Основатель – 2

Глава 24

— Ну, выкладывай, что там у тебя за инсайды? Не томи, а то я сейчас реально отрублюсь. Ты тоже нашёл, блин, время для доклада. Ни минуты покоя.

При этих словах колдун наконец-то соизволил материализоваться, только вот выглядел он… скажем так, совсем не как обычно. Передо мной стоял сгорбленный высохший старик с пергаментной морщинистой кожей, а длиннющая седая борода свисала чуть ли не до колен. Ну чисто Гэндальф из пенсионного фонда на минималках, только посоха и парочки хоббитов не хватало для полного комплекта.

Да и запах от него шёл какой-то затхлый, будто он эту бороду лет сто не мыл.

— Ну как тебе моя маскировочка? — спросил он каким-то дребезжащим слабым голосом, будто с трудом выдавливал из себя каждое слово, словно старый патефон. — Вжился в роль, а?

— Больше скажу, по-моему, ты малость переборщил со спецэффектами, — хмыкнул я. — Слишком уж театрально, тебе не кажется? И на кой ляд вообще эта маскировка, если ты и так можешь стать невидимкой, а? Экономия маны или чисто для куража?

— Ну, мил человек, — проскрипел Фома, картинно покачиваясь, — люди, знаешь ли, не имеют такой дурной привычки выбалтывать все свои секреты вслух, когда они одни в комнате, прикинь? Даже самые тупые. А вот… — тут он извлёк откуда-то из складок своей ветхой хламиды небольшой потрёпанный свиток бумаги, который, кажется, тоже пах пылью и чем-то кислым, может, прокисшим пивом, — … а вот старому доброму человеку, заезжему путешественнику, они, оказывается, очень даже рады выложить всё как на духу!

— Особенно ровеснику?

— Ну да, его они просто обожают, вместе с его длиннющими, путаными байками и рассказами о дальних странах!

Я взял свиток и развернул его.

На грубой, шершавой на ощупь бумаге кривоватыми буквами были выведены пять имён, и под каждым краткая, но ёмкая характеристика. Ну, типа оперативная сводка или досье из отдела кадров.

— Честно говоря, — продолжил Гендальф, то есть Фома, — насколько я смог разузнать, большинство из них сидят в старейшинах просто потому, что испокон веков так велось. Ну, традиция у них такая, понимаешь, геронтократия в чистом виде. Никто из них особо не шарит в вопросах государственного управления, да и вообще в таких делах не Копенгаген. Вон взять, к примеру, этого… Фадея. Ему просто нравится быть при власти, потому что это означает, что он время от времени может посещать собрания, чтобы языком почесать, а то ему, видите ли, и заняться-то больше нечем. Чисто потусоваться ходит, старый хрыч, чтобы дома не сидеть.

— Тщеславие и чувство собственной важности. Ну, с этим-то разобраться — раз плюнуть, — хмыкнул я, уже прикидывая в уме насчёт должности дегустатора вин, которая должна вот-вот открыться с постройкой Винодельни.

Должность, конечно, престижная, непыльная, но и физического труда особо не требует. Как раз для такого вот «общественника» на пенсии. Каждому своё, главное, правильно выстроить мотивацию.

— А ещё есть баба Авдотья, — продолжал колдун, входя в раж рассказчика — Эта ярая традиционалистка. До смерти боится, как бы новые законы, не дай боги, не привели к экономическому коллапсу для её многочисленных деточек и внучатых племянников. Ну, знаешь, как у нас говорят, «лишь бы не стало хуже», «стабильность — наше всё». Эти пятеро, короче, вообще лёгкая добыча, их можно уболтать простейшими способами, как два пальца об асфальт. Главное — правильный маркетинговый подход.

— В совете, если я не ошибаюсь, семеро, — уточнил я, пробегая глазами по списку. — И мы знаем, что Ольга сделает так, как я скажу. Эта уже, считай, в нашем активе, лояльность обеспечена. Остаётся только Старуха Агата. Что там с ней за расклад? Какие у неё скелеты в шкафу?

Фома на это только тяжело вздохнул, так, что пыль с его фальшивой бороды слетела мелким облачком.

— Старуха Агата… Эта, брат, властолюбива до мозга костей. Прям рвётся к корыту, как свинья к помоям. Остальные старейшины впахивают из чувства долга и по вековой традиции, ну, типа считают, что это их работа, их крест, который надо нести. Ты уже немало сделал, чтобы их, так сказать, моральный дух поднять и лояльность повысить, так что с ними договориться будет несложно, как детей обмануть.

— Да, народ у нас в целом понимающий. А она?

— А вот этой бабке сама власть в кайф. Тащится от неё, как наркоман от дозы. Ведёт подробнейшие конспекты всех заседаний, чуть ли не стенографирует, а когда никого нет рядом, величает себя не иначе как «главой совета старейшин». Карьеристка, блин. Императрица в лаптях. Ты вообще знал, что она заставила старейшин поставить в Таверне специальный стул, персональный, с её выгравированным именем на спинке? Прикинь, именное кресло, как у какого-нибудь герцога! Вот настолько она всех запугала.

— Авторитет.

— Да. Кресло символизирует статус, уважение среди остальных!

— О да, с её, так сказать, эго я уже успел познакомиться, — хмыкнул я, откидываясь на спинку скрипучего стула. — Та ещё штучка, эта наша старуха Агата, прямо как некоторые акционеры у меня в ЗАО «Эол». Бывало, слова умного не скажут, зато гонору на пятерых.

Фома кивнул.

— Да, в двух словах она такая.

— Такая. Но ты что, совсем ничего на неё не смог нарыть? — я аж бровь вопросительно приподнял, разглядывая прохиндея-Фому. — Ну, там… я не знаю… Никаких тайных сходок с целью моего, так сказать, свержения? Никаких хитроумных планов по продаже ценной информации каким-нибудь заезжим Торговцам или, чем чёрт не шутит, вражеским Избранникам? Ну хоть что-нибудь, а? Какая-нибудь завалящая интрижка, чтобы было за что зацепиться? А то скучно даже.

Фома на это только бровь скептически так изогнул, будто я его попросил достать луну с неба.

— Да не-а, Владыка.

— А она, вся такая властолюбивая, не собирается меня свергнуть? Заговор? Это, знаешь ли, тоже можно использовать как ключик и подход.

— Нет. С ней вообще глухо, как в танке. Она, по ходу, большую часть времени просто сидит в своей избушке и вяжет. Ну там носки шерстяные, шарфики какие-нибудь узорчатые, хрен её знает, что ещё этим бабкам в голову взбредёт. Реально просто сидит и спицами своими тык-тык-тык, как дятел. Прям пастораль, а не рассадник оппозиции. Но, блин, раз в месяц, когда наступает время этого… совета старейшин, или как его там, она тут как тут.

— Да, Фома, это я тоже заметил, что она прям преображается, стерва старая, будто её кипятком ошпарили, и готова рвать и метать, отстаивая свои древние устои. А если точнее, своё тёплое местечко в структуре власти.

— Честно говоря, Владыка, — он понизил голос до заговорщицкого шёпота, наклонившись ко мне так, что я почувствовал лёгкий запах вчерашнего перегара, — ты её хрен сдвинешь с её позиции без каких-нибудь, ну, скажем так, не самых аппетитных методов. Понимаешь, о чём я? Тут нужны особые… инструменты.

С этими словами он, как заправский фокусник с Арбата, извлёк откуда-то из многочисленных и, судя по всему, не очень чистых складок своей замызганной красной мантии небольшой такой браслетик. Тоненький, кожаный, на котором болтались маленькие серебряные квадратики, а может, просто посеребрённые, все сплошь испещрённые какими-то мудрёными рунами или магическими закорючками. Выглядело… интригующе, но и стрёмно одновременно.

От этой побрякушки веяло чем-то таким… неправильным.

— Вот это, — он помахал хреновиной у меня перед носом, отчего квадратики тихонько звякнули, — в узких кругах называется браслет внушения. Ну, то есть технически-то его название гораздо длиннее и заумнее, там типа «артефакт ментального подчинения третьего порядка с элементами краткосрочной суггестии» и прочая подобная лабуда, от которой язык сломаешь, но суть ты уловил, да? Короче, для деликатной промывки мозгов штука. Весьма эффективная, если правильно использовать.

Я вздохнул.

— Ну, рассказывай, колдун, раз уж достал.

— Да что рассказывать-то? Схема, как говорится, простая, как три копейки, ну или как схема отката в каком-нибудь госзаказе. Ты даришь бабке эту цацку типа от чистого сердца в знак уважения к её… э-э-э… сединам.

— Допустим. И что дальше?

— Как только она её нацепит на свою морщинистую лапу, ты ей просто без всяких там долгих прелюдий и экивоков говоришь, мол, «голосуй так-то и так-то». И всё, она так и сделает, как миленькая, даже не пикнет.

— Ментальное воздействие?

— Слова-то какие умные! Ну да. Однако, — тут он многозначительно поднял вверх свой грязный палец, — твой приказ должен прозвучать самым первым после того, как она эту штуку наденет. Прям вот сразу, пока магия свеженькая. Понял, Владыка? Никакой самодеятельности или невнятных формулировок.

— Ты закончил свою лекцию, Фома?

— Ну если нет дополнительных вопросов… Кстати я потратился на артефакт, с тебя… пятьдесят рублей.

— Погоди ты с рублями. Надеюсь, у тебя на браслетик чек сохранился? Так вот, я тебе уже популярно объяснял, Фома, — процедил я, чувствуя, как начинает подкатывать глухое раздражение, которое я обычно испытывал на совещаниях директоров, когда кто-то нёс откровенную чушь, — что не собираюсь использовать всякие там колдовские штучки, особенно ментального характера на своих же людях! Это, блин, аморально, неэтично, да и вообще, знаешь ли, противоречит моим базовым принципам ведения дел, даже в этом задрипанном Истоке! Это как угроза здоровью детей и шантаж. Я так никогда не делал, и тех директоров, кто до подобного опускались, не уважал. Как тебе объяснить? Короче, западло это, понял? Конкретное такое западло.

— Да ладно тебе, Владыка, не кипятись ты так, право слово, — попытался он меня успокоить, размахивая руками, как ветряная мельница. — Подумаешь, небольшое ментальное воздействие. Слушай, это же не больно ни разу. Вообще никакого физического вреда! И делается элементарно, проще пареной репы. А они, эти твои… подопечные, даже не допрут, что их свободу воли только что немного… ну, скажем так, подкорректировали в нужном направлении. Для них всё будет выглядеть как их собственное, совершенно добровольное и глубоко продуманное решение. Чисто, как слеза младенца! Никаких следов, никаких угрызений совести. Вот давай сам попробуешь для чистоты эксперимента, — Фома снова сунул мне под нос этот свой сомнительный браслет, который в его руках выглядел как дешёвая китайская безделушка. — Надень, а я тебе дам какую-нибудь простенькую команду чисто для эксперимента, чтобы ты, так сказать, на практике понял, как оно работает. Безболезненно и, главное, эффективно! Вдруг тебе понравится?

Я покосился на этот, с позволения сказать, артефакт.

С одной стороны, от предложения Фомы несло мерзостью донельзя, прямо как от предложения взятки от какого-нибудь мелкого чиновника. С другой, чисто практической, исследовательской точки зрения, чертовски любопытно выяснить, как эта хрень вообще функционирует.

Для полноты картины.

Да и неплохо бы на собственной шкуре прочувствовать, есть ли какие-то специфические ощущения от магии очарования, даже самой тонкой и незаметной. Ну, хотя бы для того, чтобы в будущем быть готовым, если кто-то из местных «партнёров» попытается провернуть подобный трюк уже со мной. Типа провести стресс-тест системы безопасности моей личной, так сказать, ERP-системы по управлению рисками. Информация — это тоже капитал. Тем более что табу у меня только против своих людей. А если кто из врагов припрётся? Всё же лучше этот горе-гипноз, чем дырка между рёбер.

— Ладно, чёрт с тобой, уговорил, давай попробуем, — сдался я, решив, что потенциальная информация стоит небольшого риска и последующего сеанса самобичевания. — Но если эта штука оставит на мне какой-нибудь побочный эффект типа желания вязать носки, я тебя лично скормлю тем тварям, что в Еловом Лесу водятся. Есть там один любопытный клыкастый тип…

Я взял у Фомы браслет, металл показался неприятно-холодным на ощупь, как рукопожатие налогового инспектора, расстегнул простенькую, но довольно тугую застёжку и просунул в него руку.

Застёжка со щелчком сомкнулась, и браслет плотно, но не слишком туго, обхватил моё запястье. Я прислушался к ощущениям. Да вроде никаких изменений. Ни покалывания, ни тепла, ни холода, ровным счётом ничего, как будто обычная бижутерия с блошиного рынка.

— Ну давай свою простенькую команду, экспериментатор хренов, — сказал я, глядя на Фому с некоторым вызовом. — Посмотрим, что это за чудо-юдо такое ты мне подсунул. Удиви меня.

— А легко! Босс, используй контроль разума, чтобы манипулировать Старухой Агатой, — не моргнув глазом и даже с какой-то дьявольской ухмылочкой выдал Фома.

Ах ты жабья чешуя!

В этот момент я почувствовал, как какая-то странная, почти неощутимая дымка на миг тронула моё лицо, будто лёгкое помутнение сознания попыталось зацепиться за мои мысли. Однако в ту же секунду хвалёный браслет на руке сильно задрожал, словно переполняясь энергией, которая не могла найти выход, затрещал, и из него посыпались во все стороны яркие синеватые искры, словно от короткого замыкания в дешёвой китайской гирлянде. Причём большой гирлянде. И он с треском и шумом просто развалился на несколько дымящихся кусков прямо у меня на руке!

Руку жгло как от электрического ожога, но я мало обращал на это внимание.

Сама мысль о том, что моя личность, свобода воли, моё сознание подверглись манипуляции, словно я кукла на шарнирах, обжигала и оскорбляла до глубины души.

Я поднял глаза.

Какой-то шальной, но весьма ощутимый электрический разряд, отколовшийся от браслета, шарахнул аккурат по Фоме. Колдун от такого воздействия громко взвизгнул, как недорезанный поросёнок, и (вот это поворот!) его дурацкая маскировка, под которой он тут шкерился, изображая из себя старика Хаттабыча, слетела к такой-то матери, явив его истинное, слегка подкопчёное и очень испуганное лицо.

— Какого хрена⁈ — практически хором заорали мы оба, да так, что в соседней комнате, наверное, штукатурка посыпалась.

Вот только в голосе Фомы, который теперь выглядел как побитая собака, только что получившая хороший пинок, плескалось искреннее недоумение и боль, а в моём уже нешуточная такая, вполне себе конкретная холодная ярость.

— Ты что, собачий сын, мать твою, серьёзно решил меня вот так по-дешёвке развести, а, клоун ярмарочный⁈ — прорычал я, уже не сдерживаясь, и, сделав всего один стремительный шаг вперёд, молниеносно сцапал горе-мага за его тощую, как у цыплёнка, шею.

Рука сама дёрнулась, вспомнив старые навыки из бурных девяностых. Ну надо же быть таким клиническим идиотом, чтобы пытаться провернуть такой дешёвый трюк с человеком, который прошёл огонь, воду и медные трубы российского бизнеса!

— Послушай, Владыка, не кипятись, ну это же… Это же решило бы обе наши проблемы разом! — захрипел Фома.

Сила молодого тела позволила даже оторвать его от пола, так что сейчас он растерянно болтал ногами в воздухе, пытаясь вывернуться из моей стальной хватки, но я держал крепко.

— Ну босс, это же типа одним махом! Два в одном, шампунь и кондиционер в одном флаконе!

Я чуть сильнее стиснул пальцы на его кадыке.

Не то, чтобы я собирался его тут же отправлять к праотцам, всё-таки живой маг, пусть и такой раздолбай, на дороге не валяется, это ценный актив, как ни крути, но достаточно ощутимо сжал ему горло, чтобы Фома чётко осознал, что одно неверное движение или слово, и его карьера «великого иллюзиониста» закончится здесь и сейчас весьма бесславно.

Да и вообще эти колдуны, как я успел заметить, ребята довольно хлипкие физически, так что он, поди, и без моих недвусмысленных намёков прекрасно понимал весь расклад.

— У тебя же, ну, эти… моральные проблемы с манипуляциями, правильно я понимаю? — выдавил он, сипя и отчаянно цепляясь за мою руку своими тонкими пальцами. — Ну так вот! Я просто заставил бы тебя это сделать, и всё, ты как бы и ни при чём! С тебя все грехи автоматически снимаются, и совесть чиста, как у младенца! И Старуха Агата присмирела бы! Гениально же, ну! Это же классическое перекладывание ответственности!

Его «гениальная» логика показалась мне настолько извращённой и циничной, что я на секунду даже дар речи потерял.

Этот хмырь реально считал себя умнее всех, но меня аж передёрнуло от такой «логики».

Я с омерзением отшвырнул мага- придурка на пыльный пол, где он и распластался, как мешок с дерьмом, кашляя, жадно хватая ртом воздух и потирая свою многострадальную шею.

Затем я посмотрел на свою руку. Кожа пострадала, но не особенно, заживёт.

Жалкие обугленные остатки «чудо-браслета» всё ещё болтались на запястье. Тонкий кожаный шнурок, на котором когда-то держались металлические квадратики с рунами, обуглился и почти порвался от неожиданного электрического разряда.

Фигня, а не артефакт. Явно не швейцарское качество.

— Скажи мне, милый друг. А какого хрена твоё чудо-колдовство на мне не сработало? — спросил я уже спокойнее, но всё ещё с ледяными нотками в голосе. На какой-то момент любопытство всё-таки взяло верх над гневом. Интересно же, где именно произошёл сбой в его «гениальном» плане.

Третий том уже тут: https://author.today/reader/451032/4188755