Непогашенная свеча

Глава 39

До вечера мы с Вуктом объездили ещё десяток деревень. Сожженных больше не было. Везде нас встречали добродушные аборигены, которые при виде плащей становились ещё добродушнее. О проблемах соседей никто не знал, да и знать не хотел.

Пообедали мы в первой же деревне, нагло забурившись к одной семейной паре в избушку.

Памятуя уговор, я отдал хозяевам за сытный обед золотую монету. Озадаченный мужчина спросил, хочу ли я купить его дом, или жену.

— У меня мельче нет, — сказал я, разводя руками.

Вукт молча забрал у меня золотой и высыпал хозяину в руку немного медяков. Лицо мужчины просветлело.

— Спасибо тебе, господин щедрый маг, — поклонился он Вукту. — Заходи ещё, гость дорогой.

Да уж, щедрый и дорогой — это он верно подметил. Хороший человек — Вукт.

В той же деревне мы обнаружили магический патруль из двух рыцарей Воды. На них, посреди жаркого летнего дня, были ледяные доспехи, которые и не думали таять.

— Вам не холодно? — не удержался я от вопроса.

В ответ мне сказали примерно то же самое, что в своё время Лореотис про свой доспех. Мол, родная стихия костей не ломит, и ты ды, и прочее.

Рыцари уходили. Логоамар наконец-то немного протрезвел, или Локвинея взялась за его дела, но приказ снять патрули таки вышел.

— Соседнюю деревню тоже сожгли, — сказал я. — Может быть, укрыть где-нибудь жителей?

Рыцарям было по барабану. Они получили приказ. Когда они скрылись в море, как богатыри из сказки, я отыскал деревенского старосту и всё ему тщательно рассказал. Впрочем, уже на середине речи понял, что зря стараюсь. Дед слушал вполуха и явно не собирался верить в сказки про оживших мертвецов.

— Ладно, — психанул я. — Когда вас всех сгонят в круг и начнут жечь живьём, не забудьте меня проклинать, что плохо предупреждал.

То же повторялось и в других деревнях. Разве что магов там уже не было. Не находил я и следов Сиек-тян. На все расспросы о зеленовласой красавице жители деревень пожимали плечами и вспоминали разве что недавно ушедших рыцарей, которые, увы, были мужчинами.

Вукт покорной и молчаливой тенью следовал за мной и даже почти не задавал вопросов. Только иногда, когда ему казалось, что очередной мой собеседник темнит, Вукт наклонялся к моему уху и шёпотом предлагал «пробить этому недоделку» за серебряк-другой.

— Тебе не надоело? — спрашивал он, зевая, когда мы выходили из предпоследней деревни.

— А сколько их ещё?

— Да полно. Море-то немаленькое. Но если интересуют те, которые под кланом, то следующая последней будет.

— А остальные под кем? — удивился я.

— Сами по себе, — пожал плечами Вукт. — Мы, под водой, ребята спокойные. Нам всего не нужно. Выпить вкусно, пожрать сытно, да другим не дать с голоду умереть. Это вы, кроты, всех нагибаете, до кого дотянетесь. Человек в лесу избу сколотит, а к нему тут же — здравствуйте, приносите-ка нам дичь, а то вокруг вас весь лес внезапно вымрет. Кровососы.

В последней подклановой деревне мне, наконец, повезло. Первая же старушка, сидящая у крайней лачуги на скамеечке сказала, что, мол, да, была тут одна подводная красавица, и не раз. Ходила к одному, всё таилась, думала, не видит никто. Да вот позапрошлой ночкой парень-то и пропал, и она с ним вместе. Только…

— А тебя, милок, как звать-то? — спросила старушка, глядя на мои волосы.

— Морт. Мортегар.

— Вот, так она и говорила, что Мортегар будет, — кивнула старушка и вытащила из кармана конверт. — Передать просила, ага.

Разорвав конверт, я впился взглядом в строки письма, написанного красивым почерком:

— Уважающая меня, — проскрежетал я зубами, отрывая от письма нижнюю часть, начинающуюся с кольца. — Неделя! Я тебе устрою Благословенную неделю, взвоешь.

— Злой-то какой, — всполошилась старушка. — Точно Мортегар? Девица-то говорила, слюнтяем будешь.

Мрачно поглядев на старушку, я безэмоциональным тоном повторил свою речёвку про огонь и рыцарей, восставших из мёртвых, после чего, посчитав моральный долг исполненным, пошёл к лодке. Вукт, который на этот раз там и остался, поднялся мне навстречу.

— Сегодня твой день, Вукт! — сказал я ему.

— О, да! — прозорливо обрадовался мой щедрый дорогой друг.

Настолько злым я уже давно не был. Все кругом только и делают, что ублажают себя любимых — свои чувства, свои комплексы, свою глотку. И почему-то только я и Натсэ всерьёз обеспокоены будущим клана, даже кланов. Что ж, ладно, вызов принят!

В этот раз во дворец меня доставляли под покровом тьмы, стырив непосредственно из окна комнаты. Я даже не увидел, кто правит акулами, но позже догадался, что Гиптиус. Людей, посвящённых в авантюру, было — раз-два и обчелся.

Логоамара я в этот раз тоже не увидел, только услышал мимоходом гул из зала. Глава клана, не жалея сил, отвлекал внимание домочадцев от происходящего. Вела меня опять Локвинея. А пока она вела — я думал. Думал: откуда берутся эти приживальщики, или как их там называть, тех, кто без всякого толку проживает во дворце и бухает с главой клана? То есть, на каком-то этапе ты задумываешься: чем я должен заниматься в жизни? Могу магией зарабатывать на хлеб с маслом. Могу стать рыцарем. Могу пойти в служители… А, вот интересная вакансия: бухать с Логоамаром! Полный социальный пакет, питание, проживание… Небось ещё и зарплата какая-нибудь.

Пока думал о всякой фигне, мы пришли на место. Госпожа Локвинея на этот раз ничего мне не сказала. Подождала, пока я войду в распутную комнату, и только потом я услышал её удаляющиеся шаги.

— Слава стихиям! — подошла ко мне Натсэ в облике Сиек-тян. — Я места себе не нахожу. Буквально. Пыталась весь день просидеть в спальне — Локвинея перепугалась, что я заболела. Пришлось носиться по дворцу и от всех прятаться. Ты искал Сиектян?

— Угу, — кивнул я, отходя от двери. — Эта пакость сбежала.

— Как, сбежала? — лицо Сиек-тян побледнело.

— Совершенно осознанно. Со своим возлюбленным. Оставила мне письмо в одной из деревень. Всё рассчитала! Пока неделя не закончится, мы её раскрыть не можем. Иначе возникнут вопросы, куда она делась, и что тут делаешь ты. А за неделю она уйдёт так далеко, что можно будет не искать.

Я сел на краешек ракушки, Натсэ устроилась рядом со мной. Сегодня она была в самом обыкновенном платье, из тех, что волочатся по полу и так непрактичны, если нужно от кого-то бежать.

— Значит, я должна притворяться ею до конца недели? — прошептала Натсэ, пряча лицо в ладони. — Что ж… Логично. Если раскрыться, невозможно будет доказать, что ты не знал. За нарушение договорённости будет…

Она не закончила, но я и без того понимал: много чего будет. Глава клана Воды сумеет создать проблемы не только мне, но и клану Земли. А Дамонт в свою очередь от души отыграется на мне…

— Нет, — сказал я. — У меня есть план.

— Дурацкий и опасный? — с надеждой взглянула она на меня.

— Всё как мы любим, — кивнул я. — Пообещай, что ближайшие пять минут не будешь меня защищать.

— Обещаю, — пожала плечами Натсэ.

— Сними кольцо.

Она послушалась. В своём настоящем облике она, казалось, тонула в платье. Сиек-тян была ростом повыше.

— Переодеться есть во что?

Кивнула:

— То платье, в котором я была на свадьбе…

— Бегом!

Она бросилась в ванную. Всё-таки хорошо, когда девушка — немножко рабыня. Гаденькая такая мысль, но она есть у меня, врать себе не буду.

Пока Натсэ переодевалась, я подошёл к закрытому окну и коснулся руны справа. Пришли в движение кораллы и за считанные секунды освободили стекло. Я откинул щеколду, открыл окно и огляделся, избегая, впрочем, высовывать голову в воду.

Вдруг снизу подплыла уже знакомая мне лодочка, в которой сидел Вукт. Он быстро влез в окно, втащил лодку за собой и, закрыв окно, покачал головой:

— Это было непросто, сэр Мортегар. Это было даже тяжело. Это…

Я сунул ему в руку солс, и Вукт замолчал. Тут же вышла Натсэ. Увидев постороннего, она дёрнулась было к мечу, но данное обещание её остановило.

— Что происходит? — спросила она, переводя взгляд с меня на Вукта и обратно.

— Это Вукт, — сказал я. — Он доставит тебя в общежитие в лодке.

— А смысл? — приподняла бровь Натсэ. — Что ты будешь говорить, когда тебя обнаружат здесь одного?

— О! — Я вытащил из кармана оборванное письмо Сиек-тян и прижал его к груди. — Это самое интересное. Помни обещание! Вукт — давай…

Он размахнулся. Я почувствовал, как меня сбило нечто вроде поезда, и привычно нырнул в знакомую тьму беспамятства. Успел расслышать, как вскрикнула Натсэ, и на этом связь с реальностью разорвалась.

— А ну проснись! Очнись! — громко, а потом шёпотом: — Ненавижу…

Сквозь пелену беспамятства я почувствовал, как меня лупят по щекам. Поморщился, замотал головой, но, прежде чем от меня отстали, схлопотал ещё пару пощёчин. Гиптиус определённо наслаждался процессом. А ведь был такой тихий, спокойный парень… Верно пословица молвит: в тихий омут с буйной головой не лезь… Так, нет, это я напутал чего-то.

— Проснулся? — рыкнул Гиптиус и схватил меня за грудки. — Где она? Где моя жена?!

Язык пока ещё не ворочался, голова трещала, и я молча протянул Гиптиусу листок бумаги. В ту же секунду сообразил, что надо было сначала самому с удивлённым видом пробежать глазами по строчкам, но уже поздно, да и плевать. Гиптиус определённо не самый умный маг клана (хотя, пока молчал, казался умнее), к тому же влюблённый. Должен повестись.

И он повёлся. Дважды внимательно перечитав записку, Гиптиус побледнел. Взгляд его, брошенный на меня, поначалу казался растерянным и будто даже молящим, но хватило нескольких секунд, чтобы превратить его в пылающий.

— Ты потерял… Ты позволил похитить мою… Ты?!

Результат превзошёл все ожидания. Сначала Гиптиус чуть не вырубил меня во второй раз. Он кидался к окну, ко мне, взмахивал кулаками и, наконец, выбежал из комнаты.

Я доковылял до зеркала и, пока никого не было, полюбовался на себя. Ай да Вукт, настоящий художник! Правый глаз заплыл так, что любо-дорого смотреть.

Гиптиус совершил титанический подвиг — он приволок в комнату самого Логоамара, и тот, какими-то невероятными Водными заклинаниями, был даже трезв. Это состояние не приносило морскому старцу ни малейшего удовольствия. Он смотрел на меня кроваво-красными глазами и пытался скрыть дрожь в руках. А может, и не пытался, и не думал об этом.

— Как… Это… Произошло?.. — прошептал он, прочитав записку от дочери.

— Не помню, — промямлил я со своим побитым видом. — Какой-то парень влез в окно…

— Как он выглядел? — заорал Гиптиус.

— Кто?

— Тот, с кем сбежала Сиектян, придурок!

— А, этот… Да я его не разглядел. Волосы тёмные, как у меня. Это не маг Воды, точно.

Логоамар схватился за голову. Похоже, мои слова сказали ему куда больше, чем Гиптиусу.

— Изгоняю, — прошептал он. — Изгоняю!

Теперь руки затряслись у Гиптиуса.

— Господин Логоамар, не нужно спешить, — забормотал он.

— Изгоняю! — загрохотал Логоамар, воздев руки к потолку; на правой загорелась голубая печать. — Сиектян, дочь мою, из клана Воды изго…

Договорить он, к счастью, не успел. Судя по ощущениям, должно было произойти что-то страшное, но изгнание прервал появившийся в дверях рыцарь в ледяных доспехах.

— Господин Логоамар! — воскликнул он, безжалостно перебивая главу своего клана. — Война!

У меня ёкнуло сердце. Причём, ёкнуло скорее от радости, чем от страха. Даже скорее от злорадости.

Логоамар медленно повернулся к рыцарю.

— Где война? С кем?!

— Мы всё ещё собираем сведения, господин Логоамар. Похоже, за ночь они уничтожили сразу три подводных поселения, а сейчас вторглись в город. Подводный город пылает! Они движутся сюда.

— Кто? — заорал, брызжа слюной, Логоамар. — Разорви тебя течением, кто движется?!

И ледяной рыцарь, бросив сложный взгляд на Гиптиуса, ответил:

— Мертвецы. Маги-рыцари Огня и Земли.

Ещё медленнее, чем прежде, Логоамар повернулся к своему мертвенно-бледному зятю.

— Ах ты жалкая лживая мразь! — сжав кулаки, заорал старик. — Я с ума схожу, пытаясь остановить вырождение, а оно не имеет к магии никакого отношения. Оно в ваших гнилых головах. Бесконечная ложь и потакание своим порочным желаниям — вот что уничтожит нас скорее, чем уходящая магия.

Красиво сказано, господин Логоамар. Где-то даже изящно. Только вот ещё скорее вас уничтожат живые мертвецы, которым надоело таиться в подземелье.