Невеста в гробу

Глава 3 Где водятся ведьмы

'Каждая женщина может стать ведьмой,

если её как следует довести.

Но некоторым не приходится тратить

на это превращение много сил'

Королева Иссабелия (Астаросская) Интийская

«Здесь будут мемуары, возможно, даже Тайные, если будет время их вести».

Даррен дёрнулся как от удара. Возможно, лопатой было бы и не так больно. Но мне его не было жаль. Он разбил моё сердце и вместо того, чтобы исчезнуть с глаз хотя бы на время, постоянно тёрся где-то рядом. Это раздражало просто невыносимо.

Почему бы ему не оставить меня в покое? Я за последние месяцы пережила столько такого! И его измену бы пережила. Рано или поздно мне стало бы легче. Я не могла теперь учиться в университете, а Даррен был деканом факультета некромагии и некромантии, так что должен был там находиться. И между нами было бы расстояние, позволяющее мне излечиться. Но нет, по непонятной мне причине, Даррен продолжал преследовать меня, чтоб его бесы катали!

— Но… — Даррен качнулся. — Я был не прав. Ко мне слишком поздно вернулась память.

Отговорки, отговорки, отговорки!

— Тебя ждут, — ответила я, обходя Даррена по стеночке. — Твой факультет и твоя жена. Я не могу воспользоваться столь щедрым предложением.

Снова квакнул Клема, выдавая своим кваком больше, чем я хотела сказать, и не позволяя мне хоть внешне ограничиться вежливой холодностью.

— Меня тоже ждут, — я напомнила себе про Софи. Что толку тратить время на Даррена, браслет которого плотно облегает руку Наперстянки, когда моя подруга может погибнуть. — Пока, Даррен.

И я в меру позорно ускорилась, чтобы точно оторваться от бывшего жениха. Впрочем, Даррен не стал меня преследовать, зря я боялась. Но вот опоздать я опоздала. Рядом с ожидающим меня Чичей стоял нюхач в привычной уже мне металлической голове.

Не знаю, как нюхач воспринимал своё назначение, по металлической волчьей голове ничегошеньки не было понятно, но Чача смотрел на него с изрядной долей отвращения.

— Это ещё что за дуэнья? — воскликнул Чича, едва увидел меня.

— Ты меня пугаешь, кронпринц, — настроение моё немного пошло вверх. Дразнить Чичу было весело. — Разве нам с тобой нужна дуэнья?

— Вот именно, что не нужна, — согласился вампир. — У меня был прекрасный план. Ты, я, лес, густая мягкая трава…

— Дикие и очень опасные ведьмы, — подхватила я. — Напоминает идеальное свидание.

Нюхач закашлялся. Понятно, не привык к такому. Бедолага, тяжело ему придётся.

— Как тебя зовут? — ласково спросила я.

— Апфель, — ответил нюхач. — Апфель Сират.

— Надеюсь, ты не оппозиционер, желающий оторвать мне голову? — на всякий случай уточнила я. А что, такие вещи лучше сразу уточнить! Душечка на плече у Апфеля был прехорошенький с кудрявыми волосами цвета плодов каштана и с такими же блестящими карими глазами. Но с некоторых пор симпатичным я особенно сильно не доверяла.

— И не ненавистник вампиров, — подхватил Чича. Похоже, он считал, что это какая-то шутка. Дурацкий кровосос.

— Нет-нет, я всецело предан короне и очень толерантен, — поспешил признаться нюхач, а я нахмурилась. Такие слова не слишком употребляли в Калегосии, другое дело у инквизиторов.

— Так бы и сказал оппозиционер и ярый ненавистник других рас, — продолжал развлекаться Чича, но я дёрнула его за руку.

— Ты учился в инквизиторском государстве? — тихо спросила я.

— Что? — нюхач отшатнулся от меня. — Нет! Но… я учился у советника по инквизиции. Он хотел, чтобы я занял его место.

Последнее он произнёс совсем тихо, а я поморщилась, как от головной боли. Снова Гримий! Я уже думала, что никогда не вспомню про семейку Гастионов, но они то и дело проявлялись рядом со мной.

— Он обучал меня, когда я был ещё ребёнком, — торопливо пояснил Апфель. — Наверное, я ему напоминал сына. Иногда мне казалось, что, не будь у меня живых родителей, он бы усыновил меня.

Я нахмурилась. У Гримия не было детей, так что никакого сына Апфель ему напомнить не мог. Мне бы посмотреть под волчью голову, мало ли, бывают, что дети похожи не на мужей своих матерей, но голова снималась только насильно и другими нюхачами. А мои подозрения были недостаточным поводом. Конечно, я могла приказать — и сняли бы как миленькие, но я старалась не переусердствовать с властью. Так можно дойти до по-настоящему жутких вещей, а у меня и так была дурная наследственность.

— Ладно, — наконец я признала, что вариантов у меня нет. Идти вдвоём с Чичей было бы не слишком хорошей идеей. — Ты знаешь, куда мы идём?

— Охотиться на дикую ведьму! — кажется, парень обрадовался, что допрос окончен. А я подумала, что очень интересно, как он относится к Бриену, который официально получил должность советника по связям с инквизицией. Считал ли Апфель эту должность априори своей? Тяжело ли он принял такие перемены, заставившие его уйти в нюхачи?

И не беру ли я с собой человека, который ударит со спины, когда я буду меньше всего ожидать?

Похоже, у Чичи были такие же проблемы, потому как моё чуткое ухо уловило негромкое:

«Только посмотри косо на королеву и на себе узнаешь, что вампир может разорвать человека надвое».

Ужас какой. Надеюсь, Апфель — человек благоразумный. Потому что я ещё не отошла от того, как Чича вырвал сердце у напавшего на меня жениха. Да и мой двойник пусть лича, но разрубила пополам. Одним словом, я хотела бы некоторое время прожить без зверств. Как минимум до того момента, как мы найдём преступников, покусившихся на мою дорогую подругу.

— Да, мы отправляемся в лес, наша цель — взять ведьму живьём и не позволить себя покусать, — продолжила я инструктаж, решив потом подумать о наследии Гримия. — И съесть тоже ей себя не позволяйте, ей это придаст сил.

— Только если из-за этого, — пробормотал себе под нос Чича.

По уму нам надо было взять виверну во дворцовом вивернии, но я сомневалась, что смогу вести повозку, да и в лесу её придётся оставить рано. Пока я размышляла, Чича остановил повозку прямо на улице.

— Мы отпустим их у леса, — пояснил он. — Хоть не придётся через весь город тащиться.

Извозчик смотрел на нас огромными глазами, и я только надеялась, что он не узнал во мне королеву. Хватит с него и нюхача. Чича же искусно прятал клыки, а света не боялся, так что вполне сходил за местного богача.

— К лесу, — буркнула я, забираясь в повозку. Чича залез следующим, потом Апфель, а потом перед глазами мелькнуло красное и на четвёртое сидение плюхнулась… Наперстянка.

— Уфф, успела! — выдохнула она и заёрзала под моим внимательным взглядом. Чича таращился не хуже, а что думал Апфель, из-за его металлической головы понятно не было.

Повозка тронулась, покачиваясь и чуть подпрыгивая на булыжниках мостовой, а мы всё ещё молча пялились на Наперстянку.

Наконец, ко мне вернулся дар речи.

— Почему Гастионы не оставят меня в покое? — жалобно поинтересовалась я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я что, буду вынуждена терпеть их флёр вокруг всю жизнь?

— Нечего было их выкапывать, моя королева, — усмехнулся Чича. — Что младшего, что старшего.

— Видимо, — буркнула я и уставилась на Наперстянку. — Что тебе нужно от меня? ты мечтала, чтобы тебя прилюдно казнили и теперь разочарована или что?

Наперстянка вздрогнула и поправила волосы. Апфель замер ещё когда я упомянула Гастионов, да так и сидел, прикинувшись статуей. Благодаря металлической морде, выходило у него это весьма успешно.

— Нет, — пискнула эльфийка. — Я уже знала, что ты добрая, вот и… и не думала ни о чём таком.

— Тем не менее мёртвая Астаросская тоже часть меня, — заметила я. — И она совсем не прочь отрубить тебе голову.

— Ой, да? — оживился Чича. — Моя королева, ты только хорошеешь с каждым днём.

Я поморщилась. Вкусы вампиров… они странные.

Эльфийка же побледнела ещё сильнее, того гляди брякнется в обморок! Надежды мои были тщетны. Она вдруг собралась и пошла в наступление. Правда, я ушам своим не поверила, когда поняла, в чём она меня обвиняет.

Как оказалось, Наперстянка нацелилась на Даррена не просто так. Уже отправляясь с нами, она знала, что хочет остаться в Калегосии и выйти замуж. Сделать то, на что у неё были крайне небольшие шансы в лесах Фолееса. Но она всё же была дочерью владыки, хоть и незаконнорождённой, так что амбиции у неё имелись.

Она хотела замуж за кого-то особенного. Например, за короля. Наперстянка не призналась, когда мысль заинтересовать собой Флина ушла на задний план. Была ли тому виной Линесса, которая, будучи законной дочерью эльфийского короля, не достигла успеха, или же дело было в том, что к этому моменту она узнала про Даррена — об этом Наперстянка умолчала.

Тем не менее понятно было то, что шип она предлагала мне уже с совершенно конкретной целью. Шип и впрямь странно влиял на мужчин, не только в смысле заинтересованности той женщиной, которой шип принадлежал, но и недолговременной потерей памяти. Это было для того, чтобы эльфийкам можно было окрутить даже женатого эльфа или того, что им не ровня. Ненадолго, но всё же.

Она сомневалась, что получится, ведь шип использовала я, а не она, но моя занятость другими важными делами позволила ей приблизиться к Даррену и использовать свой шанс.

— У меня нормально с образным мышлением, — прервала я её, видя, как Апфель пытается вжаться в стенку повозки, чтобы не слушать ничего лишнего, а Чича бессовестным образом покатывается со смеху. — Я и без пояснений поняла, как ты заполучила моего жениха.

Я посмотрела на Апфеля как можно суровее, потому что смотреть на Чичу было совершенно бесполезно. Впрочем, Чича не отличался разговорчивостью с кем попало и сплетни не разносил. Насчёт Апфеля мы пока такого сказать не могли.

— Дело не в том, как я это сделала! — неожиданно рявкнула Наперстянка, а я от неё на всякий случай отодвинулась. Мало ли, у эльфов бывает бешенство или драконья горячка! Мы ведь так преступно мало знаем про эльфов! — Дело в том, что ты ввела меня в заблуждение! Я была уверена, что Даррен богат, знатен и при дворе!

Чича уже смеялся в голос, ничуть не смущаясь моих злобных взглядов.

— Ну, он знатен, — я поняла, что отвечать всё равно придётся, хотя возмущение Наперстянки выглядело так, словно она бредила. — Он был бы при дворе, если бы был женат на мне. Что до богатства… да, всё состояние их семьи получает Бриен, так заковыристо у них придумано.

— Но это обман! — возмутилась Наперстянка. — Я не хочу торчать в университете, это даже хуже, чем на границе с ледяной пустыней!

— Ничем не хочу помочь, — буркнула я и посмотрела в окошко. Скоро там вообще этот лес? Мне хотелось поскорее отделаться от Наперстянки.

— Но ты должна! — возмутилась та, отчего моя злость сделалась почти осязаемой. В закрытой повозке заметно похолодало. Чича перестал смеяться, а Апфель просто сделал вид, что умер. Очень удобно, когда никто не видит твоего лица, надо запомнить, вдруг пригодится!

— Ты можешь стать его любовницей, — продолжала Наперстянка, не замечая того, как холодает. Я-то видела, что под низкой крышей повозки собираются тучи, но эльфийка ничего не замечала. — Ты ведь всё равно не можешь выйти замуж, я помню, как ты прокляла сама себя. В результате мы с Дарреном будем во дворце, а там…

— Ты забываешься, — злость охватила меня всю. — Ты определённо забыла, с кем разговариваешь, эльфийка.

Порыв ветра прибил болтунью к стенке, и она с клацаньем закрыла рот. Глаза её забегали.

— Ну, ты королева, — зачастила она. — Но королевам можно иметь любовников, я читала. Разводиться в Калегосии нельзя, но любовников заводить можно!

Мне стало так противно, что я отвернулась. Неудивительно, что родители Викуэля отравили Софи. Если вот это — его любимая сестра, то я не хочу знать, каковы не любимые.

— Выбросить её из повозки, моя королева? — спросил Чича.

— Эй, это, вообще-то, мои слова, я должен защищать королеву! — неожиданно для нас всех очнулся Апфель.

— Успокойтесь оба, — повысила я голос. — Я могу выкинуть хоть вас всех разом!

Небольшая молния громыхнула над нами. Она была крошечная для молнии, но для повозки она была перебором. Обладатель металлической головы Апфель снова замер словно мёртвый и правильно. Молния вам не заклинание — долбанёт так, что потом мозги будет от внутренней стороны головы отскребать. И уж точно никто из них не ожидал грозы зимой. Отвыкли, что это не зависит от времени года.

— Я не только королева, — продолжила я неприятно мягким голосом. — Я ведьма. Я медиум. И самое главное. Я Иссабелия, бывшая Астаросской. Я выросла в инквизиторском государстве. Клеопатра Варханке — моя бабушка. Ясно тебе, эльфийка?

Видимо, голос и впрямь получился неприятным, потому что Наперстянка позеленела, что с красными волосами выглядело просто ужасающе, и чудом не упала в обморок. Но по сидению она всё же сползла.

— Переведу на тебе понятный язык, — перехватил бразды выступления Чича. — Королева не нуждается в подачках, и вам обоим следует благодарить небо, что она вас не казнила. А уж лезть со своими претензиями — с этим обратись к папаше. Заодно разузнай, чем он отправил или проклял подругу королевы. Авось и удержишь голову на плечах.

Ну, конечно же! Я с восхищением уставилась на вампира. Какая я идиотка. Наперстянку нужно напугать и использовать, чтобы узнать, что и кто из эльфов сотворил такое! Пообещать ей… я не знаю, золота? Место при дворе для Даррена? Ради Софи я могла и не такое!

— Судя по твоему лицу, ты хочешь меня расцеловать, — скромно заметил Чича. — Ты не стесняйся, я только за!

— Облезешь, — буркнула я, раздосадованная тем, что мой порыв оказался замечен.

— Ну не при всех, так не при всех, — притворно покорно согласился Чича.

Но мне было уже не до него.

— Мы сейчас отправляемся ловить дикую ведьму, — пояснила я Наперстянке. — А потом мне нужно узнать, кто из твоих родичей навредил Софи. И смерть тебе покажется избавлением, если ты к этому причастна, но молчишь!

Теперь Наперстянка покраснела от обиды, что выглядело ещё хуже на фоне её волос.

— Викуэль — мой любимый брат, — запальчиво выкрикнула она. — Я бы не сделала ему больно!

— А я — лучшая подруга твоего брата, но тебя это не остановило, — парировала я, но в это время повозка встала. Я высунулась в окно. Лес. Мы приехали.

Я знала эти места. Здесь меня тащил с собой Иней, чтобы убить в лесу. Здесь я упала с виверны. Здесь, только дальше, сильно дальше в лес, я впервые столкнулась с дикой ведьмой. Я поёжилась, но открыла дверцу повозки и спрыгнула на землю.

У меня с собой была специальная сеть, и удочка, и даже намордник. На виверну, правда. Но велик — не мал. Не было у меня только наживки.

Впрочем, тут я ничуть не беспокоилась. Наживкой вполне могла стать и я. Я всё ещё быстро бегала и умела взбираться на деревья. В отличие от того же Апфеля, которому Гримий запудрил мозги.

— Я хочу с вами! — меня догнал голос Наперстянки. — Я тоже могу пригодиться в охоте на ведьму!

Я против воли усмехнулась. Тут Наперстянка была права. Она и впрямь может пригодиться. Как наживка.

— Отлично, берём, — немедленно согласился и Чича. — Нам как раз нужна наживка. Ты идеально подходишь. Как я слышал, ведьмы просто ненавидят эльфов.

Я уже вступила в лес и сошла с тропы. Под ногами проминался сочный упругий мох, в него проваливались мои каблуки. Этот лес оставался зелёный даже зимой, но жарко тут не было даже летом. Влажное колдовское место, идеальное для диких ведьм.

Я сняла свой тёплый плащ и повесила на дерево. Забрать отсюда его мог только сумасшедший, а если и заберёт кто — невелика потеря. Но идти в лес нужно было налегке. Я чуяла уже этот лёгкий грибной запах. Запах ведьм. В обычном лесу, который засыпал под снегом, они тоже зарывались в сухую листву и спали до лета. Даже если раскопать такую ведьму, она будет сонная и вялая. А нам нужна живая. Очень живая, достаточная, чтобы удерживать Софи не-мертвой столько, сколько потребуется.

Тихо пискнула Наперстянка, подталкиваемая ко мне Чичей. Похрустывал ветками Апфель. Нюхачи ужасно двигаются, очень громко.

Я снова принюхалась и прислушалась, взмахом лопаты заставив всех замереть.

Отлично. Я чувствовала взгляд. Я ощущала запах.

Теперь осталось самое сложное. Сделать вид, что ничего этого я не чувствую и не знаю, кто следит за нами из-за кустов.

Но я справлюсь. Иначе — смерть.