Новая раса

Глава 55

Своды пещер обычно покрыты острыми шипами сталактитов, выступающими изломами камня и прочими неприятными на вид штуками. Своды туннеля, ведущего вглубь земли, ничего этого не имели, но приятнее выглядеть от этого не начинали. Поперек свода равномерно шли неровные кольцевые выступы, как будто…

— Как будто, — задумчиво произнес Док, — вы входим внутрь чьего-то огромного кишечника.

Сардж, ехавший с ним рядом верхом, молча пожал плечами, соглашаясь.

Пол туннеля должен был быть покрыт такими же выступами и ехать по нему, хоть на лошади, хоть на повозке, было бы так же удобно, как по дороге, выложенной стволами деревьев. Но кто-то позаботился о проезжающих и пол был засыпан мелким камнем, хрустевшим под колесами повозок шефанго.

Туннель спускался все ниже и ниже, слегка извиваясь — отчего ассоциации с кишечником становились еще неприятнее — откуда-то тянуло прохладным воздухом, на стенах колыхался огонь факелов гномьей работы.

— Приехали, — коротко произнес Сардж.

Туннель перекрывала стена. Цельнометаллическая, покрытая крупными грубыми заклепками. Ни дверей, ни замков, ни какого-нибудь колокольчика — ничего.

Только стена.

В этот момент изображение перед глазами амеронского кота, которыми Рогиэль наблюдал за происходящим, мигнуло и на несколько секунду сменилось темнотой. Вот оно, влияние Андердарка, насыщенного чужой магией, поднимающейся из самых недр, из Нижнего Андердарка. Здесь никогда нельзя быть уверенным в том, что твоя магия сработает. Вон, даже совсем недалеко от поверхности — и то чувствуется.

За эти несколько мгновений с шефанго ничего не случилось. Разве что Сардж спрыгнул с коня и подошел к стене, осматривая ее. Сзади к нему подошла Банни, как всегда спокойная и молчаливая, лениво взглянула на металл.

Что-то зашуршало, со стен кое-где осыпалась каменная крошка. Сардж бросил ленивый, якобы ленивый, взгляд вправо-влево.

— Бойницы открылись…

И тут стена перестала быть стеной и стала воротами. Створки которых разошлись в разные стороны, открывая проход дальше по туннелю.

— Сфинктер сжался, — прокомментировала это событие Банни.

— Тогда уж — разжался.

— Я про себя.

За стеной-воротами стояли три темные фигуры. Закованные в металл по самую макушку, так что ни единой щели не видно — не считая обзорной — в руках, тоже металлических, естественно, фигуры сжимали алебарды. Тоже цельнометаллические.

— На муравьев похожи, — сказала Банни. По-русски.

— У муравьев талия уже, — тихо ответил Сардж, — И вообще есть.

У гномов-стражников — ну а кто это еще мог быть — талии, естественно, не было, как и у гномов вообще, обладающих фигурой бочонка.

— О чем они? — спросил один гном другого. На поверхностном диалекте гномьего.

— Не знаю. Кто это вообще такие?

— Кто вы и зачем пришли в наши владения? — спросил гном Сарджа, перейдя на всеобщий, — а также о чем вы говорили только что со своей спутницей и не было ли это оскорблением в наш адрес?

— Мы — шефанго из клана Брэган Д’Эрт, — спокойно ответил Сардж на том же гномьем диалекте, на котором только что говорили сами стражники, — Пришли сюда для того, чтобы пройти Лабиринт Многих. А в разговоре со мной моя спутница сравнила вас с муравьями.

Сам того не зная, Сардж умудрился целых три раза понравиться гномам. Во-первых, они с уважением относятся к тем, кто взял на себя труд изучить их язык. Во-вторых, сравнение с муравьями гному, скорее, польстит. Гномы любят этих трудолюбивых насекомых, видимо, находя в них сходство с собственным обществом. Собственно, и доспехи гномы воронят с целью добиться некоторых ассоциаций с муравьями.

Ну и в-третьих — гномы любят, когда с ними говорят честно, прямо и без уверток. А еще у стражника просто обязан быть артефакт, определяющий ложь. Так что слова Сарджа ему должны понравиться. Правда, неизвестно, действует ли этот артефакт на шефанго и скорее всего — нет, но все же…

— Кто вы такие? — вдруг произнес гном в центре, командир стражи.

Сардж раскрыл было рот, собираясь, видимо, просто повторить то, чтоы уже сказал — одинаковый вопрос, одинаковый ответ — но гном поднял ладонь, призывая его дослушать:

— Почему я вас не чувствую? Вы есть, но вас как будто нет.

— Это особенность шефанго, — спокойно ответил Сардж. При этом его взгляд скользил по металлу гномьих доспехов, он явно прикидывал, куда стрелять, в случае чего. Пуля «винчестера» металл не пробьет.

Гном качнулся, оглядывая караван повозок.

— Зачем вы хотите пройти Лабиринт Многих?

— Нам нужно попасть в Уоркварт.

— Для этого есть другие пути. Более… безопасные.

— Для нас сейчас самый безопасный путь — Лабиринт Многих.

— Вы хотите пройти Лабиринт для того, чтобы просто… попасть в другой город?

— Да.

Гномы качнулись и зашумели.

— Многие, — продолжил командир стражников, — приходят сюда, чтобы пройти Лабиринт Многих. Каждого вела какая-то цель. Кто-то хотел найти силу, кто-то — деньги, кто-то — любовь, кто-то — власть. Лабиринт Многих может привести тебя куда угодно. Что ищете вы?

— Дорогу в Уоркварт.

— И все?!

— Да.

Гномы переглянулись. Ну или, как минимум, качнули глухими стальными шлемами вправо-влево.

— Мы не можем противиться тем, кто хочет пройти Лабиринт Многих, но должны предупредить…

— Я сам их предупрежу, — под локоть Сарджа поднырнул Хнык и откинул капюшон своей куртки из крысиных шкур, — Они со мной.

— А, это ты, крыса-проводник. Тогда вы знаете правила.

— Знаем, знаем, — отмахнулся человек-крысолюд, — Ехать прямо к Лабиринту, никуда не сворачивая, в поселение не заходить, с гномами не разговаривать, к гномкам не приставать… Нам и не надо в ваше поселение.

— Надо, — неожиданно произнес Сардж.

Алебарды гномов настороженно качнулись вперед.

— Зачем вам нужно попасть в наше поселение? — потребовал ответ командир стражи.

— Может, и не в поселение… По пути сюда в стычке с противником погибла наша сестра. Мы хотели бы сжечь ее тело и взять с собой пепел.

Хнык тяжело вздохнул, но промолчал. Гномы снова переглянулись:

— Ваша сестра была одержима демонами?

— Нет.

— Ваша сестра имела дело с некромантией?

— Нет.

— Ваша сестра — гном?

— Нет, — вот тут Сардж искренне удивился. Он не знал, что сожжение тела в огромных погребальных печах — традиция гномов. Ну, как — погребальных… Обычные кузнечные печи, которые и так горят круглосуточно. А что может быть лучше для гнома, чем отправиться в Чертоги Морадина через ту же печь, с которой и так была связана вся его жизнь?

— Тогда — почему?

— Такова была ее воля.

Гномы постояли молча. Они были в серьезном затруднении. С одной стороны — перед ними явные чужаки, а чужаков гномы не любят, и в свои поселения не пропускают. С другой стороны — это незнакомые чужаки, то есть, представители расы, которая еще ни разу не напакостила терпеливым, но злопамятным гномам. К тому же эти чужаки говорят на гномьем языке и хотят соблюсти один из гномьих обычаев… Трудный вопрос. Гном-командир в ответе на него не уверен. Нужно было бы посоветоваться со старейшинами, но тогда придется признать, что он не смог самостоятельно решить трудный вопрос.

Признаться в том, что не можешь самостоятельно разрешить сложную ситуацию — для любого гнома смерти подобно. Можно поспорить, перед глазами гнома, надежно скрытыми за забралом шлема, сейчас перелистываются страницы гномьих правил, обычаев и законов.

Можно или нельзя? Можно или нельзя?

Ситуацию разрешила, как ни странно, Ракша. Она подошла к своему командиру, таща мешок, набитый чем-то округлым и шепнула Сарджу на ухо:

— Спроси у них, можно ли у них вскрыть черепа?

— Они будут против того, чтобы ты вскрывала их черепа…

— Да не их. У меня свои есть, — Ракша качнула мешком.

Глаза Сарджа расширились и тут же понимающе сощурились:

— Ты отрезала головы нападавшим?

— А ты думал, я разжилась арбузами по акции? Отрезала где-то штук пять, больше мне не дотащить.

— Ты страшный человек, Ракша.

— Можно подумать, я никогда трупы не потрошила. А Мозга надо кормить, да и эти падлы, убившие Харли, у меня никакого сочувствия не вызывают.

— Так-то оно так, но как гномы относятся к глумлению над трупами?

— Спокойно. Если это не трупы гномов, конечно. Даже чаши из черепов врагов еще делают.

Ну, подумал Рогиэль, этот обычай уже ушел в прошлое. Хотя оправленные в серебро чаши наверняка еще хранятся в фамильных закромах. В общем — гномы поймут.

— Кстати, — обратился Сардж к стражникам-гномам, — у вас есть возможность препарировать несколько черепов? Мастерская там, что-то подобное…

Командир стражи понял, что он окончательно растерялся. Но тут Сардж произнес волшебные слова:

— Мы заплатим.

— Смотри, чего мне подарили, — Ракша продемонстрировала Сарджу механический артефакт с небольшой циркулярной пилой на торце.

Рогиэль понял, что испытывает чувство облегчения. Как только за повозками шефанго захлопнулись створки ворот — возможность слежки за ними с помощью кошачьих глаз закрылась. К счастью, влияние Андердарка не оказалось слишком продолжительным, но, судя по довольной Банни, ласково посматривающей на повозку с Мозгом, по довольной Ракше с подарком, который девяносто девять процентов жителей Кандоса даже не опознали бы — она, оказывается, не просто ассасином была… — по Кену… Кена, конечно, сложно было назвать довольным, но он, по крайней мере, перестал надрывать себе сердце и выглядел почти спокойным, прижимая к груди серебристый сосуд с прахом своей сестры.

Да, игры с гормонами помогают не всегда…

В общем, шефанго получили от гномов то, что хотели. Да даже если и не получили бы — они по крайней мере остались живы. Не то, чтобы гномы убивали всех, кто приезжает в их подземелья… Но бывает всякое.

— Лабиринт Многих, — сказал Хнык, когда они, пропетляв по обширным пещерным коридорам, выехали к темному проему. Вернее…

Не просто темному. Проем был наполнен непроницаемой темнотой, которую не разгонял даже свет факелов.

Хнык повернулся к Сарджу и протянул руку в перчатке:

— Деньги.

— После того, как пройдем.

— Я не пойду с вами.

— Это еще почему?

— Мне в Уркварт не надо.

— Тааак…

Шефанго, почувствовав неладное, начали медленно окружать крысолюда-человека, отрезая ему путь к бегству.

— Если я возьму деньги, — спокойно сказал Хнык, — я не стану вас обманывать. Крысолюды не обманывают тех, кто заплатил.

— Вообще-то да, — подтвердила Банни, — Не обманывают.

Наверняка у Мозга уточнила, во время «кормежки».

— Ты обещал провести нас, — не согласился Сардж.

— Провести до Лабиринта. Провести ЧЕРЕЗ него я не обещал. Я не могу.

— Почему это?

Хнык пошевелил пальцами протянутой руки:

— Деньги. Это входит в условия прохода, а вы мне за них еще не заплатили.

В ладонь упал звякнувший мешочек.

— Если что, — предупредил Сардж, — я вернусь. Даже мертвым. И тогда к тебе придет белый полярный лис. И ко всем крысолюдам, до которых я дотянусь — тоже.

Прозвучало ОЧЕНЬ убедительно. Хнык сглотнул слюну, медленно убрал деньги и заговорил:

— Лабиринт Многих можно пройти только один раз. Второй — бесполезно и пытаться. Если я сейчас войду туда, — он кивнул на темноту, — то просто пройду в потемках по коридору и упрусь в глухую стену. Поэтому его должен проходить кто-то из вас…

— Я, — тут же произнес Сардж.

— Это неважно. Слушай дальше. Тот, кто проходит Лабиринт — входит в него, остальные, те, кого он хочет провести с собой, входят за ним. Но проходит Лабиринт — только один, первый. Остальные оказываются в темном коридоре, по которому идут, пока не увидят впереди выход. Если Первый прошел Лабиринт — окажетесь там, куда идете. Если нет — снова выйдете сюда же. То есть рискует только один, Первый.

Хнык приподнял капюшон и обвел шефанго серьезным взглядом.

— Первый же, кто вошел, попадает в Лабиринт Многих. Он оказывается в Ситуации…

— Что за Ситуация? — тут же спросил Сардж, которому это, понятное дело, было интереснее прочих.

— Ты как будто попадаешь в некое место, в котором находятся некий человек и что-то происходит. Тебя происходящее никак не коснется, ты, как будто являешься сторонним зрителем спектакля, происходящее даже выглядеть будет неестественно. Например, цвета тусклее, звуки глуше — или вообще полная тишина. Там может идти битва, или объяснение в любви, или… да что угодно. Это неважно, не обращайте внимание. В этом месте обязательно должна быть дверь. Возможно, не одна. Даже, скорее всего, не одна. Ты должен выбрать правильную — и войти в нее. Войдешь — попадаешь в следующую Ситуацию. Находишь в ней дверь — проходишь, попадаешь в следующую…

Хнык перевел дыхание:

— Почему это место называется Лабиринт Многих? Потому что тот, кого ты увидишь в Ситуации — это на самом деле ты.

Он ткнул пальцем в грудь Сарджа.

— Ты, твое воплощение в какой-то другой вселенной, бесконечно далекой и бесконечно близкой от нашей. Но это воплощение — все же не совсем ты. Твоя задача — проходить от одного своего Воплощения к другому, так, чтобы каждое следующее было ближе к тебе, чем предыдущее. И, в конце концов, ты придешь туда, где будет находиться самое близкое к тебе, Окончательное воплощение. Понять, что это оно, ты сможешь, потому что в той Ситуации не будет двери. Вообще. Ни одной. Ты должен попросить свое Окончательное Воплощение открыть для тебя дверь. Если он откроет — попадешь туда, куда стремишься. Всё.

Хнык отошел в сторону, показывая, что шефанго, если они по-прежнему хотят иметь дело с Лабиринтом Многих, могут идти вперед.

— Ну, тогда поехали, — не раздумывая, сказал Сардж и шагнул вперед, исчезнув в темноте.