Неучтенный элемент

Глава 19. Переселение Домового

🔥 Последний Уголек Типографии

Вечером того же дня, после непростого разговора с братом, Катерина незаметно встретилась с Алексеем. Они направились на Васильевский остров, к старому зданию Типографии.

Внутри царила та же атмосфера заброшенности и холода, но у потухшего очага их ждал Филимон. Домовой выглядел как всегда: сгорбленный, запыленный старичок с длинной бородой.

— Время, хозяин, — проскрипел дух, обращаясь к Алексею. — Клятва держит, но сила моя иссякает без очага.

Катерина приготовила маленький ритуальный котелок, в котором лежал пучок сушеных трав.

— Филимон, — начала она, ее голос звучал торжественно. — Твоя клятва служить этому месту, которая была наложена твоим первым хозяином, устарела. Она сковывает твою силу. Мы освобождаем тебя. Твой новый очаг ждет тебя вдали от глаз.

Алексей, как новый хозяин, совершил решающий шаг. Он осторожно взял щипцами один тлеющий уголек из холодной золы старого очага Типографии — это был символ преемственности и жизни Домового.

Произнеся древние, интуитивно понятные слова, которые Катерина подсказала ему, Алексей почувствовал, как невидимая, тяжелая цепь срывается со старого духа. Филимон выпрямился, и в его глазах вспыхнул огонёк.

— Благодарю, дитя рода! — Голос Домового впервые прозвучал чисто и ясно.

Катерина использовала портальное заклятие, чтобы переместить себя, Алексея и Филимона с его священным угольком.

Новое убежище находилось ближе к окраине города, в районе старых складов и железнодорожных путей, которые не привлекали внимания магов КГБ. Усадьбу на Пушкина Комисарова, несомненно, держала под негласным контролем — рисковать было нельзя.

Их новый дом оказался крепким, но заброшенным кирпичным складом с пристройкой, в которой находилась небольшая, жилая комната с русской печью.

Вместе с Катериной Алексей поместил уголек в холодный очаг печи и, используя немного магии и сухих дров, зажег огонь.

В момент, когда пламя занялось, произошла трансформация. Волна тепла и чистой, упорядоченной магии прокатилась по убежищу.

Филимон, стоявший рядом, резко вытянулся. Ветхий, сгорбленный дух мгновенно превратился в крепкого мужичка лет сорока, с окладистой бородой, чистой рубахой и сияющими ясными глазами. Его голос окреп, стал властным.

— Вот это — мой дом! — провозгласил Домовой.

И действительно, убежище начало меняться. Ветхость отступила: пыль собралась в углы, прочь. Стены словно выровнялись, склад перестал быть сырым и холодным, стал опрятным и теплым.

— Его магия — это порядок и защита дома, — шепнула Катерина. — Она лучше любых моих чар. Если Филимон захочет, сюда не войдет даже спецотряд.

В этом новом, безопасном тепле Катерина наконец рассказала Алексею о разговоре с отцом.

— Мне поставили ультиматум, Леша. Отец требует, чтобы я привела тебя к нему и к этим вербовщикам. Бронислав даже нашел других магов для переброски. У меня есть не больше суток, прежде чем он начнет применять «внушение».

Алексей кивнул, не испугавшись. Он уже привык к угрозам.

— После разговора с Комисаровой мы решим, что делать дальше. Если она готова к сотрудничеству, у нас будет прикрытие. Если нет, мы исчезаем. Сейчас нам нужно помочь Стае приготовиться к Плану Б — отходу в Карелию.

Пока они говорили, Драуг, используя свои навыки следопыта и ночного охотника, незаметно, небольшими группами, перевел всех членов Стаи из Усадьбы в новое убежище.

Они быстро осмотрели окрестности. Плюсом нового места был тайный, защищенный ход — старый канализационный тоннель, который вел прямо на пустынную промзону на самой окраине города.

— Это будет наш запасной выход, — решил Драуг. — А Валька-Козырь может сбросить сюда груз.

Они организовали пункт сбора и схрона необходимых вещей неподалеку от места выхода из запасного входа, ожидая сигнала от снабженца.

— Я сообщу вам, когда будет ясно с Комисаровой, чего она от меня хочет, — сказал Алексей, проверяя черную пластину пеленгации в кармане.

Попрощавшись с друзьями, он снова вышел в Ленинград — один, но вооруженный поддержкой Стаи и знанием, что его ждет Домовой. Алексей вернулся домой к отцу, чтобы провести последний день своей нормальной жизни, ожидая звонка от КГБ.

Тайна Лизы

Вечер воскресенья был тяжелым, но спокойным. Это была последняя ночь, проведенная Алексеем в привычном мире. Они с отцом поужинали в тишине, наблюдая за футболом по старенькому черно-белому телевизору. Вся мировая конспирология, магические заговоры и ультиматумы КГБ отступили перед запахом еды и привычными звуками спортивного комментатора.

Около полуночи они разошлись по своим кроватям. Алексей лег, но сна не было. Завтра он должен был сделать шаг, который навсегда изменит жизнь его и его отца.

— Пап? — тихо позвал он в темноту, услышав, как отец устраивается на своей кровате.

— Чего не спишь, Леш?

— Пап, а почему ты так мало мне рассказываешь о матери?

Отец повозился в темноте, покряхтел. Когда он ответил, его голос был тихим и взволнованным, словно он говорил о чем-то очень хрупком.

— Мы недолго были женаты, сын. Я фронтовик, она уже немолодой врач. Обе побитые судьбой люди. Но мы полюбили друг друга, нашли друг в друге семью, которую оба потеряли на войне.

Он замолчал, собираясь с мыслями.

— Я и не надеялся завести ребенка. В нашем возрасте это опасно. Но Лиза хотела. Она настаивала и, как врач, приводила аргументы и какие-то факты… Я в конце концов сдался. Мы пробовали долго. Я уже был рад, думал, не получается, и хорошо. Но у нас получилось.

Отец снова затих.

— Ты не подумай, Леш. Я очень рад, что у меня есть такой сын. Я люблю тебя и горжусь тем, каким ты вырос. Это было бы оскорблением её памяти, если бы я винил тебя в том, что ее не стало.

— Ты говорил, что она умерла при родах, — сипло проговорил парень. — Но иногда, во снах, я как будто вспоминаю ее лицо. У меня не осталось даже ни одного фото с ней.

В этот момент Алексей не врал. В его памяти не было четких образов, но во время сна, когда его магическая природа была менее защищена, лицо матери, яркое и живое, являлось ему, словно напоминание о его истинном происхождении.

— У нее были длинные густые рыжие волосы, — медленно, словно описывая старый сон, проговорил парень. — Нос немного вздернут и над правой бровью маленькая родинка.

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Отец не шевелился.

— Да… но как ты… — недоуменно пробормотал он, его голос был почти не слышен. — Может, я тебе рассказывал?

— Наверное, пап, — соврал Алексей, чтобы спасти отца от лишнего волнения. Он почувствовал, как близко подошел к раскрытию тайны, о которой не мог и не должен был знать его отец.

— Мне больно вспоминать ее, — признался отец. — Я все еще виню себя в ее погибели. Не стоило мне, старому хрычу, заводить ребенка и поддаваться на ее уговоры. Но тогда бы не было тебя, сынок.

— Я понимаю, пап. В будущем, если тебе захочется, расскажи мне о ней.

— Конечно, сына, если наберусь силы. А теперь давай спать, завтра понедельник, день тяжелый, — переворачиваясь на другой бок, сказал отец, завершая разговор.

Алексей закрыл глаза, ощущая на своей душе тяжесть. Завтра решиться его судьба, завтра ему понадобятся силы, чтобы изменить судьбу оборотней и свою собственную. И он должен был справиться, чтобы защитить тот хрупкий, обычный мир, который его отец построил для него.

Два Лагеря

Алексей вышел со школы около полудня. В кармане его куртки лежал холодный, граненый кристалл. Он знал, что тянуть дальше нельзя: два дня истекали.

Оборотни, пока он был на занятиях, под руководством Натальи и Драуга завершили приготовления. Все необходимое для перехода в Карелию — инструменты, припасы, карты — было собрано и ждало в схроне у запасного выхода из нового убежища. Катерина, которой ее отец поставил ультиматум, не могла больше оттягивать свое возвращение и доклад. Время настало.

Алексей свернул вглубь старого, заросшего парка. Отойдя от аллей, он вынул кристалл и сжал его в руке, направляя туда слабую, контролируемую искру своей магии.

Кристалл тускло засветился багровым светом, а затем погас.

Позади него послышался едва слышный шорох, похожий на шелест осенних листьев. Алексей резко обернулся.

В тени старого дуба стояла Майор Комисарова. Она была одета в гражданское пальто, но от нее исходила та же аура холодной, сосредоточенной силы.

— Пришел, — констатировала она, словно он явился точно по расписанию. — Я так и думала, что ты ценишь свою свободу.

— Итак, майор, вы узнали, чего хотел Машков? — спросил Алексей, стараясь говорить максимально уверенно.

— Узнали. Тебе и твоим друзьям повезло, Алексей. Из-за всплывшего по делу Машкова материала у Органов сейчас очень много работы. Нам не до вас, — Комисарова слегка кивнула. — Из памяти Машкова удалось вытащить, что оборотни не при делах, они были просто пешками. Также удалось вычислить еще нечистых на руку магов и людей, которые пытались изменить законный режим, работая на Запад.

Она перешла к сути.

— Вот мой план действий. Вы не отсвечиваете, пока по вам идет следствие. Ты успешно оканчиваешь школу. Твоя подружка Катерина Воронцова — да-да, мы и о ней знаем, не зря свой хлеб едим, — заметила майор, — не лезет в политику. А еще лучше — сливает информацию о делах в их семье нам. Оборотни же пусть собираются, получше готовятся туда, куда они там собрались. Да, мы и эти движения засекли, но пока никуда не выдвигаются. Мы их всех тщательно проверим. И если они хотят воплотить свою мечту о свободе в жизнь, им придется пока потерпеть. Мы не можем просто так услать стаю без контроля непонятно куда.

— А если я и Катя будем помогать оборотням? — тут же подхватил Алексей. — Мы организуем им поселение и будем за ними присматривать. Мы выступим гарантами их лояльности.

Предложение явно заинтриговало Комисарову. Она смерила его пристальным взглядом.

— Вообще, это вариант. Ты ведь заканчиваешь школу, можно организовать тебе командировку пока ты помогаешь с поселением. Кстати, насчет возвращения поселений разговоры на самом верху пошли. Вот только там образовалось два лагеря. Первый — за то, чтобы до конца закрутить гайки и извести все неконтролируемое и вероятно опасное колдовство к минимуму. То есть, устранить всех проблемных магов и существ, — ровным, безэмоциональным тоном перечислила майор.

— А второй лагерь? — с надеждой спросил Алексей.

— Вторые думают, что именно закручивание гаек и приводит к предательствам и массовым перебежкам в сторону противника. Они предлагают снова возродить поселения магов и магических существ. Даже пойти дальше: организовать целую магическую область со своей экономикой, образованием, медициной, с целью привлечь всех угнетенных и обиженных магов, и повернуть поток беженцев уже в нашу сторону. Они считают, что это даст нам силу в борьбе с Западом, отнимет у них ресурс, и те, кто смотрят на Советский Союз косо, увидят, что у нас есть земля обетованная, и мы пример успешной интеграции магического сообщества в мир.

— Интересно, — сказал парень, пораженный размахом политической игры. — А к какому лагерю принадлежите вы?

— Я за баланс, — отчеканила Комисарова. — Не нужно метаться из крайности в крайность. Нужно сначала все проверить, апробировать. Например, ваша группа. Ты доучись в школе, одновременно поучишься магии у наших спецов. Мы проверим лояльность оборотней и Катерины. И только потом отпустим вас, но туда, где мы сможем вас контролировать, чтобы не получилось, что у нас в тылу действует банда волков во главе с Диким магом и высокородной магичкой.

Алексей почувствовал, что они почти у цели.

— То есть, вы согласны дать нам шанс? — уточнил он.

— А ты уверен в Катерине, парень? — серьезно посмотрела женщина, и ее взгляд стал пронзительным. — Уверен, что она не играет с тобой?

— Я уверен в ней, — упрямо ответил Алексей, не отводя глаз. — Я чувствую, что она не всё рассказывает мне, но она хочет вырваться из своей семьи, она не согласна с их взглядами и, как и я, хочет строить новое общество.

Майор Комисарова кивнула, принимая его слова.

— Что ж, мы проверим вас всех. Я попытаюсь продавить программу с вашим поселением наверх и будем смотреть, что из этого получится. Вот тебе адрес, — она протянула листок парню. — Запомни его. Это засекреченный и защищенный объект, на котором я познакомлю тебя с твоим преподавателем. Приведи туда завтра Катерину, и мы подробнее обсудим предмет нашего дальнейшего сотрудничества, — закончила майор.

Алексей, уже готовый уходить, вдруг вспомнил о последнем козыре.

— У меня есть кое-что еще, — остановил он женщину. — Катя сказала, что её отец обмолвился, что у вас в КГБ есть его агент.

Комисарова вновь пристально, не мигая, посмотрела на него. На этот раз в её глазах не было ни удивления, ни гнева — только холодный, стальной расчет.

— Если она поможет нам раскрыть его, то это докажет нам её лояльность, и мы сможем обеспечить ей защиту от её семьи. Что-то еще?

— Ее отец требует привести меня. Он планирует переправить меня и еще несколько магов в лагерь подготовки в Финляндии. Сегодня ей нужно дать ему ответ.

Майор немедленно отреагировала, словно это был приказ на поле боя.

— Пусть скажет, что ты готов, и просишь еще об одном дне, чтобы попрощаться с отцом. Мы пока организуем ему защиту, переведем с завода куда-нибудь, где его не достанут сторонники Воронцова. Ваша задача — прийти завтра. В семнадцать ноль-ноль. Не опаздывать.

Комисарова развернулась и, не дожидаясь ответа, мгновенно растворилась в тенях парка, оставив Алексея с адресом и грузом ответственности. У него был всего один день, чтобы убедить Катерину и подготовить стаю к жизни на поводке КГБ.

🏡 Тепло и Порядок

Когда Алексей вернулся в новое убежище, он едва его узнал. За ночь, благодаря усилиям Филимона, склад преобразился. Внешне это по-прежнему оставалось старым кирпичным зданием, но внутри воцарился порядок.

Стены, которые еще вчера были голыми и сырыми, теперь выглядели оштукатуренными и сухими. Комната, где располагалась печь, превратилась в уютную кухню-столовую. Домовой, теперь выглядевший как крепкий, энергичный мужичок, не просто убрал пыль, а магически упорядочил пространство: появились наскоро сколоченные нары и лежанки для оборотней, а в дальней части склада, отделенная плотной, чистой брезентовой завесой, возникла большая, сухая комната для тренировок. Пол там был выровнен и посыпан песком, гасящим звук и вибрации.

В этой новой столовой Алексей обнаружил Драуга и Катерину.

— Ну, что сказал твой майор? — спросил Драуг, его взгляд был тяжелым и напряженным.

Алексей изложил условия Комисаровой: отсрочка, двухлагерная борьба наверху, обучение для него и шпионаж для Катерины, а главное — проверка лояльности для всей Стаи.

— Она хочет держать нас на поводке, — подытожил Драуг. — Никакой свободы. Просто контролируемое рабство.

— Но это шанс на легальное существование, Драуг, — возразила Катерина. — На землю обетованную, а не на вечные скитания по тайге, где вы будете мерзнуть и умирать. Они сами заговорили о резервациях.

— КГБ никогда ничего не дает бесплатно, — прорычал Альфа. — Любое сотрудничество с Органами рано или поздно заканчивается петлей или подвалом.

— А Машков уже закончился, — напомнил ему Алексей. — Если мы с Катей сможем убедить их, что наша полезность перевешивает наш риск, если мы докажем, что мы патриоты и не собираемся работать на Воронцова или Запад…

Драуг молчал, глядя на тлеющие в печи угольки. На его плечах лежала судьба всей Стаи.

— Хорошо, — наконец решил он. — План Б — наш отход в Карелию — ставим на паузу. Но готовность сохраняем. Если Комисарова попытается нас обмануть, или если ты не вернешься, Алексей, мы уходим. Активируем запасной выход и растворяемся в лесах.

Время было критически мало. Катерина тут же взялась за дело. Сначала она по низкочастотному каналу связи отправила отцу краткое, но убедительное сообщение, как велела Комисарова.

— Я сообщила отцу, что ты согласился и попросил один день, чтобы попрощаться с семьей, — сказала она Алексею. — Это даст Комисаровой время перебросить твоего отца в безопасное место и подготовиться к завтрашнему ультиматуму.

— Тогда начинаем тренировку, — кивнул Алексей, выходя в тренировочный зал.

Первый урок Катерина посвятила не атаке, а защите и фокусировке.

— Запомни мою метафору о водопаде и трубах, — проинструктировала она. — Я не буду учить тебя готовым заклинаниям. Мы научимся строить простые, прочные сосуды для твоей силы.

Она встала напротив него и подняла палочку.

— Основное заклинание щита — это не слова, это ментальный образ. Ты должен представить, как твоя сила — твоя металлическая, дикая сила — превращается в плотную, упругую оболочку вокруг тебя.

Катерина выпустила в него пробное, слабое заклятие. Алексей с рыком напрягся, и перед ним возник мерцающий, дрожащий щит. Он был нестабилен, но отразил атаку.

— Неплохо для Дикого мага, — похвалила она. — А теперь попробуй наложить на себя Заклятие Скрытия, используя не мою формулу, а своё намерение: ты — ничто, ты — тень подсознания.

До самого позднего вечера в новом убежище слышались глухие хлопки и сдавленные крики. Алексей учился контролировать свой "водопад", придавая ему форму, необходимую для выживания в мире чистокровных магов и КГБ. Завтра он должен был быть готов к самому важному разговору в своей жизни.

💔 Последний Обычный День

Понедельник прошел для Алексея в странном оцепенении. Он послушно отсидел уроки в школе, словно это был не день его судьбоносной встречи с КГБ, а обычный учебный день.

За обеденным столом друзья окружили его.

— Леха, ты сам не свой, — обеспокоенно сказал Игорь. — Бледный, как призрак. У тебя что-то случилось? Может, нужна помощь?

Алексей улыбнулся, но улыбка вышла невеселой. Он ценил их дружбу, их простую, понятную верность.

— Всё в порядке, ребят. Проблемы, но я справлюсь сам. Спасибо за беспокойство.

Он смотрел на них, на их незамутненные магией лица, и думал, как бы пригодилась ему их идеи и самоотдача для организации поселения. Их чистый, не-колдовской взгляд на мир мог стать идеальным «контрольным образцом». Но он не мог, не имел права рисковать ими. Они должны остаться в своем безопасном мире.

Вечером, после наступления темноты, Алексей и Катерина отправились по адресу, который дала Комисарова. Они шли молча, окруженные легкими чарами сокрытия. Напряжение висело в воздухе. Катя была бледна, нервничала, понимая, что вступает на путь прямого предательства своей семьи.

Адрес привел их в ничем не примечательный район. Перед ними стояла обычная, слегка обшарпанная парикмахерская с тускло светящейся вывеской «Мужские стрижки».

— Хорошо замаскировали, я не чувствую здесь чары сокрытия, — прошептала Катя. — Но вход открыт.

Алексей решительно толкнул дверь. Звон колокольчика, который должен был оповестить мастера, раздался сухо и затих.

Вместо ожидаемых кресел и зеркал, они попали в просторный, высокий зал. Это помещение больше напоминало большой, современно оборудованный спортивный зал или тренировочную арену. Стены были облицованы звукопоглощающими панелями, в центре располагался мягкий тренировочный мат, а в дальнем углу стояли ряды магических манекенов. Здесь не было запаха одеколона и мыла; пахло озоном и свежей магией.

Майор Комисарова ждала их. Рядом с ней стоял высокий, худощавый мужчина в строгом костюме.

— Прибыли вовремя. Садитесь, — Комисарова не тратила время на любезности. — Катерина, Алексей. Позвольте представить вам вашего преподавателя и куратора по специальным вопросам: Константин Георгиевич Оверин.

Катерина замерла. В ее глазах смешались шок и неверие.

— Константин Георгиевич? Это… не может быть, — прошептала она, узнав мужчину.

Константин Оверин, ее бывший наставник по боевой магии, который несколько лет назад преподавал ей основы защиты и нападения, улыбнулся — улыбкой усталой и добродушной.

— Здравствуй, Катерина. Я рад, что ты наконец сделала правильный выбор.

— Это… это ловушка? — Катя сжала кулаки.

Оверин покачал головой.

— Вовсе нет. Я работаю на Комитет Государственной Безопасности уже пятнадцать лет. Я — тот самый агент, который следил за вербовкой юных талантов, в которую ваш отец так усердно верил.

Он повернулся к Комисаровой.

— Майор, я могу засвидетельствовать: девушка максимально лояльна. Я давно видел, как она страдает от лицемерия и амбиций Воронцова. Она действительно хочет вырваться из своей семьи.

Комисарова кивнула, глядя на Алексея.

— Отлично. Теперь, когда с формальностями покончено, перейдем к делу. Алексей, Константин Георгиевич займется твоей боевой подготовкой и контролем твоей "Дикой Силы". Катерина, ты занимаешься сбором информации. Мы начинаем работать.

Пока Комисарова увела Катерину в соседнее помещение, Алексей остался один на один с Константином Овериным в большом тренировочном зале. Сначала тренер провел что-то вроде собеседования с парнем, расспрашивал как тот чувствует и применяет магию, как пытается её контролировать. Алексей рассказал, как мог и привел аллегорию Кати о его силе как о «водопаде». Педагог хмыкнул и предложил начинать.

Оверин был строг. В отличие от Катерины, которая учила Алексея понимать свою Силу, Оверин намеревался ее подчинить.

— Итак, «Дикий Маг», — начал Оверин, скрестив руки. — Твоя способность к импровизации впечатляет, но на поле боя это самоубийство. Магия — это дисциплина и точность. Ты должен научиться направлять свой «водопад», иначе он утопит и тебя, и тех, кого ты защищаешь.

Первое упражнение было простым: защита от простейшего заклинания огня.

Оверин поднял свой Жезл и без предупреждения выпустил сильный, направленный поток пламени.

Алексей запаниковал и, как его учила Катя, призвал свою Силу не формулой, а намерением. Он представил, как металл его воли сгущается в щит. Щит возник — невидимый, но плотный, — однако он мерцал, трещал и дрожал от усилия. Пламя рассеялось, но Алексей отшатнулся, обессиленный.

— Слабо, — отрезал Оверин. — Ты тратишь слишком много энергии на каждый чих. Твоя Сила безгранична, но твой контроль — как у ребенка. Мы не будем загонять твою Силу в пробирки, как ты боишься. Мы научимся строить для неё прочные каналы. Канал — это не труба, Катя была неправа. Канал — это речное русло. Оно не останавливает воду, но придает ей направление.

Остаток часа они посвятили "ментальному фехтованию". Оверин заставлял Алексея повторять движения Жезлом, синхронизируя их с внутренней волей, пока Жезл не становился продолжением руки, а не просто инструментом. Алексей чувствовал, как его голова раскалывается, но впервые в жизни его Дикая Магия начала приобретать четкие, пусть и болезненные, контуры.

Тем временем, в небольшом, стерильном кабинете, оснащенном глушащими чарами, Комисарова вела разговор с Катериной. Стол между ними был чист, атмосфера — ледяная. Никаких допросов с пристрастием; только жесткий обмен информацией.

— Оверин подтвердил ваше стремление к сепарации от семьи, — сказала Комисарова, не глядя на Катерину. — Это хорошо. Теперь доказательства. Начнем с агента КГБ, работающего на вашего отца. Мне нужны имена, кодовые слова, места встреч.

Катерина, хотя и не могла все еще поверить что её учитель который всегда так высокопарно говорил о главенстве магов над обычными людьми, сотрудничает с КГБ, быстро собралась. Жизнь Алексея, Стаи и ее собственная свобода зависели от ее честности сейчас.

— Я не посвящена во все подробности, однако в последнее время отец мне все больше доверяет. Мой отец использует кодовое имя «Спектр». Я не знаю его настоящего имени в Органах, но знаю, что связь осуществляется через старую заброшенную библиотеку на Фонтанке, по ночам, каждые вторую и четвертую среду. «Спектр» предоставляет отцу внутренние доклады КГБ о магическом контроле. Кроме того… финансирование идет через валютный канал, который использует фирма-прикрытие, оформленная на имя двоюродного дяди Воронцова в Праге.

Комисарова записывала данные на маленькую пластину, ее лицо оставалось бесстрастным.

— Теперь о плане. Вы сказали, он собирается переправить Алексея и других магов в Финляндию?

— Да. Бронислав хвастался, что нашел еще двух магов. План — отправить их всех одной партией. Это должно произойти в течение 48 часов, пока отец думает, что Алексей прощается с отцом. Погрузка планируется с одного из частных складов в порту, район Коса, под видом обычных экспортных ящиков. Пункт назначения — учебный лагерь в районе Хельсинки, принадлежащий… западной организации.

— Нам известно о таком лагере, но мы не знаем его точное расположение — кивнула Комисарова, наконец откладывая пластину. — Отличная работа, Катерина. Если эти данные подтвердятся, ваша лояльность будет доказана. Мы обеспечим вам защиту. Теперь об Алексее и его отце. Нам нужно, чтобы ты убедила Воронцова, что твой план сработал, и завтра парень будет готов к «погрузке».

Катерина глубоко вздохнула.

— Он мне поверит. Я скажу ему, что Алексею нужна ночь, чтобы принять нашу «идеологию».

— Хорошо, — Комисарова встала, обозначая конец допроса. — Твоя задача — продержаться эту ночь и не дать Воронцову заподозрить утечку. А завтра… завтра начинается новая игра.

После того как Катерина закончила свой доклад, а Алексей прошел первое испытание, Комисарова перешла к финальному предложению.

— Твои знания, Катерина, и твой потенциал, Алексей, бесценны. Вы дали нам возможность устранить крупную ячейку противника. Взамен вы получите то, чего хотите:

Алексей

доучивается в школе и проходит полное обучение магией у наших специалистов.

Отец Алексея

будет переведен под защиту КГБ, его никто не тронет.

Воронцова-старшего

и его пособников мы арестуем, как только операция завершится.

Катерину

не будут преследовать, она получит официальное прикрытие, а затем, если докажет лояльность, примет участие в организации нового магического поселения.

— Но вы не сможете захватить лагерь в Финляндии без внедрения, — сказал Алексей.

— Именно, — кивнула Комисарова. — Ты отправляешься с ними. Мы будем вести тебя от порта до лагеря. Наш Спецотряд силовой магической разведки — назовем его «Кобальт» — уже готов к броску.

Алексей посмотрел на Катерину, которая еле заметно кивнула, подтверждая, что это их единственный путь к свободе.

— Я согласен, — твердо произнес Алексей.

— Это твой маяк — начертила женщина на предплечье парня татуировку в виде креста — когда окажешься внутри лагеря, поразведай немного, узнай кто там главный, какая их основная цель и только потом, активируй его. И будь готов к тому, что после этого начнется ад.