Никольский. Выйти из Тени

Глава 16

Длинные гудки шли долго, но потом на том конце все же ответили.

- Тимофей Александрович, ты борзеешь! — недовольно пробасил Винокуров.

Я живо себе представил, как он сидит на кровати, разговаривая со мной, а за его спиной молодая любовница поминает последними словами неизвестного звонившего.

- Есть причина, Юрий Иванович, - как можно тверже ответил я, хотя самого грызла тревога и сомнения, ведь, если Винокуров откажется сию минуту посылать людей на штурм, то запасного плана у меня не было.

- Что случилось?

- Необходимо освободить заложников, - ответил я и после секундного колебания добавил. – Немедленно.

- Что, вот прямо до утра дело не терпит? – с издевкой спросил темный делец.

- Бобров нанял частного сыщика, чтобы тот нашел Исидору и проверил, в каком она состоянии. Он также приказал отрезать прядь из гривы лошади. Конюх считает, что это для того, чтобы устранить соперника с помощью магии. Сыщик должен встретиться с заказчиком в десять утра. Думаю, если этого не случиться, Бобров сделает выводы и примет меры.

Динамик выдал порцию отборного мата.

- Я понимаю, Юрий Иванович, что это нагло с моей стороны… И если вы сочтете, что это слишком… Короче, если вы решите выйти из игры, дайте мне адрес, я дальше сам разберусь.

Трубка ответила тишиной. Я мысленно досчитал до пяти.

- Юрий Иванович?

Винокуров ответил еще через три секунды.

- Хорошо, я готов немедленно послать людей на штурм, но только при одном условии. В случае благополучного исхода, ты будешь мне должен. За срочность.

- Деньги? – уточнил я, хотя понимал, что бренный металл не самая насущная проблема темного дельца, да и с внезапно поднявшегося со дна бастарда особенно много не запросишь.

- Маленькую услугу, - ответил Винокуров, и я ясно представил его довольную ухмылку.

Очень я не люблю такие условия. С деньгами проще. Они либо у тебя есть, либо их нет, и тогда проблема в том, чтобы их раздобыть. С услугой же все сложнее. Никогда не знаешь, в какой момент и что именно запросит тот, кому ты должен.

Раздумывая, я взъерошил волосы свободной пятерней и поймал на себе встревоженный взгляд Сереги, усевшегося напротив меня прямо на пол.

Вообще на меня лично ситуация никак не влияла. Вопрос состоял не в том, победит ли Исидора, а в том, останется ли звериный доктор счастливым семьянином, что, опять же, никак меня не касалось. А вот долг, в случае ее успешного разрешения, вешался непосредственно на меня. Ум Адариса понимал, что данная сделка для него убыточна, но совесть Тимофея и взгляд Сергея прожорливым червем грызли мое меркантильное сознание.

- Хорошо, - ответил я.

- Приятно иметь с тобой дело, Тимофей Александрович, - отозвался уже весьма довольный голос Винокурова.

Вот что он захотел поиметь с мальчишки, вчерашнего бастарда? Какую такую услугу? Я раздраженно повел плечами, представляя, к осуществлению каких коварных планов он может меня привлечь.

- Операция будет проведена в течение ближайших двух часов, - тон собеседника стал деловым и холодным, мгновенно утратив оттенок злорадства. – Куда доставить освобожденных?

Его уверенность в результате приятно радовала.

- А везите ко мне в имение, - махнул рукой я, сам себе одобряя это странное решение. – Адрес пришлю сообщением. Оплату доставлю в течение суток.

- Добро, - последнее, что я услышал перед короткими гудками.

- Не спрашивай, - сказал я раскрывшему было рот конюху. – Будем надеяться, что все закончится до рассвета и, проснувшись, Артем Артемович вновь увидит свою семью.

Я постарался изобразить на лице сочувствие и надежду.

- Ну вы, Тимофей Александрович, даете! – конюх смотрел на меня едва ли не как на явление божества. – Вот так одним звонком…

Но я уже не слушал его хвалебные оды, мысленно прикидывая, как и кому из нас двоих, мне или Исидоре, Бобров может навредить. Ведь после сегодняшних событий даже замена Исидоры другой лошадью в основном составе вряд ли скроет истинные намерения Васильева выставить на скачки именно ее. Значит, стоит ожидать удара из-за любого угла.

- Глаз с него не спускай, - я кивнул на связанного сыщика. – Пока все не закончится, он должен быть здесь.

- А потом? – в голосе конюха ясно читалась напряженная осторожность и подозрительность.

Я пару секунд молчал, пристально глядя на Серегу, прикидывая, до какой степени он готов следовать моим приказам. Мне и самому стало вдруг интересно, пошел бы он со мной, как Игнат, закапывать трупы в лесочке. Желание угодить у Сереги как ветром сдуло. Он таращился на меня глазами, в которых уже были готовы поселиться страх и осуждение.

- А потом пусть идет, куда хочет. Мне и без него ртов хватает, - огрызнулся я. – Но к заказчику я бы на его месте не совался. Заказ-то он провалил.

Возможно, Серега хотел спросить что-то еще, но я уже покинул сарай. Заглянув на конюшню, чтобы убедиться, что с Исидорой все в порядке, я прихватил оставленное конюхом одеяло и направился к главной двери усадьбы. Чтобы костлявому заду было удобнее сидеть несколько часов на камне, я бросил одеяло на ступени и сел.

Время тянулось нескончаемо медленно. Я даже успел пару раз вздремнуть, подперев подбородок кулаком, но каждый раз голова срывалась с опоры, вызывая резкое и весьма неприятное пробуждение.

При третьем таком срыве я вдруг расслышал вдали звук мотора. Прислушался, не показалось ли, а потом я вскочил и почти бегом направился к началу подъездной дорожки. Через пару мгновений из-за поворота вылетели уже знакомые мне две черные машины, в которых я ехал на первую встречу с Винокуровым.

Первая машина остановилась ровно у дорожки. Знакомый прилизанный тип в темных очках неуклюже выбрался с заднего сиденья.

- Ох и хлопотный же вы клиент, граф Никольский, - покачал он головой и сдержал зевок. – Ребята-то наши привыкли по ночам работать. Но не я.

- Полагаю, если вы здесь, то все закончилось успешно? - проигнорировав брюзжание приспешника Винокурова, спросил я.

- У нас по-другому не бывает, - он обернулся на вторую машину и взмахнул рукой, подавая знак. Все четыре двери второго автомобиля открылись. Двое мужчин, одетых в черное, с черными же шапками на голове, которые к тому же полностью закрывали лица, аккуратно вынули из машины ребенка лет пяти и маленькую хрупкую женщину. Оба были без сознания. Я вопросительно посмотрел на «прилизанного».

- Они пытались оказать сопротивление, пришлось усыпить. Проспят еще часа четыре, - пояснил он. – Куда нести?

Я молча кивнул в сторону усадьбы, и двинулся первым. Шли молча. Повода для задушевных разговоров не было. Меня не интересовали ни детали «операции», ни какие потери понесли обе стороны. Единственное, что я спросил, не заметили ли они преследования.

- Нет, хвоста не было. Да если бы и был, мы бы скинули его до того, как направились сюда.

Это хорошо. Не то, чтобы я боялся, что люди Боброва ломануться в мои владения отвоевывать заложников или мстить. Думаю, этого не стоит опасаться, даже когда конкурент узнает о ночных событиях. Просто было приятно осознавать, что еще пара часов спокойной жизни у меня есть.

Мы проследовали в одну из пустовавших до сих пор комнат первого этажа. Она предназначалась для горничных, была обставлена весьма скромно: две кровати, два шкафа и комод.

Мужчины так же бережно сгрузили свою ношу и удалились.

- Позвольте откланяться, - коротко кивнул «прилизанный» и развернулся к двери.

- Хотел попросить о еще одной маленькой услуге, - спросил я уже, сознательно наглея.

- Чего изволите? – нахмурившись, спросил он.

- Нужно вывезти кое-какой мусор, - загадочно улыбнулся я.

***

- И куда прикажете этот мусор везти? – подручный Винокурова посмотрел вслед двум мускулистым ребятам, выносившим из сарая горе-сыщика.

Почесывавший затылок Серега глянул на меня крайне обеспокоенно. Видимо, переживал за жизнь очкарика. А сам ведь вилами угрожал.

- В какой-нибудь лесок по дороге, но подальше отсюда. Пусть поплутает, испугается. Бить, а тем более убивать, не надо.

- Сделаем, - кивнул «прилизанный» и вышел в ночь.

- Так что же получается? Семья Артемыча здесь? Все закончилось?

- Семья Артемыча действительно здесь. Но все только начинается, мой наивный друг. Теперь нам нужно быть в десять раз внимательнее и осторожнее, потому что Бобров будет искать другие пути избавиться от конкуренции. Поэтому ты с сегодняшнего дня живешь на конюшне, ведь доверять могу только тебе, - пояснил я, предупреждая возможное возмущение конюха. – А я пойду, обрадую нашего звериного доктора. Ведь, когда его жена и сын проснуться, лучше, чтобы они сразу увидели близкого человека.

Артем Артемович был весьма удивлен и встревожен тем, что я разбудил его посреди ночи.

- Ваши жена и ребенок в моей усадьбе, - сказал я прямо, не став ходить вокруг да около.

- Где? – выкрикнул ветеринар, вскакивая с кровати.

Я прижал палец к губам, призывая вести себя тише.

– Одевайтесь и следуйте за мной. Я жду за дверью.

Когда освобожденные заложники пришли в себя, они тут же оказались в крепких любящих объятьях главы семейства. Я не любитель слез, эмоции и тому подобного, поэтому предпочел удалиться и встретил рассвет на полюбившихся мне ступеньках главного входа.

Утром я попросил Потапа направить в усадьбу несколько надежных людей для обхода территории, а затем пошел спать.

***

- Вы не честно играете! Что это за тасовка лошадей?! Я протестую!

- Я в своем праве! До старта еще полтора часа! И чего вам переживать, если ваша лошадь в сто раз лучше моей, как вы утверждаете!

Как дети малые, честное слово! Бобров застал Васильева выходящим из кабинета организаторов скачек и теперь отчитывал его. Наглости этому человеку было не занимать. Тому ли говорить о честности, кто для того, чтобы гарантировать себе победу, шантажировал, похищал и даже подстроил автокатастрофу!

Я убедил Васильева в утро перед стартом по запланированному маршруту отправить трейлер с одной из деревенских лошадей, а машину с Исидорой пустить чуть позже и другой дорогой. Буквально через час после выезда первого автомобиля мне позвонил Васильев и дрожащим голосом сообщил, что произошла авария. В трейлер с лошадью врезался небольшой грузовик. Вот примерно этого я и ожидал от господина Боброва.

Мы с Исидорой вполне благополучно добрались до места назначения. И теперь я стоял за дверью кабинета, который занимала администрация ипподрома, и слушал перебранку конезаводчиков. Василий Васильевич только что восстановил в заявке имя Исидоры. Все время до скачек ходили упорные слухи, что Исидора не в форме, к распространению которых я тоже приложил руку, дав пару интервью газетам. Да, пришлось посветить физиономией на фотографиях, пусть и не под очень приятными заголовками. Так имя графа Тимофея Никольского впервые стало известно весьма широкому кругу лиц. Зато теперь я мог надеяться на хороший коэффициент. В заезде участвовало много отличных лошадей, любая из которых могла стать фаворитом при условии плохого здоровья Исидоры. Кстати, ту самую аварию Васильев использовал как предлог для замены лошади.

В кармане брюк запищал телефон. Я вынул его, уже догадываясь, кто мог мне звонить.

- Я сделал ставку, - сообщил недовольный голос Игната.

- Замечательно, дорогой мой. Скоро вы станете богаты! – весело сообщил я гувернеру.

Тот сбросил вызов, давая коротким гудкам право сообщить мне, что он думает по этому поводу.

Буквально через минуту пришло сообщение от Винокурова, что он воспользовался моим советом и поставил на Исидору. Я сунул телефон в карман и направился к раздевалкам.

К счастью, цветом конюшни Васильева оказался зеленый, а не розовый. Полностью облачившись в экипировку и прихватив седло, я прошел на взвешивание. Вот уж перед чем мне пришлось понервничать! Последние десять дней были для меня сущей пыткой. Помимо того, что Лиза кормила меня весьма скудно, Серега заставлял бегать в шубе, так еще и Артем Артемович за два дня до старта одарил какими-то таблетками и рекомендациями не отходить далеко от туалета.

С замиранием сердца я шагнул на весы и услышал, что вес соответствует норме, и я допущен до участия.

Серега добросовестно начищал бока своей любимице, когда я вошел в отведенный ей денник.

- Держи, - я передал ему седло и, опершись спиной на перегородку, прикрыл глаза, настраиваясь на предстоящий заезд.

- Переживаете?

- Если ты как следует затянешь подпругу, у меня не будет причин для переживаний, - отозвался я не размыкая веки.

- Готово, - сообщил конюх через несколько минут.

Я открыл глаза и подошел к лошади.

- Ну что, красавица, - я раскрыл Исидоре объятия, и она послушно шагнула навстречу, опустив голову мне на плечо. – Покажем всем, кто тут на самом деле фаворит.

Исидора довольно зафырчала. В этот момент в соседние денники стали заходить другие жокеи и конюхи, и сантименты пришлось прервать.

Я взобрался в седло. Серега взял лошадь под уздцы и повел к стартовым боксам.

Все трибуны были заполнены. И большую часть зрителей составляли люди обеспеченные.

- Вон на той трибуне обычно сидит вся верхушка, включая императора, - сказал Сергей, указывая рукой куда-то вдаль. – Но его величество, кажется, приболел и прислал вместо себя дочерей.

Я уловил на лице Сереги мечтательное выражение. Нет, друг мой, тебе близкое знакомство с таким кругом не светит. А вот у меня есть все шансы привлечь к себе внимание и, возможно даже свести знакомство с дочерью «повелителя империя».

Ну да это в перспективе. Ближайшая задача выиграть гонку и получить с этого всю возможную выгоду.

Тем временем все лошади заняли свои места в стартовых боксах. По иронии судьбы жокей Боброва оказался моим соседом справа. Парень, приветливо и очень искренне улыбнувшийся мне через перегородку, явно был не в курсе махинаций владельца конюшни.

Я ответил учтивым кивком и склонился к шее Исидоры.

- Не подведи, красавица. От твоих стройных ножек сегодня ни одна судьба зависит, - прошептал я.

Лошадь молча кивнула, словно поняла то, что я сказал.

Внимание всех участников сосредоточилось на судье-стартере с флагом в руках. Казалось, разноцветное полотно поднималось целую вечность. Я медленно вдохнул, удобнее устраиваясь в седле, и сконцентрировался на передних дверцах бокса. Их открытие совпало с моим выдохом. Резким тычком пяток в бока я послал Исидору вперед.

Из боксов мы вышли четвертыми. Круп лошади Боброва настырно маячил впереди всех. Я не видел ничего, кроме него, и не слышал ни единого звука, кроме ударов копыт Исидоры о землю. Первую треть дистанции мы так и продержались четвертыми, но на первом повороте по бровке уверенно обошли жокея в розовом. Сейчас я не собирался выжимать из лошади все возможные силы. Они пригодятся на финишной прямой.

Исидора отлично держала темп. Вторая лошадь попыталась обойти лидера на следующем повороте, но ее занесло. Она упала, придавив жокея и едва не снеся ограду вдоль бровки. Все случилось так быстро, что я едва успел изменить направление движения лошади, чтобы она не налетела на упавших. К счастью, Исидора мгновенно поняла меня, и мы, обогнув лошадь и жокея, благополучно вернулись на свою траекторию.

Итак, остались лишь лидер, мы и финишная прямая. После легкого шлепка кнутом, Исидора сократила расстояние до двух корпусов. Но тут улыбчивый парень решил показать, что он стоит своего «хозяина» и вильнул влево, пытаясь помешать обогнать его. Но я считал его маневр и направил Исидору по неожиданно освободившейся стороне.

- Придешь первая - поцелую! – слова я сопроводил новым ударом кнута.

Не знаю, что на мою красотку подействовало больше, но она рванула так, что буквально в два рывка обогнала лошадку Боброва.

Финишную черту мы пересекли с большим отрывом. Трибуны взорвались криками и овациями. Исидора уже перешла на рысь, когда к нам подбежал едва ли не плачущий от счастья Василий Васильевич. Я остановил лошадь, барон дрожащими руками взял ее под уздцы и повел к главной трибуне, где среди усатых чопорных мужчин, затянутых в мундиры и официальные костюмы, сидели четыре милейших создания. Трое из них, худощавые, голубоглазые и светловолосые, были похожи, и я решил, что именно они – дочери императора. Четвертая же отличалась от них совершенно. Из-под сдвинутой набок шляпки рассыпались по плечам коричневые блестящие локоны, щеки были почти по-детски округлыми, а большие темные глаза смотрели на меня с интересом и восхищением.

От этого взгляда я почти забыл, зачем тут, собственно, нахожусь, но увлекаемая рукой конезаводчика, Исидора уже покинула сектор высочайших гостей, и мне оставалось лишь разочарованно вздохнуть. Спешившись уже у конюшни я ласково потрепал гриву Исидоры и исполнил обещанное, чмокнув лошадиный нос. Красотка довольно фыркнула. Для нее гонка завершилась. Для нее, но не для меня. Ведь финишная черта еще не означала желанную победу.