Неучтенный элемент

Глава 18. Пыль Веков и Новая Надежда

🏚️ Убежище

Тяжелая дубовая дверь особняка захлопнулась, отсекая промозглое утро и опасность внешнего мира. Внутри пахло пылью, сухой древесиной и застоявшимся временем.

Катерина, едва держась на ногах, прошла вдоль стен холла, касаясь палочкой старых канделябров.

— Заклятия работают на сто процентов, — выдохнула она, оборачиваясь к спутникам. Ее лицо было бледным, но спокойным. — Никто не сможет войти и выйти без моего прямого разрешения. Даже магический фон здесь свернут внутрь, мы как в бункере.

Она перевела взгляд на Алексея, который все еще сжимал в руке кристалл, данный Комисаровой.

— Тебе нужно отдохнуть, Леша. Ты выгорел почти до дна.

— Нам всем нужно перевести дух и набраться сил, — поддержал ее Драуг, опускаясь на покрытую пыльным чехлом банкетку. — Сколько у нас есть времени, Ведьма?

— Старые чары, наложенные на дом еще до революции, активированы. Они будут действовать автономно, даже без моего участия, питаясь от лей-линий земли, — ответила колдунья. — Так что, даже если этот дом вычислят, зайти все равно не смогут. Барьер непроницаем для тех, в ком нет крови хозяев или их приглашения.

— Тогда располагайтесь, дальнейшие действия обсудим позже, — предложил оборотень, махнув рукой своим людям.

Алексей нашел ближайшую комнату с диваном, упал на него, даже не раздеваясь. Последней мыслью перед тем, как провалиться в глубокий сон без сновидений, была мысль об отце: «Надеюсь, у него все в порядке, и КГБ не добралось до квартиры…»

Проснулся он от того, что его кто-то настойчиво тряс за плечо. Парень вскочил, инстинктивно вскидывая Березовый Жезл, с которым так и уснул в обнимку.

— Тише, тише, воин, — раздался спокойный женский голос.

Алексей моргнул, фокусируя зрение. Перед ним стояла та самая девушка со старым шрамом на лице. В руках она держала поднос с дымящейся кружкой и куском хлеба.

— Я Наташа, парень. Тебе нужно перекусить. Драгомир зовет тебя.

Алексей кивнул, принимая еду, и осмотрелся. Теперь, при свете дня, пробивающемся сквозь щели в заколоченных окнах, Убежище выглядело мрачно и величественно. Это была настоящая "заброшенка" имперских времен. Обои, некогда роскошные, лоскутами свисали со стен, обнажая дранку. Паркет под ногами скрипел и стонал от каждого шага, покрытый толстым слоем вековой пыли. Мебель стояла, укрытая белыми простынями, похожими на саваны привидений, а в углах под высокими потолками висела густая паутина, напоминающая серые гардины. Здесь царил холод, но это был безопасный холод — холод забвения.

В дальней комнате, которая, судя по остаткам камина, когда-то была библиотекой, собрались Драуг и Катерина. Оборотень выглядел намного лучше: его регенерация почти полностью исцелила последствия падения и пыток Машкова, остались лишь темные круги под глазами.

Алексей сел в свободное кресло, поднимая облачко пыли.

— Майор Комисарова дала мне два дня, — сразу перешел к делу он. — Я должен сам прийти сдаваться.

— Почему она не схватила тебя сразу? — задумчиво спросил Драуг. — У нее была сила, ты был истощен.

— Видимо, им нужно сначала разобраться с сетью Машкова, — заметила Катя, грея руки о кружку. — Ты дал ей компромат, который взорвет их структуру изнутри. Ей сейчас не до беглого подростка, ей нужно зачистить предателей, пока те не поняли, что раскрыты. Ты для нее — десерт.

— Кстати, Драуг, — Алексей посмотрел на Альфу. — Какие дела у вас были с Машковым на самом деле? В его воспоминаниях все выглядело как четкий план.

Оборотень тяжело вздохнул.

— Я с Машковым лично не встречался. Все контакты шли через Быкова. И ни о каком плане переворота я не знал. Видимо, майор хотел меня убрать как вероятного свидетеля его связи с Быковым, когда придет время "зачистки".

Драуг сжал кулаки.

— В последнее время Быков начал своевольничать. У него не получалось надавить на мою стаю. Он требовал от нас нападений, разбоя, запугивания. Я стремился к противоположному — выживанию и скрытности. Я понимал, что у Быкова есть связи во властях, но я думал, что мы выступаем в качестве… кулаков для убеждения разных дельцов и магов. А оказывается, он планировал использовать нас как таран революции и затем сбросить со счетов в расход.

— Однако он не оценил вашу тягу к свободе, — заметил Алексей.

— Да, нас постоянно недооценивают, — усмехнулся волк, обнажив крепкие зубы. — Считают безмозглыми зверями.

— Что ты ей скажешь через два дня? — обратилась к парню Катя, внимательно глядя ему в глаза.

— Правду, — твердо сказал Алексей. — Что мы не планируем никакие перевороты, революции и саботажи. Даже наоборот. Мы готовы сотрудничать, но только не в клетке. Пусть дадут нам шанс вырваться из этой круговерти шпионажа и предательств. А мы взамен будем укреплять страну.

— Оборотней не возьмут в органы, парень, — скептически заметил Драуг.

— И почему? — горячо возразил Алексей. — Твоего опыта хватит на десятерых оперативников! Ты ведь давно и успешно скрываешься от всей системы. Кстати, ты мог давно переметнуться на Запад, почему этого не сделал?

— Вообще-то я родом из Румынии, — неожиданно признался волк. — Но за долгие годы скитаний я понял: ваша страна при всех её минусах все же остается меньшим из зол. На Западе дела у оборотней обстоят намного хуже. Там нас считают просто монстрами, подлежащими истреблению или опытам в лабораториях МКВ. Здесь же… у вас была система. Хрущевские резервации. Это были закрытые города, где мы могли жить, работать и не бояться.

Глаза Драуга затуманились воспоминаниями.

— Вот только программу приостановили, заморозили.

— Может, удастся убедить Комисарову продавить идею о восстановлении программы? — загорелся Алексей. — Если мы покажем, что мы полезны?

— А я вам буду помогать, — вдруг воодушевилась Катя.

Они встретились с Алексеем глазами. В полумраке старой библиотеки, среди пыли и разрухи, родилась искра чего-то настоящего.

— Я буду заниматься медициной, — твердо сказала Катерина. — Изучать ликантропию не как проклятие, а как состояние. Искать способы облегчить трансформацию. Наконец не буду зависеть от Семьи и их предубеждений.

— А я буду строить, — кивнул Алексей. — Новое будущее. Где магия и техника работают вместе.

Драуг посмотрел на молодых людей. В их словах была наивность, но такая мощная, что даже старый волк почувствовал укол надежды.

— Но это все голые надежды, — голос Альфы вернул их на землю. — Пока есть вероятность, что Комисарова решит просто зачистить "проблему". Нас все-таки могут попытаться уничтожить.

Он встал и прошелся по скрипучему паркету.

— Поэтому готовимся к отходу. Мне нужно связаться с Валькой-Козырем. Нужно узнать, как у него дела с необходимым инвентарем и вещами для переброски в Карелию. Если переговоры провалятся — мы уходим в леса.

— А мне нужно вернуться домой, — сказала Катя, и тень легла на ее лицо. — И отчитаться отцу о проведенной "операции". Боюсь, он может потерять терпение. На него давят эти люди какого-то Темного Лорда с Запада, требуют результатов по вербовке Дикого мага. Мне нужно выиграть время и успокоить его.

— Что ж, давайте готовиться к худшему, но надеяться на лучшее, — заметил Алексей и, несмотря на всю серьезность ситуации, азартно потер руки. Впереди была игра по-крупному.

🚋 Трамвайный Звон

Алексей ехал в старом, дребезжащем трамвае № 27, который тащился по Петроградской стороне. Он был относительно отдохнувшим, но в теле чувствовалась приятная тяжесть после двенадцатичасового сна. Он старался не думать о черном кристалле пеленгации, лежавшем в кармане, и о том, что через сорок восемь часов он должен будет сам явиться к майору КГБ.

Он смотрел в окно на мокрый от вчерашнего дождя город, и в голове прокручивался безумный хронометраж последних дней. Эта короткая пауза в трамвае казалась целой эпохой.

Пятница — ограбление сейфа в промбазе и первая, хоть и ошибочная, встреча с магическим миром. Суббота — Ночь Обращения. Воскресенье — отчаянный побег от преследователей и опасная игра с Комисаровой.

Алексей улыбнулся. Теперь он наконец знал, кто он есть и что значит его Сила. Он больше не был просто студентом, странно притягивающим неприятности; он был Диким Магом, и он выжил. У него впервые появилось четкое намерение: он должен научиться контролировать эту мощь и использовать ее правильно.

Он вспомнил долгий разговор, который состоялся с Катериной перед тем, как они оба отправились в город.

— Обучение тебя правильной, академической магии может только нанести вред твоим способностям, Леша, — говорила она, сжимая в руке свой Жезл.

Алексей нахмурился, пытаясь вспомнить точную формулировку, которую Катя использовала в качестве предостережения.

— Это как заковывать водопад в водопроводные трубы. Вода потечет куда надо, будет выполнять функции, но она больше не сможет дробить скалы. Твоя магия — это стихия, ее нельзя загнать в формулы.

Однако Катерина решила все же обучить его азам колдовства, основным заклинаниям защиты, связи и фокусировки. Не для того, чтобы ограничить, а чтобы дать ему хоть какую-то основу, от которой можно отталкиваться в его экспериментах познания Силы. Она объяснила, что классические заклинания — это просто ментальные костыли для тех, кто не чувствует поток.

Эта идея — взять самое необходимое из старой школы, чтобы построить что-то новое, дикое и свое — приводила Алексея в восторг.

На данный момент все элементы сложной игры, которую они начали, были запущены:

Драуг отправил вестового к Валентину (Вальке-козырю), запуская процесс подготовки к эвакуации в Карелию (План Б).

Алексей ехал домой, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к встрече с Комисаровой, которая держала их на поводке.

Катерина отправилась домой, но если Алексею предстояло просто проведать отца, то ей предстоял гораздо более опасный разговор.

«Как же она там?» — подумал Алексей, тревожась о Кате.

Ей нужно было не просто врать, но и убедить Воронцова, чистокровного мага, что она действовала верно, и в интересах семьи. Она должна была балансировать на краю пропасти, защищая их обоих и всю стаю, используя только слова и блеск своих глаз.

Алексей сжал кулак. Один день. Олин день тишины, прежде чем он снова вступит в игру, но уже в другом качестве: не беглеца, а игрока.

🕰️ Холод Фамильного Гнезда

Вернувшись в особняк Воронцовых, Катерина, первым делом, совершила ритуал очищения. Она долго принимала ванну, избавляясь от въевшейся в кожу энергии туннелей и отпечатка дикой магии. Позавтракав в полном одиночестве в огромной, пустой столовой, она привела себя в безупречный порядок. Она была готова снова стать образцовой дочерью чистокровного мага.

Прежде чем идти к отцу, она заглянула в комнату матери. Евгения Воронцова в последнее время редко покидала свои покои.

Катерина остановилась у камина. На мраморной полке стояла старая, но волшебным образом движущаяся фотография: на ней молодые мать и отец, Владислав и Евгения. На их лицах, сквозь присущие им холод и надменность, все же проскальзывали улыбки — было видно, что они счастливы и полны амбиций.

Катерина перевела взгляд на мать, сидящую в кресле-качалке с пледом на коленях, неподвижно уставившись на тлеющие угли. Она увидела старуху, боящуюся любого шороха и перемен, женщину, которую ломала неопределенность и вовлеченность в темные авантюры отца.

«Как она стала такой?» — думала Катя. Вот что станет с ней самой через двадцать лет, если она будет жить в постоянном страхе и лавировании между Органами и требованиями магического Запада? Она жалела мать, но не понимала, почему та так рано сдалась. Катя помнила сильную, волевую женщину, которой та когда-то была.

— Maman, allons déjeuner (Мама, пошли отобедаем (фрнц.)) — спросила-попросила Катерина.

В ответ мать продолжала смотреть на тлеющие угли и никак не реагировать.

В дверь осторожно постучали.

— Катерина, нас зовет отец, — послышался тихий, но требовательный голос Бронислава, ее старшего брата.

«Даже не заглянет и не заговорит с мамой», — с горечью обвинила его в мыслях Катя. Почему в их семье нет нормальных, теплых отношений? Она невольно вспомнила, как следила за Алексеем, и видела через окно, как тепло и просто он общается и ухаживает за своим отцом, какой уют царит в их маленькой, тесной комнате. Она сравнила это с атмосферой в их большом, пустом особняке.

Она тихонько прикрыла дверь и последовала за нетерпеливо переступающим с ноги на ногу братом.

— Я стал бояться смотреть на нее, — вдруг сказал Бронислав виноватым тоном, остановив сестру за локоть. — В последнее время она сама не своя, я ее не узнаю.

Он сжал ее плечо сильнее.

— Я хочу сделать все чтобы вернуть живость в галза нашей матери, Je t'en prie! (Прошу) Помоги мне и папе обрести силу и вылезти из этих тисков Совета! — напирал он.

— Я тоже хочу ей помочь, — сказала Катя, выдергивая плечо из рук брата. — Вот только она физически здорова. Ее подкашивает ваша с отцом связь с этими странными гостями, которые склоняют вас в мутные дела.

Она с укором посмотрела в глаза брату.

— Хочешь ей помочь? Убеди отца направить свои силы и ресурсы не на помощь этому Темному Лорду, — с издевкой добавила она, — а на налаживание связей с Органами. Пусть он убедит их, что нас не нужно бояться, что мы полезны и с нами выгодно сотрудничать, а не держать взаперти. Ему с его способностями к переговорам это удастся, — закончила девушка.

— Катя, Катя, как ты была девчонкой, так и не хочешь взрослеть, — покачал неуверенно головой парень и открыл дверь в кабинет отца.

Отец, Владислав Воронцов, старался выглядеть уверенным и максимально собранным. Его дорогой костюм, прическа были безупречны, однако глубокая складка на лбу и резкие, нервные движения выдавали обратное.

— Катерина, ты вернулась, — потерял свою бесстрастность отец, отрываясь от бумаг. — Как там наш Дикий Маг? Насколько ты продвинулась с ним? Он рассматривает возможность перехода на сторону сильных?

Катя заняла место перед столом, скрестив руки.

— Отец, я должна быть честна. Парень талантлив, и его Сила действительно дика и непредсказуема. Но он пока не готов. Он пропитан наивным патриотизмом к Советскому Союзу. Он считает, что должен служить Родине, а не бежать на Запад.

— Патриотизмом? — Воронцов скривился от отвращения. — Сколько еще времени нам потребуется, чтобы он выкинул это из головы?

— Мне нужно еще какое-то время, чтобы показать ему истинное лицо Органов, — настаивала Катя.

— Времени у нас нет! — резко отрезал отец. — На меня давят. Эти люди требуют результата! Мы должны перейти к более радикальным методам.

Тут в разговор с заносчивым видом вклинился Бронислав:

— Мы не ждали тебя, Катя. Я тоже нашел неучтенного мага и заинтересовал в переброске на Запад пару опытных магов из Ленинграда. Их одной партией, вместе с Диким парнем Катерины, нужно будет отправить в лагерь подготовки в Финляндию.

— Даю тебе сутки на обработку парня, — продолжил отец, его взгляд стал жестким. — Не получится убедить — примени внушение. У вас на хвосте может сидеть КГБ, в городе поднялся нездоровый интерес к магам, снова начинается зачистка. Наш контакт Быков вышел из игры.

Катя чуть не вздрогнула от упоминания фамилии, которую она знала по показаниям Машкова, но годы тренировок в держании манер сделали свое дело. Она лишь состроила заинтересованное лицо:

— Быков?

Отец с сыном переглянулись, и Владислав кивнул Брониславу.

— Да, эта многоходовка была придумана мной, — несколько заносчиво начал брат. — Мы хотели развить подпольную сеть в городе. Вышли на одного удачно скрывающегося вервольфа, помогли ему. Он в ответ на услугу стал собирать для нас стаю сородичей. Мы их прикрывали, и ему даже удалось завербовать одного простака майора из Органов…

— Вот только, — перебил его отец, — всю операцию пустил на перекосяк какой-то неизвестный маг, — на этих словах Владислав пристально посмотрел на дочь, — или КГБ что-то пронюхало и ведет свою игру. Хотя агент в их рядах мне ничего не докладывал.

— У вас даже есть агенты в КГБ? — не сдержала удивления девушка.

— Да, дочь, — торжественно закончил отец. — И когда ты приведешь этого парня к нам, мы введем тебя во все семейные дела, во все тайны.