Никольский. Выйти из Тени

Глава 11

Еще за завтраком, который был весьма поздним, я сказал Игнату, что к Васильеву отправлюсь без него. Гувернер оказался весьма недоволен этим. Но я волевым усилием усадил их с Лизой и вызванным по телефону Потапом за обсуждение дел поместья, а сам отправился в город.У дома Василия Васильевича нас уже ждал автомобиль – приземистый черный монстр с затемненными стеклами. Да и внутреннее содержание соответствовало внешнему пафосу. Но, пожалуй, это единственное, что говорило о статусе владельца Исидоры. Одевался он весьма скромно, прислуги в доме, как я успел заметить, было мало. Охраны не было вовсе, только водитель.

Выехав за город, мы повернули в противоположную от моих деревень сторону. Некоторое время петляли меж полей и чахлых лесочков, а затем выехали на равнину. Автомобиль замедлил ход, а вскоре и вовсе остановился. Я вылез из машины и остолбенел. Я понял, в чем была страсть, и где вертелся капитал господина Васильева. Ожидая увидеть рядовую конюшню на десяток лошадей, я и представить не мог, что обнаружу сооружение размером с дворец Владыки Атлума с многочисленными корпусами, переходами и крытыми галереями. А слева от этого великолепия раскинулось огромное пастбище.

- Вам нравится, Тимофей Александрович? – довольно улыбнулся барон, видя мое потрясение.

В моем мире лошади использовались для работы и в армии. Скаковые лошади были причудой аристократии, к которой я причислял и себя, несмотря на свое неблагородное происхождение.

- Я впечатлен, Василий Васильевич! – единственное, что смог произнести.

Барон указал рукой вперед, приглашая на прогулку по своим владениям.

- Видите ли, Тимофей Александрович, я один из крупнейших конезаводчиков в империи. Вот уже пять лет являюсь единоличным поставщиком лошадей для конюшен его императорского величества и значительного числа дворянских семей. Конный спорт пользуется у дворянства большой популярностью. Вот, посмотрите, справа денники, а слева лечебница, - Васильев умудрялся рассказывать о себе и проводить экскурсию. – Я развожу шесть пород лошадей. Причем три из них выведены именно здесь. А вот там – кузница, а дальше сбруйная.

Барон едва ли не светился, пока мы бродили по этим самым денникам, кузницам и манежам. Ему действительно было чем гордиться. Везде царили порядок и чистота, какие только могут быть на конюшнях. И если в седлах и сбруе я разбирался, то некоторое оборудование в лечебнице и кузнице вызвало неподдельное удивление.

- Большие императорские скачки проводятся один раз в пять лет. На прошлых лошадь с моего завода пришла первой. Именно после этого императорские конюшни заключили со мной пятилетний контракт.

Барон вдруг остановился и повернулся ко мне.

- В прошлом году на скачках князя Беркутова Исидора пришла первой со значительным отрывом от ближайшего преследователя. А ваш отец был жокеем. Они готовились к скачкам и в этом году, но внезапная смерть вашего отца…

Васильев покачал головой.

- Я потерял друга и хорошего партнера. Может, Александр Михайлович чего-то не понимал в хозяйстве, но в лошадях он разбирался отлично. Он выбрал Исидору, а она выбрала его.

Барон смахнул выступившую слезу и продолжил движение.

- Я правильно понимаю, если ваша лошадь не победит, то велика вероятность, что императорские конюшни не будут заключать с вами новый контракт, - спросил я, пресекая попытку Васильева нырнуть в сантименты.

- Вероятность не просто велика, она стопроцентная! Двор выбирает только лучших, а лучшие приходят первыми. Если Исидора не выиграет, я понесу репутационные убытки, а за ними и материальные. Скорее всего, так и будет. Ведь проблема не только в том, что у меня жокея нет. У Исидоры несколько дней назад начались проблемы со здоровьем. Плохо ест, на тренировках не выкладывается. Последний раз вообще споткнулась.

Так, а вот это интересно. Неужели Исидора была настолько удручена разлукой с ее любимым жокеем. Или здесь какая-то другая причина.

- А заменить?

- Мои конкуренты не сидели сложа руки. Лошади, заявленные в этом году на Большие императорские скачки, могут составить конкуренцию даже Исидоре. Выставлять другого кандидата не имеет смысла.

Тем временем мы подошли к ограждению манежа. Васильев тяжело оперся о перекладину и низко опустил голову.

- А вы знаете размер вознаграждения за первое место? – спросил барон, глядя на начищенные до блеска носки ботинок.

- К сожалению, нет.

- Миллион…

Я едва удержался, чтобы не присвистнуть. Миллион и контракт от императорских конюшен. За такой куш можно и жокея соперника вместе с лошадью устранить.

Я вытер выступившую на лбу испарину тыльной стороной ладони.

- Послушайте, Тимофей Александрович, – барон резко поднял голову и посмотрел на меня. – Если вы поможете мне в этой ситуации – половина выигрыша ваша! Только спасите мою репутацию.

От такого щедрого предложения голова моя слегка закружилась, и я тоже оперся о перекладину рядом с Васильевым. Ну, теперь хочешь-не хочешь, а придется выигрывать.

- Я сделаю все, что в моих силах! – заверил я конезаводчика. – Василий Васильевич, а что говорит ваш лекарь о здоровье Исидоры.

- Лекарь? – непонимающе переспросил Васильев. – А, вы имеете ввиду ветеринара! Так пойдемте у него и спросим.

Мы вновь вернулись в лечебницу, в которую заглядывали мимоходом. Юноша в зеленой форме на вопрос, где найти главного ветеринара, ответил, что тот ушел к Исидоре.

Конюшня, где содержали многострадальную лошадь, стояла отдельно от основного конезавода и была совсем небольшой, всего на шесть лошадей. Там, также как и в основном здании было чисто и светло.

Пять лошадей и два конюха синхронно повернули головы в нашу сторону, стоило нам только войти. Служащие, с почтением поприветствовавшие барона и меня, тут же вернулись к своим делам. Мы же направились к тому деннику, обитательница которого никак не отреагировала на наше появление. Гнедая тонконогая кобыла стояла посреди денника, прикрыв глаза и подергивая ушами. Несмотря на то, что шерсть сейчас была тусклой, несложно было представить, как Исидора выглядела в лучшие свои дни. Около нее, положив руку на бок животного, стоял мужчина в зеленой форме ветеринарной службы. В другой руке он держал небольшой серый чемоданчик. Услышав наши шаги, он вздрогнул и обернулся. Ветеринар оказался мужчиной средних лет, с помятым бледным лицом, примерно пятидневной щетиной и красными глазами. Взгляд бледно-зеленых глаз был виновато-печальным.

- Здравствуйте, Василий Васильевич, - поприветствовал он барона и с непонимание покосился на меня.

- Здравствуйте, дорогой Артем Артемович. Это Тимофей Александрович, сын графа Никольского.

Он учтиво, но молча, поклонился. Я кивнул в ответ.

- Как поживает наша красавица? – поинтересовался конезаводчик, впрочем, без особой надежды в голосе.

- Без изменений. Осмотрел еще раз. Анализ крови взял, - он приподнял чемоданчик, в котором наверняка лежали его инструменты. - Посмотрим, что покажет.

Барон одобрительно кивнул.

- Тимофей Александрович любезно согласился заменить своего отца, графа Никольского, в качестве жокея.

Артем Артемович сдвинул светлые брови и покачал головой в знак неодобрения.

- Я тоже думаю, что тренировки сейчас - это плохая идея, - раздался за нами молодой, почти мальчишеский голос. – Исидора слишком слаба. Это будет каторга, а не тренировка.

Мы с Васильевым обернулись. Позади нас стоял парень лет восемнадцати. Косая темная челка скрывала один глаз, придавая его взгляду дерзости и нахальства. Он с вызовом смотрел на нас, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Видимо хотел напугать незваного гостя, то есть меня.

- У нас мало времени, Сережа. Сергей – конюх, - пояснил мне Васильев. – Он ухаживает за Исидорой.

Я не мог пропустить неожиданно мягкий тон Васильева, которым он обратился к парню. Василий Васильевич и так производил впечатление человека отнюдь не сурового, а на Сергея он определенно смотрел с теплотой и долей вины. Внебрачный сын?

- И тренер, - резко добавил парень.

- И тренер, - согласно кивнул барон.

- Скажите, Сергей, - влез я в разговор, - не было ли каких-то кардинальных перемен в уходе за этой лошадью? Не забыли вы ее вытереть после очередной тренировки? Может, корм был ненадлежащего качества?

Чем дакхр не шутит? Если Сергей действительно бастард барона, то он мог решиться на месть за то, что тот его не признавал. Я обратился к Мико.

«А мы можем прочитать мысли этого выскочки?»

Магия сжалась и качнулась из стороны в сторону, давая понять, что подобное ей не доступно. Скверно.

Юноша побледнел, а его кулаки красноречиво сжались.

- Думаете, если вы граф, то можете оскорблять меня?

- Сережа, ты забываешься! – попытался вяло возразить Васильев.

- Молодой человек, я не собирался вас оскорблять. Просто хочу разобраться и помочь. Я маг, вдруг мои способности… - я решил не скрываться, чтобы не связывать себе руки.

- Разобраться, - недобро усмехнулся конюх. – Тут доктор не может разобраться, не то, что вы… Граф! – с этими словами он развернулся и вышел из конюшни.

- А еще завтра я собираюсь пригласить своего лекаря для того, чтобы взять анализы и осмотреть лошадь, - сказал я достаточно громко, чтобы меня было слышно на всю конюшню.

- Простите сердечно порывистость юности, - обратился ко мне Васильев. – Сергей очень переживает за Исидору.

Или переживает, что его вычислит неизвестно откуда взявшийся сын Никольского.

- Я пойду, Исидоре лучше отдохнуть, - прервал ход моих мыслей Артем Артемович. – И еще хотелось бы сегодня остаться на ночь здесь. Работы много.

- Да, конечно. Делайте, как считаете нужным, - согласился барон.

- А какого вида работа? - поспешил поинтересоваться я у удалявшейся вдоль денников спины ветеринара.

- Что, простите? – мужчина обернулся и непонимающе уставился на меня.

- Просто интересуюсь, какая работа у врача по ночам, - невинно пожал я плечами. – Какая-нибудь кобыла должна родить?

- Очень много бумаг приходится заполнять по конезаводу, господин Никольский, - с ясно слышимым раздражением ответил ветеринар. – Будут еще какие-то вопросы?

- Нет, - я даже расщедрился на доброжелательную улыбку.

Едва ветеринар исчез из вида, Васильев удивленно уставился на меня.

- Вашего лекаря? - едва слышно произнес он.

Я приложил палец к губам в знак молчания, а вслух произнес:

- На самом деле я тоже считаю, что сейчас не время для тренировки. Сначала нужно позаботиться о здоровье Исидоры.

- Как же вы собираетесь это сделать?

- Об этом я непременно расскажу, как только мы окажемся в машине, - я сделал акцент на последнем слове.

- Я вас понял. Что ж, я отдам некоторые распоряжение по поводу сборов и отъезда, и можно будет возвращаться в город.

- С вашего позволения я еще побуду с Исидорой.

Молча кивнув, Васильев удалился. Я открыл дверь и вошел в денник. Исидора едва повернула голову, чтобы посмотреть на меня, потом вновь отвернулась и закрыла глаза.

- Ну, здравствуй, красавица, - сказал я тихо, не спеша подходя с левой стороны. – Что же с тобой происходит?

Я положил ладонь на темный бок кобылы. Та тяжело вздохнула, но не отошла.

«Мико, мы можем узнать, что с Исидорой?»

Магия растеклась по ладони, частично проникая под шкуру лошади. Я прикрыл глаза, чтобы проще было сосредоточиться. Но сосредотачиваться не понадобилось. Ответ от Мико пришел довольно быстро. И единственно, что мы с ней поняли – магическим воздействием здесь и не пахло. Значит либо болезнь, либо отравление. Интересно, из этих двоих кто-то не досмотрел или по злому умыслу сделал?

Я позвал магию обратно и несильно потрепал гриву лошади.

- Ничего, красавица, мы во всем разберемся и вылечим тебя. А потом выиграем скачки и получим приз.

Исидора фыркнула. Что ж, будем считать это за утвердительный ответ.

Выйдя из конюшни, я направился к автомобилю, дожидаться Васильева. Он появился довольно скоро и мы, загрузившись в машину, выехали за пределы конезавода.

- Объяснитесь, пожалуйста, Тимофей Александрович, - попросил хозяин Исидоры. – Что это за представление?

- Я надеюсь, что это представление в скором будущем вызовет некие активные действия злоумышленника, причиняющего вред вашей лошади.

- Злоумышленника? Вы полагаете, эта болезнь не случайна?

- Это было бы крайне странно, учитывая, в какой период она возникла, - я был немного обескуражен наивностью барона.

- Вы кого-то подозреваете?

- Есть пара кандидатур на примете. Расскажите мне о Сергее и Артеме Артемовиче.

- Вы думаете, это кто-то из них? - произнес Васильев с неподдельным ужасом.

Я пожал плечами.

- Артем Артемович – добрейшей души человек, крепкий семьянин. Исидору еще жеребенком знал. Как почувствовал, что с ней происходит что-то неладное, так почти живет на конюшне. Семью забросил. Не верится, что это он.

- Сергей? Ваш… - я вопросительно поднял бровь.

- Сын, - не стал отпираться барон. – Ошибка молодости, так сказать.

- Что ж вы так о сыне, Василий Васильевич, - я не удержался от ехидного замечания. – Получается, я тоже ошибка молодости графа Никольского?

Барон поджал губы, поняв, что сболтнул лишнее.

- Так что там с Сергеем? – я не стал сосредотачивать внимание на оговорке барона.

- Сережа – мальчик вспыльчивый, но не злой. Мать у него рано умерла. Я, как мог, принимал участие в воспитании. Вероятно, немного избаловал. В Исидоре души не чает. Даже представить не могу, что он способен ей навредить.

- Порой даже самые близкие люди могут сильно нас удивить, - сказал я, вспоминая лучшего друга, всадившего мне кинжал в сердце. – Думаю, скоро мы все узнаем.

- Что вы собираетесь делать?

- Я собираюсь вернуться на конюшню. У вас по ночам дежурят конюхи?

- Да. Сегодня смена Демида Андреевича.

- Плохо, - вздохнул я.

Васильев испуганно уставился на меня.

- Не волнуйтесь. Я не причиню вреда ни вашему имуществу, ни вашим людям. Я буду всего лишь ждать и наблюдать, - постарался я успокоить Васильева. - А что делать потом – решать вам.

Я развел руками, показывая, что приму любое его решение. Хотя было понятно, что уподобляться нам с Игнатом и закапывать злоумышленника в ближайшем лесочке, он не станет. Сдаст в полицию при наличии доказательств или выгонит с позором. Ну да это уже не мое дело.

- Высадите меня за поворотом, пожалуйста, - попросил я. - Думаю, к утру будут определенные результаты.

Попрощавшись с бароном и выйдя из машины, я направился в ближайший лесок. К счастью, уже смеркалось, и долго ждать темноты не пришлось. Я уже добрался до конюшни, когда в заднем кармане джинсов началось какое-то странное подергивание. Это мой телефон неожиданно дал о себе знать. Я нажал на кнопку с зеленой трубкой, как меня учила симпатичная блондинка в центре, где продавались эти штуки, и приложил его к уху.

- Тимофей Александрович, где тебя носит? – услышал я голос гувернера и чуть не выронил телефон.

- Игнат, если ты думаешь, что после лекции на скамейке наши отношения перешли на новый уровень, то ты ошибаешься, - шепотом ответил я, прижимаясь спиной к деревянной стене.

- Почему ты шепчешь? Ты снова во что-то ввязался?

- Я собираюсь провести ночь с горячей красоткой. А тебе настоятельно рекомендую озаботиться своей личной жизнью. Вернусь утром. Добрых снов.

- Тимофей! – было последним, что донеслось из трубки, перед тем, как я сбросил вызов.

Подобравшись к двери, я чуть приоткрыл ее и заглянул в образовавшуюся щель. В конюшне было темно и тихо. Я осторожно пробрался внутрь, прошел до денника Исидоры и спрятался рядом с ним в закутке, где хранился инвентарь. Было очень неудобно и почти ничего не видно. Но долго ждать не пришлось. Вскоре я услышал шаги, и в конюшне стало чуть светлее, словно кто-то зашел с фонарем.