Никольский. Выйти из Тени

Глава 2

После горячей ванны, в которой пришлось отмачивать новое тело довольно долго, я лежал на кровати, закрыв глаза, и ковырялся в воспоминаниях своего нового тела. По-другому этот процесс назвать было нельзя. Воспоминания были похожи на склад старого ненужного барахла, которое приходилось выковыривать из-за подкладки сундука памяти. Но, несмотря на это, мне удалось узнать кое-что о Тимофее и о его родном мире. Парень оказался незаконорожденным отпрыском некоего графа Никольского. Рос с матерью Ольгой Ивановной в деревне Большие Вязанки. Мать звала его Тимохой, держала строго, пыталась воспитывать и учить, порола по делу. И только это стимулировало ее чадо к какой-то деятельности. Но, несмотря на строгость, Тимофей мать любил.

Ольга Ивановна умерла, когда ему было четырнадцать. Граф, видимо не очень рьяно интересовавшийся жизнью побочного сына, все же прислал ему опекуна, а по совместительству гувернера, Игната и письмо, что будет помогать деньгами. Тимофей был парнем неглупым, но ленивым и отбившимся от рук. Учился неохотно, но математику и языки любил. О будущем не задумывался, уезжать из деревни не хотел.

Свое восемнадцатилетие он справил десять дней назад. После чего отцовские деньги неожиданно поступать перестали. И Тимоха не нашел ничего лучше, как спустить последнее на хмельные напитки. То ли неокрепший организм подвел, то ли питие было не особо добротным, но Тимофей Александрович отправился в мир иной, не приходя в сознание.

Что ж, не сказал бы, что собирался оплакивать участь нерадивого юнца. Мне все эти обстоятельства играли на руку. Уж в глухой деревне, а тем более в другом мире, прихвостни Владыки искать меня не будут. И теперь я мог начать жизнь заново. Надо было только решить три задачи: разобраться, как пользоваться Мико, найти источник заработка и… постричься! Слипшиеся темные патлы, отмытые зловонным, но отлично моющим мылом, оказались светлой, довольно объемной гривой, торчавшей в разные стороны.

Решив, что для второго пункта мне известно слишком мало, а с первым вообще торопиться не стоит, я встал с кровати и вышел из спальни в общую комнату, служившей и кухней, и столовой, и библиотекой.

Игнат сидел за столом и, нацепив на длинный прямой нос пенсне, как мне услужливо подсказала память Тимофея, читал довольно объемную книгу. Оценив аккуратную стрижку и ровную бороду гувернера-опекуна, я учтиво кашлянул, и, дождавшись, пока на меня обратится взгляд светло-серых, почти прозрачных глаз, спросил:

- Игнат, а ты сам стрижешься?

Брови мужчины удивленно съехались.

- Ты же знаешь, Тимофей, в город езжу.

Кажется, этот факт не осел в памяти Никольского-младшего. В город - это сейчас не мой вариант. Там наверняка все стоит дорого.

- А из местных не подскажешь, кто может? – я красноречиво захватил пальцами одну особо непокорную прядь, которая так и лезла в глаза, и оттянул ее в сторону.

- Последний раз ты сам обошелся. Старыми ножницами для стрижки овец, - Игнат пальцем подтолкнул пенсне повыше на переносицу и вновь обратил взор на книгу. - А вообще, говорят Марьяна Никитина, дочка кузнеца, неплохо стрижет.

- Овец? – на всякий случай уточнил я.

- И их в том числе, - словно издеваясь, ответил гувернер.

Кажется, воспитанник много крови ему попортил. Возвращать его доверие придется долго. А он мне пока нужен.

- А тебе зачем? - как бы между прочим поинтересовался Игнат.

- На работу хотел устроиться, а с таким безобразием, боюсь, не возьмут.

Адарис Ноор никогда не боялся работы. Попав на улицу после смерти родителей в восемь лет, я зарабатывал себе на хлеб честным трудом то помощником булочника, то аптекаря, а в четырнадцать меня взяли в бригаду строителей. Так что работать я не боялся и умел.

Гувернер вонзил в меня долгий испытывающий взгляд. Словно не учитель смотрел на меня сейчас, а дознаватель в тюремных казематах. Я сам в прошлой жизни смотрел таким на некоторых особо несговорчивых, прежде чем применить более весомые во всех смыслах аргументы. Поэтому ответил Игнату широкой искренней улыбкой.

Не отрывая от меня взгляда, гувернер запустил руку в карман жилета и вытянул оттуда полоску бумаги, расписанной разноцветными красками. Местные деньги, подумал я.

- На это не жалко, - протянул он мне бумажку, зажав ее между указательным и средним пальцем.

- А где Марьяна живет? – спросил я, принимая неожиданный дар.

Ну, вот такой Тимоха, не интересовало его, где жила дочка кузнеца.

- От нас прямая дорога до конца деревни, - вновь уткнувшись в книгу, буркнул гувернер.

Дорога до конца деревни оказалась действительно прямой. Я шел к цели, не отвлекаясь на окружающее меня, поэтому дошагал довольно быстро. Путь закончился у распахнутой калитки. За редким дощатым забором, доходившим мне до середины груди, девушка в платье, которое даже колен не закрывало, пыталась положить полено на самый верх высокой поленницы. Она была полностью поглощена этим занятием: поднялась на носочки, вытянулась в струнку, от чего и так не слишком длинное платье задралось еще выше. Ей было совсем не до долговязого парня, который пялился на нее через забор.

Да, если в этом мире все девушки одеваются так, то он мне определенно нравится. Я по достоинству оценил роскошный вид девушки со спины. Даже грубые сапоги не портили эти длинные стройные ножки. Молодой Тимохин организм уже было решил среагировать, но я напомнил ему (да и себе), что мы сюда пришли совсем по другому поводу.

- Могу помочь! – подал я голос, чтобы обозначить свое присутствие.

Девушка резко развернулась, сунула полено под мышку и уперла руки в бока.

- Тебе чего?

Марьяна была на пару лет старше Тимофея. Светлое личико, аккуратный вздернутый нос, пухлые губки, большие глаза и вырез платья, открывавший сочную девичью грудь – все это заставило Тимохин организм снова взбрыкнуть.

Не, Тим, ты действительно олух! Тут такое, а ты… помер.

- Я Марьяну ищу, - с трудом подняв взгляд на лицо девушки, произнес я.

- Ну, я Марьяна. Зачем искал… Тимоха, - последнее слово она произнесла особенно четко, давая понять, что она-то со мной знакома.

- Игнат сказал, ты стричь умеешь. А мне очень надо…постричься, - уточнил я на всякий случай. – Я заплачу.

Я достал деньги и протянул их Марьяне. Та еще пару мгновений пристально смотрела на меня, потом фыркнула.

- Убери свои бумажки, не нужны они мне. А вот от помощи я бы не отказалась.

- Так говори, чем помочь.

- Дров наколоть, и сложить их. Отец в город уехал на выставку. Вернется дней через десять. А я уже устала топором махать.

- По рукам, - улыбнулся я перспективе остаться и с деньгами, и со стрижкой.

С дровами мы разделались довольно быстро, хотя мое новое тело было совсем не приспособлено к труду. Завтра хилые мышцы дадут о себе знать. Надо будет попробовать лекарские способности Мико, а позже заняться тренировками.

- Ладно, пошли, - сказала Марьяна, когда последнее полено заняло положенное ему место.

Она усадила меня в сарае на хлипкий стул, принесла ножницы и велела закрыть глаза. Я просидел так довольно долгое время, боясь не то, что шевельнуться, а даже вздохнуть лишний раз. Кто знает, вдруг мое случайное действие будет стоит уха или носа. А кому нужен работник без носа?

- Пока не открывай, - услышал я голос девушки и удаляющиеся шаги.

Сердце тревожно заныло, и приказ я, конечно, нарушил. Но против ожидания вооруженная охрана ко мне не спешила. Едва раздались звуки шагов Марьяны, я тут же закрыл глаза.

- Вот теперь можно, - возвестила она довольным тоном.

Я увидел перед собой зеркало, настолько маленькое, что даже моя тощая физиономия туда еле помещалась.

- На, любуйся! – девушка засмеялась и отдала мне зеркало. – А ты даже ничего, Тимоха. Теперь у тебя есть челка!

Я поводил зеркалом из стороны в сторону, старательно рассматривая себя. Ну, очень даже ничего получилось. В глаза ничего не лезло, с ушей не свисало, а значит точно лучше, чем было.

- Спасибо! - поблагодарил я красавицу, чем вызвал кокетливый взмах ресниц и смущенную улыбку. – А вопрос можно?

- Ну, ты даешь! Постриги тебя, так еще и на вопросы ответь, - притворно рассердилась Марьяна. – Ладно, спрашивай.

- В деревне найдется для меня работа?

- Зачем тебе работать, Тимофей, ты ж графский сын? – девушка недоуменно хлопнула глазами.

Вот это осведомленность о Тимохиной жизни!

- Видишь ли, мне исполнилось восемнадцать, и, видимо, отец решил, что пора прекратить меня содержать, - совершенно искренне ответил я. – А мы с Игнатом есть хотим. Ну, хотя бы иногда.

Дочь кузнеца окинула меня придирчивым взглядом.

- Даже не знаю. Пастухи точно не требуются. Для землекопов не сезон. Если какой-то старушке воды натаскать или дров нарубить? Но на этом много не заработаешь, да и старушек у нас раз-два и обчелся. Деревня наша вообще вымирает. Даже отец собирается в город перебраться.

Невеселая получалась картина. Я и так не очень надеялся найти в Больших Вязанках стабильный заработок, а теперь с этим вариантом следовало распрощаться совсем.

- Что ж, - я почесал в свежеподстриженном затылке, - пойду, расстрою Игната. Еще раз спасибо.

Я вышел из сарая и почти дошел до калитки, когда Марьяна окликнула меня.

- Тимоха, подожди!

Я обернулся, впрочем, без особой надежды.

- Отец еще не скоро вернется, а мне с хозяйством помощь нужна. Одна не справляюсь. Правда, денег заплатить не смогу. Но отдам едой. На вас с Игнатом Семеновичем хватит.

Я в раздумье окинул взглядом Марьяну, смущенно теребившую пальцами подол платья. А что я, собственно, терял? Вариантов лучше у меня пока нет, а так мы с гувернером и с голоду не помрем, и, может, за это время идеи лучше появятся.

В общем, я согласился на это весьма щедрое предложение и оставшуюся часть дня провел у Марьяны.

Домой вернулся уже под вечер, притащив с собой свиной окорок и вареную картошку. Добычу разложил на столе перед Игнатом.

- Украл? – сурово спросил он.

- Заработал, - спокойно ответил я.

Гувернер недоверчиво покачал головой, но, после подробного рассказа, согласился разделить со мной трапезу.

После ужина я заперся в спальне, сел на кровать и, погрузившись в магическое сознание, позвал Мико. Моя малышка (не знаю, с чего, но я решил, что моя магия женского пола) явилась ко мне по первому зову. Уже хорошо. Ведь могла и не послушаться.

Для начала я попробовал залечить мозоль на ладони, натертую топорищем. Мико очень старалась, сначала раскраснелась так, что я испугался за нее, а потом вдруг побледнела, отчего я начал переживать еще больше. В результате нам удалось лишь немного ускорить заживление. В благодарность за старание, я поскреб макушку хвостатой искорке, чем вновь вызвал ее довольное урчание.

- Ничего, радость моя, это ведь наш первый опыт.

Магия с согласным рокотом растеклась по ладони и исчезла.

В течение трех дней я уходил от Марьяны под вечер и непременно с добычей. Игнат ворчал, что зря трачу время, однако жареной курице или кастрюльке борща был рад.

Я сам понимал, что все это не серьезно, и с возвращением кузнеца сытая жизнь закончится, но словно давал себе небольшой отпуск от решительных действий. Да и общаться с дочкой кузнеца мне нравилось с каждым днем все больше.

В первый день она еще пыталась строить из себя строгую хозяйку, на второй уже смеялась над моими шутками, а на третий Марьяна оставила меня ночевать на сеновале. Что ходить зря туда-сюда, сказала она. Подумав, что так действительно будет лучше, я согласился. За Игната не переживал: на картошке и кастрюле борща он должен был протянуть до завтрашнего вечера.

С последним солнечным лучом я залез на сеновал. Удобно разместившись на выданном мне тюфяке и накрывшись одеялом, я прикрыл веки и уже приготовился провалиться в сон, когда услышал скрип дверных петель. Открыв глаза, я увидел в дверном проеме силуэт Марьяны, подсвеченный полной луной.

Не знаю, что на моем месте сделал бы Тимофей, но он уже никогда не будет на моем месте. А я мужчина опытный, за двадцать семь лет прошлой жизни разобрался, что среди ночи женщины на сеновал не за сеном ходят.

Марьяна тоже оказалась опытной и страстной, и мы с ней остались весьма довольны друг другом.

Уже глубоко за полночь, устроив голову у меня на плече, она вдруг задумчиво произнесла:

- Ты только не напридумывай себе ничего, Тимоша.

- Это чего я не должен напридумывать? – с неподдельным интересом спросил я, уставившись в светлую макушку.

- Ну, любовь там всякую, свадьбу.

Я едва сдержался, чтобы не засмеяться в голос. Не родилась еще та женщина, которой я буду готов предложить стать моей женой.

- Это почему? – с некоторой долей обиды спросил я, решив не портить вечер размечтавшейся девице.

- Ты, конечно, парень хороший. Симпатичный, не ленивый, но… бесперспективный.

- Бесперспективный? – без особой надежды на объяснение уточнил я.

- Да, Тимош. Будущего у тебя нет. Несмотря на все старания Игната Семеновича, не выйдет из тебя нормального человека. Только не обижайся, ты – деревенский чудак. Прибьешься к какой-нибудь бабе подобрее и посговорчивее, так и просидишь у ее юбки всю жизнь за забором. А я развлечений хочу, нарядов. А с тобой ну какие наряды.

- И кем же должен работать твой перспективный муж?

Ну, вдруг Марьяна знала перечень престижных профессий этого мира, надо же поинтересоваться.

- Идеально было бы, если бы он был из благородных.

Я вновь еле сдержал смех. Ну, помечтай, деревенская девка. Мать Тимофея, кажется, тоже в жены к благородному метила.

- В полиции, слышала, хорошо получают, - уже чуть более реальный вариант предложила девушка. – А вообще особым почетом ликвидаторы пользуются. Да и заработок, говорят, у них соответствующий.

- А ликвидаторы – это кто? – лениво поинтересовался я.

Да, такими вопросами я только подкреплял странную репутацию Тимохи. А что делать, если в голове у парня задержались только языки и математика.

- Говорю же, чудак ты. Ликвидаторы – это те, которые прорывы в зонах закрывают.

- А если я им стану?

Тут Марьяна развернулась ко мне и, подперев кулачком подбородок, сочувственно произнесла.

- Какой из тебя ликвидатор! Ликвидатором может стать маг. А ты не маг. Ольга Ивановна поэтому на тебе злость и срывала. Отец-то твой из магического рода, а ты пустышкой оказался.

Да этой девице в шпионской среде цены бы не было. Откуда она только умудрилась все это раскопать! И почему это я не маг? Либо, Марьяна все же чего-то не знала, либо у Тимохи были причины скрывать этот факт от матери, либо…

- Есть, конечно, еще один вариант, - перебила ход моих мыслей девушка. - Стать пилотом мехабота.

А пилоты – это кто?

- Это те, что вместе с ликвидаторами. Они водят специальные машины и пришлых уничтожают. А вот был бы ты благородный или богаты, закончил бы Императорский Университет, и все двери перед тобой открыты, - мечтательно протянула девушка.

Идея стать ликвидатором или пилотом почему-то меня зацепила. Нет, уж конечно не из-за перспективы жениться на дочке кузнеца. Но было в этом что-то интересное. Надо выяснить у Игната поподробнее о ликвидаторах и зонах.

Из размышлений меня выдернул легкий тычок в ребра. Я недоуменно посмотрел на Марьяну.

- Вообще я пришла не будущее свое обсуждать.

Прекрасно все поняв без лишних объяснений, я еще дважды осчастливил Марьяну, а на рассвете ушел, оставив ее спящей на сеновале. Возвращаться к ней я не собирался.

А собирался я пытать Игната, а потом разработать план превращения Тимофея Александровича в перспективного человека. Главное, держаться на этот раз подальше от тех, кто у власти.

Взлетев на крыльцо, я рывком открыл дверь.

- Игнат! – крикнул я, но тут же осекся.

Мой гувернер сидел за столом, а напротив находился неизвестный мне мужчина в сером сюртуке, за спиной которого стояли два амбала весьма воинственного вида.

- Ну здравствуйте, Тимофей Александрович, - прищурив и без того узкие глазки, сказал мужик в сюртуке и плотоядно улыбнулся. – А мы уж давно вас дожидаемся.