Непогашенная свеча

Глава 43

Согласно моей внутренней карте, я преодолел где-то треть пути до академии, когда случилось нечто совсем уже из ряда вон.

Я не мог думать ни о чём, кроме движения. Ресурс таял, своих сил уже практически не было. Краешком сознания я отмечал, что вокруг становится светлее. Над морем поднималось солнце. Ещё одно движение, ещё, ещё…

Раб-телохранитель Натсэ.

Жива. Держись там. Прошу тебя, держись, не лезь в битву!

Вдруг какая-то сила потянула меня вверх. Я забарахтался, завертел головой. Мертвецы? Русалки?!

Но нет, вокруг меня не было никого, и, тем не менее, я как будто всплывал. Это в мои планы не входило, и я начал загребать вниз, уходя на глубину. Гребок, ещё один, и вдруг правая рука зачерпнула воздух.

Не успел я сообразить, что к чему, как вода закончилась, и я с метровой высоты упал носом в мокрый песок.

— ***, — шепнул я, не находя других слов.

Что, у меня совсем в голове от боли помутилось? Как в море может закончиться вода?!

Кое-как поднялся, встал, шатаясь, на ноги и распрямил плечи. Так, ладно, действуем сообразно обстоятельствам.

— Осушение, — сказал я.

Вспышка избавила меня от пропитавшей одежду и волосы воды. Сухой песок осыпался с лица.

Я задрал голову и несколько секунд стоял, хлопая глазами.

Море взлетало. Надо мной колыхалась поверхность воды. Я видел плавающих там рыб. Заметил обалдевшую русалку, которая металась, недоумевая, куда подевалось дно.

— Агнос! — дошло до меня.

Я побежал. Ноги вязли в мокром песке, но в сердце колотилась злая радость. Клан Воздуха пришёл на помощь. Наверняка и Дамонт где-то рядом. Конец тебе, наследие Анемуруда!

Я уже видел впереди здания академии, бежал всё быстрее, хватая ртом насквозь просоленный воздух. Вокруг меня мелькали рифы с безжизненно повисшими кораллами. Временами шел рыбий дождь…

Море поднималось выше, и вдруг прямо над академией разорвалось пополам. Две половины разлетелись в разные стороны, и я увидел Летающий Материк так близко, как никогда. Он заслонил собой добрую половину неба, но солнце всходило с другой стороны, и всё поле боя прекрасно освещалось.

Я уже различал людей, продолжающих сражаться возле учебного корпуса. Я видел, что мертвецы бегут. Четверо из них бежали в мою сторону, и я выдернул из Хранилища меч.

Белые вспышки засверкали одна за другой — с Материка посыпался десант. Рыцари Воздуха в белых одеждах, с полупрозрачными мечами опускались на дно и немедленно вступали в бой.

Послышался грохот. Повернув голову, я увидел нечто, напоминающее огромный — с академию высотой — стол, который… бежал на четырёх ногах. Должно быть, тот самый голем, о котором обмолвился Дамонт.

Вот стол остановился и «преклонил колена». Со «столешницы» вниз посыпались рыцари Земли. Мертвецов брали в кольцо и просто истребляли. Они не могли ни ответить Огнём, ни укрыться в Земле, ни даже уплыть. Я уже слышал лязг стали. Восставших оставалось не больше пятисот, а против них уже билось не меньше тысячи воинов. Свежих, полных сил и магии.

Четверо беглецов были совсем рядом. Страшно скалясь, они подняли свои мечи. Вряд ли намеревались вступать в бой, хотели рубануть походя и скрыться. Но у меня были другие планы.

— Трансформация! — крикнул я.

Перед мертвецами вырос небольшой барьерчик, по колено. Все четверо одновременно налетели на него и покатились мне под ноги, пачкая в песке мокрые, похожие на тряпки, плащи.

— Райхерт передаёт привет из Яргара, — сказал я и обрушил первый удар.

Меч расколол мертвецу череп вместе со шлемом. Тело дёрнулось и затихло. Трое остальных вскочили на ноги и молча бросились в атаку. Я махнул мечом, отступая. Слабость восставших была кажущейся. Они по-прежнему оставались рыцарями, настоящими рыцарями, в отличие от меня.

Кольчуга.

В этот раз получилось как надо — кольчужная рубаха ушла под одежду. И успела встретить скользящий удар. Металл о металл. Брызнули искры. Меня отшвырнуло назад, но я удержался на ногах.

Искры.

Я успел зацепить взглядом одну и призвал алую печать.

Умножение.

Управление огнём.

Целый рой искр заметался, будто разгневанные осы, жалящие мертвецов. Рыцари пытались отмахнуться, защититься. Тщетно. Искры пронзали их насквозь, и с каждым мигом их становилось больше. Я взмахнул мечом.

Удар — и отсеченная голова катится по песку. Удар — и хрупкий позвоночник переламывается. Удар — и меч вязнет в груди последнего врага.

Он попытался ударить в ответ, но на него налетели все искры. Сгорела плоть, скелет на миг вспыхнул и осыпался кучкой пепла.

Шатаясь, я брёл дальше. Мой взгляд блуждал по стене общежития, выискивая то самое окно, и то самое единственное лицо, которое имело для меня смысл.

Далеко не сразу я заметил, что ко мне кто-то идёт. А когда заметил, то сразу выставил перед собой меч. Сфокусировал взгляд.

— Рыцарь Мортегар, — сказал, остановившись, Кевиотес в своих вычурных доспехах. — Доложи, при каких обстоятельствах ты потерял руку.

Я поднял культю к глазам, посмотрел на неё так, будто впервые увидел.

— Докладываю, — хрипло произнёс я. — Потерял в бою с Райхертом, предводителем восставших. Он мешал мне погасить свечу, которая давала этим тварям силы.

— Достойный подвиг, — кивнул Кевиотес. — Начинаю думать, что не зря согласился взять тебя в Орден, брат.

Я пожал плечами. Спрятал меч в Хранилище. Если глава Ордена стоит и спокойно говорит со мной, значит, драться больше не с кем.

— А ну, не торопитесь! — раздался звонкий, неприятный лично мне голос.

За спиной Кевиотеса скользнуло облачко, на котором стоял Искар собственной персоной. Облачко остановилось. Искар подбросил что-то, напоминающее стальное блюдце, и шепнул заклинание. Блюдце полетело со скоростью пули. Я дёрнул головой вслед за ним и увидел толпу мертвецов, улепетывающих с поля боя. Блюдце настигло их и заметалось. Меньше чем за секунду полтора десятка мертвецов остались без голов. Тела пробежали ещё несколько метров и попадали без движения.

— Вот такая она, магия Воздуха! — весело сказал Искар, поймав блюдце, и подмигнул мне. — Моё почтение, сэр Мортегар. Прекрасная культя, примите мои поздравления.

— Скройся! — бросил Кевиотес через плечо.

— Понимаю. Ухожу.

Он поплыл на облачке в сторону общежития, где уже раздавались победные вопли. Не знаю, что там осталось от клана Воды, но битву мы выиграли. Мы! И на этот раз я не мог себя упрекнуть в том, что победил нечестно.

Кто-то бежал в нашу сторону. Тоненькая фигурка в нелепом плавательном костюме. Черные волосы вихрем вились следом.

— Натсэ, — прошептал я и потянулся навстречу.

— Стоять. — Кевиотес уперся ладонью мне в грудь. — Рука.

— Что? Что рука? Я…

Я осекся. Кевиотес смотрел вниз, но не на мою культю. На правую руку. Я, холодея, проследил за его взглядом и увидел алую печать. Только благодаря ней я ещё держался на ногах. Пока держался.

— Нет, — прошептал я.

Больше у меня не было сил что-то себе доказывать. Всё закончилось. Табуретка выскочила из-под ног, мыльный пузырь лопнул, налетев на иглу.

Я засмеялся. Потом заплакал, упал на колени. Закрывая глаза правой ладонью, я трясся от рыданий, понимая, что тот дурдом, который я называл своей жизнью, закончен.

— Давай! — выдавил я, сам с трудом понимая, что говорю. — Руби! Я сдохну таким же ничтожеством, каким жил. Мне не будет стыдно. Руби, или я сам себя убью!

Я потянулся за мечом.

Кевиотес опустился передо мной на одно колено, перехватил руку, отвёл её в сторону. Потом зачерпнул горсть мокрого песка.

— Лореотис плохо учил тебя, брат Мортегар, — спокойно сказал он. — Видишь ли, кодекс рыцарей недвусмысленно говорит, что рыцарь имеет право плакать только в одной ситуации: если при нём открывают новую бочку вина, а он уже так надрался, что из глаз и ушей капает. Ты видишь здесь хоть одну бочку вина, Мортегар?

— Нет, — прошептал я.

— Тогда почему ты ведёшь себя неподобающим образом?

Песок в его руках сплавился в однородную массу и начал обретать какую-то форму.

— Пошёл ***! — услышал я крик Натсэ.

Поднял взгляд и увидел, как она оттолкнула с дороги Искара. Тот покачнулся, упал в песок со своего облачка. Натсэ, тяжело дыша, подбежала ко мне и остановилась, переводя взгляд с меня на Кевиотеса.

Заметила печать на моей руке. Меч будто сам собой выскочил из ножен и оказался у неё в руке.

— Убери этот позор, — сказал Кевиотес не то ей, не то мне. — Призови печать Земли. Приготовься принять дар.

Я послушался. Алую печать сменила чёрная. Кевиотес взял мою изувеченную руку и поднёс к ней слепленную из песка кисть. Человеческую кисть.

— Регенерация, — произнёс рыцарь. — Восстановление из стихии.

Чувство было такое, словно в культю вонзилась дюжина скальпелей. Я дёрнулся, закричал.

— Стоять! — рявкнул Кевиотес. — Не двигаться, рыцарь!

Скрипя зубами, обливаясь слезами, я смотрел вверх, в бездонное синее небо, пока его не заслонил неспешно дрейфующий Материк. И боль исчезла.

Я опустил взгляд. Левая рука была на месте. Моя рука. Настоящая, живая. Я сжал её в кулак и почувствовал кожу кожей.

— Не такая уж плохая магия, а? — спросил Кевиотес и хлопнул меня по плечу.

Поняв, что опасности нет, Натсэ убрала меч, села рядом со мной, прижала к себе.

— Спасибо, — сказал я рыцарю, но тот в ответ только поморщился.

Осененный внезапной идеей, я запустил руку в Хранилище и достал оттуда бутылку дистиллята из запасов дворцовой спальни.

Лицо Кевиотеса просветлело.

— А ты учишься, — сказал он, принимая бутылку. — Нет, я точно не ошибся на твой счёт.

— Мы уйдём, — вырвалось у меня. — Я не могу так больше. Это опасно для меня, для неё, для всех!

Каким-то образом он меня понял и кивнул.

— Что ж, разумно. Любому другому молокососу я велел бы заткнуться. Но ты — сложный случай. Иди. Твёрдой почвы под ногами. Я не буду изгонять тебя из Ордена. Если захочешь вернуться — найдёшь братьев, кров и покой. Но до тех пор никто тебя не потревожит, даю слово. Сегодня ты заслужил. Многое заслужил, сэр Мортегар.

Он встал, отряхнул колено и, не оборачиваясь, пошёл к своим, к рыцарям. Мы с Натсэ остались вдвоём. Сидели на песке, обнявшись, и не могли пошевелиться. Ну, я не мог.

— Что ты с собой натворил, Морт? — прошептала она.

Я закрыл глаза. Вспоминать не хотелось.

— Натсэ… ты же сильная, да?

Она засмеялась сквозь слёзы, толкнула меня макушкой в щеку.

— Вся моя сила к вашим услугам, хозяин!

И, закинув мою руку себе на плечи, она куда-то меня поволокла. Куда — этого я уже не знал. Наконец-то небытие меня настигло, черная бездна, радостно чмокая, засосала в себя моё сознание, и наступил долгожданный покой.