Неучтенный элемент

Глава 10. Осада и Хозяин дома

🐺 Нападение по запаху

Филимон отпрянул от окна, его лицо было землисто-серым от страха, что было нехарактерно для Хозяина.

— Никого уже искать не нужно. Они сами вас нашли… — прошептал он.

— Быстро нашли — заметила Катерина — видимо они давно следят за тобой Алексей.

— Как он нас вычислил, псина поганая? — нервно воскликнул Валька, вскакивая на ноги. Он оглядывался по сторонам, не понимая, что происходит. — Что делать то?!

Алексей, уже стоявший у окна, сгорбился, глядя вниз на улицу. Он видел только тень, быстро скользнувшую между штабелями бумаги в соседнем дворе, но этого было достаточно.

— Так, по запаху и нашел, — угрюмо ответил Алексей, сжимая кулаки.

— Что ему мешает ворваться в дом? — просипел Валька, паника нарастала.

Катерина, напротив, взяла себя в руки. Она положила руку на палочку и посмотрела на Филимона.

— На доме стоит защита, — твердо сказала она Вальке. — Он не сможет войти.

— Точно? Это снова ваши фокусы? Ты уверена в этом? — Валька тряс головой, не в силах вместить в голове происходящее.

Филимон, которого Валька до этого не видел, вдруг сделал шаг вперед, и его силуэт резко материализовался. Валька вздрогнул и отшатнулся назад, споткнувшись о мешок с макулатурой.

— Паря, не дрейфь! — с лукавством сказал Домовой, его голос впервые звучал громко и уверенно. — Информация железна! Пока я здесь, твой волк сюда не сунется.

— Это… это кто? — просипел Валька, в глазах у него был ужас, смешанный с чистым недоверием.

— Про домовых слыхал? — спросил Леха, стараясь говорить спокойно. — Он нас в этом доме и защищает.

Валька сидел на полу, переводя взгляд с Филимона на Алексея и обратно, не в силах справиться с обрушившейся на него реальностью.

— Но это же невозможно, блин! Во что я влип?..

Катерина резко вернула всех к действительности:

— Так, войти он не может, но что мешает ему не выпускать нас отсюда?

Она перевела напряженный взгляд на Алексея: — Пока его дружки не схватят твоего отца!

Алексей стал ходить по чердаку туда-сюда, его нетерпение зашкаливало.

🌕 Опасность Полной Луны

— Филимон, может, ты знаешь еще какие-нибудь способы борьбы с оборотнями? Тем более, не думаю, что они успели отойти от схватки с Быковым, и они слабее его.

Катерина покачала головой, вспомнив уроки древней магии.

— Полнолуние сегодня! Да, они уставшие, но с каждым часом они становятся сильнее, так что нужно решать, что делать.

Валька, все еще сидя на полу, несмело предложил:

— Может, удастся договориться? Или отсидеться до завтра здесь. Сейчас же кто-нибудь придет, рабочие, может, отвлекут их, и мы смоемся?

Алексей остановился прямо перед Филимоном.

— Предлагай, Филимон, — твердо решил он.

Филимон кивнул. Так же резко, как появился, он стал невидимым для Вальки, исчезнув в сумеречном воздухе чердака. Валька снова недоуменно завертел головой.

Филимон начал излагать свой план, который могли слышать только посвященные.

— Здесь, в типографии, есть одна особенность…

Филимон подошел к Алексею вплотную. Его желтые глаза смотрели серьезно и пронзительно.

— Я ведь не сразу тебе открылся, чудочеловек, — признался Домовой. — Я Хозяин, я не могу рисковать. Я тебя проверял.

Алексей удивленно поднял бровь.

— Проверял?

— А ты думал! Помнишь, когда ты первый раз на чердак поднялся? Там на окне ключик медный лежал, старинный, с вензелями. Ты его заметил, поднял… и положил обратно. Не сунул в карман, не припрятал. Проверка честности. Если бы украл — я бы тебя кошмарами извел и дверь заблокировал.

Филимон втянул носом воздух, принюхиваясь к Алексею.

— И наследие твое я проверял. Дух от тебя идет… наш, родной. Есть в тебе крупица той старой крови, может, от прадедов, что еще с моими хозяевами знались. Опять-же, товарища в беде не бросил, мне угощения носишь. Поэтому я тебе и доверился. Ты — свой.

— Здесь, в типографии, есть одна особенность… — голос Филимона приобрел древнюю, библиотечную интонацию. — За этой стеной находится Скрытый Архив. Сокровищница знаний о тайных путях и убежищах.

Он объяснил свой план.

— Волк Драуг не пробьет Семейный Круг. Но он и не даст вам выйти. Нам нужна диверсия. Я могу использовать старую Архивную магию, чтобы создать иллюзию катастрофического магического выброса в другом районе города. Это заставит Комитет и их сонары сорваться с места, а Драуг, почуяв облаву, ужмет хвост и сбежит.

— Но? — спросил Алексей, чувствуя подвох.

— Но для этого мне нужно высвободить силу, которую я берег полвека. А я слаб. Клятва душит меня, как веревка. Я здесь не охраняю, я здесь гнию, Леша. Дом съел меня.

Филимон поднял два узловатых пальца.

— Помоги мне, внучок. Две мне нужны вещи. Две, и стану свободен.

1. Освобождение от Клятвы.

— Ты должен найти в Архиве Формулу "Отвода Глаз". Этой магией мои хозяева скрыли свои активы. Я считаю, что Формула содержит обратный процесс. Если применить её к самому Дому изнутри, он станет "невидим" для магии Очага. Это разорвет цепь, и я смогу уйти.

2. Судьба Архива.

— Архив слишком опасен. Там лежит Книга Грядущих Убежищ — список всех, кто ушел в подполье. Если она попадет не в те руки — это конец. Вы должны забрать Книгу и передать её Хранителю в Москве (адрес там есть). А сам Архив… — голос Филимона дрогнул. — Если придется, используйте Жезл Березовой Памяти, чтобы стереть его суть.

🤝 Магический Договор

Валька, слышавший лишь тишину и бормотание Алексея с Катей, начал паниковать еще больше:

— Вы с кем говорите?! С домовенком этим?! Я сейчас с ума сойду!

— Я вам помогу устроить диверсию и спасти отца, — твердо сказал Филимон, игнорируя вора. — Но прежде вы поклянетесь, что выполните мою просьбу. Освободите меня и спасете Книгу.

Алексей посмотрел на Катерину. В её глазах он увидел решимость. Это был не просто план побега, это была миссия.

— Клянусь, — произнес Алексей.

— Клянусь, — эхом отозвалась Катерина.

В тот момент, когда слова сорвались с их губ, воздух на чердаке сгустился и стал тяжелым, как ртуть. Алексей почувствовал, как по его венам пробежал холодный электрический разряд, а на запястье, словно невидимая кандальная цепь, сомкнулось ощущение тяжести. Дом глухо застонал балками, принимая Договор. Это была не просто фраза. Это была Нерушимая Клятва с духом места. Нарушить её означало навлечь на себя проклятие, от которого не спасет ни одна палочка.

Филимон выдохнул, и его лицо впервые за все время осветилось настоящей, живой надеждой.

— Принято, — прошептал он. — А теперь… вскрываем стену.

Прежде чем приступить к вскрытию тайника, Филимон повернулся к Вальке, который, вжавшись в угол, бормотал что-то про «дурдом» и «побег».

— Тебе, паря, этого видеть не положено, — мягко проскрипел Домовой. — Меньше знаешь — крепче спишь. И дольше живешь.

Филя сделал плавное движение рукой, словно посыпал вора невидимым песком. Валька моргнул, его глаза закатились, рот приоткрылся, и он мягко сполз по стене на кучу ветоши, мгновенно провалившись в глубокий сон без сновидений.

— Так-то лучше, — кивнул Филимон. — А теперь — за мной.

Домовой подошел к глухой кирпичной стене в дальнем конце чердака. Он не произнес ни слова, лишь приложил ладонь к одному из кирпичей и пустил импульс Силы Очага. Кирпичи беззвучно пришли в движение, перестраиваясь и открывая узкий проход, из которого пахнуло не пылью и тленом, а озоном, пчелиным воском и старым пергаментом.

Внутри Архива не было окон. Свет исходил от парящих под потолком кристаллов горного хрусталя, дававших мягкое, янтарное свечение. Вдоль стен тянулись стеллажи из темного дуба, забитые свитками, книгами в кожаных переплетах и странными приборами из меди и стекла. Здесь царила абсолютная, звенящая тишина, словно время застыло в 1920-м году.

— Ищите, — прошептал Филимон. — Я помогу снять печати, но искать должны вы. Магия тянется к магии.

Катерина вышла вперед. Она подняла свою палочку:

— Ревелио Максима!

По комнате прошла волна, и некоторые предметы на полках слабо засветились. Филимон, семеня рядом, подсказывал:

— Выше, дитя. Левее. Осторожно, там охранное проклятие «Сухотка», дай я сниму…

Вскоре на небольшом столе в центре комнаты лежали три предмета.

Первой они нашли Книгу Грядущих Убежищ. Она выглядела разочаровывающе обыденно — толстый, потрепанный бухгалтерский гроссбух с надписью «Учет сукна 1918 г.».

— Лучшая защита — это скука, — пояснил Филя. — Ни один чекист не станет это читать.

Вторым был Свиток с Формулой. Катерина осторожно развернула хрупкий пергамент. Текст был написан чернилами, которые казались живыми. Она начала читать про себя, ее губы беззвучно шевелились, запоминая сложнейшие пассы и интонации.

Едва она дошла до последней руны, пергамент в ее руках вспыхнул бездымным белым огнем и через секунду осыпался серой пылью.

— Знание принято, — кивнул Домовой. — Теперь Формула живет только в тебе, дитя.

Третьим предметом был Жезл Березовой Памяти.

Это была не просто палочка. Это был гладкий, теплый на вид брусок из белой уральской березы, сохранивший естественную фактуру коры на рукояти. От него не исходило угрозы, только покой.

— Возьми его, Алексей, — сказал Филимон. — Это реликвия. Она не требует слов. Благодаря этому жезлу мои домочадцы находили скрытое и прятали важное. Он умеет накладывать Сокрытие, которое почти невозможно обнаружить, и сам чует такие чары. А еще… он умеет работать с памятью, не оставляя рубцов.

Алексей протянул руку и коснулся березовой рукояти.

В тот же миг он судорожно выдохнул.

Это было похоже на то, как если бы с его плеч сняли рюкзак с камнями. Его Дикая Сила, которая всегда бурлила в нем, как вода в прорванной трубе, требуя постоянного контроля, вдруг нашла идеальное русло. Жезл не просто проводил магию — он впитывал излишки и структурировал поток. Алексей почувствовал прилив уверенности и ясности, какой не ощущал никогда. Жезл стал продолжением его руки, его воли.

Катерина, стряхнув пепел с рук, посмотрела на Домового. Ее глаза горели лихорадочным блеском ученого.

— Я поняла принцип, Филимон. «Отвод Глаз» заставляет объект исчезнуть из внимания наблюдателя. Если я инвертирую формулу и наложу её на сам Дом, но направлю вектор внутрь…

— То Дом станет "невидим" для Очага, — закончил за неё Филя с надеждой. — И моя привязка соскользнет, как якорь в бездну.

— Мне нужно время, — сказала Катерина. — Это сложнейшая арифмантика. Я должна пересчитать потоки.

Она села прямо на пол Архива, погружаясь в расчеты.

🚪 Гость

Алексей, сжимая в руке Жезл, почувствовал странное желание действовать.

— Я проверю периметр, — сказал он. — С этой палочкой… я чувствую, что смогу заметить, если кто-то попытается пробиться через защиту.

Он вышел из Архива, спустился по скрипучей лестнице на первый этаж, к главному входу. В типографии было тихо, защита Филимона работала — рабочие обходили здание стороной.

Алексей подошел к массивной входной двери, прислушиваясь к своим новым ощущениям через березовый жезл. Он ожидал почувствовать давление, агрессию или грубый взлом Драуга.

Вместо этого раздался аккуратный, вежливый, едва слышный стук.

Тук-тук-тук.

Стучали костяшками пальцев — спокойно, интеллигентно и настойчиво.

🚪 Исповедь Волка

Аккуратный стук повторился. Алексей, сжимая в руке Жезл Березовой Памяти, медленно отодвинул тяжелую дверь. Он остался внутри, за магическим порогом Филимона, но теперь мог видеть гостя.

На крыльце стоял Драуг. Его лицо было забинтовано, с разодранными садинами, которые, однако, выглядели не как свежие, а как практически залечившиеся. Взгляд Драуга был не агрессивным, а усталым и глубоким.

— Парень, нам нужно поговорить, — произнес Драуг. — Я пришел один, остальные заняты переездом, — он хмыкнул. — Засветились мы в Ленинграде, выходи поговорить.

Алексей сжал палочку сильнее. Она, казалось, подстроилась под размер его руки, но он, оценив свои силы реально даже с палочкой, не решился выйти.

— Будем говорить так, — ответил он, оставаясь в проеме. — Чего ты хочешь?

— Чего я хочу? — задумчиво и, казалось, устало ответил Драуг, устало присаживаясь на короб, стоявший рядом с дверью. Алексею показалось, что усталость эта была не физическая, а эмоциональная.

— Я говорил тебе уже, если мы оборотни, это не значит, что мы зло, — начал оживленно говорить волк. — Многие в нашей так сказать банде вообще люди, это родственники тех, кого обратили, те члены семьи кто не отвернулся, ведь чтобы стать оборотнем, парень, нужно чтобы тебя укусили, или экспериментальным путем вкололи ген или вырастили в инкубаторе да да я и про такое слышал, на что только люди не пойдут чтобы создать армию против всего магического мира.

Драуг покачал головой.

— Да я и людей не сильно виню, они просто боятся, вот только что я им простить не могу, так это то что они продолжают гонять нас, изучив и поняв нашу ситуацию, нашу историю. Да, раньше оборотни были окутаны мистическим страхом и ужасом, но сейчас 1970 год на дворе, Советы в отличие от магов давно изучили нас и могли бы разобравшись хотя бы не трогать нас. Этого я и хочу пацан, чтобы от нас наконец отстали.

— Я ведь давно живу на этом свете, и в Ленинграде не в первый раз, да я научился скрывать, не так хорошо как Быков, однако мне хватило ума и хитрости пережить все чистки и дожить до сегодняшнего дня.

Алексей слушал внимательно.

— Моя стая это те оборотни которые стали такими не по собственному желанию, они сами прибились ко мне, сначала я собирал банду для нападения и выживания, потом стал принимать в свои ряды потому что не мог бросить бедолаг на произвол судьбы, а ведь мне проще бы было скрываться самому, но такое уж бремя лидера, — с горечью усмехнулся волк, став вдруг на вид старым мужчиной.

— И пусть только попробуют эти высокомерные сволочи из Специального отдела защиты упрекнуть меня в чем то, да я уберег больше людей от гибели чем они все вместе взятые! Я учу свою стаю контролировать внутреннего зверя, в полнолуние мы сковываем себя укрываясь в безопасном месте, наши родственники помогают нам, перед заточением для более успешного и безопасного обращения которое чтобы ты знал, тоже нужно умудриться пережить, а потом суметь вернуться в облик человека, мы наедаемся, устраиваем пир, — улыбка коснулась лица оборотня. — Не такой какой ты подумал, мы едим человеческую еду, плохопрожаренное мясо разве что любим, барашка там или теленка. А затем сковываем себя, пережидаем полнолуние и затем снова влечем жалкую жизнь выживания. Это если все пройдет успешно. Да, бывает, что кто-то вырывается и тогда страдают или наши близкие, или если это опытный оборотень, кто-то посторонний. Тогда мы срываемся с места, стараемся помочь бедолаге если от того хоть что-то осталось, берем в свои ряды.

— И сколько ты уже так живешь? — спросил Алексей.

— Мне уже 70 лет, хоть и выгляжу на 40, — ухмыльнулся волк. — А если бы нас постоянно не загоняли и дали где-то обосноваться, где-нибудь в глуши, то кто знает, быть может в мирной обстановке, без такого напряжения я бы и на 25 выглядел, — с сарказмом добавил Драуг. — И наконец завел семью, наплодил маленьких Драгомирчиков.

— И что ты предлагаешь? — спросил Алексей, стараясь сохранять невозмутимость, несмотря на тревогу за отца.

Драуг поднял голову, его глаза были просительными.

— Предлагаю перемирие. Полное. Я не трону твоего отца. Наоборот, я прошу о помощи. Мы покидаем город. Навсегда. Мы решили уходить в Карелию. С деньгами и драгоценностями из сейфа Быкова мы можем хорошо подготовиться и получше обосноваться в лесах

Он указал на свои забинтованные раны:

— Мне нужна твоя помощь и помощь твоей девушки…

— Она мне не девушка, — поправил Алексей.

— Ладно. Мне нужна помощь двух магов. Вы должны подлатать раненых. Молодые в стае не такие крепкие, как я. Плюс, сегодня полнолуние. Нам нужна магическая помощь, чтобы они успешно перенесли ночь, а затем мы бесследно исчезли.

— И нам нужен твой дружок, который сидит там. Он должен быстро и незаметно купить нам все необходимое для переезда. Помоги нам, парень, — попросил оборотень, — без вашей помощи мы сегодня ночью можем натворить дел…

— Мне нужно поговорить с Катей, — настоял Алексей. — Я постараюсь ее уговорить, а если не удастся, то сам помогу.

Драуг расплылся в улыбке.

— Я чуял, что ты отличаешься от обычного колдуна. Значит, так. В шесть вечера я пришлю сюда своего самого надежного посыльного.

Он поднялся с короба.

— Я специально снял все амулеты, чтобы вы меня почувствовали и убедились, что я пришел без агрессии. Но мой посыльный придет в полной магической маскировке. Ты должен найти способ скрыть его остаточный запах и следы, чтобы никто не смог проследить его до нашего логова.

— Я буду здесь. В шесть, — твердо сказал Алексей.

Драуг кивнул и, не оглядываясь, быстро исчез в переулке.

🔄 Возвращение в Архив

Алексей закрыл дверь, его голова гудела. Он поспешил на чердак.

— Катя! Филимон! — позвал Алексей. — У нас ЧП. К нам приходил Драуг. И у него есть предложение.

Алексей быстро изложил им условия: бегство в Карелию, просьба о магической помощи для раненых и для преодоления полнолуния, а также сделка с Валькой.

— Он не тронет моего отца, если мы поможем его стае сбежать.

Катерина вскочила, ее лицо было бледно от негодования.

— Это безумие, Алексей! Договор с Волком?! Он просто купит время! Нам нужно использовать Формулу и уходить сейчас!

— Или мы используем Формулу сейчас, спасаем себя и Филимона, а стая обезумевших оборотней срывается в полнолуние, и КГБ получает стопроцентную наводку на нас. Это наш шанс убрать их с доски навсегда, — парировал Алексей. — Плюс, отец будет цел.

Филимон задумчиво потер подбородок, вновь материализовавшись рядом с ними.

— Я могу обеспечить абсолютную скрытность для нового убежища. И если ты выполнишь Клятву… я могу замаскировать и лечение, и само логово волков, и их отъезд так, что их не найдут даже старые Маги-Картографы. Но вы должны понимать, — голос его стал суров. — Вы идете против всех правил своего мира, дитя Катерина. Вы помогаете Нечисти, давая ей шанс на мирную жизнь.

— Мне нужно знать, насколько ты продвинулась с инверсией, Катя, — сказал Алексей. — У нас есть только до шести вечера. Если мы не успеем, то идем по плану Драуга.

— Если я ошибусь в расчетах инверсии… — прошептала Катерина, — …ты и Филимон можете погибнуть.

— Тогда нам нужно быть уверенными, что ты не ошибешься. Ты должна дать мне ответ: либо сейчас, либо в шесть мы принимаем сделку Волка.

🏭 Вечер того же дня. Промзона на Неве

Вечер сгущался над Ленинградом, но в этой части города ночь наступила раньше. Мы сидели в тени старых, проржавевших балок за рыбными складами — вонючими, но тихими. Рядом плескалась холодная река, на другом берегу темнели силуэты портовых кранов и недостроенных верфей. Промзона — идеальное место для тех, кто хочет остаться незамеченным.

— Здесь они базировались, лейтенант, — майор Машков, невысокий, но жилистый мужчина с жестким взглядом, кивнул в сторону заброшенного цеха. — В этой дыре, среди мазута и гнилой рыбы.

— Я не понимаю, майор, — прошептал лейтенант, прижимаясь к холодному кирпичу. — Как мы не вычислили Быкова? Вы же с ним пересекались не единожды, давали ему характеристики. В отделе он был на хорошем счету.

Машков вынул из кармана папиросу, помял ее, но не закурил.

— Быков научился хорошо скрывать свою волчью суть. Он — профи. Справлялся с внутренним зверем годами. Вот только… его агрессия должна была куда-то выплескиваться.

— Это те исчезновения семейных пар? — уточнил лейтенант.

— Да. Хоть мы и не нашли магического следа, и списали все на то, что эти женатики сами смывались из города или пали от руки маньяка. Портрет, правда, был разный: кто-то недавно приехал в Ленинград, кто-то в диссидентах числился у местных органов… Но все равно нам нужно было лучше искать, — огорченно закончил майор. — Его агрессия выходила не в волчьей схватке, а в охоте. И все же нам нужно было лучше искать, — огорченно закончил майор.

С реки потянуло холодным влажным воздухом.

— Волнуетесь, лейтенант? — отметил майор.

— Сегодня же полнолуние, — сознался тот.

— Не дрейфь. Мы вдвоем с ними запросто справимся, да тем более они скрываются и не рискнут бродить по городу. Мы же не фиксировали нападения оборотней уже давно.

— А кто вещи-то забирать будет?

— Приближенные, наверное. Те, кто не обращается, или те, кто еще не дошел до нужной кондиции.

Лейтенант поежился, вспомнив, что он видел при обыске убежища Быкова: второе дно сейфа и его содержимое.

— И все же у меня не выходит Быков из головы. Вот казалось бы, не нашли тебя — сиди ты тихо, раз научился жить в обществе. Так он не просто воровать начал, так еще и сувениры оставлять от убийств своих.

— Молод ты еще, Сережа — с отеческой заботой сказал майор. — И мало чего понимаешь.

— И все же чего ему не сиделось?

— Сиди тише, лейтенант. Мало ли, все-таки эти оборотни придут сегодня, у них нюх и слух обострен. Я с ними успел повоевать в молодости, — все же ответил майор. — Им необходимо, обратившись, поохотиться, иначе они болеют, их внутренняя сила иссякает, регенерация ухудшается. Так что охота — это необходимость. Вот только убивать не обязательно, размяться только, покусать, возможно, передать вирус дальше. Возможно, для этого Быков устраивал охоту не в полнолуние, а перед ним, чтобы утолить голод и лучше контролировать обращение.

Лейтенант сидел и обдумывал услышанное. Потом открыл рот, чтобы задать еще вопрос, но майор его остановил жестом.

В воротах показался свет фар. Как только машина остановилась, фары выключились, и, заклацав дверьми грузовика, вышли трое мужчин. Один остановился и начал оглядываться. Черты его лица были обострены, он начал водить головой, словно принюхиваясь.

Через какое-то время он махнул рукой остальным и кратко обронил: — Быстро грузимся. Заметаем оставшиеся следы. Уезжаем. Надо быть осторожными. Неспокойно мне.

Двое пошли за вещами, а этот, видимо, главный в группе, достал из-за полы куртки образ (икону) и стал сторожить возле грузовика, прижимая его к груди. Затем его рука скользнула дальше, и он извлек обрез.

— Наш нюхач, — прошептал Машков. — Ему неспокойно. Нам нужно закинуть кристалл слежки в кузов. Приготовься.

Майор и лейтенант синхронно активировали чары Маскировки, становясь магически невидимыми для оборотня. Они бесшумно подкрались к грузовику поближе, почти не оставив следа на земле.

Майор сделал знак лейтенанту. Тот кивнул, сосредоточился и применил тихое заклятье: в метрах двадцати в противоположной стороне, возле цистерн, со звоном разбилась пустая бутылка.

Оборотень-сторож вздрогнул. Он осторожно пошел на звук, напряженно втягивая воздух носом. В этот момент Майор, пользуясь отвлечением, левитировал маленький, размером с наперсток, кристалл слежения в кузов грузовика, спрятав его между мешками.

Осмотрев разбитую бутылку и принюхиваясь, он стал озираться и водить обрезом по сторонам. Однако чары обнаружения, которыми он, видимо, пользовался, дали сбой. Ничего не найдя, оборотень поторопил грузчиков, помог им, запрыгнул в кабину, и они, не закрывая ворота, резко уехали.

— Вроде ничего не заподозрили, — обрадованно отметил лейтенант, когда чары Маскировки спали.

— Идем, Серег, — майор поднялся. — Задача выполнена. Кристалл ушел вместе с ними.

Лейтенант с надеждой посмотрел на Машкова: — Так, может, вызовем группу, майор? Как только получим сигнал, наведаемся туда с усилением?

Машков отрицательно покачал головой, и в свете тусклого фонаря на его лице отразилась тень старых тревог. — Пока понаблюдаем. Группу вызвать всегда успеем. Нам не хватало, чтобы раньше времени КГБ вмешалось. Мы сами разберемся, где они решили окопаться.

— Но…

— Тихо, лейтенант. Двигаемся к машине. Наша цель — получить адрес, а не устроить тут цирк с медведями. Доложим Отделу, как только кристалл прояснит ситуацию.

Майор решительно направился прочь от промзоны. Их ожидала долгая ночь слежки за тихой точкой на карте.