Отверженный 追放者 Часть V

Бесконечное лето, часть 1

Мать его, вот это я попал.

Здоровенная стена отгораживала город от лесного массива, наверху колючка, вышки по периметру, камеры, прожектора… Это чертов Алькатрас, а не курорт, и я добровольно вошел в тюремный двор.

Казалось, чего мне не хватало, — сидел бы сейчас у Асуры под сиськой, в прохладе, попивал холодный чай, и пялился бы в тв. Но вот он я, будто адреналиновый наркоман, залез в самую жопу и сокрушаюсь от понимания, что из нее не вылезти.

Стоит задаться вопросом, — зря ли я сюда приперся?

Торчать под воротами было глупо, поэтому я пошел прочь по дороге, оценивая обстановку, в которой оказался.

Прошел заваленный шлагбаум, побрел по дороге в сторону брошенных строений, будто выходец из убежища на радиоактивных пустошах.

Ничего тут хорошего меня не ждало. Желтая трава пробивалась через трещины в асфальте, припаркованная у остановки машина давно сгнила и была разграблена, и, кроме шелеста бамбуковых листьев на обочине, на уши давила тишина.

А это что? Интересно… Я приблизился к перекрестку, в центре которого заметил лежащего человека. Я присел над телом, беспристрастно его изучая. Ему проломили голову, могу предположить, что монтировкой или молотком, вон дырень какая. Перед этим избили, он дрался, вся одежда в засохшей крови. Рубашка потрепана, в грязи, зубы прогнившие, лицо истощенное… Вот так просто валяется на дороге, и никому до этого нет дела, даже камере на столбе. Хм.

Я снял рюкзак, достал из него запасную футболку, порвал на лоскуты и повязал один как бандану на лицо. Не хочу, чтобы на видеозаписях засветилась моя милая мордашка, на всякий случай, учитывая какое дерьмо здесь творится.

— А мне здесь нравится, — заявила Муза, танцующая, как стриптизерша на столбе. — Тихо. Трупы. Заброшки. М-мм…

— Наслаждайся, — буркнул я и встал с колена.

Чем ближе я был к домам, тем больше понимал, что Муза нашла в этом месте. Я подмечал следы на каждом шагу. Огрызок бутылки в крови. Брызги на выцветшем рекламном щите. Расколотая бейсбольная бита, брошенная кем-то впопыхах. Ботинок без подошвы, рваная куртка в паре шагов от него. Сгоревшая машина.

Вдали заметил дымный след. Что-то горит? Стоило проверить.

Двигаясь по заросшей дорожке, я преодолел парковку, а затем и дворик, подходя к крайней, угловой, пятиэтажке. Странно, но большинство окон у здания были целыми, на некоторых балконах висело истлевшее белье, забытое прежними хозяевами.

Продрался через кусты, выходя к подъездам. В тени многоэтажки компания парней и правда разожгла костер, соорудив из железной бочки самодельный гриль. На край они положили сетку, а сверху котелок с варевом, что кипел на открытом огне. Четыре фигуры сидели вокруг котелка, что-то обсуждая. Услышав шум, они разом обернулись в мою сторону. Одного взгляда на их рожи хватило, чтобы понять, как действовать.

Первым мне навстречу поднялся крупный мужчина с пивным животом, на нем были грязные шорты и рваная майка-алкоголичка.

— Смотри, Кабуки… — прохрипел он, обращаясь к тощему дружку в балахоне. — Новенький. Чистенький какой. И ещё с подарками…

— Ага, ага, — закивал тот, облизывая сухие губы, и подталкивая остальных. — Ребята, у нас гость, вставайте, вставайте!

Тощий вскочил с пластиковой коробки, на которой до этого восседал, схватил толстую арматуру и бросился ко мне с явно недобрыми намерениями.

Я перешел на бег, быстро сближаясь, движения были расслабленными, размеренными, легкими.

— Мочи его!!! — завопил лидер, размахивая пожарным топориком.

Тощий уже был на расстоянии удара, я мог перерезать ему горло быстрым выпадом, но вместо этого бросился на летящую руку с арматурой, легко взял её в захват и вывернул локтем вверх. Все, этот мой.

Я развернул его спиной к себе, потянул за кисть и нажал на плечо, заставляя суставы хрустеть, а кисть разжаться, выпуская оружие. Потом обвил предплечьем горло и поставил его лицом к дружкам. Они остановились, не понимая что происходит.

— Яцу, отпусти его! Хуже будет! — заорал один из них, потрепанный паренек с синяками под глазами.

Свободной рукой я достал танто и щелчком выпустил лезвие.

— Что ты творишь⁈ Чего он хочет, а⁈ — занервничал главарь.

Под маской я улыбался, и немного жаль, что они не видели, иначе уже бежали бы со всех ног. Перехватив нож обратным хватом, я начал наносить короткие удары жертве в грудь и живот, крепко удерживая стальной хваткой, не позволяя вырваться.

— Что за херня?!!!

— Симмата!

— Он псих какой-то?!!!

Тощий извивался и кричал от боли, пока танто бил его ещё и ещё, ещё и ещё, пока под ноги не потекли горячие ручьи, а лица его товарищей не вытянулись, будто резиновые маски. Финальным взмахом я пырнул его в сердце, грубо прервав последний крик, а потом схватил за волосы и легким нажатием заставил труп поклониться ошеломленным зрителям. Разжал пальцы, позволяя телу рухнуть лицом на площадку, но не дожидался его падения, и выстрелил вперед, закрепить результат.

Они не умели драться. Даже базовых навыков защиты не было. Неуклюжие увальни с опытом пьяных потасовок. Да ещё и оробевшие от страха.

Парень в балахоне так испугался, что закрылся руками, поэтому я на ходу вспорол ему живот, ногой оттолкнул главаря, не позволяя ударить топором, и переключился на четвертого бродяжку. Он был самым молодым в компании, и держал перед собой ржавую трубу. Я легко выбил её из дрожащих рук, перехватил за край и с размаха ударил ей ему в голову, отправив задохлика в нокаут.

Балахон корчился в пыли, зажимая рану на животе и харкая кровью, раскрутив трубу, я закончил его страдания точным ударом в висок, под крики ошарашенного главаря. Труба застряла острым концом у балахона в черепе, и я бросил её, направившись к толстячку.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — все повторял он, отступая и глядя на меня сумасшедшими глазами.

Я спокойно шел к нему, не проронив ни слова, и когда оказался слишком близко, струна лопнула. От безвыходности он кинулся на меня, занося топор. Я опередил его выпадом, пронзив руку в предплечье. Игнорируя его вой, (как же он орет, мог быть оперным певцом…) левой рукой я забрал его оружие, взял замах побольше и рубанул топором по шее. Он попытался пригнуться, и лезвие вошло в темечко, рядом с ухом.

(И… он все ещё орет. Может, заткнешь его наконец, я не могу это слышать!)

Зараза, топор такой тупой, что только изуродовал этого дегенерата, хотя должен был скальп с него срезать.

— Погоди, погоди, — кряхтел я, вытаскивая лезвие у него из головы, пока он стоял на коленях и истерично нащупывал разрубленное лицо.

С хрустом я вернул топорик на исходную позицию и со второго раза завершил дело, рубанув в этот раз по шее.

Крик резко прервался, и толстяк повис на древке, как резиновая кукла. Я позволил мертвецу завалиться на землю, вытащил из его руки свой нож и направился к выжившему.

Крепко заснул. Он может мне ещё пригодиться. Я снял ботинок с ноги Балахона, вытащил из обуви шнурки и связал выжившему руки и ноги за спиной.

Так, и что они тут готовили? По запаху все не так плохо, — похоже на консервы из говядины, вон даже лапша плавает.

— Фу, а я надеялась, что они людоеды, — разочарованно протянула Муза.

— Похоже, что все не так плохо, как мы представляли, — ответил я.

Я потыкал палкой в бульон, проверяя консистенцию, потом разорвал пакет, что стоял рядом с местом главаря. Бутилированная вода, сигареты, банка пива, пару упаковок с раменом… Да это и правда райский уголок.

Они, похоже, здесь жили. Вон баулы какие-то с тряпьем, дырявое одеяло, ржавый чайник…

Водой из бутылки я смыл кровь с топора, нашел кусок кирпича поровнее и уселся на треснувший пластиковый стул, после чего принялся за заточку. Заострить такое оружие можно и голой задницей, если постараться, тут даже навыки не требуются, а у меня они были.

Пленный закашлялся, проснулся. Затравленно принялся озираться, увидел трупы дружков, разбросанные вокруг костра, завопил в ужасе. Заметил меня, заткнулся и вытаращился как на инопланетянина.

Я провел по лезвию камнем ещё пару раз, потом отложил оружие, достал сигареты и прикурил.

— Итак… — спокойно выдохнул я сигаретный дым. — Кто ты такой?

— Комико Нанда, — ответил он будто заговоренный.

— Расскажи мне, Комико-чан, что здесь, нахрен, творится?

— Я… я….

Он открыл рот, но тут зашипела рация в рюкзаке. Я жестом приказал Комико заткнуться, достал передатчик и щелкнул боковой кнопкой.

— Икари, мальчик мой… — услышал я знакомый голос за ворохом помех. — Как я рад тебя видеть у себя дома.

— А чего сам меня не встретил, Каин?

— О, сумимасен, яцу, был занят, у нас тут, знаешь ли, званый прием.

— Я как раз намереваюсь узнать подробности вашей тусовки.

— А, так я сам тебе расскажу, без проблем. Не надо пытать того бедолагу. Он все равно ни хрена не знает. Убей его, и я все расскажу.

Итак, этот ублюдок меня видит. А, вот и камера, на четвертом этаже, на балконе. Не заметил её, пока резал этих идиотов.

— Ты знаешь, что здесь происходит? — дал я парню последний шанс.

Он лишь открывал рот, но не мог выдавить ни звука.

— Не врешь? — спросил я у рации.

— Я тебе хоть раз соврал, Икари?

Я пожал плечами. И то правда.

Сообразив к чему все идет, паренек на земле начал скулить.

Я перехватил топорик поудобней, поднялся со стула и пошел к нему. Муза возникла прямо перед носом, преграждая путь.

— Малыш, а как же Прави…

Я одним сильным взмахом перебил парню затылок. Гораздо лучше, но нужно ещё подточить.

— Ладно, — сказала она безучастно, стирая капли крови с лица. — Будем сходить с ума по полной. Мы же на отдыхе, да?

Оставив горемыку пускать пузыри в луже крови, я вернулся на свой стул и поднес рацию к лицу.

— Доволен? — спросил я.

— Более чем.

— Тогда рассказывай, извращенец чертов. Куда ты меня затащил?

— Хой, это не я сейчас забил человека, будто свинью на скотобойне! И я тебя никуда не тащил, ты сам приперся, бака! Ксо, я предполагал, что ты выкинешь какую-нибудь глупость, но чтобы самому прийти ко мне в логово? Ты самый большой псих из всех психов, которых я когда-либо видел.

— Ты мне прошлый раз что-то такое говорил.

— Ну так сейчас ты ещё больше псих, чем тогда.

— Хочешь сказать, это не ты отправил мне открытку с приглашением?

— Открытку? Икари, мальчик мой, это немного не в моем стиле. Я, конечно, романтик, но не до такой степени.

— Говори, мать твою, где я⁈

— Не нужно нервничать, у тебя будет на это время, — засмеялся он. — Полагаю, Рина не рассказала тебе подробностей о «Бесконечном лете»?

— Не особо.

— Так я и думал. Эх, а ей нравилось здесь раньше, знаешь все эти оргии, наркота, прочие веселья.

— Ближе к делу.

— Хай, как скажешь. Фестиваль — это ряд увеселительных мероприятий для особо состоятельных гостей. Бордель, наркопритон, пляжи, бассейны, и ещё… спорт. Ты оказался в нашем полигоне на выживание. Сюда привозят отморозков со всей Японии, а иногда и не только. Должников, штрафников, неугодных нам людей, шушеру, что мешается под ногами. Как ты понимаешь, территория под надзором. На вышках вооруженная охрана, на воротах тоже.

— Казематы якудза.

— Почти. Задача заключенных — убивать друг друга. Есть план, — минимум двадцать человек за сутки. Убийство должно быть зафиксировано на камеру, иначе не засчитывается.

— А если никто никого убивать не будет?

— Мы не будем их кормить, — ответил он с усмешкой. — Поэтому отсидеться не получится. Если план выполнен, мы скидываем со стены контейнеры с провизией, водой, бухлом и даже наркотой.

— И зачем это все? — устало вздохнул я.

— Как зачем⁈ Ставки, конечно же. Тотализатор в реальном времени. Гости часто посещают мероприятие, чтобы увидеть все своими глазами. Они делают взносы на скачках, — кто откинется первым, кто продержится дольше, кто убьет больше всех. Азарт просто огромный, как и деньги.

— Но выигрываешь только ты.

— Ну… да, если говорить начистоту. Нет, некоторые из участников выжили. Работают на острове, некоторые уже года так три. Один даже в охрану пробился. Однако путь назад им заказан, они останутся здесь навсегда.

— А видео? Вы заливаете убийства в сеть?

— Ни в коем случае, это эксклюзивный концерт! На острове нет интернета, только сетевая трансляция. Записи уничтожаются после окончания фестиваля. Так что можешь не волноваться о том, что кто-то из твоих дружков увидит, как тебе разматывают кишки, это останется между нами.

Я сделал пару затяжек и запустил окурок в котелок, после чего натянул маску на нос.

— Хочешь сказать, что никто не сбегал? — поинтересовался я.

— О, ещё как сбегали. Идеальной тюрьмы не существует. Но это часть процесса, мои ребята всегда находят беглецов, это же остров, Икари! Куда они денутся… И мне интересно, как ты попытаешься выскользнуть в этот раз. Я немного устал прижимать тебя к стенке.

— Опять ты за свое. В любом случае, я не собираюсь в этом участвовать, — заявил я, подбирая рюкзак. — Я пришел за тобой, остальные меня не интересуют, и играть по твоим правилам я не буду.

— Ещё как будешь, — мрачно заявил Каин. — И жаль, что не увидимся на заседании совета.

— Ты знаешь о заседании?

— Утром получил уведомление. Назначили через три дня. Как думаешь, обойдутся без главного свидетеля?

— Если успеешь отсюда сбежать, найду тебя там, — пригрозил я и бросил рацию в костер.

Захватил топорик, поправил лямку рюкзака и пошел вдоль здания. Нужно было придумать, как отсюда выбраться. За спиной остались тела убитых, ветер и шелест травы.

Я осторожно пробирался через здание. Темные коридоры были пусты, но я все равно соблюдал осторожность, мало ли что этот ублюдок задумал на этот раз.

Дома были заброшены давным давно, но большинство дверей квартир оставались закрытыми, не было ни гор мусора, ни вездесущих граффити. Однако эти здания отдавали холодом и пустотой. Я будто крался внутри огромного скелета, пробирался по его костям, что ранее дышали и двигались. Каждый шаг отдавал глухим эхом, ветер гулял по коридорам и лестничным клеткам, играя стеклами и хлопая дверями.

В таком месте легко спятить.

(Мошки в глазах появились?)

— Что думаешь? — спросил я тихо, поднимаясь по лестнице.

— Думаю, что Асура бы тебя убила, узнай, где ты сейчас, — ответила Муза.

— Я серьезно.

— Нам нужно сбежать, найти лодку, добраться до Токио, и все это за три дня. В самом деле не так уж сложно, учитывая наш опыт побегов. Нервничать ни к чему. Лучше передохни, перекуси что-нибудь.

— Да сколько можно жрать…

— Ты — растущий организм, нужны калории. Стой, это слышишь?

Я услышал задолго до Музы. Просто думал, что это форточка хлопает или ещё что. Слишком уж он был монотонный. Стук. Стук. Стук. Будто надоедливая капля из крана.

Стук. Пауза. Стук. Пауза. Ну вот, опять. Пауза.

— По-моему, с этого этажа, — показала Муза пальцем. — Проверим?

— Когда ты меня куда-нибудь зовешь, это заканчивается убийством, — ответил я.

— Ты и без меня прекрасно справляешься, — фыркнула она. — Пошли, посмотрим.

Я вздохнул и завернул в коридор. Найти источник шума было несложно, нужно лишь немного пройти по этажу. Он был в конце коридора, стоял у окна и бился головой о стену. Тощая, изможденная фигура в одних штанах, с гематомами по всему телу.

Краска давно потрескалась и облезла, он её обновил. Кровь стекала по старой штукатурке, по плинтусу и паркету. Сколько, интересно, он так стоит? Лица не было видно, его залило красной жидкостью, что струилась из разбитого бугристого лба.

— Знаешь, почему не получается? — спросил я его. — Стену перепутал.

Без понятия откуда взялась такая тупая шутка, но Муза хихикнула.

Человек дернулся, будто его хлыстом ударили, повернулся в мою сторону и зарычал, пуская слюни до пола.

— Мы такое уже видели, — обратился я к Музе.

— Ага, в Габутай, — кивнула она. — Передоз.

— Да-да-да-дай… — протараторил зомби, отстукивая зубами.

— Мочи его, — предложила Муза.

Второй раз просить было не нужно, я разбежался навстречу нарику и в прыжке впечатал подошвой кроссовка в его впалую грудь. Воздух разом вылетел из его легких, он отлетел к окну и пробил его затылком, застряв в осколках.

— Ещё и этих сюда завезли, — задумалась Муза, помогая выкинуть торчка из окна на улицу.

— Каин привык зарабатывать на всем, — ответил я, толкая тому в живот.

— Прямо японский Пи Дидди, — ухмыльнулась она.

Наконец, зомби сдался и вывалился из окна, короткий вой резко прервался гулким шлепком об землю.

— А я тебе говорила, — подняла палец Муза. — Я ведь чувствовала, что будет резня.

— И сколько раз ты мне будешь это повторять?

— Ещё не раз, — заговорщически подмигнула она.

Переговариваясь, мы поднялись на крышу, откуда я хотел осмотреться и разработать план побега. С высоты всегда лучше видно.

Десяток высоток, многие поглощены зеленым плющом до крыш. Заваленные антенны, рухнувшая водонапорная башня. Растительность прорывалась через падшего урбанического титана, дворы зарастали кустарником и бамбуком, корни деревьев прорвали площадки и дороги. Окраина города не закрыта стеной, но прерывается глубоким оврагом, в который стекал ручей. Если его оставили без ограды, то точно контролируют внизу, на спуске.

На западе несколько источников огня, небольшая группа людей выходила из здания напротив. Ещё двое на крыше через три дома, меня пока не заметили. Узников много, сложно сказать насколько. Большинство точно прячется в квартирах или подвалах, а что тут происходит ночью даже представить сложно.

Три входа, если не считать овраг. В этот провели меня, бежать через него — рисковое предприятие. Я не знаю количество охраны на воротах, чаща по пути в город сложно проходимая, а в самом городе слишком много камер. Второй выход, с двумя вышками по бокам, похоже, преграждал путь на бывшую набережную городка. Ныне там была бухта с возможностью швартовки лодок, и если я туда попаду, то бежать будет некуда. Значит, остаются третьи ворота, северные — уходящие вглубь леса, в ложбину между поросшими холмами. Вышка от пропускного пункта далеко, сам вход захватили заросли, подобравшись вплотную к порогу. Я бы укрепил эту точку людьми, и, предполагаю, что создатель тюрьмы так и сделал.

— Но, чем их больше, тем их меньше, — кровожадно улыбнулась Муза, — так?

— Количество жертв меня не интересует, — кивнул я. — Пойдем через северные ворота. Подготовимся и дождемся темноты.

По городку пронесся противный звук сирены, я скривился от её рева, — один из громкоговорителей был где-то совсем рядом.

Вой резко прервался, а после заиграла музыка, гавайские мотивы. Из старых репродукторов они звучали просто ужасно, хрипло и протяжно. Наконец, этот звуковой хаос затих и прозвучал незнакомый молодой голос.

— Объявление… Объявление… Объявление… Кхм… Коничива, это Даджаре. У меня важная информация, которую вы захотите услышать. Слушайте сюда, ублюдки, сегодня у вас день рождения. Утром в ваш город ступил новенький, подросток, самый молодой из вас всех. У него длинные волосы, спортивная фигура, и ирэдзуми кровавого они` на спине. Носит кепку, белую футболку, джинсовые шорты. Хозяин хочет, чтобы вы его достали. Тот, кто прикончит мелкого бакаяро, получит свободу и миллион йен. Это официальное предложение, никаких уловок. Каин всегда держит слово, вам ли не знать. Итак, тот счастливчик, что убьет новенького с татуировкой на спине, будет освобожден и щедро награжден. Это ваш шанс, смертники, пользуйтесь.

Трансляция завершилась и город вновь поглотила тишина. Даже птиц слышно не было.

Я посмотрел на Музу, всем своим видом показывая, что не нуждаюсь в комментариях, но она не удержалась.

— А я говорила, — прошептала она с искринкой безумия в глазах.