза.

М-да, спасибо за поддержку.

Дверь! Крутящаяся огромная дверь прямо передо мной! Я рванулся к выходу, прошел через неё, не в силах больше сдерживаться. Столкнулся с копами на входе. Грубо отпихнул одного из них с дороги, прошел ещё пару шагов, оттянул балаклаву и меня вырвало прямо на ступени торгового центра.

Остальные вежливо отворачивались, видимо полагая, что меня слишком впечатлил вид мертвых тел.

Черт.

Вырвало кровью и вкус соответствующий. Внутреннее кровотечение.

Я вдохнул носом свежий воздух, вернул маску на место и, придерживаясь за перила, продолжил спуск. Никто не обращал внимания на одинокого бойца, что завернул за машины, прошел через оцепление и сквозь собравшуюся вокруг толпу репортеров и зевак.

Вот и дворик, он прямо напротив. Неприметный и темный, как и было задумано. Фургон ждал меня, горели задние огни.

На негнущихся ногах я шел к нему, теряя сознание на ходу. Он так и раскачивался, будто я на лодке плыл. Вверх-вниз, вверх-вниз…

Я упал в трех метрах от него и понял, что больше не встану.

Двери открылись, и человек в спортивном костюме бросился мне навстречу. Подхватил и поволок под дождем. Кто-то принял мое тело и затащил внутрь.

— Гони, гони! — раздавались голоса.

Машина взревела и сорвалась с места. Мое тело взгромоздили на кушетку, направили в лицо светильник.

— Он ранен, режь одежду!

— Сейчас?

— Да, сейчас! А на хрена, по-твоему нам все это оборудование⁈

— Ксо, режу, режу!

— Мать твою, на нем живого места нет, все в кровищи!

— Как он вообще дошел⁈

— Держи дефибриллятор рядом, дай марлю!

— Он сейчас откинется.

— Нам нужно дотянуть до базы.

— Не довезем.

— Это уже не нам решать…