Отверженный 追放者 Часть V

Глава 27

Минивэн несся по магистрали, а мы все также молчали, пытаясь отойти от шока.

Сатори раскачивался из стороны в сторону, будто пьяный, и тер глаза, забывая при этом моргать.

— Боги… Кэтцу… Боги… Кэтцу… — бормотал он. — Я же знал его ещё до Габутай. Он был мне как брат. А теперь он мертв. Остался лежать там… Его лицо…

— Замолчи, Сэра, — толкнула его в плечо Асура. — Не нужно, не сейчас.

— Какого хрена там произошло⁈ — Встрепенулся Дайчи. — Мы просто сидели и ждали, пока нас вызовут, а потом все разом начали друг друга убивать! Принц выстрелил из самопала, Акира нас прикрыл, началась резня… Что случилось⁈

— Захват власти, — произнес оябун. — Все члены совета либо мертвы, либо примкнули к Каину. Теперь Кайне Аракато — девятый председатель клана Одэ.

— Ксо… Мы все трупы! — чуть ли не плакал Сэра. — Вы же понимаете, что мы уже сдохли⁈

— Заткнись, я тебе сказала! — Асура влепила Неудачнику фирменную оплеуху.

— Он долго это планировал, — сказал Дате тихо. — Ещё с Габутай. Поэтому разрешил Рине выдать всю информацию, знал, что суда не будет.

— И поэтому не напал на нас, когда мы похитили его лейтенанта, — ответил Дайго. — Было незачем.

Кривясь, он убрал платок от лица и повернулся ко мне.

— Рио, посмотри, что там…

— Хм, ну… как бы вам сказать… — произнес я, рассматривая рану. — Не уверен, что глаз можно спасти, кровь запеклась, нужно промывать, оперировать… Без врача не обойтись.

— К черту, никаких больниц, — отрезал оябун с кривой ухмылкой. — Буду как Мико-чан.

Дате достал из-под сиденья аптечку и помог отцу наложить повязку. Я обрабатывал перекисью рану Акиры, что почти сполз на пол.

— Что делать будем? — спросил я у босса, готовя бинты.

— Хой, Канто! — отреагировал оябун, обращаясь к водителю.

— Да, Ягами-сан⁈

— Гони в Канагаву, подальше от центра. Дате, позвони Сакаю, скажи, чтобы срочно эвакуировал наш офис. Расходимся по конспиративным квартирам. Как только Кайне закончит в клане, он отправит армию к нам домой. Теперь его никто не сдерживает, и никто не придет нам на помощь. Пусть едет к нам и Кимико с собой возьмет, нам нужна медицинская помощь.

— Ягами-сан, но как? — спросила Асура тихо. — Как Каин это сделал⁈

— Я не знаю, Мико-чан, — покачал головой босс. — Мы недооценили его влияние. Ясно, что он подкупил часть совета, но ведь вся внутренняя охрана председателя… Дате прав, он готовил этот переворот долго, а мы лишь стали его катализатором. Удобным способом собрать всех политических противников в одном месте. Ведь враги Каина первыми прибыли на суд, а большинство соратников не явились.

— Но ведь он председатель! — взмахнул рукой Дайчи. — Как вышло, что его охрана предала своего оябуна? Ладно один, но все⁈

— Якудза не самураи, мальчик, — вздохнул Ягами-сан. — Мы просто бандиты в красивых костюмах, не больше. Все эти правила, кодекс борекудан, все это пыль в глаза. Мир якудза, это мир предателей. Мало кто из оябунов может похвастаться верностью, как та, которую вы сегодня увидели от Аки. Он погиб, защищая нас, выполнив свой долг. Такое, в самом деле, редко встретишь.

— Значит, все кончено? — решил уточнить я, прикуривая сигарету для Акиры.

— Ещё нет, — вздохнул Дайго. — Другие кланы не примут нового председателя, он должен быть избран, забрать кресло силой — это нарушение традиций. Да и поддержку всех токийских семей Каин не получит, — кто-то захочет отделиться от клана, а кто-то открыто выразит протест. Ему придется реагировать, подавить бунт в зародыше. И здесь все будет зависеть от того, насколько сильная поддержка у него будет. Без Ягами-кай и Того-кай, слово Каина не имеет веса. Если мы объединим силы с остальными верными семьями, то сможем дать врагу отпор. Но и этого может оказаться мало. Пока что нам придется бежать, поджав хвост, и осторожно планировать следующий ход.

— Мы уже дважды пережили его нападение, переживем и это, — заявил Дате.

— Нет, сын. Нам удалось спасти, потому что целью Каина был председатель и его ближайшее окружение. Да, нам повезло улизнуть, что, конечно, идет вразрез с его планом, но это лишь мелкая оплошность. Теперь мы главная его цель, и в этот раз он не упустит возможность.

— Ягами-сан, скажите, как он убил Принца? — не выдержал я.

— Что за вопрос⁈ — удивился он.

— Кэтцу не был слабаком, вот я к чему. Он прошел тренировки в Габутай, да и до этого был хулиганом с улиц. Он мог за себя постоять, был крепким парнем, но Каин просто сломал его как детскую игрушку.

— А ты что, думал, что можно стать оябуном с чистыми ручками? — усмехнулся Дайго. — Каин и раньше был хорош, ещё когда был лейтенантом… Отдавался тренировкам полностью, целыми днями проводил на татами. Всегда вел бригаду в авангарде, первым и бросался в драку. А получив власть, стал просто одержим своим здоровьем. Я слышал, что он нанимал лучших тренеров по всей стране и за её пределами, будто готовился к олимпиаде. И то, что я сегодня увидел, лишь подтверждает слухи. Нам повезло, что у Дайчи осталась та бутылка с горючей смесью. Лучше ответь, зачем ты убил Рину, чем ты думал, Икари⁈ Что, руки зачесались⁈

Я не ответил, отвернулся и уставился в окно.

— Ото-сан, мы бросаем наш дом? — без робости спросил Дате.

— Хай, отступаем.

— Но там же наши вещи, сбережения… Как мы можем позволить Каину забрать все это? Он же спалит здание. И наши точки. Мы их просто так отдадим?

— Нет, не спалит. Кайне всегда обращался с вещами лучше, чем с людьми. И бизнес он не тронет. Нет никакой нужды ломать то, что хорошо работает и приносит прибыль. Он очень рациональный человек.

— Отец, сколько можно прятаться и убегать⁈ Ты сам говорил, что мы самая сильная и воинственная семья в Токио. Разве мы не можем…

— Можем, — перебил сына оябун. — И сделаем, не сомневайся. Но на войну не идут с голыми руками и без плана. У нашего врага он есть, а у нас нет. Мы соберем вассалов, всех наших друзей из других семей и тех, кому посчастливилось сегодня выжить. И мы дадим ему бой, но на наших условиях.

— Значит, мы не бежим?

Ягами-сан хрипло рассмеялся.

— Думаешь, я бы бросил наше дело сейчас, когда появилась возможность занять кресло председателя? Да я горы сверну ради этого места. Между мной и вершиной Фудзи лишь человек в маске.

Дайго очередной раз показал характер. Полчаса назад чуть не сдох от случайной катаны, а теперь грезит властью. Вот он — настоящий, прожженный якудза.

Мне его размышления нравились, они играли на руку.

Я достал вибрирующий телефон из кармана и свайпнул по разбитому экрану. Показал всем, что звонок важный и включил громкую связь.

— Охаё, Они`-чан, — прозвучал голос из трубки. — Среди тел я тебя не нашел, значит, снова ускользнул.

В этот раз насмешки в голосе не было.

— Тебе позвонить некому, Каин? — спросил я. — Иди празднуй, пока есть возможность.

— Знаешь поговорку, — якудза смеется только в лицо смерти…

— Или когда убивает врага, — закончил я за него.

— Праздник не радует, если враг ещё жив. Дайго-сан знает о чем я говорю.

— Ответь мне, почему у запасного входа не оказалось западни? — прищурился я. — Логично же оставить там людей на случай, если кто-то решит воспользоваться этим маршрутом.

— Рио, мальчик мой, моей целью не было убивать всех якудза в здании, лишь последователей и приспешников предыдущего председателя. Я ведь собираюсь править империей, а не разрушить её. Поэтому ты и выжил, — не был моей целью.

— Вот так просто меня отпустил, да? — хмыкнул я.

— Так скажем, я не был бы против прикончить тебя прямо там. Но твой побег не особо меня разочаровал, ведь я уверен, что совсем скоро мы вновь увидимся. Думаю, что скорее, чем ты думаешь. Я всегда получаю что хочу, и остался только ты.

— Как мило, ещё что-нибудь?

— Хай, помнишь считалку, о которой я тебе рассказывал? Про детей и демона. Сегодня круг замкнулся, демон забрал двоих. Хоровод продолжается, интересно кто будет следующим…

— Опять ты за свое, — закатил я глаза.

— Таковы правила, Рио, — прошептал он. — Кагомэ, Кагомэ.

Я отложил телефон на сиденье и поморщился от боли в плече. Интересно, пока болит там, не болит в других местах.

— О чем это он? — спросил Ягами.

Я не ответил.

Наше новое убежище было на окраине Канагавы. Съезд на 611 шоссе, что уходило за город, подальше от Токио. Огромный коричневый дом, в хай-тек стиле. Во дворе несколько строительных вагончиков, фермерский пикап, заборчик из пластиковой сетки. За домом только яркий лес, покрывавший холмы, окна выходят на развязку автомагистрали. Регулярный шум проносящихся машин резонировал с шепотом деревьев и стрекотанием цикад.

Здесь давно никого не бывало. Пыль толстым слоем лежала на мебели, вода пахла ржавчиной, интернет отключен, а лампочка в ванной мигает, как новогодняя елка. Тяжелые шторы плотно закрывали окна, и открывать их нам запретили. Зато комнаты были большими, и кровати оказались удобнее, чем в предыдущих конспиративных квартирах. А ещё на кухне обнаружился запас лапши, а бар был до отвала забит дорогим алкоголем. Видимо, оябун даже в плохие времена предпочитал прятаться с комфортом.

Я лежал на кровати, засунув уставшие ноги под одеяло, и боролся с телевизором, пытаясь поймать спутниковый сигнал. Я делал это машинально, лишь отвлечься от происходящего вокруг, перезагрузить мозг чем-то привычным. Асура сидела на краю, в махровом белом халате, вытирая волосы после душа. Я взял с прикроватного столика рокс и протянул ей, молча она приняла стакан и сделал пару глотков, даже не поморщившись.

— Скажи мне, что у тебя есть план, Рио… — произнесла она тихо, сидя ко мне спиной.

Её халат был приспущен, капля воды сбежала с мокрого алого локона и поползла по красной татуировке между лопаток.

— У меня есть план, Асура, — подтвердил я.

— Ты врешь?

— Нет, мне незачем.

— По-моему, это конец. Больше некуда бежать, мы и так на обочине.

— Всегда есть куда бежать, Мико. Но не в этот раз. Ничего не изменилось, — есть мы, и есть Каин.

— Раньше был ещё Кэтцу. И Кои. И они думали также.

— А ещё была Рина, Цуме, и Даджаре, — зло ответил я и резко сел. — И где они теперь? Я смог до него дотянуться, Мико! Укусить в самое сердце. Теперь он не успокоится, спать не сможет, думая только о том, как меня достать.

— И что в этом хорошего? — воскликнула она. — Ты засунул голову в пасть к дракону и радуешься!

— Я засуну голову так глубоко, что челка из-под хвоста появится! Он меня полгода пережевать не может, так и подавится.

— Ты безумен… — опустила голову она. — Одержим. И помимо своей мании не видишь ничего вокруг.

Я вздохнул и встал с кровати. Подошел к ней, заглядывая в лицо.

Она была без повязки, и привычно закрыла левую сторону лица волосами, но я медленно коснулся её щеки пальцами и убрал локоны в сторону.

Она подняла на меня взгляд. Поврежденный глаз был немного краснее, а ещё будто всегда щурился, но все было не так страшно, как я представлял.

— Подумай о плюсах, — улыбнулся я, — зато все, кто видел тебя в кресле-каталке, теперь мертвы. Каин сделал нам одолжение.

Она не смогла сдержать усмешку и покачала головой, как бы говоря: «Ты неисправим».

Все же она красива.

Несмотря на травму, шрам на лице, отсутствие косметики, — все равно дерзко красива.

Я присел рядом и взял её ладонь в свою.

— Рио, — сказала она серьезно, — за все это время я поняла одну вещь. В жизни не бывает так, как в фильмах. В нашей жизни часто ты просто умираешь, и не успеваешь сказать самого важного, а вместо этого просто лежишь в луже крови с тупым выражением лица. Не успеваешь попрощаться, понимаешь?

— Асура, ну зачем⁈ — закатил я глаза. — Не начинай…

— Заткнись, нахрен, Рио, или я тебе рожу сверну, — заявила она так, что спорить не захотелось.

— Я не хочу лежать со свернутой шеей и жалеть о том, что ничего тебе не сказала, ясно?

— Ясно.

— Слушай, я… Ты знаешь, я не особо романтичная натура. Моя мать, она ведь была проституткой, ты знаешь…

— Она просто работала в банном салоне, — смягчил я.

— Угу, в банном салоне. Я ненавидела её. Нет, когда была маленькой, я этого не понимала, она же моя мама. Но после, когда начала взрослеть… Её клиенты были отвратительны, её повадки, поступки, привычки… А ещё мой статус, — шлюхина дочь. Как говорила Норика-сан: «Ты будешь хорошей банщицей, Мико-чан». «Какое милое личико, сможешь зарабатывать больше всех в салоне!» Потомственная шлюшка, хуже не придумаешь. Можешь представить, как меня дразнили на улице. И этот страх вечного позора до сих пор со мной. Поэтому мне было важно, как смотрят на меня те якудза. Клеймо, что мне осталось от матери, оно даже хуже тех ран, что оставили те ублюдки. Я смотрела на мужчин, которые приходили к матери, и думала, — у меня будет совсем другой. Мой парень будет самым крутым, самым безбашенным и знаменитым якудза из всех. И он меня не бросит, как поступил с нами отец. И я этого добилась. Глядя на тебя, я горжусь собой. Опаснейший из всех якудза, мрачный и жесткий, гроза преступного мира, невероятный красавчик, и только мой. Ты мой, Рио. Что бы не случилось, ты только мой. Я хочу знать, что ты меня не бросишь. Все остальное мне не важно, я лучше пойду на казнь вместе с тобой, чем останусь одна. Я не лишусь своей главной медали.

Я взял у неё стакан и осушил. Вискарь мягко обволок горло и обжег изнутри грудь. Выдохнув пары, я прикурил, задумываясь над ответом.

Я в этом теле почти год. Столько эмоций, столько нового опыта, ощущений, впечатлений… Я смогу собрать это воедино и сформировать в слова. Мне больше не нужен Икари Рио для того, чтобы притворяться. Да и притворяться больше не нужно.

Я просто больной человек, который получил возможность быть здоровым. И испугался этого.

— Асура, знаешь, я не был особо общительным раньше, — начал я.

— В это я могу поверить, — улыбнулась она.

— Я не о школе. У меня никого не было, никогда. Я привык к одиночеству, ведь не испытывал необходимости в том, чтобы объединиться с кем-то. Я мог месяцами не проронить ни слова, разговаривая только с внутренним голосом. И я думал… Я был уверен, что нет никого, ни единой пропащей души, что могла бы меня понять. Даже частично. Я полагал, что если позволю себе раскрыться хоть немного, то моя суть сразу же полезет наружу, отталкивая всех, кто рядом. И я притворялся, постоянно. Даже в Габутай я играл роль другого человека. Со временем я понял, что я не притворяюсь рядом с тобой. Иногда мне кажется, что я могу рассказать тебе самые ужасные свои мысли, и ты не оттолкнешь меня. Мы с тобой не одна душа. Мы разные, но понимаем друг друга. Мы калеки, что нашли что-то общее, за что стоит держаться. Будто мы… два обгрызанных пазла, что почему-то сошлись в одну деталь.

— Две разрозненных кусочка, — засмеялась она. — Мне нравится.

— Я не брошу тебя, — признался я. — Уж точно не по причине твоих травм. Тем вечером, когда на тебя напали, я должен был уехать.

— Что? — удивилась она.

— Хай. Я хотел все бросить, земля горела под ногами. Я вылез из той ямы, в которой меня хотели похоронить, и понял, что больше не хочу этим заниматься. Что я закапываю сам себя, в ничтожной и мелкой войне, которая даже не моя. Я хотел оставить все за спиной. У меня была сумка с деньгами, пропуск за Желтое море, и новый паспорт. Каин бы меня никогда не нашел. Но он позвонил мне и сказал, что отправил своих людей к тебе. Он сделал это, чтобы причинить мне боль. И у него это получилось. Я остался не из мести, Мико. Я вернулся к тебе. Ты мое сломанное крыло, тащишь меня назад, но мне плевать. Я забыл о небе.

— Ксо, Рио, ты ублюдок… — произнесла она, пряча слезу на щеке. — Кто бы знал, что ты такой романтик.

— Так я этот монолог в фильме слышал, — улыбнулся я.

— Пошел ты! — врезала она меня подушкой.

Я упал на спину, глядя в потолок. Она легла рядом.

— Ну что, теперь будем в любви признаваться? — спросила она с насмешкой.

— Я думаю, к этому мы никогда не придем, — ответил я честно. — Слишком мы изувечены.

Она перевернулась набок и прижалась ко мне.

— Хай, согласна. Как два сломанных пазла.