Отверженный 追放者 Часть V

Бесконечное лето, часть 3

Кошки-мышки продолжались.

Я держался поодаль от людей, что встречались на пути, и пока мне везло.

Насколько я понял, в тюрьме было несколько типов обитателей. Выживальщики копались в мусоре, или разбирали найденный хлам. Обычно ходили по двое, быстро хапали что могли унести, и скрывались в неизвестном направлении. При встрече не нападали, не угрожали, а наоборот, пытались ретироваться, чтобы избежать стычки.

Одиночки либо сразу бежали, либо наоборот показывали неоправданную агрессию, демонстрируя оружие. От этих вообще было непонятно чего ждать. Могу предположить, что данные субъекты были настолько отбитыми ублюдками, что им не нашлось места в иных группах. Будучи изгнанниками, они были легкой мишенью для остальных, и это могло быть своеобразным наказанием в местной среде.

И банды. Большие, как те, что устроили на меня охоту, и малые, как те парни у костра, которых я перебил. Они сбивались в стаи, делили территорию, добывали ресурсы и убивали вместе, как и присуще коллективным существам. С бандами лучше не связываться, для них одиночка — это цель, а их зона контроля тщательно охранялась.

Трупы тоже попадались часто. Похоже, Каин не собирался заниматься их уборкой. Встречались даже следы массовых драк, с большим количеством жертв.

Внутри стен образовался микромир, который жил по своим правилам, а я, как всегда, лишь следовал за потоком.

Солнце неторопливо ползло к закату, намереваясь завалиться за зеленый холм на горизонте, а я осторожно поднимался по старой каменной лестнице к частному сектору.

Несколько десятков старых домиков в традиционном стиле расположились на склоне горы, откуда стекал каменистый ручей. Было бы красиво, если бы не вездесущая разруха. Мусор под ногами, разломанные заборчики, заросший тростником сад камней, выбитые двери и окна…

У крайнего домика сидели двое мужчин. Заметив меня, они тут же отступили в хижину, предварительно повесив на заборчик красную тряпку. Хм, значит занято, будем знать.

Я выбрал окружной путь, двигаясь вдоль домов по окраине поселка, заглядывая внутрь лачуг, когда была такая возможность. Эта выглядела пустой, ни одежды во дворе, ни красных тряпок. Я поднялся по скрипучим ступеням и воровато вошел в хижину. Прошел по комнатам, бумажные стены которых давно порвали или порезали. Пусто, нужно подготовиться перед следующим забегом.

Я не питал иллюзий по поводу моего положения. Охотники придут и сюда, и если не банда капитана, то другие. Вкуснее пирожка в городке не было, они нагрянут на запах.

Перевернув разбитый комод, я вытащил из него тряпье и начал в нем копаться. Свои брюки оставил, а изорванную рубашку выкинул. Из футболки нарезал бинтов и перевязал плечо и предплечья. Нашел серую майку в пятнах и плотное хаори с широким рукавом. Вещи были на меня большими, но зато не стесняли движений, буду считать, что это оверсайз. Главное, что я сменил образ, и по одежде меня теперь не опознать. Шляпу тоже оставил, избавившись от намордника, в котором все равно сложно было дышать.

Обыск дома больше ничего не дал, все полезное из него вынесли до моего прибытия. Поэтому я сел в углу и закурил, позволяя себе немного перевести дух. Итак, что мы имеем, — побег затянется, это уже точно, ведь помимо охраны, мне приходится противостоять большинству заключенных на острове. И если я убью сотню, сто первый все равно рискнет всадить заточку мне в спину. Их глупая охота мешает, сильно.

Единственной надеждой оставалась ночь, — под её прикрытием я рассчитывал достичь блокпоста, разбить камеры и дальше… А что дальше? Через ворота не перебраться, сам пропускной пункт не пересечь и не захватить. Плюс сигнализация, плюс подкрепление, плюс орда ревущих зомби за спиной… Формула получалась совсем уж запутанной. Резко заболела голова, в глазах поплыли разноцветные пузыри.

(Стоп. Не усложняй. Будем разбираться поэтапно, по одной проблеме за раз.)

В этот раз он прав, не стоит сейчас забивать болевшую голову дополнительными сложностями.

Чертовы цикады монотонно стрекотали, ветерок пробегал по пыльным комнатам, и я сам не заметил, как смежил веки. Неудивительно, нормальный сон у меня стал редкостью, приходилось перебиваться быстрым отдыхом «в поле».

— Эй, глазки-то открой, нас ищут! — прошептала мне Муза и я моментально проснулся.

Взглянул на часы. Проспал минут пятнадцать. Быстро же они.

Хриплый голос на улице раздавал команды.

— Вы двое туда! Ситори, Сагокору, возьмите людей, проверьте те дома! Он точно засел здесь!

Пора. Я подошел к окошку, наблюдая за охотниками. В соседнем доме уже началась суматоха, его жители отказались добровольно покидать жилище и дали отпор банде, — ломались тонкие стены, раздавались крики и звуки ударов. Остальные охотники поспешили своим на выручку, чем я и воспользовался. Надвинул шляпу на глаза и выскочил из хижины через проем окна. Сразу же натолкнулся на долговязого урода, что крался мимо дома. Мы буквально столкнулись лицом к морде. Что-то мне сегодня не везет на случайные встречи. На лице у него была красная сыпь и шрам на верхней губе, из-за чего казалось, что он постоянно пытается плюнуть.

В этот раз я не стал заговаривать зубы, а без промедления всадил нож ему в сердце, быстро, тихо, профессионально. Его возглас оборвался, смешавшись с шумом драки и другими криками. Я мгновенно подхватил тело, вытер руки о его рубашку, и усадил под оконным проемом, после чего пошел дальше не оборачиваясь. Перемахнул через каменный заборчик, не торопясь пересек дорогу, и притаился в узком проходе между двумя зданиями, в тени прохудившейся крыши.

Большинство жителей района не собирались вступать в драку с бандой, самостоятельно выходили наружу, спешили покинуть опасную зону. Охотники не могли контролировать всех, поэтому я дождался, пока мимо пройдет группа беглецов и примкнул к ним. Смешался с толпой, слушая обрывки разговоров.

— Что происходит⁈

— Сиядзиро и его люди…

— Опять, Ксо…

— Где Микото?

— Уходим, быстрее, быстрее!

— Сколько их, ты видел?

Никто ничего не понимал, люди просто спасались, и на меня никто не обращал внимания. А я и не выделялся, следуя быстрым шагом вместе с остальными. Нас было около двадцати, и затеряться в таком скоплении было проще простого. Они оборачивались, спотыкались и то и дело переходили на бег, расталкивая друг друга, спеша убраться как можно дальше от атакованного района. Солнце скрылось за холмом, электричества в секторе не было, и сумрак стал моим подспорьем.

Я понимал, что прикрываться толпой долго не получится, но надеялся хотя бы покинуть поселок. Зря.

— Бери этих!!! — послышался крик откуда-то с пригорка.

Я не хрена не видел из-за низкого роста, весь обзор закрывали спины и головы беглецов вокруг. Поднялся шум, кто-то орал и галдел, свистел и подначивал остальных. Как это обычно бывает, началась толкотня и паника. Я прикрылся широким мужиком в кожаной куртке, прячась за его спиной и отступая вместе с остальными. Повсюду дома, нас зажимают и гонят во дворик как стадо. Сообразив, что окажусь в клетке, я с рыком попытался прорваться против течения, но наткнулся на непроходимую стену из тел. Куда там, — не продраться, хоть по головам лезь.

Меня теснили в загон, громила в кожанке прижал меня плечом так, что дышать стало больно. Мое прикрытие оказалось ловушкой, поток нес меня, смешав со сворой безвольных остолопов в единое блеющее месиво.

Зажатый телами плотно, как в тайском массаже, я мог лишь материться и проклинать окружающих, и даже до танто за поясом достать был не в силах. Вдруг по округе прокатился пронзительный звук, напоминающий сирену, а небо окрасилось взрывом фейерверка, который запустили недалеко от нас.

Толпа встала как вкопанная. Потом кто-то заорал что-то нечленораздельное, и моё стадо с воем бросилось вперед, к ракете, напрочь игнорируя оцепление.

Что за дичь здесь происходит⁈

Теперь меня тащило обратно, беглецы наседали на охотников, прорывались, будто дикие звери и неслись что есть мочи. Я бежал с остальными, — а что мне оставалось?

Кто-то впереди зажег фальшфейер, огонек в небесах погас, и народ несся буквально наугад, потеряв остатки здравого смысла. По гранитным плитам, через бурелом, перепрыгивая поваленные деревья, по телам упавших, в темноте, освещаемой лишь красным огнем впереди. Вокруг пустота, тяжелое дыхание, всепоглощающий топот, вонь немытых тел и силуэты.

Зато мне удалось сбежать и дождаться темноты. Ночью скрываться будет куда проще.

Будто поток сперматозоидов мы вылились на полянку, уткнувшись в заградительную стену. Место было освещено прожекторами с башни наверху, а у подножья одиноко стояли три пластиковых короба с крышками на защелках.

Так вот куда все неслись, — время обеда. Каин решал вопрос ребром, сбрасывал припасы и давал сигнал, а тот, кто не успел разжиться, оставался с носом и пустым желудком. Вот они настоящие голодные игры, — когда глотки режут за банку лапши быстрого приготовления.

Я уже знал, к чему все идет, и вырвался из потока, позволяя остальным накинуться на добычу. Тяжело дыша, отошел на край полянки, где обнаружил в темноте высокий валун. Забрался на него, свесил ноги, и, не успев отдышаться, закурил. Такое зрелище лучше смотреть с высоты.

Конечно же, они дрались. Голодные собаки всегда грызутся за кость. Они бились остервенело, подлесок наполнился криками боли, ревом, рыком и скулежом. Часть стала стеной, не подпуская никого к сокровищу, другие клином пробивали оборону противника, но были и те, кто просто хотел урвать хоть что-то и слинять, их били и первые и вторые. Да вообще хрен было разобрать кто и с кем дерется, из аллеи то и дело выбегали новые участники и присоединялись к общему побоищу. Охотники забыли обо мне и рубили выживших, выжившие нещадно мочили своих же.

Арена пополнялась телами павших, раненые отползали сами, помочь им было некому.

Я приподнял шляпу, болтал ногами и курил, не отрываясь глядя на феерию грязной резни. В моих глазах мелькали лезвия и дубинки, души вырывались из тел, трава покрывалась красной моросью.

Каин ублюдок. Но он гениальный ублюдок, этого не отнять.

Резня почти закончилась, а у меня как раз истлела третья сигарета. Небольшая группа из десяти бойцов ещё боролась между собой, как я спрыгнул с валуна и направился к ним. Муза шла передо мной, глотая воздух, пропитанный кровью и внимая протяжному хору из рыданий и стонов раненых. А хор был просто громогласным. Я словно в улей попал, где вместо жужжания, плач и завывания, гул их голосов окружал меня, как стереозвучание в кинотеатре.

— Крошка, смотри, не нужно тебе? — спросила Муза, показывая на что-то блестящее в траве.

Я наклонился и поднял ржавый вакидзаси. Старенький, но крепкий. В этих краях найти подобное оружие редкость.

Одним движением я смахнул с него кровь, и двинулся к дерущимся, переступая через тела. Пока подошел, их осталось семеро. Еле живых, шатающихся зомби, которые забыли, зачем дрались.

— Конничива! — радостно пропел я, проходя мимо них к ящику.

Ближайший ко мне боец, зажимающий окровавленный бок, зарычал и двинулся наперерез. Здоровенный какой, наверное, много времени в зале проводил.

— Ты охренел, бакаяро⁈

Я сжал меч двумя руками, и быстрым выпадом рубанул быка по горлу. Он даже руки не успел поднять, а просто рухнул на землю, заливая её кровью. На меня бросился его дружок, габаритами поменьше. Вооружен он был кривым ножом, на клинке которого прилипли окровавленные волосы. Этого я тоже сложил одним ударом, присел и выстрелил вакидзаси вдоль его тела. Меч вспорол живот, и бедолага упал на колени, собирая дрожащими пальцами вываливающиеся кишки. Я толкнул его ногой, прошелся по дергающейся туше, как ни в чем не бывало, и вытер рукавом хаори лезвие. Остальные попятились.

Они были измотаны, потрепаны, и каждый имел хоть одну серьезную травму. Вперед выступил подтянутый японец без футболки. Его рука висела плетью на плече, здоровая ладонь сжимала мясницкий тесак. Он указал на один из сундуков оружием и кивнул.

— Этот забирай, остальные наши.

— Возьму, что захочу, — ответил я скучающим тоном. — Вы подберете объедки.

Он скривился, но отступил, пропуская меня. И правильно, яцу, не стоит путаться у меня под ногами. Я тут, видишь ли, увлекся, — совсем за счетчиком тел не слежу.

Ладненько, посмотрим из-за чего такая суматоха.

Замки щелкнули, и крышка легко открылась, обнажая содержимое контейнера. Так, ну что? Сухие пайки, пиво, саке, фонарики, батарейки, спички, аптечки первой помощи, (даже антибиотики есть, какая забота), таблетки без подписи, фальшфейеры, кристаллы мефедрона и ампулы с красной жидкостью неизвестного происхождения. Интересно, что это?

Я сунул в рюкзак аптечку, фальшфейер, и пачку батареек. Распихал по карманам сигареты, вооружился фонарем, и поколебавшись, прихватил ещё и коробочку с красными ампулами. Потом раскрыл пачку лапши, набил ей рот и запил пивом, под яростными взглядами злобной толпы.

— Аригато! — помахал я им и побрел прочь от места кормежки, позволяя толпе наброситься на запасы.

Пора было уматывать отсюда скорее, не ровен час ещё набегут.

Я шел через заросший парк в темноте, стараясь не включать свет без надобности, ориентировался только на силуэт многоэтажки вдалеке. Нужно выбраться к зданию, понять, где я оказался, и двигаться в сторону западных ворот, а остальное придумаю на ходу.

Слева раздался громкий хруст ветвей, я тут же бросился на землю, ожидая, пока толпа пройдет мимо. Да сколько же их тут заперто⁈

Поднялся, пошел дальше. Темнота кромешная, как бы куда не нарваться…

Приблизившись к зданию, наткнулся на овраг. Пришлось включить фонарик, посмотреть, как спуститься. Луч света скользнул по обшарпанной стене дома и выцепил огромные иероглифы, коряво начертанные красной краской.

Стоп.

Я вернул луч обратно, изучая надпись. Какого хрена?

На углу кто-то тщательно вывел одно слово, да так, чтобы видно было за милю.

«АОКИ».

Я пожевал губу в нерешительности. Это ведь какой-то ориентир, верно? Символ, который оставили для меня? Неужели зверь сам решил выманить ловца…

Это же ты оставил знак, — человек с открыткой. Больше некому.

Как же интересно, аж бабочки в животе спариваться начали.

Рядом с надписью была стрелка, указывающая направление. Черт с ним, я просто обязан был пойти за этой морковкой.

Я перебрался через овраг, значительно измазавшись в грязи, и побрел по направлению, которое указывала стрелка. Пока мне везло, и преследователей видно не было.

Вот! На следующем доме ещё иероглифы! Та же надпись и стрелка. Иду дальше… Свернул за угол, по куче мусора, мимо поваленной телефонной будки, по заброшенной парковке. Впереди очередное здание, поменьше. Стрелка указывала на дверь в подвал, что спрятался за перевернутым остовом машины.

Мои шаги эхом разнеслись по узкому проходу, пока я ступал по обвалившимся ступеням. Ещё дверь, ржавая, со сбитым замком. Я со скрипом отворил её и вошел внутрь. В длинном помещении слабо горели свечи, из глубины на меня уставились блестящие глаза нескольких человек. Одна фигура резко подскочила и начала приближаться, парень чуть выше меня, в оранжевом комбинезоне, с битой в руке. Я покрепче сжал меч, готовясь перерубить ублюдка надвое.

— Стой! — прозвучал голос из темноты. — Киоши, не подходи к нему!

Отчего голос кажется мне таким знакомым.

— Чего это? — спросил парень, что хотел на меня напасть.

— Он тебя убьет, — мрачно заявил голос, — он безжалостен.

Из мрака выступил человек, поднимая руки. Он был одет в шорты и грязную гавайскую рубашку. Волосы были растрепаны и падали на лоб, изможденное лицо покрывала недельная щетина. Он посмотрел на меня так, что внутри что-то сжалось.

— Знакомый запах, — принюхалась Муза. — Пахнет легашом.

— Икари, — произнес незнакомец, — вот мы и встретились.

— Судя по твоему состоянию, — мрачно ответил я, — лучше бы ты не выходил из комы, Терада-сан.