Новая раса

Глава 17

Нет, архимаг, конечно, собирался устроить шефанго несколько тестовых испытаний, и проявления некромагии туда тоже входили… Но попозже и под своим контролем!

Та-ак, да это еще и не сейчас происходит… В первый момент, слегка удивленный тем, что его лабораторные образцы могут с большой долей вероятности исчезнуть, Рогиэль не обратил внимания, что просматривает не текущие события, а запись из памяти очередного орла-неудачника. То есть, ночь на Равнине уже, собственно говоря, закончилась. И его подопечные либо вышли из Города и спокойно едут дальше…

Либо нет.

Подавив мимолетное желание переключиться на орла, который сопровождает шефанго сейчас, архимаг извлек из пространственного кармана чашку с жареными маисовыми зернами и приготовился к наблюдению.

Нет, не с того момента, как они вошли в город… Чуть раньше. Когда они встретили вот этот караван…

Ага…

— Вот, б… блюдце с вареньем… — недовольно поморщился Сардж, глядя из-под руки на тянущуюся впереди вереницу повозок, — Что делать в случае нападения мы отработали, а что делать при встрече дружелюбных обитателей или нейтралов — нет.

На расстоянии в пару полетов стрелы перед шефанго двигался торговый караван: десяток быков с огромными тяжелыми рогами, нагруженные повозки, пара десятков человек. А может, и не человек вовсе.

— На орков не похожи, — жизнерадостно произнес подъехавший на своем ящере Кен.

— Поздравляю. Тебе выпал шанс оказаться первым из нас, кто пообщается с аборигенами в мирной обстановке.

— А почему я?!

— Потому что я так сказал.

— А…

— А во-вторых — ты у нас самый безобидно выглядящий.

— Типа лох?

— Типа самый безобидно выглядящий.

— А девчонки?

— А с девчонками особо разговаривать не станут. Средневековье, патриархат.

— А почему я?!

— Потому что я тебя сейчас тресну прикладом!

— Окей… — Кен ухмыльнулся и пришпорил ящера.

По пути его лицо с обычного развеселого медленно поменялось сначала на хмурое, а затем на серьезное и сосредоточенное лицо Человека Который Задает Вопросы И Имеет На Это Право.

Караван остановился и тревожно наблюдал за приближением очень странного ездового животного. Везущего не менее странное существо: не человек, не эльф, не гном, не орк…

Неторопливо подъехав, Кен, взмахнул правой рукой, как будто отгоняя муху от виска:

— Стршнсптрдпскптн… э… Эльфего Бака!

Похоже, свой «псевдоним» он успешно забыл.

Торговцы переглянулись. Самый солидный, в темно-сером сюртуке из хорошего сукна, кашлянул и шагнул вперед:

— Вы говорите на всеобщем?

— Кто такие? Куда едете? — проигнорировал вопрос Кен.

Сейчас он выглядел в точности как стражник на городских воротах.

— Марлес Доргаллис, торговец второй гильдии из Харнеса, что в Карсталии. Следуем с грузом бизоньих шкур орочьей выделки в Харнес.

Он сделал паузу и задал обычный вопрос человека, остановленного стражником безо всякой причины:

— А в чем, собственно, дело.

Шефанго промолчал, лениво оглядев караван. Неизвестно, обратили ли внимание торговцы, но архимаг рассмотрел, что, казалось бы, безразличный взгляд на мгновенье задержался на каждом, кто находился здесь.

Сам торговец. Два крепких парня с умными и спокойными глазами — ближайшие помощники, других, когда имеешь дело с орками, брать и не стоит. Еще один, с виду бухгалтер или знахарь — иной причины тащить такого заморыша на Равнину нет. Два орка-телохранителя. Десять хмурых наемников — перемирие перемирием, но орки — это орки.

Шестнадцать.

А, нет, семнадцать — с одной из повозок свесилась растрепанная голова с криво обрезанными светлыми волосами. Ребенок лет двенадцати, то ли мальчик, то ли девочка — непонятно. Хотя… Да, девочка.

Видимо, дочка торговца. Видимо, не самая любимая дочка — любимую не возьмут на Равнину, пожалеют. А так — вроде и ребенок при присмотре, а случись что — и не так жалко…

— Мы, — наконец-то соизволил процедить Кен, — члены клана Бреган Д'Эрт, путешествуем с Востока, цель — паломничество во славу наших богов. Предлагаем объединиться. Здесь бывает неспокойно.

— С Востока… Откуда именно… если мой вопрос не оскорбил вас?

— Из России, — тон ответа явно говорил о том, что продолжение расспросов не приветствуется.

— Что ж, из России, так из России… Мы согласны присоединиться к вам, ибо, как говорили древние мудрецы… — торговец перешел на западнооркский — «Сколько мы должны будем заплатить вам?».

У Кена даже глаз не дернулся:

— Другими языками, кроме всеобщего, я не владею, поэтому не могу оценить всю мудрость, заложенную в этих словах.

— Мудрецы говорили: «Две вместе сильнее, чем трое поодиночке».

— Впечатления, — задал вопрос Сардж, когда Кен вернулся к своим.

— Мутные ребята. Торговали с орками, а те денег не берут, только обмен. Вот и гадай, чем они обмениваются, может человечиной.

Ну, это навряд ли, подумал архимаг, похрустывая зернами. Для орков каннибализм — сродни священному ритуалу и есть мясо, которое неизвестно кем было при жизни, они ни за что не станут. Особенно человечину. Эльфятину — возможно, но не покупную.

— Взгляд у главного нехороший, как будто он к тебе приценивается. Братва его — из тех, что сначала нальют, а потом по горлу ножом чиркнут и не поморщатся. Зачем-то попытался подловить меня на знании оркского языка, кстати.

— Понятно… Народ, ко мне! Кем ты нас представил?… Ты охренел? Какой еще Бреган Д'Эрт?!

— Они же наемники. А мы, по легенде — наемники.

— Они — дроу! Брать название клана дроу… Если и есть примета хуже, то я ее не знаю!

— Вообще-то у нас в паспортах именно оно и написано, — уточнил подъехавший Смит.

Сардж выхватил из кармана книжечку и перелистал. Медленно закрыл ее и прикрыл глаза рукой:

— Балаган…

Командир обвел взглядом своих товарищей:

— Итак. Мы едем вон с теми чумаками. Но народ они подозрительный, поэтому языками не болтать… Кен и Харли — вам персональное уточнение! Лучше молчите! Благодаря одному помелу мы уже превратились в наемников-паломников… нет, этого нет в паспортах! Короче: не болтать! Все разговоры между собой вести только по-русски! Оружие держать под рукой, спиной ни к кому не поворачиваться, конфетки и прочие вкусняшки, если предложат — брать, благодарить, но не есть! Если не хотите проснуться связанными!

— Мм… Связанными…

— Банни! — зашипели уже все.

— Во время ночевки выставляем часовых! Спим вполглаза! Но! С караванщиками — общаемся. Разговариваем вежливо, отмечаем реакцию. Считаем, что это — генеральная репетиция, прежде чем прибудем в более густонаселенные места. Им от нас тоже деваться некуда, придется общаться с напросившимися попутчиками, поэтому, если мы как-то проколемся — можно объяснить нашими русскими обычаями и подкорректировать поведение. А в каком-нибудь городе можно и не успеть объяснить, как выяснится, что мы нарушили три закона и четыре заповеди и нас казнят сожжением через повешение путем посажения на кол. Всем все ясно?

— Лирг, ты слышал что-нибудь о России? — торговец подошел к одному из своих помощников.

— Да нет. Мало ли что есть на Востоке…

— Какой они расы, как думаешь?

— Да чтоб мне лопнуть, если знаю. По виду — вроде как эльфы, но уши, как у людей и цвет кожи не соответствует…

— Редкость.

— Редкость.

— Что, если…

— Посмотрим, хозяин.

Когда на горизонте показались плоские крыши домов городка, солнце уже почти касалось краем горизонта.

— Здесь живут? — обратился Сардж к торговцу Доргаллису.

— Иногда да. Встречаются ненормальные, которые пытаются обустроиться прямо на Тропе.

— Насколько успешно?

— Обычно около года. Не помню здесь этого поселения… Видимо, недавнее. Если тут еще живут — у нас будет ночлег и горячая еда. Если нет… То тоже.

Городок выглядел точно так же, как и любой другой на границе с Великой Равниной: круглая глинобитная стена вокруг, широкая центральная улица, на которую выходят глухие стены домов с маленькими окошками высоко под крышей и низкими тяжелыми дверями.

Только людей не было.

По улице неторопливо проползали маленькие пылевые вихри, возникающие и распадающиеся.

— Похоже, здесь сто лет никого не было… — пробормотал Кен.

— Вон та повозка говорит, что эти сто лет тянулись приблизительно месяц.

В узкой щели между домами стояла двухколесная повозка, наполненная мешками. И вид у нее был такой, как будто ее оставили здесь буквально вчера.

— Ночевать мы будем… — Сардж с размаху выбил ногой дверь в один из ближайших домов, — …здесь.

— Обоснуй, — пожал плечами Смит.

— Эту дверь давно не открывали. А, значит, ни наши попутчики, ни кто-либо другой не успел бы устроить в нем засаду.

Он оглянулся:

— Стоп! А где Ракша?

— Да… — Багира огляделась, — Вот только что была здесь. Буквально только что…

Сардж повернулся к караванщиками, но все шестнадцать были на виду и занимались тем же, чем и шефанго: выбором дома для ночлега.

Хотя, нет. Хозяин каравана шел к шефанго. Почти бежал.

— Прошу прощения, — чуть поклонился он, подойдя, — но не видели ли вы мою дочь? Она пропала.

Шефанго устали. Собственно, более-менее бодрыми оставались только Сардж и Кен, остальные просто стояли, молча, но по внешнему виду было сразу понятно, что они мечтают о горизонтальной поверхности, на которую можно прилечь. И жесткость этой самой поверхности им уже не очень важна. Да и горизонтальность — относительно.

Но, по всей видимости, усталость все-таки коснулась и командира. Иначе он не стал бы отвечать караванщику так, как ответил.

— Где моя женщина?

Архимаг, который чуть вернулся назад в воспоминаниях орла-шпиона и поэтому точно знал, куда исчезла Ракша, чуть усмехнулся.

Купец злобно прищурился. Нет, он, видимо, все-таки любил свою дочь. Пусть любовь такого типа людей позволяет им сделать со своими детьми что угодно, даже убить. Но тронуть их кому-то другом они не позволят никогда.

— Где моя дочь? — полпрошептал-полупрошипел он.

Двое мужчин уставились друг другу в глаза.

— Если с ней что-то случилось… — в унисон произнесли они.

— Я извиняюсь, — раздался голос Ракши из-за спины командира, — Мне, конечно, дико приятно, когда меня называют «моя женщина», но я никуда не пропала.

— Где ты была?!

Злобой в голосе резко развернувшегося Сарджа можно было убивать волков. Из-за его спины Багира несколькими короткими жестами пообещала Ракше, что оторвет ей руки… и ноги… отрежет голову… а потом…

Рогиэль присмотрелся. Нет, это чисто анатомически невозможно. Ракша все-таки женщина…

— Я была здесь.

— А минуту назад?

— В здании, — девушка кивнула в сторону выломанной двери.

— За ка… Что тебе там понадобилось? — Сардж уже успокоился. По крайней мере, голос стал ровным.

Ракша дернула плечом:

— Обследовать помещение. Вы все тут стоите, не чешетесь, кто-то же должен.

Тут караванщик осознал, что остался единственным, кто кого-то потерял.

— Где. Моя Дочь?

Вот этим голосом уже можно было поубивать не только волков, но даже и драконов. Не очень крупных.

— Если вы о воон той девушке, что прыгает по крышам, — невозмутимо заметила Ракша, — то она вон там. Прыгает по крышам.

На краю плоской крыши здания напротив на фоне темнеющего неба на самом деле чернел тоненький силуэт, весело размахивающий руками.

— Амина!!!

Дальше купец перешел на такой диалект, видимо, именуемый «разъяренный отец», что из длинной тирады было понятно только то, что если «дрянная девчонка» немедленно, вот прямо сейчас, не окажется рядом с отцом, чтобы тот немедленно, вот прямо здесь, ее выпорол, то ей грозит не только порка, но еще и запертая комната, черные одежды и несколько непоследовательное лишение сладкого и обмазывание медом рядом с мухами.

Сардж кашлянул:

— Приношу свои искрение извинения за ранее допущенный тон, — нынешний тон яснее ясного говорил о том, что принесенное извинение — дань вежливости и не более того.

— Приношу ответные извинения за свои недостойные слова и поведение своей дурно воспитанной дочери, которое послужило причиной возникшего непонимания. Хотелось бы надеяться, что оно не повлечет за собой охлаждения возникших между нами дружеских отношений…

Командир шефанго в ответной — хотя и менее цветистой — речи, заверил, что всегда, с самого начала знакомства, весь день считал господина Доргаллеса достойным и уважаемым человеком.

В конце концов, караванщик взял с многоуважаемых и благороднейших слово, что чуть позже вечером, когда они, наконец, обустроятся, они встретятся и разопьют бутылочку великолепного фаларенского, которую он, Доргаллес, припас именно для подобных случаев.

— Вот накой? — недовольно пробубнил Кен, когда купец отошел подальше, — мы устали и лично я, если чего и хочу, то лечь и уснуть. А вовсе не вести разговоры с папой вредной дочки.

— А вот как раз спать не получится, — разрушил мечтания товарища Сардж, — Придется оставаться начеку, потому что из того, что я услышал на оркском языке, которым мы якобы не владеем, нас попытаются усыпить и взять тепленькими. Наш гость — работорговец, поэтому…

Что было сказано дальше, осталось для архимага неизвестным, поскольку шефанго вошли в здание и он потерял возможность читать по губам.

Что происходило внутри здания, Рогиэль также не видел, по той же причине.

Дальше в памяти орла запечатлелись только пустынная улица, на которой продолжали виться легкие вихри.

Еще через некоторое время изображение в памяти резко перепрыгнуло в темнеющую степь и начало приближаться к виднеющемуся вдалеке городу: в сумраке зрение орла уже не позволяло рассмотреть, что твориться на земле и следящее заклинание оставило его в покое, отыскав поблизости птицу с ночным зрением, бурую равнинную сову, заставив ее отправиться в путь для продолжения слежки.

За то время, которое понадобилось для этого заклинанию, купец успел пройти в гости к шефанго, потому что перед дверями здания, которое они избрали для ночевки, тосковал один из охранников Доргаллеса.

Солнце мигнуло последним лучом и скрылось за кромкой горизонта.

Наступила ночь.

— Ну и почему?

Что ответил в свое оправдание бухгалтер, вместе с которым купец вышел от шефанго, архимаг не узнал. Заклинание было настроено для слежки за шефанго, все остальные попадали в поле зрение совы постольку, поскольку находились рядом с плодами эксперимента Рогиэля, поэтому на их лицах и губах взгляд птицы не задерживался.

— Что значит, не сработало?

Еще одна бессловесная, но яростная жестикуляция.

— Амулеты?

Ах вот оно что… Не бухгалтер это. Личный маг. Видимо, пытался усыпить шефанго.

Хе-хе.

— Ладно, сейчас отправлю Лирга за особым вином… Лирг… Лирг? Этот-то куда подевался?!

Торговец разразился бранью, обещая очередному исчезнувшему почему-то снова дочке страшные кары.

Как будто в ответ, помощник вылетел из узкого переулка, вход в который чернел на противоположной стороне улицы.

Нет, не в смысле «быстро выбежал» или «выскочил». Вылетел. Как будто им выстрелили из катапульты.

Пролетев через улицы, он с хрустом и чавканьем впечатался в глиняную стену на уровне второго этажа и пополз вниз, оставляя жирный кровавый след, как будто невидимый великан решил заняться малярными работами, используя человека вместо кисти. Затем труп отвалился от стены и упал на землю. Кровь побежала от него узкими пыльными дорожками.

Вмятина, оставшаяся от тела на стене, с шорохом и легким потрескиванием начала затягиваться и через мгновенье стена приняла прежний нетронутый вид. Кровавый след поблек и постепенно исчез.

— Что это за…? — наконец-то вышел из ступора Доргаллес.

Как будто отвечая ему, безобидные вихри взвились ввысь, превращаясь в огромные светящиеся тени.

В Городе Призраков наступила ночь.