Отверженный 追放者 Часть V

Глава 10

На улице ярко светило солнце, голова раскалывалась, будто китайская ваза, в которую решил погадить пьяный коллекционер.

После моего диалога с Флейтой, я вернулся в кабинет оябуна и вкратце объяснил, что она язык за зубами держать не станет. Рассказал и про звонок Каина, чем крайне удивил оябуна.

Мы расселись полукругом на креслах, думая, что делать дальше.

— Это мне совсем не нравится, — задумался он. — Кайне бы так не поступил без причины. Зачем ему подставляться ради этой девки⁈

— У него всегда есть план, — согласился Дате, устало снимая галстук. — Как мы можем быть уверены, что она не даст заведомо ложную информацию?

— Я уверен, она не лжет, — произнес я, — все рассказанное логично, и такое не придумать. Та грязь, на которой сколотил состояние Каин… это слишком похоже на правду. Тем более, — она готова открыть счета и показать внутренние денежные потоки. Назвать адреса, имена, все, что нам потребуется.

— Если так, то Кайне пришел конец, — нахмурился оябун. — И он это понимает. В ближайшие дни нужно ожидать нападения. Я срочно соберу всех бойцов для защиты дома и подключу людей в полиции. Пусть он армию на нас бросит, мы выстоим, защищаться всегда легче.

— А что нам делать?– спросил аники.

— Ваша группа переедет сюда до тех пор, пока все не успокоится.

— То есть до заседания, — сказал я. — А не лучше ли нам остаться в своем офисе, Ягами-сан?

— Исключено. Вы — одни из приоритетных целей врага. Взяв в заложники вас, Кайне предложит обмен на своего лейтенанта.

— Но ведь… — попытался что-то сказать Дате.

— Никаких но. Сейчас же звони членам своей семьи и прикажи прибыть сюда. Без разговоров.

— А поместимся? — задумался я.

— Уж не сомневайся. И, кстати, Икари, тебе бы прилечь.

— Чего? — оторопел я.

— На тебе лица нет, смотреть больно. Ты когда последний раз спал?

(И правда, когда?)

— Я… вроде прошлой ночью. (Или позапрошлой…) Спасибо, оябун, но я чувствую себя нормально. (Не уверен.)

— Поднимись в гостевую комнату, выбери любую на третьем этаже. В каждой есть душ. Я попрошу Кимико принести тебе что-нибудь поесть. Твои вещи тоже доставят в комнату.

— Я,правда, в поря…

— Да, мать вашу, детки! Сколько можно спорить с оябуном! Вас чему в Габутай учили⁈ Если я говорю тебе спать, ты спишь, говорю сходить облегчиться, ты мучаешь унитаз, ты понял, яцу⁈

— Хай, оябун.

— Тогда встал и пошел отсюда. И ещё…

— Да?

— Ты хорошо поработал Икари. Я горжусь тобой.

— Спасибо, оябун.

Ну вот, я опять пример выдающегося якудза. Что бы я ни делал, остальным кажется, что я буквально живу заветами борёкудан. Иногда до абсурда доходит. Кажется, что если я сниму штаны и начну расхаживать с голым задом, остальные будут говорить что-то вроде: «О, он почитает историю и предков, ведь известный самурай Хрена-сдва-сан именно так и шел в битву, дабы устрашить своих недругов видом своего копья, какой молодец этот Икари, истинный якудза».

А по поводу отдыха Дайго был прав, просто я не ощущал усталости, как со мной случается. Я понял это, когда поднимался по лестнице, отгоняя мошек от лица, а потом понял, что их не существует.

Выбрал комнату, зашторил окна и снял рубашку, бросив её на кровать. Включил кондиционер, развалился в кресле с сигаретой, пуская дым в полумрак. Такое я существо, — чувствую себя хорошо только в темноте и прохладе.

— Вакасима… — прошептали мои губы.

— Думаешь об этом, да? — сразу же отреагировала Муза, вылезая из шкафа и озираясь.

Конечно, думаю. Кто-то отправил мне открытку с этого острова, приглашение. Этот кто-то знал мою истинную натуру и прямо об этом говорил. Почему не обнародовал компромат, если у него на руках информация? Это шантаж?

Нужно быть полным идиотом, чтобы шантажировать серийного убийцу.

А теперь вот это, — остров Каина и Вакасима оказывается одно место.

Каин отправил ту открытку?

Нет, что-то тут не вяжется. Зачем ему это? Если бы у него на руках было черное досье, он бы им воспользовался. К чему все эти махинации с конвертом и открыткой… Бред какой-то.

Устал, не могу трезво мыслить. Нужно освежить голову, — казалось, я вечность не был в душе.

Из зеркала в ванной на меня смотрел изможденный мальчик со спутанными волосами. Под глазами черные синяки, обескровленные сухие губы, кожа белая, как у Музы.

Горячая вода в душе почему-то пахла мандарином. Странно. И почему-то этот запах вызвал тошноту, но тошнить было нечем.

Без сил я завалился на кровать, холодная белая ладонь мягко погладила меня по волосам.

Голова кружилась, потолок медленно вращался то в одну сторону, то в другую.

— Что это… со мной…

— Режим, малыш. Ты же знаешь, как это важно, — прошептала Муза. — Ты не спал почти двое суток. А когда последний раз ел?

Я не ответил, не помню.

— Ты же знаешь, перегрузки нам запрещены, тем более в период таких адреналиновых горок. Твоя защита истончается, и мир безумия проникает через тонкую пленку, что окутывает разум. Пролезает сквозь сетчатку чужих глаз. Забирается в уши. Оседает на языке.

— Опять.

— Да, крошка. Опять. Нервничать нам противопоказано.

— В подвале… у меня потекла слеза.

— Ты теряешь контроль над эмоциями.

— Когда же он сдохнет, — выдохнул я.

— Кто? — не поняла Муза.

— Икари…

Я развернулся лицом к стене и уткнулся в подушку, свернувшись калачиком. Муза легла рядом, мягко меня обнимая, словно одеяло.

Я услышал, как открывается дверь. Как бы я не был истощен, спал я всегда чутко. Ещё досматривая сон, в котором я вполне успешно душил Икари Рио, я сжал рукоять танто под простынью.

— Это я, — тихо сказала Асура.

Уж она была в курсе о моих проблемах со сном, и знала, что я услышал её.

Я принюхался.

— Диор, — сказал я не поворачиваясь.

— Ну… не выливать же его.

Прихрамывая, она приблизилась к кровати и села на краешек.

— Сколько времени?

— Ты проспал часа три, сейчас уже вечер. Может, ещё отдохнешь? Я могу полежать с тобой.

— Я в порядке, — сказал я поднимаясь. — Нужно в ванну.

— Икари, — окликнула она меня, когда я уже открыл дверь в туалет. — Ты стал каким-то… порывистым. Будто торопишься куда-то, не можешь найти себе места. Загоняешь себя. Не способен остановиться.

— Остановлюсь, когда все это закончится.

Я заперся в ванной и схватился за голову.

Что-то и правда не так.

Что…то…

Молния. Птица без крыльев.

Звон красного трамвая.

Алая луна.

Слюна, стекающая с клыков.

… не так.

Мои мысли пУтались, оБразы возникали из ниоткуда, Фокус рисовал чЕрные комиксы, будто сажеЙ на воде.

Я Умыл лицо горячей водой и отБросил мокрыЕ волосы назад, протирая краЙ стекла ладонью. В отражении на меня смотрели красные пульсирующие глаза.

Я отпрянУл от неожиданности, остолБЕнело вглядываясь в чужоЙ образ.

Там, на другой стороне зеркала, на меня испуганно смотрела Муза, будто видела первый раз. Я дотронулся до лица, наблюдая, как Муза ощупывает свою щёку.

— Это что за херня? — спросил я как можно спокойней.

— Я не знаю, — ответила она. — Похоже, что трещина в твоем разуме слишком большая, и мне удалось проскользнуть внутрь. Я не специально, если что!

Я оперся на раковину, разговаривая с ней через зеркало.

— Муза, что за дерьмо⁈ Все же было в порядке! Это твои проделки?

— Если бы! Малыш, послушай остальных, ты как заводной, знаешь, что это значит? — возмутилась она. — Творческая активность в преддверии катарсиса, вот что. У человека обычного это признак начинающейся депрессии, но у тебя…

— Серые Дни?

— Серые Дни, — кивнуло отражение. — Или хуже. Прошлый раз легко прошло, значит, в следующий спятим по полной.

(Ура! Ура! Наконец, я выйду на сцену!)

— Заткнись внутренний голос!

— Да, захлопни варежку!

— Муза, какие симптомы?

— Ты не спишь, почти не ешь, потерял тягу к убийствам, но одновременно не считаешься с жертвами. А ещё ты заряжен, как динамитная шашка. Следом пойдет постоянное раздражение, а дальше серость и тлен.

Серость, которую можно окрасить только красным.

— Сколько у меня времени?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Сколько тебя не анализируй, ты и поврежденный мозг Икари… В общем, без понятия, но недолго. Если будешь держаться, — дня два, три. И ты знаешь единственный выход, как это можно отсрочить.

— Исполнить Правило, — сказал я, повесив голову.

— Жертва должна быть достойной. И то, это лишь даст тебе дополнительное время. Я тоже изменюсь, опять начну тебя уговаривать убить Асуру, или ещё кого. А ещё…

— Аоки.

— Этот точно заглянет на огонек.

Да, я определенно не в порядке. Говорю сам с собой в зеркале, представляя, что там не я, а ещё ругаюсь на собственные мысли, причем с двух сторон.

Я сделал несколько глубоких вдохов, сильно зажмурился и потряс головой. Когда открыл глаза, в отражении все было почти нормально. Там стоял Икари, за спиной которого корчила рожи Муза. Для меня это, можно сказать, порядок.

Серые Дни, а я вновь под замком. Прошлый раз я наломал столько дров, что загремел в Габутай. Три дня в этой комнате я просто не высижу.

— Я знаю, что надо делать, — сказал я себе, не скрывая обреченного тона.

Двойник смотрел на меня угрюмо и недовольно, но согласился.

Я вышел из ванной, вытирая лицо полотенцем, Мико, казалось, не заметила моей задержки.

— Кимико приходила, — сказала она, — принесла тебе поесть. Поешь, ладно?

— Ладно, — не спорил я.

Сел рядом с журнальным столиком, на котором стоял поднос, поднял крышку, оценивая ломтики тамаго сандо (сэндвичи с яйцом). Откусил кусок. Раньше мне нравилась эта закуска, а сейчас вкус не кажется таким уж приятным. И запах яиц. Черт, как их вообще можно есть…

С трудом проглотив кусок, я обратился к Асуре, что также сидела на моей койке.

— Со мной поживешь?

— Это приглашение? — улыбнулась она.

— Эмм, наверное.

— На всех комнат не хватит, поэтому, если ты не против…

— Нет, конечно. Как ты меня нашла?

— Дате сказал. Он встретил наших на входе, распределил по местам. У нас с тобой ещё премиум условия, — Принц, Сэра и Акира вон одну комнатку делить будут.

— Им не привыкать, — отрешенно ответил я.

— Что же, похоже, мы опять в тылу. И опять взаперти, — вздохнула она.

Я молча жевал сэндвич и смотрел в окно. Кондиционер работал на минимальной температуре, в комнате было зябко, но я буквально ощущал жар за окном.

— Икари?

— Что?

— Мне не нравится твой взгляд. И задумчивость тоже.

— Все нормально.

— Не ври мне. Ты обещал не врать. Что у тебя на уме?

— Ничего, — пробурчал я.

— Икари! Мать твою, если ты думаешь, что я с больной マンコ (киской) тебе зад не надеру, то ты ошибаешься!

— Я не могу остаться, — выдал я и засунул остатки сэндвича в рот, мечтая не подавиться.

Слегка скривившись, она поднялась с кровати, прошлась к окну, потом обратно, села на широкий подлокотник и свесилась надо мной, заставив почувствовать себя крошечным, будто член Геракла у знаменитой статуи.

— Ты охренел совсем? — спросила она, глядя мне прямо в лицо. — Куда это ты собрался, в тот момент, когда у нас полный локдаун?

Я прожевал пищу, прикурил и посмотрел на неё в ответ.

— Остров, — обронил я.

— Тот самый? — прищурилась она. — На котором устраивают Фестиваль?

Я кивнул.

— И что ты там забыл? Насколько я поняла, у нас все карты на руках. Нужно лишь подождать. С чего тебе нарушать приказ и рисковать всем⁈

— Ты забыла с кем мы играем, Мико? — произнес я спокойно. — Правда думаешь, Каин будет сидеть и ждать, пока мы его обличим перед советом? Ты не настолько наивна.

— Я знаю, что он хитер, но…

— Он сам отдал приказ Флейте, Мико-чан! Он вынудил её сдать всю их базу. Это тебе не кажется подозрительным?

Асура запустила длинные пальцы в красные волосы, потом откинула голову назад, борясь с мыслями.

— И что, как ты думаешь, это значит? Что Каин может предпринять в этой ситуации?

— Я не знаю, — признался я. — Ублюдок всегда готовит запасной план. И он бы не стал просто так сливать важную информацию. Ему нужно лишь снять маску, чтобы раствориться в толпе и исчезнуть ото всех. Но он не отступит. Опасность не миновала, а только наросла, я это чувствую.

— Икари, я тебе уже сотни раз говорила, ты тот ещё параноик.

— И сколько раз моя паранойя спасала нам жизнь, Мико? Не я один сплю с ножом под подушкой.

— И почему этот чертов остров, а? Ну что тебе там делать⁈

— Предположим, что Флейта пустышка.

— Не поняла, — нахмурилась Мико.

— Её рассказы очень увлекательны, но я не верю, что она даст реально важную информацию. А даже если даст, Каин успеет подмести за собой.

— Но её показания…

— Могут быть изменены на встрече с советом. Когда она будет под защитой, может отказаться от всего сказанного, и заявить, что её вынудили соврать. Какими дураками тогда окажется Ягами-кай?

— Не все так просто. Схемы, счета, доказательная база, от этого так просто не избавиться.

— От всего можно избавиться, а если что-то останется, не факт, что это будет достаточным доказательством причастности Кайне. Мы раскрыли его сеть, Мико, но то, что происходит на острове, нам до сих пор неизвестно. Одна скрытая карта, которая только и ждет, пока её перевернут.

— Да тебе даже подплыть к нему не дадут! Ты спятил совсем⁈

— Именно сейчас на Вакасиме проходит Фестиваль. Флейта сказала, что в эти дни там идет прием гостей, вечеринки, куча народу. Я смогу смешаться с толпой. И уверен, она способна организовать мне трансфер. Такой возможности может больше не представиться, ты подумай.

— Нет, — покачала она головой. — Ты хоть представляешь, сколько там его людей? Оябун держит нас здесь по соображениям безопасности, а ты хочешь засунуть голову в нору со змеями. Я не понимаю зачем.

— Затем! — Я зло отодвинул пустую тарелку и встал с кресла. — Что я уже начал. Оябун слишком долго раскачивает эту лодку и все ждет, когда она сама перевернется, но этого не будет. Нам дали задачу ослабить врага, и я этим и занимаюсь. За сутки нам удалось подорвать его систему заработка, и лишить лейтенанта. Каин пошатнулся, нужно бить, пока не пришел в себя!

Хотел затянуться, но сигарета истлела, разочарованно я затушил окурок в тарелке.

— Сядь, — стальным голосом приказала Асура.

Я лишь хмыкнул.

— Сядь, мать твою, а не то я тебе на лицо сяду!

Тут уже не поспоришь, пришлось повиноваться.

Я рухнул обратно в кресло и посмотрел на неё вопросительным взглядом. Её этим было не пробить.

— Ну что ты от меня хочешь, Асура? — вздохнул я. — Ты же знаешь, что я все равно пойду. Я знаю, что Каин там, на закрытом клочке суши, окруженном водой. Это единственный раз, когда у нас есть возможность до него дотянуться. Если с ним на острове что-то случится, никто ничего не узнает и не докажет. Он просто исчезнет, и никто, кроме нас, не будет знать, что случилось. Это реальный шанс, Мико-чан. Я должен проверить.

— Ты хочешь напасть на него⁈ — посмотрела она на меня, как на дурака.

— Ксо, конечно же нет! Идея о том, что я самостоятельно смогу его устранить, просто нелепа. Я ведь не стал сжигать офисы «Окане» сам, сразу позвонил тебе. И сейчас я просто устрою разведку, составлю план, и сразу же вернусь, обещаю!

— Соблюдая осторожность, — надавила она.

— Конечно! — поднял я руки. — Безусловно. Как призрак, я разнюхаю и позвоню тебе.

— Слишком все это натянуто… — отвернулась она.

— Ксо, да тут все на поверхности! — убеждал я. — Он на чертовом острове, никуда ему оттуда не деться. Если будет возможность для атаки, я сообщу. Лезть на рожон не собираюсь.

— Кого угодно, но не тебя, Рио! Ты его кровный враг, тикусё! — почти плакала она.

— Никто не справится лучше моего, ты знаешь, — отрезал я.

— Ты будто повернут на его убийстве.

— Так и есть, — признался я. — Скажи, ты меня прикроешь?

— Утром я пойду к оябуну и все расскажу, — сказала она прямо. — Дольше тянуть не смогу. Скажу, что ты слинял, пока я спала.

— Сойдет, — махнул я рукой. — Мне хватит времени.

Она крепко схватила меня за руку, оставляя следы от ногтей на запястье.

— Обещай, что не попытаешься убить его сам, — потребовала она. — Обещай мне, если я хоть что-то для тебя значу.

— Ты знаешь, кто ты для меня, — ответил я, стараясь выглядеть искренним. А потом соврал. — Конечно, я обещаю.

— Черт, Рио, ну почему ты такой.

— Другого ты бы не выбрала, — ответил я, разбирая сумку с вещами, которую принесли пока я спал. — Ты сама сказала, тогда на крыше, — если мы не убьем его, это будет наше последнее лето.

— Уже сентябрь, — заметила она между делом. — Лето почти прошло.

— А я так и не увидел тебя в купальнике, — улыбнулся я переодеваясь.

— Зато без него насмотрелся, — ответила она, вернув слабую улыбку. — Боюсь, я не буду уже той, прежней, Асурой.

— Это не проблема, — я снял футболку и повернулся я к ней. — Не для меня.

Она усмехнулась, разглядывая меня, как тигр кролика.

— Икари, я бы сейчас тебя трахнула, если бы могла.

— Успеешь, — не смутился я.

— Да, если ты выживешь. Если Каин надкусит хоть кусочек этого пирога, я ему яйца оторву.

— Я ему передам, если встречу, — рассмеялся я.

Я оделся и собрал рюкзак в путешествие. Осмотрел себя в зеркало, — черная кепка на глазах, белая футболка, шорты и легкие беговые кроссовки. Классика убийцы.

Асура обняла меня сзади, все никак не отпускала. Я мягко вырвался из захвата и нарвался на поцелуй. Её губы были теплыми и живыми, как прежде.

— Я люблю тебя, — неожиданно сказала она, пожирая меня глазами.

Сердце забилось в ушах, щеки загорелись, в горле застрял комок. Она смотрит прямо в глаза, в упор. Если совру, поймет, — она слишком умна. А ведь ответить нужно.

— Я… — понадобилось сделать вдох, прежде чем продолжить. — Мне кажется, что я тоже.

Секунду её зрачки бегали по моему лицу.

— Не врешь, — хитро улыбнулась она. — Хоть себя и убедил в обратном.

Я не знал, что ответить, поэтому неловко улыбнулся, после чего получил поцелуй в щеку и шлепок по ягодице.

— Проваливай, пока я не передумала, — сказала она в своем насмешливом стиле, хоть я и знал, что она прячет за ним тревогу.

Я выскользнул за дверь и поспешил вниз. Народу в офисе и правда прибавилось, якудза стояли на лестнице, сновали по коридорам, переносили матрасы и мебель из комнат. На меня никто не обращал внимания, а я делал вид, что сильно занят, чтобы того самого внимания избежать.

На перилах лестницы сидела Муза и хохотала надо мной.

— Я люблю тебя, и я тебя люблю, чмок, чмок! — тыкала она в меня пальцем.

Я прошел мимо, проигнорировав насмешки.

— И куда ты намылился, а любовничек? — преследовала она меня.

Нужно кое кого навестить, перед тем, как линять.

— Давай, сосредоточься, подкаблучник ты мелкий. Выкинь мерзавку из головы, нам пора за работу.

Да. За работу.

Найти человека, который отправил открытку. И ещё одним глазком заглянуть за портьеру театра Кайне.

Я спустился в подвал, прошел охрану и ступил на мокрый бетон.

Флейта сидела на том же месте, устало опустив голову на грудь. Рядом с ней стояла пустая тарелка и открытая бутылка воды. Услышав шаги, она подняла голову.

— Икари Рио, ты вернулся. Чего тебе ещё? Сиськи показать? — надменно отреагировала она.

— Не думаю, что это меня впечатлит. (А я бы посмотрел!) — ответил я, садясь напротив. — Тебе принесли лекарства?

— Жить буду, — отозвалась она. — Чего пришел?

— Фестиваль.

— Я же сказала, тимпункампун (ни хрена об этом не знаю).

— Но ты знаешь, как на него попасть. Ведь ты отправляла должников на остров, зная, что они не вернутся.

— Хочешь также? — хмыкнула она.

— Нет. Мне кажется, что лейтенант может организовать пропуск в обход этих формальностей.

— Приглашение. Но тебя все равно раскроют. Это билет в один конец, — ухмыльнулась она. — Уверен, что хочешь его получить?

— Я рискну.

— В моей папке, — кивнула она, — возьми бланк с синей окантовкой. Поставь печать, она там же. Я распишусь, заполнишь сам. Бумагу предъявишь на острове, это документ, удостоверяющий твой статус гостя. Но если Кайне предупредил охрану, то тебе несдобровать.

— Вот и проверим. Как на остров попасть?

— Все просто. Тебе нужно купить билет, буквально. Тебе в Йокогаму, в район Нисикитё, адрес я напишу. Там найдешь паромный терминал, и купишь билет до Вакасимы. Он ходит раз в сутки, ровно в семь утра.

— И все?

— При предъявлении билета они спросят, точно ли ты намерен посетить этот остров. Скажешь, что тебя направили на работу от «Окане-хай», обслуживать Фестиваль, этого должно хватить. Если нет, то предъявишь приглашение.

— Это не похоже на конспирацию.

— А чего нам бояться? — пожала она плечами. — Копов? Спецслужб? Конкурентов? Я тебя умоляю, Рио. Севший на этот паром, не вернется с рассказом об увиденном. А остальным туда не попасть, — запрет правительства о захоронении особо опасных отходов.

Я кивнул и поднялся с места.

— Прощай, Икари Рио, — крикнула она мне в спину. — Больше мы не увидимся!

— Ты как Каин, допускаешь одну и ту же ошибку, — ответил я. — Знаешь какую?

Она не ответила.

— Не веришь в поражение. Продолжаешь недооценивать меня. Ты поймешь, но позже, когда я распорю тебе живот, — закончил я мысль и вышел за дверь.

Ну что, нужно поторапливаться, до Йокогамы путь неблизкий, а такси нынче дорого мне обходится.