Невеста в гробу

Глава 23 А потом наступило утро

'Взаимоотношениям в спальне уделяется внимание

едва ли не больше, чем воинским сражениям.

Впрочем, результаты могут быть впечатляюще и там, и там'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

— Что? — вампир, возвышающийся надо мной на голову и способный голыми руками разорвать человека, замер. Моргнул. Но не рассмеялся, чего можно было бы ожидать.

А вместо этого подошёл ближе. Очень медленно, не сводя с меня взгляда, словно я была опасным диким животным. У меня же не было даже моей лопаты и амулетов. Только сорочка, туфельки и тяжёлый обруч короны, сдавливающей виски.

Остановившись рядом со мной, Чича медленно опустился на колени, не сводя взгляда с моего лица. Теперь смотреть на него было чуть проще, не приходилось задирать голову.

— Ты права, — произнёс он. — Ты действительно не станешь делать мне больно нарочно. Слишком часто больно делали тебе.

Я на мгновение прикрыла глаза. Это звучало как начало трагедии и ночи, полной шёпота и рыданий. Совершенно не то, что мне хотелось и на что у меня, в конце концов, было время! Разве не достаточно чудовищно мрачных цветов, серебристого пламени белых свечей, чёрных лепестков ужасно редких роз, которых извели просто кучу на украшения этой мрачной комнаты?

Интересно, это делали сами советники? И в чём причина, что никто не рассказал им, что половина удовольствия от всего этого — знать, что для тебя это сделал другой человек? Или вампир. Или эльф. Кому как повезёт.

— Предлагаю все разговоры перенести на потом, — произнесла я бодро, сбивая весь трагичный настрой. — Я бы вообще всё перенесла на потом, когда вокруг нас не будет толпиться такое стадо советников, но у меня чудовищно болят пальцы после этой писанины, так что на одном упрямстве я готова продолжать. Но если мы сейчас начнём обсуждать всё подряд, похороны придётся перенести.

Глаза вампира блеснули в свете слабых огней.

— Ты права, переносить похороны даже хуже, чем откладывать свадьбу, — произнёс он. — Скажи мне, моя королева, ты прочла протокол нашей спонтанной первой ночи?

— Ну так… вскользь, — честно призналась я. — А что, там прямо всё строго по плану?

И снова глаза Чичи блеснули. Теперь я отчётливо видела, что это искры смеха.

— О да, — уверил он меня. — Строго по плану.

— Так, — я приложила палец ко рту вампира, чтобы он хоть ненадолго перестал болтать, и прислушалась.

Чича, разумеется, не смог просто подождать, когда я что-то услышу и втянул мой палец в рот. Так бы и стукнула молнией, чтобы зубы посыпались! Но нельзя. Так много бумажек подписано — про калечить потенциального любовника там точно ничего не было.

— Тс-с! — цыкнула я. — Я слушаю.

— Радость моя, я чую живую кровь, — напомнил мне вампир, выпуская наконец мой палец. Ну точно же! Это я сглупила!

— Пожалуйста, сделай так, чтобы мы в комнате остались одни, — попросила я и быстро добавила:

— Только никого не калечь и в окошко не выбрасывай!

В общем, я успела, и три служанки, а также один летописец с длинным пустым свитком полетели за дверь. В результате часть свечей упала на пол, погасли, воск перемешался с лепестками.

— Нет, ну свечки-то зачем было держать, — возмутилась я, на всякий случай припирая дверь тумбочкой. Из тумбочки посыпались какие-то странные штуки вроде маски, повязки на глаза, длинных лент… В общем, я понадеялась, что это всё здесь осталось от предыдущего пользователя комнаты, а не специально приготовлено для нас.

— Ты привыкнешь быть королевой, — успокоил меня Чича, обнимая за плечи. — У всех этих людей серебряный паук во рту. Они не выдадут то, что видят.

— И у Малиэн? — усмехнулась я. И подумала о своей матери. Что на самом деле заставило её бежать? Муж, желающий убить если не её, то наследницу престола, или необходимость постоянно выгонять невидимок, если хочется остаться одной? Мне показалось, что мама была не из тех, кто смирится с таким.

— И у Малиэн, — подтвердил Чича. — Она очень немногое может передать и эльфам, и мне. У них свои способы, у меня — свои.

Знаю я его способы! Я пыталась вызвать ревность, но не получалось. При всём том, как мне нравился Чича, а он ведь мне правда нравился, иначе мы бы не оказались заперты тут после заполнения такой кучи бумаг! — я не могла его ревновать. Он утверждал, что сейчас не ищет других связей и пока мы вместе, полностью принадлежал мне, но правда была в том, что мне было всё равно.

— Ты передумала? — тихо спросил Чича, убирая руки от моих плеч. Видимо, я слишком долго предавалась размышлениям.

— Что? Нет! — я встрепенулась. — Ложись, я сейчас!

Чича позволил себе лёгкую ухмылку.

— Нет-нет, никаких взятий вершин в одиночку, моя королева, — произнёс он. — Я хочу отнести тебя в кровать.

— Л-ладно, — я не поняла этого желания, но у меня был план не мять кружевное чудовище до пят и вообще не сидеть сложа руки, будто я совсем неопытная. И потому я стянула с плеч изящные тесёмки, позволяющие всему этому богатству удержаться на мне. С лёгким шелестом кружева чёрной кляксой опали к моим ногам, и я переступила через них. И туфли тоже оставила внутри. Ещё в туфлях я в постель не ложилась! Я же не в лесу глубоком, где лучше лишнего с себя не снимать, а то вдруг бежать придётся.

Чича открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрыл его. Он медлил, разглядывая меня с ног до головы, и я тоже стояла. Ждала. Ладно хоть в комнате было тепло, да и в целом замёрзнуть я со своей магией не боялась.

Конечно, не очень приятно, когда мужчина разглядывает вот так, словно ищет малейший изъян, но я старалась оставаться спокойной. Если уж на то пошло, мне не сравниться ни с Россой, ни с сотнями других женщин, что по своей воли или из-за вампирского укуса были с кронпринцем. Так чего тогда пыжится? Лишая нет, прыщами не усыпана с головы до ног, рубцов даже от укуса виверны не видать. А остальное уже какое уродилось.

— Какая уродилась, — повторила я вслух. — От взглядов лучше не сделаюсь, нового не нарастёт.

Чича вздрогнул.

— Ты не так поняла, — произнёс он еле слышно. — Я хочу запомнить, какая ты. Чтобы сотни лет спустя ещё помнить.

Вот спасибо, вот гений комплиментов! Сразу напомнил, что я умру сильно раньше, чем он. А перед этим ещё состарюсь, буду сгорбленная, у меня всё отвиснет… Я оглядела себя. А, не. Нормальная история, отвисать и нечему особенно. Ладно, пусть живёт, комплимент поднял мне настроение.

— Ты просто не понимаешь, насколько ты особенная, — продолжил Чича, но я была уверена, что он так говорил уже тысячи раз. Ладно, всё равно приятно же! — Я надеялся увидеть тебя такой ещё при нашей первой встрече. Прошло так много времени.

Я вспомнила, как он укусил меня при первой встрече, а я ударила его лопатой и привязала в пещере.

— Это называется прелюдия, — пояснила я вампиру, давясь со смеху. — Чтобы желание стало сильнее.

— Я ничего и никого не желаю больше, чем тебя, — уверил Чича и наверняка снова наврал. Но я не стала его поправлять, потому что он подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и впрямь уложил на кровать.

Когда он разделся сам, я не поняла, но меня этим зрелищем было уже не смутить, ведь в усыпальнице он уже снимал забавную пижаму, которую я залила своей кровью.

Чтоб меня бесы катали, у нас с Чичей чего только не было!

Впрочем, через мгновение он скользнул ко мне на кровать, и я взяла свои слова обратно. Такого у нас не было. Ни с ним, ни с кем-то другим.

Я сомневалась, правильно ли я поступила, раздеваясь сразу. Теперь я знала, что только так мне и следовало поступить, если я снова хотела очутиться в платье. Платье из поцелуев.

Никогда не представляла ничего подобного, но прикосновения губ, а порой и обнажённых клыков, к коже словно лишало меня этой кожи и в тот же самый момент укрывало чем-то. Каждый дюйм моей кожи горел от этих прикосновений, меня жарило и тут же обдавало холодом — всё-таки даже от моего жара вампир мог лишь слегка согреться.

Кажется, Чича собирался запомнить меня не только глазами, иначе зачем его руки и губы скользили по моим пальцам, груди, животу, спускались ниже, ласкали повсюду, не оставляя в покое даже коленки и пальцы ног.

А потом его губы снова возвращались к моим, язык нырял в рот, неся с собой чуть солоноватый привкус вспотевшей от жара кожи и пряный — от тех масел, что втирали в меня служанки. И я уже не злилась, что они меня отмыли от всей пыли и грязи, что я собрала за время расследования в университете. Пыль и песок на языке ощущались бы куда хуже.

Укутанная в поцелуи и скользящие прикосновения, я чувствовала себя словно основа для зелья. Пластичная, горячая и готовая взорваться, если добавить не те ингредиенты или не в том порядке. Но Чича определённо знал об этом зельеделии больше, чем я могла даже представить, поэтому не выдержала я первой.

— Тебе не кажется, что пора уже переходить к основному блюду? — сварливо, чтобы не смутиться до слёз, произнесла я. — Тебе всё равно, конечно, но я не молодею! Да и похороны пропустить будет нехорошо!

Прозвучало так, словно речь идёт о моих похоронах, и я бы засмеялась, если бы не была полностью увлечена тем, чтобы не выгибаться под едва тёплыми и в то же время такими горячими ладонями вампира.

— Вовсе не пора, — отозвался тот таким спокойным тоном, словно он тут книжку листал, а не меня! Ни отдышки, хрипоты! Дурацкие кровососы. Впрочем, клыки у него не убирались, а глаза потемнели так, что казались чёрными. Может, для вампира этого достаточно? — Сначала ты должна меня попросить.

Я даже глаза распахнула от изумления.

— Чего-о? Это тоже было в протоколе? — конечно, речь моя была куда более скомканная и прерывистая, но вампир прекрасно понял, что я говорю.

— Не было, — признался он, снова лаская мне ладонь так близко к вене, что кровь словно начала сильнее пульсировать там. Безобразие, даже моя кровь рвётся к нему!

— Тогда что за глупости? — я хотела возмутиться как следует, лопаты не было, поэтому меня хватило лишь на то, чтоб треснуть его пятками пониже поясницы. — Я королева, вообще-то! Я не могу просить. Но я могу потребовать! И я требую!

Вампир негромко рассмеялся, но издевательского в этом смехе ничего не было, и я решила оставить его не поджаренным десятком молний, хотя очень хотелось.

— Нет, моя дорогая королева, — и он прошёлся поцелуями от ладони до шеи. — Просить должна не ты. Точнее, не совсем ты.

Я хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела. Прошло совсем немного времени с момента, как его прикосновения стали сильнее и жарче, словно он наконец согрелся, как я поняла, о чём он говорит. Я больше не принадлежала себе и ещё не принадлежала ему.

Я плакала навзрыд, с настоящими слезами, просто рыдала в голос, чтобы через мгновение хохотать. Стоны, крики — мой организм словно выбрался из ужасно узкого и жёсткого корсета, расправил крылья — и бесы его знают, что собирался теперь делать. Но точно не молча чего-то ждать, ну уж нет!

Так вышло, что я плохо помнила, что было дальше. Кажется, я довольно сильно покусала вампира, совершенно точно он укусил меня — его губы были тёмно-красные от крови, и он испачкал кровью мне лицо. А потом он наконец перестал дразниться, и мы слились в объятиях, становясь буквально одним целым. Горячим, сумасшедшим.

Теперь я уже не считала глупостью корону, плотно сжимающую мою голову. Она давила холодом, не позволяя мне раствориться в ощущениях слишком сильно, из-за чего я хоть и урывками, но что-то помнила.

В какой-то момент я забыла, как дышать, и испугалась, что умру, и этот страх вернул мне ощущения, которые хлынули на меня словно потоки воды. Я никогда не была у моря, но была уверена, что узнаю его, когда окажусь там.

Кажется, я потеряла сознание. Или уснула? Или потеряла сознание и это перешло в сон? Я не знала. Когда я открыла глаза, за окном только-только начинало светлеть. Оставалось надеяться, что это всё ещё это утро, и я не проспала на самом деле похороны.

Я повернулась на бок и столкнулась взглядом с Чичей. Ах да, вампиры же не спят! На мгновение меня затопила ужасная неловкость. Нагота уже не казалась такой комфортной, как несколько часов назад.

Но тут я перевела взгляд на нашу кровать и моргнула.

— А где простыня? — спросила я на всякий случай шёпотом. Горло ощущалось так, словно я сорвала его. Ах да, именно это и случилось.

— Ты же помнишь протокол, моя дорогая королева, — с готовностью ответил Чича, и я просто физически почувствовала, как выделил он это «моя». — Если будут знаки королевской наивности…

Я застонала и откинулась на подушки. Ну точно! Я хотела, чтобы Астаросская потеряла наивность с вампиром? Получите в полной мере. А что Астаросской к этому моменту стала я сама, объединив обе свои «я» в себя одну, то кто тут, собственно, виноват?

Может, мои желания и без фейской пыльцы имеют какую-то силу? И проблема только в том, чтобы наловчиться исполнять это не когда придётся, а когда будет нужно мне!

— Ты отдал этим стервятникам простыню, — страдальческим шёпотом произнесла я. — И теперь они её куда-нибудь припрячут или того хуже, вывесят! А мог ведь просто выкинуть. В окно, например.

Чича неопределённо пожал плечами.

— Протокол, — только и ответил он. — Войну и из-за меньшего начинали.

Я представила войну, начатую из-за простыни, и хихикнула. Но тут же успокоилась. Сегодня похороны Софи, и пусть они ненастоящие, я не должна выдавать это бессмысленной улыбкой. Избавиться от неё было просто. Я знала один очень хороший способ. Разговор начистоту.

— Чича, — я вздохнула и села. Хотелось завернуться в одеяло, но я сумела удержаться. Не к месту это. — Я хочу поговорить.

Взгляд вампира чуть потух, но улыбка осталась на его красивом лице.

— Удиви меня, — попросил он. — Тебе не понравилось?

Меня подмывало ответить, что «понравилось — не понравилось» никак нельзя использовать по отношению к тому, что мне пришлось пережить, но это однозначно перешло бы в восхваление вампира, а у меня была другая тема для разговора.

— Я хочу поговорить о другом, — я отвела взгляд, потому что, глядя прямо в глаза, сказать это было сложно. — С тобой невероятно хорошо, это так. Ты и сам это знаешь. Но я… я всё равно не люблю тебя.

Некоторое время вампир молчал, и я наконец решилась снова посмотреть на него.

— Знаешь, что сложнее всего? — спросил он, поймав мой взгляд. — Не свет, который доставляет нам массу неудобств, и не невероятное желание испить кровь тех, у кого она течёт. Вовсе нет. Сложнее всего то, что люди совершенно не понимают, что значит «мы живём долго».

Он поднялся с постели, совершенно не стесняясь своей наготы, и я подумала, что ему точно не пришлось сбрасывать фунты перед тем, как его укусил вампирский король. Он застыл в идеальном промежутке времени, слишком красивый, чтобы быть настоящим. Я буду меняться, как менялась и до этого, постепенно постарею, а он останется таким.

На мгновение в голову влезла непрошенная мысль про Лесию, которая оставалась такой же, как и в молодости, но я её отогнала. Лесия была драконом. Драконы наверняка медленнее стареют.

— Мне сотни лет, моя королева, — Чича прошёлся по комнате. — Я видел столько всего. В меня было влюблено множество женщин, но я ни разу не был сам влюблён. Сейчас я совершенно готов к тому, что мне придёт ответ за эти столетия. Я упиваюсь своим чувством к тебе больше, чем твоей невероятной кровью. И мне вовсе не требуется произнесение вслух того, что я знаю и так. Ты не любишь меня. И не полюбишь. И это несмотря на то, что в твоих глазах я вижу восхищение даже сейчас, а твоему телу нравится всё, что я могу с ним сотворить.

Я хотела возмутиться, но закрыла рот. В чём он не прав?

— Я знаю, кого ты любишь, и знаю, кто вылечит своё сердце, — продолжал Чича. — Я видел такое множество раз и не ошибусь из-за того, что ты стала для меня тем самым светом, что заставляет меня чувствовать себя живым. Но сейчас ты моя, и мне достаточно этого.

Я прямо расчувствовалась. Прозвучали слова Чичи ужас как странно, да ещё интрига такая, будто он видел, в кого я влюблюсь, когда я до сих пор не могу забыть Даррена!

— Ты ведь не вспоминала о нём и своём разбитом сердце ночью, верно, — Чича подошёл ближе к кровати и опёрся на колено. Он словно мысли мои читал! Я кивнула. Не вспоминала. Что там Даррен, я имя своё не забыла чудом! — Вот я и предлагаю закрепить результат.

Я хотела сказать: «Какое ещё закрепление, уже почти утро, похороны!»

Я почти сказала: «Если только быстро».

Но на самом деле я молча всей собой потянулась к вампиру, который обнял меня прежде, чем уронить обратно на перину.