Никольский. Выйти из Тени

Глава 19

Контора располагалась на другом конце города, и добирались мы до нее почти час. На фасаде висело много табличек. На нужной нам была нарисована стрелка, указывавшая в подвал. Спустившись, мы оказались в небольшой комнате, где за столом сидела объемная женщина в очках и с пучком на голове.

- Что вам угодно, господа? – бесцветным тоном спросила она, окинув нас взглядом поверх толстой оправы.

- Нам нужно снять консервацию с особняка, - ответил я, доброжелательно улыбнувшись.

- С какого? – поинтересовалась дама.

- Графа Никольского.

- Ваш паспорт?

Я достал из кармана пиджака свой новенький паспорт, в котором я уже значился как Тимофей Александрович Никольский. Спасибо Ипатову, благодаря его связям мне пришлось ждать новые документы не месяц, а всего два дня.

Женщина вынула из стола толстую тетрадь и тщательно переписала данные из паспорта. Затем взяла журнал в твердой обложке и, полистав его довольно продолжительное время, наконец, произнесла:

- Вам нужно в левую дверь, восемнадцатое окно.

Помещение, в котором находилось это восемнадцатое окно, было жалким и унылым. Низкий серый потолок, на котором были закреплены длинные трубчатые лампы, пара из которых уже перегорела, серые стены без окон. Само помещение было разделено перегородками в три ряда, за которыми стояли столы. То, что мы искали, располагалось в центральном ряду, почти в противоположном конце от входа.

За столом сидел кучерявый молодой мужчина с длинным носом, которым он почти уткнулся в раскрытую перед ним книгу. Он был так погружен в чтение, что даже не заметил нашего появления.

- Здравствуйте, э… - поздоровался я и быстро прочитал имя на табличке, стоявшей на краю стола. - Игорь Иванович!

Молодой человек вздрогнул, резко захлопнул книгу и, скинув ее на пол, воззрился на нас так, словно и не было никакой книги, а он весь день с нетерпением ждал нашего визита.

- Здравствуйте! Чем могу быть полезен господам? – бодро воскликнул он.

Я аж оторопел. Еще никто в этом мире не был так рад моему появлению. Расхотелось даже предъявлять претензии за прорванное защитное заклинание. Игнат за спиной угрюмо хмыкнул.

- Я граф Тимофей Александрович Никольский, сын Александра Михайловича - одновременно со словами я раскрыл паспорт, чтобы не тратить понапрасну время.

Игорь Иванович подскочил, глянул на фотографию, потом на меня, потом снова на фотографию.

- Ваше сиятельство по поводу особняка Никольских?

- Да, хотелось бы его… расконсервировать.

- Документики на дом, пожалуйста, и завещание.

Игнат положил на его стол папку. Игорь сел обратно и воткнул нос теперь уже в мои документы.

- Что ж, все в порядке, - довольно сообщил он. – Но есть одна загвоздка.

- Какая? – угрюмо спросил я.

- Вам нужно получить разрешение полиции, так как особняк запечатывался по их предписанию, а ваш отец ни разу не запрашивал разрешения на его… расконсервирование, - последнее слово было произнесено почти по слогам.

Он резким движением схватил небольшую бумажку и ручку и, быстро что-то написав, протянул мне.

- Это имя следователя, который вел дело. Управление за углом.

Управление, как и сказал служащий «запечатывающей» конторы, оказалось за углом. Нужный следователь по имени Остап Вельяминович Кротов, крепкий мужичок с висящими усами, тоже нашелся быстро. Как оказалось, он был уже не простым следователем, как четыре года назад, а заместителем начальника управления.

Процедура с проверкой документов повторилась и тут. Удостоверившись, что все в порядке, Кротов нажал кнопку на каком-то приборе связи и затребовал из архива дело Никольского. Ожидание длилось минут пятнадцать, в течение которых мы с Игнатом молча, но весьма заинтересованно, изучали похвальные грамоты заместителя, в обилии развешенные по стенам.

Когда дело было доставлено, Кротов быстро пролистал его скудное содержимое.

- Да, так точно. Все, как я помню. Взрыв был признан несчастным случаем, дело закрыто.

Он быстро написал разрешительную справку и передал мне.

- Остап Вельяминович, а в чем там, собственно, было дело? Что случилось с моим дядей. Отец никогда не затрагивал эту тему, сильно переживал. А мне хотелось бы знать. Или это тайна следствия? – произнес я, доверительно понизив тон.

- Нет, никакой тайны нет, - покачал головой заместитель начальника. – Взрыв произошел вечером, когда приходящая прислуга уже покинула особняк. Обгоревший труп мужчины с изуродованным лицом был обнаружен в кабинете. По-видимому, ваш дядя проводил магические эксперименты. Я не знал его лично, но поговаривали, что Николай Никольский был чернокнижником и вызывал демонов.

- А дело вы закрыли на основе этих слухов или вас хорошо попросили об этом? – с невинной улыбкой поинтересовался я.

До Кротова сначала не дошло, а потом как дошло! Но угрозы о привлечении за оскорбление должностного лица при исполнении обязанностей разбились об уже закрытую дверь. А мы с Игнатом, который на ходу бухтел нелестные слова моим умственным способностям, едва ли не бегом направлялись обратно к Игорю.

Едва увидев разрешение, тот подскочил со стула и рванул к выходу впереди нас, не забыв, однако прихватить со стола какую-то тетрадь. Видимо, очень хотел избавиться от особняка Никольских, значившегося за ним.

Пока маг обходил особняк, снимая защитное заклинание, мы с Игнатом стояли в стороне и наблюдали за его работой.

- Как ты думаешь, он в курсе, что его защиту вскрыли? Может, ему заплатили?

- Сомневаюсь. Если ему заплатили, то проще было попросить просто ненадолго снять защиту, чем потом самим штопать. А вот следователю за закрытие, скорее всего, действительно заплатили. Чернокнижник, надо же такое придумать, - фыркнул гувернер.

- А ты когда-нибудь встречался с Николаем Никольским? – спросил я, впрочем, не надеясь на положительный ответ.

- Нет, - покачал головой Игнат и отвернулся.

В этот момент нас окликнул Игорь.

- Все готово!

Мы подошли к воротам. Маг взялся за обе ручки и толкнул створки, открывая перед нами доступ в особняк.

- На ворота потом замок можете повесить, - посоветовал маг, доставая из кармана тетрадку и ручку. – Распишитесь, пожалуйста, что снятие произведено и претензий вы не имеете.

На последней фразе я пристально посмотрел в глаза Игорю. Но они были настолько искренни и наивны, что я понял, что он совершенно не в курсе о взломе. Я взял из его рук тетрадь, напротив адреса особняка и своей фамилии криво написал «Претензий не имею» и загогулисто расписался.

Счастливый Игорь, запихнув тетрадку обратно в карман, резко поклонился, вытянув руки по швам, и, развернувшись на пятках, припустил через дорогу к подземному переходу, у которого значилась табличка с заглавной буквой «М».

Я посмотрел на ручку, оставшуюся у меня, но окликать мага не стал, засунул ее в карман и обернулся к Игнату.

- Идем!

Мы прошли в ворота и поднялись по ступеням к высоким дверям. Я взялся за две массивные, выполненные из темного металла ручки и одновременно опустил их. Внутри тихо щелкнул замок. Я толкнул обе створки, и они легко раскрылись, обдавая нас дыханием старого нежилого дома. Вдохнув тяжелый запах, я поморщился, но, после секундного промедления, решительно шагнул внутрь.

Холл первого этажа был круглый с высоким потолком, с которого свисала большая позолоченная люстра. На стене за лестничной площадкой, между вторым и первым этажом был огромный витраж, изображавший двухмоторный самолет и белого медведя.

- Интересно, что бы это значило, - пробормотал я. – Как ты думаешь, Игнат?

Я обернулся к гувернеру. Тот все так же стоял на пороге, не решаясь войти.

- Игнат Семенович, вы что, боитесь? – сказал я, округлив глаза. - Думаете, здесь ходит приведение Николая Михайловича?

Гувернер ничего не отвечал, а его помутневший взгляд рассеяно бродил по стенам.

- Игнат, не заставляй брать тебя за ручку, как маленькую девочку, и заводить внутрь. Ты без лишних вопросов влез в усадьбу, где по слухам, ходило привидение. Не думаю, что мой дядя на самом деле был чернокнижником и навызывал демонов к себе домой. Игнааат!

- Что? – словно услышав меня впервые, спросил гувернер.

- Заходи, говорю! – крикнул я и, не дожидаясь действий от гувернера, направился в левое крыло.

Я был уверен, что рано или поздно Игнат последует за мной. Так и случилось. У кабинета дяди мы стояли уже плечом к плечу. У меня даже перехватило дыхание, словно мне предстояло столкнуться с чем-то таинственным и завораживающим.

- Ну что, посмотрим, - сказал я и, на миг задержав дыхание, решительно толкнул дверь.

В кабинете светило заходящее солнце. Наружная стена была обрушена на одну треть. Благодаря консервирующим заклинаниям внутрь не попала листва с растущих вокруг особняка деревьев. От некогда массивного стола осталась лишь груда досок, кресла сгорели почти полностью. В дверцах шкафов разбились стекла, книги и документы сильно обгорели. На полу и на всей мебели лежал слой сажи от пожара. Выделялся лишь вытянутый участок относительно чистого пола возле стола.

- Наверное, здесь и лежало тело, - сказал я, присев на корточки рядом со столом.

Игнат внимательно осматривал кабинет. Он прошел вдоль всех полок, раскидал обломки стола, видимо желая обнаружить какие-то улики. Я несколько минут молча наблюдал за его действиями, но потом не выдержал:

- Ну что, нашел признаки вызова демонов?

В ответ получил острый, как кинжал, взгляд.

- Не думаю, что мы здесь что-то найдем. Даже если пожар не уничтожил все улики, то оставшееся забрала полиция. И у нас был шанс получить доступ к уликам, если бы не один выскочка.

Справедливое замечание, но за свои слова, сказанные в кабинете заместителя начальника управления полиции, я извиняться не собирался.

- За что же могли убить Николая Никольского?

- Думаешь, это было убийство? – Игнат подошел к разрушенной стене и провел пальцем по слою сажи, оставляя след.

- Ну не призыв демонов это точно. Полагаю, если он и проводил какие-то эксперименты, то они носили исключительно научный характер, а все действия с магией были в рамках закона. Не думаю, что он делал за своим рабочим столом что-то, что могло так полыхнуть.

Я поднялся и потянулся.

- Завтра нужно найти бригаду строителей.

- Строителей? – переспросил гувернер, снова погруженный в свои мысли.

- Ну не думаешь же ты, что я оставлю все, как есть, и буду любоваться видом на закат под почти открытым небом прямо из-за рабочего стола. Это нужно починить. Для начала это неплохо было бы хоть магией прикрыть, чтобы к нам не вломились нежданные гости посреди ночи.

- Я сделаю. А тебе надо отдохнуть, ты долго был за рулем.

Я не стал спорить ни секунды.

- Чур, самая ближняя спальня – моя, - с напускной бодростью сказал я, хотя силы действительно были на исходе.

Я вышел из кабинета и дернул ручку ближайшей двери. За ней оказалась кухня. Молодец Николай Никольский, знал, где кабинет делать. Еще две попытки также не увенчались успехом, зато я нашел ванную и туалет. А вот за следующей дверью обнаружилась комната прислуги с тремя аккуратно застеленными кроватями.

Я скинул покрывало с одной из них, подняв в воздух плотное облако пыли. Прочихавшись, я скинул пиджак и ботинки и растянулся на кровати во весь рост.

Я не сомневался, что Игнат справится с установкой защиты и самостоятельно найдет, где поспать. Поэтому без угрызений совести быстро забылся сном здорового, но уставшего молодого человека.

Утро настало совершенно неожиданно. Солнце нагло лупило лучом прямо в глаз через не закрытое шторой небольшое окно. Я перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть, но сон ускользнул от меня безвозвратно. Я с неохотой поднялся.

На дальней от меня кровати спал гувернер. Я не стал его будить, осторожно проскользнул к окну, задернул шторы и, захватив пиджак, покинул комнату.

Кое-как умывшись, я пятерней разобрал беспорядок на голове и, решив в ближайшее время сходить в парикмахерскую, отправился в небольшую кофейню, которую видел через дорогу от особняка.

Через пятнадцать минут на кухню зашел Игнат, тоже какой-то взъерошенный и помятый. Он сел за небольшой стол, на котором я поставил кофе и свежая выпечка. Обведя взглядом стакан и тарелку, он сдвинул брови и спросил, кивнув в сторону шкафов:

- Надеюсь, это не оттуда?

- Обижаешь, Игнат Семенович. Граф Никольский сам лично бегал за кофе и булочками.

В подтверждение своих самых добрых намерений я отхлебнул кофе из своего стакана и откусил половину булочки за раз. Гувернера не пришлось долго уговаривать

Список дел на сегодня был внушительным. Возвращаясь из кофейни, я заглянул в газетный киоск и раздобыл там несколько газет с объявлениями. Мне предстояло подобрать слуг на постоянную работу, найти строителей для ремонта, а также найти способ быстро привести дом в порядок.

Я развернул газету с объявлениями, и первое, за что зацепились мои глаза, было название «Феи чистоты». Со строителями и прислугой тоже долго возиться не пришлось.

Феи обещались быть примерно через час. Собеседование домработнице, двум горничным и строительной бригаде было назначено на завтра.

Я отправил Игната в библиотеку, которая располагалась на втором этаже, а сам стал ждать Фей.

И они явились ровно, как и обещали. Правда на фей, которых я себе представлял, они были мало похожи: три пухленькие женщины лет пятидесяти и с ними усатый мужик в комбинезоне и с чемоданчиком. Эти четверо рассредоточились по дому и стали с невероятной быстротой наводить порядок. Я аж залюбовался, когда, проходя через холл первого этажа, увидел, с какой заботой одна из дам протирает витраж.

Сам же я, предупредив Игната, отправился в магазин, чтобы купить все необходимое на первое время. Вторым пунктом в моем плане стояла покупка смокинга для приема у Беркутова. Оббегав несколько магазинов, я понял, что второй Кати мне не найти, поэтому положился в подборе смокинга исключительно на свой вкус.

Домой вернулся уже под вечер. Угрюмый Игнат сообщил, что феи почти закончили и завтра вернут снятый сегодня текстиль.

На следующий день за работой фей следил Игнат, а я проводил собеседование со строителями и прислугой. Подобрал домоправительницу и ей же доверил выбор горничных.

Я присмотрел для себя комнату на втором этаже и принес туда чемодан из машины. И вот теперь у меня выдалась свободная минутка, чтобы разобрать свои вещи.

Я вошел в свою спальню и обомлел. К кровати был приставлен стул, стоя на котором, вытянувшись в струнку, одна из горничных старательно расправляла складки балдахина, висевшего над кроватью. На вид она была едва ли старше Тимофея. Темно-синее платье задралось выше середины бедра, предоставляя мне возможность полюбоваться стройными ножками и полоской кружева на черных чулках. Чем я и занимался, встав у девицы за спиной.

Она, увлеченная работой, неосторожно сделала шаг назад, и каблук ее туфельки соскользнул со стула.

-Ой, - вскрикнула она и упала прямо в мои объятия.

- Здравствуйте! – приветливо улыбнулся я, пользуясь случаем и нагло обнимая девушку. – Граф Тимофей Никольский. Я здесь живу.

- Здравствуйте, - улыбнувшись мне и ничуть не покраснев, ответила фея. – Я тут балдахин вешаю Меня Зоя зовут… Но в особых ситуациях можно Зая.

Зоя совершенно не торопилась высвобождаться из моих рук и возвращаться к работе. Наоборот, она еще теснее прижалась и положила ладони мне на грудь. Мое тело сообщило, что оно совсем не против такого поведения, проголосовав «за» поднятием некоторых своих частей.

Зоя бросила короткий, но весьма красноречивый взгляд на дверь. Я отпустил ее только чтобы повернуть ключ в замке.

Она провела в моей спальне пару часов, однако балдахин так и не был повешен до конца. Но все же претензий к работе горничной я не имел.