Охотник на демонов 2

Глава 8

Глава 8

Наш гигант взревел в ответ и шагнул навстречу, превращаясь в живую стену. Это были наши Фермопилы, и Гром был нашим Леонидом.

Демон ударил.

Не просто ударил — он обрушился всей своей массой. Его обсидиановые когти встретились с молотом Грома, с оглушительным скрежетом, от которого заложило уши. Искры полетели во все стороны, осыпая каменный пол. Гром устоял, впечатавшись ногами в бетон, но его отбросило на шаг назад.

Началась отчаянная оборона. Лиса и я тут же рванулись с флангов, пытаясь отвлечь внимание. Мой меч оставлял на броне твари лишь жалкие, белесые царапины. Копье Лисы, нацеленное в сочленения, отскакивало с глухим стуком. Мы были двумя надоедливыми оводами, пытающимися закусать носорога. Наша задача была не ранить. Наша задача была выжить и дать Грому делать его работу.

Кайл поддерживал его, как мог. Перед Громом постоянно вспыхивал и вибрировал огненный щит, который шипел и трещал, принимая на себя часть чудовищных ударов. Капитан беспрерывно метал в голову демона точечные заклинания — короткие огненные иглы, которые заставляли тварь мотать головой и отвлекаться. С боку бил автомат Ворона. Сухой, бесполезный треск его выстрелов эхом разносился по подвалу, пули просто расплющивались об броню, не причиняя ни малейшего вреда.

Мы дрались как единый механизм, но механизм, который работал на пределе и вот-вот должен был разлететься на части. Мы быстро выдыхались. Мана Кайла не была бесконечной, а силы Грома таяли с каждым принятым ударом.

Тварь это почувствовала. Она издала яростный, клокочущий рык, игнорируя наши с Лисой уколы. Собрав всю свою мощь, она нанесла не просто удар, а таранный выпад всем телом, целясь прямо в Грома.

Огненный щит Кайла, до этого державшийся стойко, лопнул, как мыльный пузырь, осыпавшись дождем искр. Молот Грома встретил удар, но сила была слишком велика. С глухим хрустом, который я почувствовал даже сквозь грохот боя, нашего гиганта оторвало от земли. Он пролетел несколько метров, как тряпичная кукла, и с грохотом врезался в завал у лестницы, поднимая облако цементной пыли.

Демон, победно взревев, уже разворачивался к нам, занося свои четыре когтистые лапы для удара, по Лисе. Она не успевала уйти в сторону.

Видел, как в глазах Лисы на долю секунды отразилось смирение.

И в этот момент сверху, со стороны лестницы, раздался оглушительный грохот, от которого с потолка посыпалась пыль. А следом за ним — яростный, многоголосый рёв:

— Бей!

Подмога.

Словно чёрный водопад, в подвал хлынули бойцы. Один за другим, не теряя ни секунды, бросались в бой. Наша кавалерия прибыла.

Демон ошарашенно взревел, разворачиваясь к новой угрозе. Этот миг замешательства дал нам спасительную передышку. Кайл рывком поднял на ноги Грома, который, сплюнув кровь, снова сжал рукоять своего молота. А Лиса рванула в сторону.

Бой перестал быть обороной у прохода. Он превратился в хаотичную, яростную схватку по всему залу. Теперь нас было много, и мы навалились на тварь со всех сторон.

Силовики, как и Гром, взяли на себя ближний бой. Они кружили вокруг демона, словно стая волков, нанося десятки ударов по его ногам и торсу, пытаясь лишить его равновесия и повалить. Сталь с оглушительным скрежетом билась об обсидиановую броню, высекая снопы искр, но не причиняя серьёзного вреда.

С дальней дистанции начали работать маги. Стены подвала превратились в безумную дискотеку из вспышек заклинаний. Ледяные копья разбивались о броню, огненные шары бесследно гасли на её тёмной поверхности, воздушные лезвия оставляли лишь едва заметные царапины.

Поначалу демон терялся, не зная, кого атаковать первым. Он рычал, крутясь на месте, и отмахивался от наседающих бойцов, как от надоедливых мух. Но его замешательство быстро сменилось чистой, незамутнённой яростью. Он перестал обращать внимание на силовиков, что рубили его по ногам. Он понял, откуда исходит настоящая угроза.

С рёвом, от которого задрожали каменные стены, он проигнорировал очередной удар молота Грома и рванул прямо через толпу бойцов ближнего боя, раскидывая их, как кегли. Его цель была ясна. Он пошёл вырезать наших магов.

Мы пытались его остановить, навалиться массой, но это было всё равно что пытаться голыми руками удержать несущийся поезд. Демон, с рёвом отшвырнув очередного силовика, прорвался сквозь наш строй.

И ударил магией. Во все стороны разошлись разряды тёмных, почти бесшумных молний.

Это была не просто магия. Это была концентрированная смерть.

На моих глазах трое магов, не успевшие поставить щит, застыли. Их крики застряли в горле. Чёрные разряды окутали их, и их тела на глазах начали иссыхать. Кожа темнела, трескалась и осыпалась пеплом, обнажая кости, которые через мгновение рассыпались в прах. Три человека исчезли, оставив после себя лишь три дымящихся силуэта на каменном полу.

Атака захлебнулась. Охотники, до этого яростно рвавшиеся вперёд, в ужасе отшатнулись. Строй сломался. Началась паника.

Демон, наслаждаясь произведённым эффектом, повернул голову и сосредоточил атаку. Новый, более мощный жгут чёрной энергии сорвался с его лапы, целясь прямо в одного из магов, который, оглушённый, пытался подняться на ноги.

— МИХАЛЫЧ, БЕРЕГИСЬ! — заорал чей-то капитан.

Времени уклониться не было. И капитан сделал то единственное, что мог. Он рванулся вперёд и в последнюю секунду оттолкнул своего бойца в сторону.

Жгут тёмной энергии ударил прямо в грудь капитана. Его не отбросило. Он просто замер на месте, его тело выгнулось дугой. Броня на его груди расплавилась и стекла вниз, как воск. Он захрипел, изо рта хлынула чёрная, как дёготь, кровь, и тяжело рухнул на пол рассыпаясь прахом.

— Димоон! — истошный, полный боли крик потонул в новом рёве демона.

Тварь одного за другим выщёлкивала наших магов, а бойцы ближнего боя не могли даже подобраться к ней. Если сейчас что-то не предпринять, этот подвал станет нашей братской могилой.

Я видел, как тварь снова вскидывает свои четыре лапы, готовясь еще раз ударить магией. Вторая волна. Она станет для нас последней.

В моей голове звучали слова Арсения: «Воюй не силой, а головой. Ищи слабость. Создавай свой шанс» . Шанс. Вот он. Прямо передо мной.

— Кайл я гашу! — мой голос в рации прозвучал неожиданно твёрдо.

Не дожидаясь ответа, — Проблеск!

Мир смазался в серый туннель. Раздался оглушительный хлопок, и я оказался там — в нескольких метрах от демона, прямо в эпицентре назревающего шторма. Воздух вокруг трещал от концентрированной тёмной энергии. Активация!

Я высвободил её. Мою «зону тишины». Воздух вокруг меня мгновенно стал мёртвым, стерильным. Вся тёмная энергия, что собиралась вокруг демона для удара, на мгновение замерла, пошла рябью и просто испарилась, словно её никогда и не было.

Демон замер. Его заклинание, готовое сорваться, исчезло. Он ошарашенно посмотрел на свои бесполезные когти, а затем его горящий взгляд, полный ярости и первобытного недоумения. Он взревел, но в его рёве теперь была не только ярость, но и растерянность.

— ОН БЕЗ МАГИИ! БЕЙТЕ!!! — заорал я во всё горло, и мой голос, усиленный адреналином, эхом разнёсся по подвалу.

— Отлично! — тут же рявкнул в рацию Кайл.

Капитан отшвырнул в сторону свои бесполезные против брони топоры. В следующее мгновение из кобур на его бёдрах вылетели два его знаменитых монстра — массивные, воронёные пистолеты.

Подвал утонул в грохоте. Это не была стрельба очередями. Это был непрерывный, оглушительный рёв, будто работали два крупнокалиберных пулемёта. Кайл, не целясь, разряжал оба магазина прямо в грудь ошеломлённой твари.

И я увидел эффект его артефактных патронов. Они не отскакивали. Каждая пуля, окутанная синим пламенем, прожигала броню и взрывалась под ней. Раздавался глухой треск, словно изнутри ломали толстый лёд. Броня шла трещинами не снаружи, а изнутри. Через пару секунд, когда последний патрон нашёл свою цель, на груди демона, как паутина, расползлась сеть ярко-оранжевых, светящихся изнутри трещин.

Идеальная мишень. И все мы это видели.

Все — и мы, и тварь — замерли, глядя на светящуюся паутину трещин на груди демона. А потом раздался рёв.

Это был единый, первобытный, яростный вопль всех выживших охотников. Отчаяние сменилось лютой, хищной надеждой. Стальная волна хлынула вперёд.

Больше не было тактики. Не было флангов и арьергарда. Был только один приказ, который каждый отдал сам себе:

«Бей в трещины!».

Молот Грома, топоры других силовиков, копья, мечи — всё обрушилось на одну точку. Демон взревел от боли и ярости, превратившись в смертоносный вихрь из четырёх когтистых лап. Он отчаянно отбивался, швыряя охотников в стороны, как щенков, но его движения стали медленнее и менее точными.

Я всё ещё был рядом, уклоняясь от его хаотичных ударов. Его взгляд, полный ненависти, нашёл меня. Он видел во мне причину своего поражения. Последним отчаянным движением он обрушил на меня всю свою оставшуюся мощь. Его когтистая лапа, способная рвать сталь, прошла в сантиметре от моего лица, я почувствовал ледяной холод пронёсшейся мимо смерти.

— Проблеск!

Короткий, почти инстинктивный рывок. Я не переместился далеко — всего на метр, прямо в мёртвую зону под его занесённой лапой. Прямо перед светящейся, пульсирующей раной на его груди. Вложив в удар всё, что у меня осталось, я всадил свой меч по самую гарду в оранжевое сердце этого кошмара.

Раздался оглушительный, мокрый треск, будто лопнуло что-то огромное внутри самой твари. Свет на её груди вспыхнул в последний раз и погас.

Демон замер. Его огромное тело дёрнулось в последней конвульсии, а потом, как подкошенное, тяжело рухнуло на пол, сотрясая подземелье.

Тварь рухнула, и вместе с ней рухнул и грохот боя. Наступила тишина.

Густая, вязкая, почти физически ощутимая. Она давила на уши, и в ней, как в вакууме, проступили другие звуки. Тяжёлое, рваное, хриплое дыхание десятка выживших. Чей-то сдавленный кашель, переходящий в стон. Тихий звон, с которым опустевшая склянка регенератора ударилась о каменный пол. Воздух был густым коктейлем из запахов, горячего металла, крови и едкой вони ихора.

Ноги подкосились, и я, шатаясь, опёрся на свой меч, вонзив его в пропитанный кровью пол. Руки дрожали так, что я едва мог удержать рукоять. Адреналин, гнавший меня вперёд, испарился, оставив после себя лишь гулкую, свинцовую пустоту.

Я обвёл взглядом подвал. Картина была жуткой. Из пятнадцати, что спустились сюда за нами, на ногах держались от силы человек восемь. Четверо погибли от магии твари, не оставив даже тел. Ещё один лежал у самых лап твари, его тело было неестественно вывернуто. Остальные были ранены. Кто-то сидел, привалившись к стене и зажимая рану, кто-то лежал без сознания, и над ним уже склонились товарищи. Победа. Кровавая, вырванная зубами победа.

Хриплый, надтреснутый голос Кайла в рации вырвал меня из оцепенения. Он говорил тихо, но в наступившей тишине его слышал каждый.

— Всем группам, доложить о потерях. Раненым — немедленно использовать регенераторы. Забрать тела павших. Мы уходим.

Приказ подействовал, как удар тока. Оцепенение спало. Началась мрачная, молчаливая, привычная для нас работа. Никто не кричал, никто не суетился. Каждый знал, что делать.

Я увидел, как один из капитанов, сам пошатываясь, вливает зелье в горло своему контуженному бойцу. Гром подошёл к другому раненому и легко, как ребёнка, поднял его на руки. Двое охотников из другого отряда подошли павшему, бережно закрыли ему глава.

Это была наша работа. Не только убивать тварей. Но и забирать своих с поля боя.

Кайл кивнул.

— Поднимаемся.

Слов больше не было. Да они и не требовались. В подвале воцарилась тишина взаимопомощи — суровая, молчаливая рутина.

Процессия двинулась к развороченной лестнице. Это не было триумфальное шествие победителей. Это был подъём из могилы. Медленный, тяжёлый, каждый шаг отдавался болью в израненных телах и гулким эхом в опустевшем подземелье.

Я сам, чувствуя, как гудит каждая мышца, подошёл к молодому магу, который сидел на ступенях, тупо уставившись в стену. Его лицо было бледным, а глаза — пустыми от контузии.

— Давай, вставай, — прохрипел я, подхватывая его под руку. Он обмяк, и я почти взвалил его на себя. Его вес казался неподъёмным, но я упрямо, ступенька за ступенькой, тащил нас обоих наверх, к выходу из этого ада.

Никто не смотрел друг на друга. Каждый взгляд был устремлён либо под ноги, чтобы не оступиться на обломках, либо в спину идущего впереди. Мы были не героями. Мы были санитарами на своей собственной войне, выносящими с поля боя то, что от нас осталось — живых и мёртвых.

Последняя ступенька. Мы вышли из темноты подвала в главный холл, и я замер. Если подвал был адом, то здесь был его предбанник.

Холл был разрушен. Мраморный пол, был расколот и залит густой смесью крови и чёрного ихора. Дорогая резная мебель, которую я мельком заметил на входе, превратилась в груду дымящихся щепок. Стены, покрытые шёлковыми обоями, были исполосованы глубокими следами от когтей и опалены вспышками заклинаний. В воздухе висел густой, удушливый смрад.

Повсюду лежали тела. Уродливые, дымящиеся останки демонов перемежались с фигурами в форме бойцов ИСБ. Они застыли в неестественных позах яростной, но проигранной схватки: один пытался перезарядить автомат, другой — вонзить нож в горло твари, которая успела разорвать его самого.

Среди этого хаоса двигались мы. Наша победа в подвале была лишь частью общей картины. И картина эта была чудовищной.

У лестницы, ведущей на второй этаж сидел на полу охотник, уронив голову на руки. Его спина была одной сплошной раной, и его товарищ, матерясь сквозь зубы, поливал её из флакона с регенерирующим зельем, отчего плоть шипела и дымилась.

Чуть дальше двое силой удерживали своего бойца, находящегося без сознания, и вливали ему в горло ярко-алое зелье, пытаясь вернуть его с того света.

А у разбитого фонтана стояла молчаливая группа из трёх охотников. Они просто смотрели на тело, бережно накрытое плащом. Тело их капитана.

Победа… Какая, к чёрту, победа? Я смотрел на этот зал, на мёртвых, на раненых, на выживших с пустыми глазами, и видел настоящую цену. Никакого триумфа. Никакой славы. Только смерть, боль и те, кто будет нести это в себе до конца своих дней.

Вот она, наша работа. Кровавая, грязная, без аплодисментов.

Лицо Кайла превратилось в каменную маску. В его глазах не было ни усталости, ни боли — только холодная, выжженная дотла пустота.

— На выход, — тихо, но так, что его услышал каждый, приказал он. — Выносим раненых.

Мрачная, окровавленная процессия двинулась через разгромленный холл. Мы вышли из разорённого особняка на улицу, в холодный, влажный предрассветный туман. И замерли.

На парадном крыльце, залитом ледяным светом прожекторов штабных машин, нас ждали. Полковник ИСБ. Но он был не один. За его спиной и по бокам от него, в безупречном боевом построении, застыли два десятка бойцов спецназа. Стена из чёрной брони и опущенных, но готовых к бою в любую секунду стволов автоматов.

Сам полковник был окутан тремя полупрозрачными, мерцающими сферами магических щитов, которые искажали воздух вокруг него. Он встречал нас как враждебную, неконтролируемую силу.

Две группы застыли друг напротив друга. С одной стороны — чистые, организованные, вооружённые до зубов бойцы ИСБ, не сделавшие ни одного выстрела. С другой — мы. Окровавленные, израненные, вымотанные, несущие на руках и плечах своих мёртвых и раненых товарищей.

Полковник сделал шаг вперёд, его голос прозвучал холодно и требовательно, разрезая напряжённую тишину:

— Доложите обстановку.

Кайл осторожно передал раненого бойца, которого поддерживал. И медленно, не таясь, пошёл вперёд, в пустое пространство между двумя отрядами. Он остановился в паре метров от мерцающих щитов. Его лицо, покрытое грязью и потом, было маской ледяной ярости.

— Обстановка? — его голос был тихим, почти шёпотом, но в звенящей тишине его услышал каждый. — У тебя в ведомстве крыса, полковник. Или ты просто некомпетентен.

Лицо полковника мгновенно побагровело. Я увидел, как его рука в перчатке едва заметно дёрнулась, словно он хотел отдать приказ.

— Что вы себе позволяете⁈

— Твоих людей отправили на убой, а следом и нас, это была ловушка. Здесь была четвертка и нам просто повезло! Так что да… течёт у тебя где-то. И очень сильно.

Не дожидаясь ответа, не удостоив полковника даже взглядом, Кайл резко развернулся и пошёл обратно к нам.

— Забираем наших. Уходим, — бросил он, и это был приказ только для нас.

Мы двинулись следом за ним, проходя мимо застывших, как истуканы, бойцов спецназа. Никто не проронил ни слова. Никто не поднял на них глаз. Мы просто шли, неся свою тяжёлую ношу, оставляя за собой кровавые следы.

Я обернулся в последний раз. Полковник ИСБ так и стоял на крыльце, в коконе своих бесполезных щитов, глядя нам вслед. Его лицо было искажено смесью ярости и абсолютного, унизительного бессилия.