Невеста в гробу

Глава 17 Жертва и преступник

'Пережив потрясение, ты становишься слабее.

И сильнее ты тоже становишься.

И всего важнее не твоя слабость и сила,

А то, что в результате окажется первым'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Как я и предполагала, Даррен немного драматизировал. Тело и впрямь было. Но спутать девушку с мёртвой было ещё сложнее, ведь на призрачное тонкое и физическое тело она не разделилась. Я заподозрила сначала слишком ставшее популярным зелье, но нет, душечка была на месте. Сидела на плече лежащей на полу в коридоре девушки и горько плакала.

— Что, тут не осталось никого, кто додумался бы донести девушку до какой-нибудь комнаты и уложить в постель? — сварливо спросила я.

Настроение у меня испортилось. Я ужасно себя чувствовала, когда страдали знакомые, такая вот я зверушка. А в этот раз пострадала Нира Галадон. Она была в списке жертв Каньера, но где-то в середине, и я рассчитывала успеть во всём разобраться до того момента, как дело дойдёт до неё.

— Нельзя двигать тело, пока не исследованы все улики, — раздался рядом давно не слышанный мною голос.

— Апфель! — обрадовалась я. — Тебя никто не сожрал, и ты не заблудился в подземельях.

Апфель вздохнул.

— Разве что самую чуточку всё-таки заблудился, — честно признался он. — Но меня никто не потерял и не замечал, так что я решил понаблюдать за всем со стороны. И обнаружить настоящего преступника.

— Обнаружил? — я сумела удержаться от закатывания глаз и ухмылки.

Нюхач был, конечно, совсем молоденький и неопытный, но он хотя бы обучался следовательскому делу, а мы пока действовали вслепую. Чудо ещё, что с Фортом так подфартило, и не пришлось долго гадать. Теперь, правда, нужно было понять, как всех спасти от заклинания, но это уже другое дело. Сейчас посадим всех преподавателей — и пусть думают.

— Да, — совершенно серьёзно ответил Апфель. Его душечка грыз ногти ну точно как ректор Зиний — волновался. — Настоящий преступник — она!

И он ткнул пальцем в лежащую на полу Ниру.

Я прямо восхитилась и захотела немедленно пойти в нюхачи и укатить куда-нибудь в дальний уголок Калегосии вместе с этим типом. Мы же станем идеальной командой! Я буду обвинять людей, а они умирать, а он обвинять умершим. Ну? План выглядел блестящим. И никакой короны, никаких женихов!

Вслух я, правда, сказать этого не успела.

— Ерунда какая, — произнёс ректор, который не имел пиетета перед нюхачами, возможности которых ограничивались в университете желаниями самого ректора видеть тут представителя закона. — Она не могла убить сама себя, да ещё прямо посреди коридора.

— А она себя и не убивала, — возразил Апфель и присел на корточки рядом с Нирой. — Королева, вы подтвердите?

Я кивнула. Плачущая душечка явно указывала на то, что Нира жива, хоть и чувствует себя явно не слишком хорошо. Ну да оно и понятно — даже просто упасть на каменный пол и так валяться — уже не здорово, а она ещё и без сознания. И что-то мне говорило, что это надолго.

— Тогда что это? — рядом с нюхачом присел Даррен, явно смущённый своей паникой, которую он навёл. Мы едва гробы не растеряли! — Какое-то проклятие?

— Проклятие, — подтвердила я, и меня словно молнией пронзило. И стало почти так же больно. Я тоже присела на корточки. — Мы можем пригласить Висколя Грайда или Хеоха Клавиуса, который сейчас наблюдает во дворце за Софи, но я почти уверена, что не ошибаюсь. Это то самое проклятие, которое поразило Софи и заперло её тонкое тело в физическом. Верно, малышка?

Я уже обращалась к душечке. Братья Гастионы понимающе переглянулись, а потом душечки их обоих уставились на меня с такой грустью, словно я им обоим что-то обещала. А я вот ничего такого не помню.

Душечка Ниры размазала слёзы по личику и кивнула.

Я поднялась на ноги.

— Это я виновата, — честно призналась я. — Об этом знали только мы с Софи и Кайса. Софи сейчас ничего сказать не может, а Кайса всё-таки слишком давно призрак, чтобы сопоставить это.

— Сопоставить что? — немедленно заинтересовалась Кайса.

— Помнишь, мы скормили Нирочке просто гору конфет, чтобы она успокоилась и не бросалась с башни?

— Помню, — глаза Кайсы загорелись пониманием. — Её почти тошнило от конфет, и она мечтала просто попить воды, а не умереть!

— Именно, — согласилась я, наслаждаясь тишиной и тем, что все взгляды прикованы ко мне. Не как к королеве. Не как к бывшей невесте деканов некромантии и некромагии. Не как к той, что взяла в заложники университет. А как к той, кто решит сейчас загадку проклятия и, может, даже не одну. — А ты помнишь, почему она хотела сброситься с башни?

— Помню, — Кайса скривилась. С тех пор, как стало известно, что её убили, а не она сама спрыгнула из-за несчастной любви, у неё появилась нетерпимость к тем, кто так поступал или хотел поступить. — Она мучилась несчастной любовью. Если конфеты лечат от любви, то так себе эта любовь.

— А если не лечат? — прервала я подругу. — Если она надеялась однажды покорить возлюбленного, однажды доказать свою любовь, а он не только её игнорировал, но и завёл другую невесту.

Я мельком глянула на Гастионов и поразилась их стыдливому смущению. Душечки так и вовсе горели от стыда и закрывались ладошками. Они что же, решили, что я о них говорю? Вот же… самоуверенные маги! Только и могут о себе думать!

— Она бы решила отомстить этому магу, — немедленно предположила Кайса. — Например, сама бы вышла замуж или начала с кем-то встречаться.

— Но что, если маг понятия не имеет, что у неё чувства, да и имени её, может, не знает? — мне нравилось вот так говорить с Кайсой, пока все молча стояли вокруг Нирочки и жалели её. Интересно, будут ли они её жалеть и после того, как мы закончим?

— Тогда ей надо сделать больно этому парню, — глаза Кайсы сверкнули. Похоже, она вспомнила, как успела выговориться Звояру, впервые дав ему отпор, пусть уже и после смерти обоих. — Нет! Нет! Ей надо уничтожить невесту парня. И так она сделает ему больнее всего.

— Верно, Кайса, — я прикрыла глаза, заставляя себя успокоиться. Страшно хотелось пнуть Нирочку и посильнее. Софи так поддерживала её, кормила конфетами, подарила платье, чтобы та хоть улыбнулась, а она…

— Это она прокляла Софи, — упавшим голосом закончила Кайса.

— Увы, — согласилась я, видя, как мелко кивает ревущая душечка. — Она была влюблена в Викуэля, но совершенно его не интересовала. И решила отомстить хотя бы Софи за то, что она была счастлива.

— Спасибо, королева, вы подтвердили мои догадки конкретными мотивами, — важно произнёс Апфель. Мне точно нельзя его усыновить? Он такой милашка! Особенно когда пытается казаться серьёзным и значимым! — Возможно, она осознала свою неправоту и решила проклясть и себя тоже, но не рассчитала скорость действия проклятия — и упала прямо в коридоре.

Я поняла, что Апфель был прав — хорошо, что никто не сдвигал тело. Об этом я и сообщила ему, отчего его душечка раздулся от гордости. Правда, это был мой способ подсластить горький отвар.

— Так можно понять, что она бежала из своей комнаты, а не в неё, — пояснила я. — Возможно, кошмары начались раньше, чем дух оказался заперт, и она хотела получить помощь. Но я сомневаюсь, что она так уж мучилась угрызениями совести. Предполагаю, что она скорее боялась смерти от проклятия Каньера. И решила сбежать от него таким оригинальным способом.

Я отошла на шаг, потому что мысль пнуть её становилась просто навязчивой.

— Всерьёз подумываем казнить её, если в комнате она не оставила никакой информации про это проклятие и то, как его снять, — в полной тишине произнесла я и почувствовала, что за мной вырастает вампир — его руки обвили мою талию, а уха коснулся его прохладный шёпот:

— Дорогая моя королева, подумываем? Не стоит прислушиваться к Астаросской…

Договорить он не успел — я накрыла ладонями его руки и несильно, но чувствительно прижгла молниями.

— Не смей меня касаться, когда я королева, — прошипела я ему в ответ. — Никто не будет воспринимать меня серьёзно с таким женихом!

К счастью, Чича не стал спорить, только поморщился от боли и скрылся за спинами студентов.

— Не может быть, что она не предполагала, что мы найдём способ остановить проклятие Каньера, — продолжила я медленно. — А значит, надо найти контрзаклятие к этому. Но сначала можно посмотреть, как в ней будут эти два заклятия бороться.

— Не надо, — подал голос Даррен. — Давайте просто найдём само проклятие или способ его преодолеть. И решим уже, что делать с нашими призраками.

Я вздохнула. Он был прав. Казнить и прочая в этом духе точно не стоит в середине расследования. У нас и без того дел хватает.

— Тогда вы берите с собой Апфеля и тех, кто отнесёт Ниру в её комнату, и ищите заклинание, — предложила я Даррену. — А мы разберёмся с нашими жертвами Каньера.

У меня было несколько причин так предлагать. Во-первых, мне не хотелось держаться рядом с Дарреном, когда можно было отправить его куда-нибудь подальше, во-вторых, мне нужно было поговорить с Чичей. Возможно, я перестаралась.

Так что, отправив всех в разные стороны, я осталась одна и огляделась. Он так обиделся, что ушёл с кем-то?

Но в этот момент за спиной моей раздался шёпот:

— Ты сейчас не королева?

— Нет, — также шёпотом ответила я.

И тотчас руки снова скользнули мне на талию, а я развернулась, чтобы видеть ухмыляющегося вампира. Он ещё улыбался так нагло, что руки чесались взять лопату, но её умыкнул кто-то из некромантов.

— Ты не злишься? — спросила я, задирая голову, чтобы посмотреть — синие глаза или алеют, как бывало, когда вампир был в ярости. Глаза были синие, клыки задвинуты. Ну и славно.

— Нет, — Чича покачал головой и приподнял меня так, словно я ничего не весила. Ну да, если он меня нёс через ледяную пустыню, то сейчас ему и вовсе раз плюнуть! — Ты права. Я бы тоже разозлился, если бы кто-то попытался присматривать за мной и давать советы в Искуэрте. Там это позволено только королю.

Я прикусила язык, чтобы не спросить, должна ли я познакомиться ещё и с его отцом. Ладно хоть с вампирами всё куда проще. Вампир вампиру вампир. Там из странного на всю город-страну Росса.

— Я постараюсь поумерить пыл, — пообещал он. — Ты королева Калегосии. Я же пока лишь кронпринц.

— Не прибедняйся, — хихикнула я. — Ты ещё и самый раздражающий вампир Калегосии.

— И это звание я не отдам никаким де Квасю! — согласился Чича, хотя глаза его заледенели — не иначе как он задумался об эйри так близко к его подданным. Впрочем, Чича был самым многозадачным мужчиной из всех мне знакомых — тяжёлые мысли вовсе не мешали ему меня поцеловать.

Я уже привыкла к тому, что его губы прохладные, и даже не думала о том, что он пусть и немертвый, но и не живой. Мне было с ним спокойно. Сотни прожитых лет — он не обижался, понимал, а если бесил — то потому, что ему так хотелось.

— Вообще-то, там без королевы не начинают обратное заклинание, — без всякого покашливания или нарочито громких шагов вдруг почти над ухом раздался голос Бриена. От неожиданности я пискнула и выскользнула из рук Чичи.

— Бриен, нельзя так пугать! — возмутилась я.

Глаза его блеснули, и он неожиданно улыбнулся.

— А помнишь, как ты вошла к нам с Клементиной, когда волокла куда-то связанного Гримия? Может, я так мщу!

— Это совершенно неравноценная месть, — заметила я, поправляя волосы и лиф платья. — Ты тогда был моим женихом, и я застала тебя с Клементиной.

Я задумалась.

— Викуэля я застала с Софи, Даррена не то чтобы застала с Наперстянкой, скорее, не поняла, что происходит. Я ему безоговорочно верила и все их разговоры воспринимала просто как разговоры. Тебя с Клементиной. Что-то у меня странная тенденция. Чича, ты можешь сделать так, чтобы я тебя ни с кем не заставала?

Я сказала это в шутку, чтобы избавиться от смущения. И ждала такого же шуточного ответа. Вроде «я слишком опытен, чтобы меня застать» или «ты знаешь о сотне женщин, что тебе две или три», но Чича снова обнял меня со спины, чмокнул куда-то в район шляпы и очень серьёзно произнёс:

— Как же они все долго обижали тебя, моя королева. И ты держишь это в себе, маленькая сильная девочка. Ничего удивительного, что ты постоянно лупишь меня лопатой! Можешь продолжать. И, поверь, я не собираюсь смотреть ни на одну другую женщину, пока мы вместе.

Расчувствовал, кровосос проклятый! Я чуть не разревелась! Ладно хоть это не настолько значительный случай.

— Даже на Россу? — пролепетала я.

— После того, что тебе пришлось вытерпеть, пока на неё пялился Даррен? — вопросом на вопрос ответил Чича. — Ни за что!

Я шмыгнула носом, но не заплакала.

— А ты сказал «пока вы вместе», — влез Бриен. — Вы ещё не поженились, а ты уже планируешь отходной путь?

— Это не он, — не позволила я Чиче оправдываться в одиночку. — Королева не может оставить править бессмертного принца-консорта.

— И королева не может оставить королевство без наследницы или наследника, — добавил вампир. Он отпустил меня, но лишь для того, чтобы скользнуть вперёд и поцеловать ладонь. Я инстинктивно дёрнулась — он всегда пил именно из запястья, но Чича не обнажал клыков. Просто коснулся губами — и всё.

И Бриен даже не нашёлся что ответить. Так и шёл молчаливый и задумчивый до самой столовой, где нас и впрямь уже ждали. Хорошо, что было довольно далеко, и у меня уже окончательно с лица и ушей сошла краска смущения. В конце концов, они даже не мои советники, чтобы интересоваться, где я и почему задержалась!

Решала судьбы королевства, например! И я мысленно порадовалась тому, что наше королевство как-то справлялось без значительных усилий в управлении от королей и королев. Все законы касались в основном сильных магов. Ещё мой прадед или прапрадед, я не помнила точно, писал в своих мемуарах, что можно нападать на соседей, можно вырезать недовольные правлением рода магов, свергать отца или сына, травить ректора университета, но никогда, никогда не повышать налоги для простых подданных. Полагаю, он был, может, и не первым, кого не свергли эти самые подданные, но самым сознательным.

Тем не менее я могла думать и о народе. Это точно не касается студентов!

Висколь радостно помахал рукой.

— Моя дорогая королева Иссабелия! — крикнул он. — Я всё разложил по полочкам. Многоножку нужно расположить на груди у тела без души — и оно начнёт засасывать тонкое тело обратно!

— А как его расположить? — я всё ещё была полна скепсиса. — Нарисовать или живого поймать?

— Я понял, почему смерти начались именно в эти дни! — воскликнул Чича совершенно некстати, когда я хотела узнать какую-то хотя бы конкретику. — Звояр служил твоему отцу, королева, а твой брат его сверг. Вот Каньер и не хотел никого убивать, пока правит тот, кто ему помог. А ты вроде как ни при чём, поэтому и…

— То есть, смерти начались из-за того, что я взошла на престол? — уточнила я. — Ты не очень помогаешь, знаешь ли!

— Королева, нам нужны некроманты, лучше всего, чтобы у них была какая-то связь с этими студентами, — не дал мне как следует поругаться Висколь Грайд. — Необязательно самые сильные, но они должны вырастить миллипеда на ладони и приложить его к обнажённой коже.

— Впервые рада, что не являюсь полноценным некромантом, — честно призналась я и посмотрела на Чичу.

— Даррена сейчас позову для Карбия, — понимающе произнёс он. — Ищите ещё двоих.

Легко сказать «ищите»! В столовую набилась куча людей: живых и призрачных. Некроманты и призраки волновались больше прочих. Некроманты интересовались, поставят ли им зачёт по какой-нибудь дисциплине, если они справятся с миллипедом, жертвы вились над телами и требовали выбрать конкретных симпатичных им некромантов.

По закону подлости, не иначе, выбранные ими некроманты были не только самыми симпатичными, но и самыми туповатыми. Даррен один такой — и симпатичный, и отличник, остальным совмещать не удавалось.

Наконец появился и Даррен. Элика и Винсетия немедленно решили, что они тоже хотят миллипеда из рук пусть женатого, но красавчика. Как мне кажется, они эльфийку представляли примерно как Чича — вроде типа не совсем разумного существа, а значит, способного подвинуться. Я же просто представляла, что будет, когда сюда явится ещё и Наперстянка. Выросшая в условиях жестокой конкуренции королевская дочка могла и не простить такого внимания к своему мужу.

Наконец, определились с кандидатами, и все трое вытаращились на ладони, где у каждого реально начинало темнеть пятно, обрастающее деталями вроде ножек или хитина.

Какие-то помощники оголили телам грудь. Строго говоря, девушкам можно было развязать только верхние завязки, а не три из шести, но спорить я не стала. Призраки не спорят, вот и я не спорила.

Первым должен был оживлять Карбия Даррен, как самый опытный и взрослый некромант.

Я видела, как он волнуется: сосредоточенно сдвинутые брови, капельки пота на виске. И он приложил руку на грудь Карбия.

— А-а-а-а! — заорал тот и вскочил. — У меня есть тело!