Отверженный 追放者 Часть V

Империя свиней, часть 1

Лето заставило меня жалеть о том, что сезон дождей прошел. Все-таки ежедневные ливни приносили хоть немного прохлады, да и вечером можно было дышать. Но с июля Токио становится просто невыносим. Столбики термометров лезут вверх к отметке 30 °C, и почти не опускаются ночью. Изо дня в день синева небес не радует ни единым облачком, и город неудержимо начинает плавиться. А в августе даже самые стойкие туристы начинают покидать мегаполис, предпочитая валяться на пляже.

Август — пора фестивалей и праздников, в остальном народ пытается скрыться с раскаленных улиц поглубже в свои прохладные пещерки-офисы.

А я, даже находясь в теле японца, солнце так и не полюбил.

Напялив непроницаемые очки на нос, я сидел в тени деревьев на лавочке у полицейского участка, потягивая ледяной лимонад через трубочку. Сегодня я не совсем на работе, поэтому форму можно отменить, и я выбрал белое поло и шорты с кедами.

И чего я забыл под боком у полиции? Обычно я обхожу такие места за милю. Ответ прост, — я жду информатора. Ягами-сан поделился своими контактами в полиции, — офицер-сан должен был мне помочь с расследованием операций Каина. Да, такой я теперь важный.

В самом деле, многое изменилось за последнее время. Во-первых, мы выбрались из грязи. Оябун снизил нам процент комиссии, а также дал больше возможностей для заработка, но основным потоком йен оставалась сделка с Эмурой, бывшим секретарем Мастера Ицу. После переворота, что я устроил, Эмура Сора выгодно сменил позицию на босса разношерстной группировки наркоторговцев, и остался мне должен. Сделка, заключенная с новым Мастером, буквально нас озолотила, — Сора вел дела осторожно, но весьма продуктивно, расширяясь вслед за нами. Эти деньги не нужно было отдавать семье, взятка тем и хороша, что с неё не платишь налог. Да, кто-то скажет, что это сделка с дьяволом, — ведь мы пропускали на свои улицы такую дрянь, которую и в кино не покажут. Я отвечу, что они не понимают что несут, — сделки с дьяволом выглядят иначе.

И вот, — купюры в конвертах потекли в наши карманы. Появились золотые цепи, кольца и браслеты, рубашки за десятки тысяч, духи, барберы, дорогой алкоголь, ресторанная еда, и прочее, прочее, прочее. Мы обмазывались атрибутами успешного гангстера и вели себя соответствующе.

Мне пришлось перестроиться, — спать на полу и есть кошачий корм мне привычней, чем сорить деньгами. Но я прекрасно знал, как себя нужно вести, чтобы не выделяться. Ничего нового.

Добавим немного больше наглости для образа зарвавшегося засранца.

Незначительно изменим походку и жесты, сделав их более расслабленными.

Надменный взгляд из-под очков закрепит впечатление.

Новый Икари готов. Почти неотличим от оригинала, и одновременно его уже не узнать.

Чем больше завистливых голосов будет обсуждать меня за спиной, тем лучше я справился, скрывая себя настоящего.

Лучше так, ведь моя команда не представляет даже, что я намерен сделать. Для них непостижима сама мысль, что кто-то в одиночку может бросить вызов настоящей криминальной империи. Наверное, подобные ограничения накладываются в детстве: «один в поле не воин»; «дружба — это главное»; «одной рукой и в ладоши не хлопнуть», «одинокий бамбук легко сломается, а роща никогда». Чушь, которой нас кормят до несварения. Обезьяний коллективизм, романтизация стадного инстинкта, клонирование зависимых болванчиков.

Любой может перевернуть мир. Или хотя бы поджечь его краешек. Все, что нужно, — цель, упорство, и мало-мальски хороший план. Ну, ещё нужно быть освобожденным от оков морали, но это уже мелочи.

Каждая структура имеет брешь, каждый человек — слабую точку. Чем выше стены крепости, тем шире в них трещины. Знаю, — эти фразочки больше подходят цитатнику в «Ай-чате», но ведь так оно и есть.

Из размышлений меня вырвала тонкая рука, что легла на плечо и обвила шею. Кто-то накинулся на спину и крепко обнял.

— А кто тут маленький и злобный диверсант, а? — прошептала на ухо Муза.

— А ты чего вылезла? — спросил я, потягивая лимонад.

— О, как мило, и я тоже соскучилась.

Муза почти не появлялась с нашего последнего убийства. Иногда я слышал её голос, но сама она предпочитала оставаться в тени. Я её понимал, — она ведь не домашнее животное, пока творец спит, спит и его вдохновение.

— Хм, я серьезно, ты бы не появилась просто так, — шепнул я. — Слишком хорошо я знаю твою натуру.

— И поэтому так меня любишь, да?

— Именно. Так что, тебя возбудила вчерашняя заварушка? Я отправил тебе пару подарочков.

— Их жалкие души были костлявы, как морской окунь. Так, червячка заморить. Я здесь потому что ты вышел на охоту. И чую я, что на своем пути будет длинный след из распластанных мертвых тел.

— Не в этот раз, — мотнул я головой, — я буду осторожен. Никаких пустышек, никаких лишних жертв.

— Ага, — засмеялась она, — ты всегда так говоришь. А потом с катушек слетаешь.

Она ловко перепрыгнула через лавочку, оказавшись передо мной. В одной длинной рубашке на голое тело, с зачесанными волосами и в голубых очках в форме сердечек. Солнце блестело на её белой коже, красная полоса на предплечье казалась огненной.

— Ты похудела что ли?

— Конечно, мать твою, с такой-то диетой! То откармливаешь меня, то заставляешь воздерживаться как монаха. Сил не осталось, иммунитет ни к черту, вот, смотри!

Муза зажала пальцем ноздрю и высморкалась кровью на тротуарную плитку.

— Видел⁈ Ах, и да, ты же копа ждешь?

— Угу.

— Вон он, как раз паркуется, — показала она пальцем.

Я перевел взгляд на Тойоту, что занимала место на служебной стоянке. Из неё выбрался японец лет тридцати, в синей рубашке с коротким рукавом. Он закрыл машину и внимательно изучал двор полицейского участка. Я поднял руку, так чтобы он увидел. Да вот я, смотри! Заприметил. Еле заметно кивнул, топает в мою сторону. Я дождался, когда он приблизится, и выбросил стаканчик в урну.

— Икари Рио? — подозрительно спросил коп.

Я поднял голову, вглядываясь ему в лицо. Широкие скулы, небрежная щетина на щеках, шрам на губе, зачесанные набок волосы.

— Ага. Мияки Томинага-сан?

— Хай. Ксо, в якудза что, теперь принимают со школы⁈ — удивился он.

— Даже раньше, — пожал я плечами. — Но не удивляйтесь моему возрасту, лучше подумайте о преимуществах. Если бы на моем месте сидел здоровенный бандит с эмблемой клана…

— Да, это было бы подозрительно, — быстро согласился он. — Ладно, идем в машину, там хоть кондиционер есть, печет просто невозможно.

— А сидеть вдвоем в авто прямо у участка не подозрительно?

— Твоя тетушка попросила провести с тобой беседу о твоем поведении в школе.

— Знал я, что та драка мне ещё аукнется, — кивнул я, снимая очки и показывая свежий фингал под глазом. — Идем, одзи-сан.

Я сел на пассажирское сиденье и выдвинул козырек на лобовом, чтобы прикрыться от солнца. Полицейский запустил мотор, и блаженный холод вырвался из дефлекторов. Я опустил стекло буквально на пару миллиметров и закурил, пуская в щелку дым.

Коп скривился, но ничего не сказал, понимал, что без толку.

— Итак, Мияки-сан, удалось добыть запрошенную информацию?

— Конечно, я ни разу не подводил Ягами-сана. — Он протянул мне серую папку с документами. — Тут материалы нескольких дел, списки жертв, задержания, в общем все, что у нас есть по «Окане-хай». Правда, даже напрягаться особо не пришлось, тут все на поверхности.

— А если не смотреть документы? — поднял я бровь.

— Тут придется опираться на неофициальную информацию, — растянул губы в улыбке коп.

— Чем больше источников, тем лучше.

— Ладно, — он нервно почесал подбородок. — Начнем с вопроса, — что ты знаешь об этой компании?

— Ростовщики, долговое мошенничество. Ставят простаков на счетчик, а когда приходит время платить, якудза работают коллекторами. Это не банк, с ними не поспоришь, и переживать придется не за свою кредитную историю, а за шкуру.

— Все верно. Основа бизнеса именно такая. Грязный способ заработка, который ушел с рынка ещё в 90-х.

— Почему?

— Слишком много рисков. Гибель гражданских, полицейское внимание, необходимость вести официальную бухгалтерию и платить налоги, выручка минимальна. Зачастую у должника просто нечего взять. Конечно, якудза выкрутились, они вынуждали заемщиков страховать жизнь и после доводили их до самоубийства, получая выплаты от страховой. Но столь жесткий метод быстро привлек внимание прессы и полиции, и после показательных арестов, им пришлось прикрыть лавочку.

— Но Каин её открыл заново.

— Да, и не просто открыл, перестроил, — Мияки тяжело вздохнул и положил руки на руль. — Его ростовщики выдают деньги тем отбросам, которым больше некуда пойти. Всем подряд, — зависимым, нищим, даже наркошам из Санья. Специально набирают тех, кто отдать долг не сможет.

— Но, в этом случае, он просто стреляет деньгами в воздух, — задумался я. — Как он возмещает убытки?

— А вот этого никто точно не знает, — шепнул коп, потом тоже достал пачку и закурил. — Этот омут пахнет так, что лучше в него не лезть.

— И так по горло в дерьме, Мияки-сан, — хмыкнул я. — Давайте представим, что мы сплетники.

— Фирма работает полулегально, — начал говорить он. — Есть реальные клиенты, задолженности, взносы, вычеты процентов, крупная шапка, что показывает плательщиков.

— А как же те, кто не заплатил?

— Они пропадают, — выдохнул он сигаретный дым. — Не все, конечно, но многие.

— В процентном соотношении?

— Посчитать невозможно, но больше половины. Сотни в месяц.

Пропадают? И какая в этом логика? Каину нет смысла давать деньги бомжам, чтобы потом их вырезать пачками… Ему что, повод нужен, для массовых казней? Бред, я опять думаю неправильно, отождествляю его действия со своими. Нужно понять, как мыслит он.

— Полиция не могла не заинтересоваться, — заметил я.

— В том и дело, что могла, — собеседник посмотрел на меня искоса. — Ещё как. Каждый год в Японии без следа исчезает порядка 90 тысяч человек, и это официально.

— Я это уже слышал.

— На Токио приходится примерно треть. Это 30 тысяч в год, больше двух тысяч человек в месяц. При таких масштабах легко спрятать сотню бродяг.

И потерянных детей. И ещё запертых хикикомори. Да много кого…

— Этих не будут искать, просто поверь мне, — продолжал коп. — Нет ресурсов, времени, желания. Управление закрывает глаза и предпочитает побыстрее пролистнуть рапорт, чем очередной раз пялиться в скучные цифры. Наркоманы, бездомные, опустившиеся алкоголики, игроманы, бывшие заключенные, бедняки, проститутки…

А вот моему сердцу близко. Мох со дна. Я кормился ими много лет, прежде чем набрался сил и опыта для настоящей охоты. Непаханое поле пустышек, только доставай косу, не ошибешься.

— Не продолжай, я понял. Кому они нужны, — прервал я полицейского. — Но все же, статистика ведется. У этих людей есть семьи и близкие, расследование должно быть.

— Да, и закрывается через полгода. Нет свидетелей или улик, они просто исчезают без следа. Ксо, да о чем тут говорить, как будто тебе или мне есть до них дело. Вопрос-то в другом.

— Хай, зачем они Каину?

— Угу, вопрос на миллион… — Томинага лениво потянулся в кресле, разминая шею. — На хрен ему нужен этот сброд. И тут можно лишь догадываться, опираясь на тех, кто не пропал.

— На выживших, — протянул я задумчиво. — Они ведь не все отдали долг, не так ли?

— Хех, наоборот. Те заемщики, что не пропали, расплатились до йены. По крайней мере, по бумагам.

— Намекаешь, что они не нашли деньги, но долги списали? Это значит, что они расплатились с фирмой иным способом. Услугами.

— Ты не так глуп, как кажешься.

— Поумнее большинства твоих коллег, — не сдержался я.

— И это грустная правда, — усмехнулся он. — Многие должники впоследствии были замешаны в криминале. Даже те, кто ранее не нарушал закон. Вот тебе пример, — господин Микото, честный малый. Работал в цеху по производству генераторов с 16-ти лет. Кроме школы, образования никакого. Семья, честная работа, и большая любовь к сёги. Как следствие, — такой же большой долг и дикое желание отыграться. Берет заём в «Окане-хай» на крупную сумму. Проигрывает деньги. Через три недели после своего займа, его задерживает полиция у бара в Кото, с рюкзаком, набитым черным налом. Кроме денег в карманах, пакетики с наркотой. Или госпожа Сиба, — мать двоих детей, работала кассиром в магазине, влезла в кредиты и обратилась в «Окане». Начала регулярно пропадать из дома, на работу так и не вышла. Через время вернулась к семье. Знаешь, где её нашли? На порносайте, во вкладке «зрелые». Долг она выплатила, понимаешь?

— Он не просто использует их, — зачарованно произнес я. — Они — материал, ресурсы.

— Наверное. Я в этом разбираться не хочу. Да и все это только домыслы.

— И что, не было ни единого обращения по поводу вымогательства и принуждения, связанных с «Окане»?

Полицейский докурил и выбросил бычок в окно, потом повернулся ко мне с подозрительным видом.

— Это как спросить, — не писал ли кто-то жалоб на якудза. Черт, парень, конечно, обращений до хрена.

— И ни одно дело не пустили в ход?

— Ты спрашиваешь меня, не пытался ли кто-то из наших копать под Каина? Как ты себе это представляешь, яцу? Ты что, псих⁈ Проще сразу прыгнуть с Радужного моста головой вниз. Если бы какой-нибудь свидетель пришел ко мне, заявляя, что Кайне Аракато преступник, я бы задушил придурка прямо в участке. Мне такие проблемы не нужны, шкура дороже. Это же Каин, смекаешь? Он неприкасаем.

Я покивал. Начинаю смекать.

— Поэтому забирай чертовы бумажки и проваливай из моей машины, — серьезно заявил Томинага. — То, что нужно, я сделал. Не проси большего.

— Удачи тебе, одзи-сан, — ответил я, открывая дверь машины. — Увидимся.

— Надеюсь, что нет, — услышал я в спину.

Да и ладно, все, что было нужно, я узнал. Большего мне коп рассказать не мог, главное, — что он приоткрыл мне завесу. Картина, которая была для меня туманна, прояснялась, я вдруг стал понимать своего врага немного больше.

Я отошел подальше от участка, зашел в случайную кофейню, где было прохладно, как зомби, заказал кофе и занял столик. Достал телефон и начал скроллить галерею моих фотографий.

Пьяный Ягами, теперь селфи с пьяным Ягами, такой же Принц. Торт со дня рождения, Никияма разрубает торт мечом, опять пьяный Дате, да сколько можно… Вот, в старых фото, — снимок доски, которую мы рисовали втроем в старом офисе, когда разбирали бизнес Каина.

Наркотики. Торговля органами. Долговое мошенничество. Нелегальная миграция. Убийства и вымогательства. Снаф порно и подпольный тотализатор.

Разбитое зеркало, осколки которого, как мне раньше казалось, не могли сложиться в четкую линию. Но взглянув под другим углом, я увидел четкую схему, простейшую! И как я раньше не мог этого разглядеть…

Бизнес Каина лежал предо мной как на ладони, мысли метались в голове, но делать выводы было ещё рано, сначала я должен был удостовериться. Если я прав, то Каину конец. На подобное совет закрыть глаза не сможет.

— А ты завелся, а, малыш? — прошептала Муза, заглядывая в мой телефон через плечо.

Ещё как. Мне не хватало лишь плана, а теперь он начал вырисовываться.

— Так может, найдем тебе кого-нибудь? Ну, ты знаешь, мозги прочистить, пока Асура не может.

Нет, это лишнее. Я гораздо лучше контролирую свои порывы, учусь.

— Брось, милый. Мы могли позабавиться и иначе. Ну… можно много чего сделать с голым женским телом, понимаешь к чему я?

Опять она за свое.

Мне требуется концентрация, чтобы выработать план, а полуобнаженная Муза тем временем рисует в моем воображении привлекательные окровавленные тела.

Кофе было безликим на вкус, будто мутной воды из лужи хлебнул. (И зачем они это пьют?)

Стоп. Нет, нет, нет, не нужно превращаться, не сейчас!

Я сглотнул вязкую слюну и потер виски костяшками пальцев. Надавил так сильно, что в глазах потемнело. Сделал несколько глубоких вдохов. Заставил сердце биться так сильно, чтобы заглушить голоса в голове.

Псих.

Псих.

Псих!

— С вами все в порядке? — мягкая рука коснулась моего плеча.

Официантка, убирающая до этого столики на улице, вошла в кафетерий и увидела меня, скорчившегося за столиком. Крашеная блондинка, голубые линзы, сережка в носу. Работа на жаре имеет свои недостатки, — крупная капля пота скатилась у неё по шее вниз к груди, исчезла под полупрозрачной блузкой, между двух бугорков. Там, куда я обычно направляю нож.

— Все хорошо, аригато, — мило улыбнулся я. — Просто спазм.

Она ответила очаровательной улыбкой и упорхнула. Я стукнул себя по лбу. Ещё раз хлебнул кофе. Вполне неплохой раф, нотки миндаля осели на языке.

Я бросил синюю папку на стол. За работу, пора проверить теорию.

Основательная подборка, — таблицы с расчетами долгов, неплательщики за период, и наконец, вот — список заемщиков в прошлом месяце. Не знаю, как полицейский достал информацию, но это было то, что нужно.

Тут все, — адреса, телефоны, 12-значный идентификационный номер гражданина, задолженность, процент… Отлично. Мне даже не придется никого привлекать. Ну, почти.

Я щелкнул пальцами, подзывая Музу, что все это время крутилась вокруг официантки.

— Я тебе не собака, понял? — зашипела она агрессивно, появившись за столиком.

— Нет, не собака… — поднял я на неё глаза. — Но нюх у тебя есть. А ещё я собак не люблю.

— А меня? — сразу сменила она гнев на милость.

— Очень, — улыбнулся я, и протянул ей файл.