Найди меня в Поднебесье

Глава 4. Лесные лучники

Лесной Чертог укутался в серый предрассветный туман. Кроны его выступали над низкими облаками. Мир и покой источало это место. К Чертогу вела одна-единственная дорога, соединяла тихий лес с остальным миром.

Легко, не задевая ни единой ветки, не приминая лишний раз растения, лучник Лагдиан шел в направлении, противоположном дороге. То напевал про себя, то вдруг начинал говорить что-то громким голосом. Время от времени останавливался около дерева, проводил рукой по стволу, улыбался и шел дальше. Лучники могли по-настоящему разговаривать с лесными обитателями.

Через несколько часов неутомимого шага места начали изменяться. Это был уже не тихий и приветливый солнечный мир, а старый, седой, как сама древность, лес. Меньше было здесь солнечного света, почти не пели птицы, мох опутывал вековые деревья. Ни ветерка, ни шевеления воздуха не ощущалось между стволами. Сам воздух, казалось, не менялся за тысячи лет. Пряный от опавшей листвы, терпкий и сочный, он мог служить и дыханием и пищей и водой.

Рядом с деревом стояла стройная обнаженная девушка с почти прозрачным, будто водянистым телом. Девушка обнимала ствол хрупкими руками и пела, тихим шелестящим голосом. Заслышав легкие шаги лучника, она обернула к нему тонкое лицо с большими бледными глазами. Лагдиан приветственно поднял руку. Девушка коснулась лбом дерева и слилась с древесной корой.

Лучник сел в развилку между огромными корнями. Сверху на него упало несколько веток, и желудь стукнул по затылку. По дереву прошла дрожь.

Лагдиан примиряюще положил ладонь на морщинистый корень.

— Сколько можно, старик ты древний? Или не рад?

Корни расслабленно шевельнулись. Лагдиан достал из поясной сумки глиняную бутыль, откупорил пробку и вылил часть содержимого в землю. Дерево одобрительно зашелестело. Еще пару глотков освежающего питья он выпил сам.

К обеду нужно выходить в патруль. Немного отдохнув, Лагдиан отправился обратно.

Он вел отряд из пятнадцати лучников. Патрульные покинули границы леса, рассеялись немного и двинулись к югу. До вечера все было спокойно, но на закате Лагдиан услышал условный сигнал, означавший тревогу. Он быстро развернул коня.

— Принц! Там карлики! — доложил лучник Ойрис, появившийся из-за холма. — И я чую людей. Их мало, и они приближаются к границе.

— Ждем, — бросил Лагдиан.

Вскоре человеческий запах стал доступен и его обонянию. А Ойрис тем временем уже говорил:

— С людьми вазашек!

Передовыми разведчиками становились лучники, обладавшие отменным нюхом, такие, как Ойрис.

— Собирай отряд!

Ойрис издал условный свист и сразу же, почти бесшумно, начали появляться всадники. Тут раздался приглушенный женский крик, и отряд ринулся на него.

С вершины холма было видно, как десятка два карликов окружают три темные фигуры. В руках у двоих путников блеснули лезвия ножей. Третий натянул лук, и один из карликов упал на землю. Впрочем, его немедленно затоптали более удачливые товарищи, которые стремительно бросились на обороняющихся, вооруженные камнями и остро отточенными воловьими и оленьими рогами. Путники с ножами, бок о бок ринулись карликам навстречу.

Лучники растянулись цепью и налетели на карликов со спин, сминая их копытами лошадей. Выдернули из-за поясов тонкие прочные плети с хвостами, усаженными шипами, и стальные кинжалы. Маленькие твари сражались с удивительной злобой и упорством. Тела их защищали костяные панцири и шлемы из дубленой кожи, а ловкость и увертливость восполняли небольшой рост. Но все патрульные лучники были специально подготовлены к таким схваткам. В запале боя Лагдиан оказался рядом с выпустившим первую стрелу.

— Четим! Это вы!

— Мы! Что, не ожидали?! О, лихой! Елена!!

Он в два прыжка подлетел к карлику, незаметно подобравшемуся к девушке, и перерезал ему горло. Что до Елены, она чудом не растерялась в сутолоке схватки. Ей удалось ранить двоих карликов, но камень, пущенный точно в голову, едва не избавил ее от переживания реальности.

— Давай ее сюда! — крикнул Лагдиан, добивая еще одного карлика.

Он принял полубесчувственную девушку с рук чарангиста и перекинул ее через седло. Лучники добивали разбегающихся тварей, те визжали, слышался треск костей и костяных доспехов. Несколько лучников были легко ранены острыми камнями, но вскоре ни одного живого карлика не осталось. Лагдиан распорядился сгрести трупы в кучу и сжечь. Разведчики тщательно обследовали холмы, но никаких признаков нор или проходов не обнаружили.

Под началом Ойриса они возвращались на свои посты. Путники же в сопровождении Лагдиана отправились к границам леса.

Елена открыла глаза для того, чтобы очутиться в очередном сне.

Потолок у сна был высоченный, заканчивался он сине-серым небом, стоящим на изящных подпорках. У сна присутствовал запах — осенней листвы и свежести. Наощупь сон оказался шелестящим и шершавым, с легким ворсом. Елена подняла левую руку и поднесла ее к глазам, сосредоточилась. Рука не расплывалась и не исчезала. На кисти белел небольшой шрам. Значит, не сон?

Она прислушалась. Вокруг стояла тишина, но тишина, наполненная смыслом. Слышался шум листвы, далекий выговор ручья. Она обнаружила, что лежит на шерстяном одеяле, прямо на теплом деревянном полу, от которого приятно пахло смолой. Пожухлые осенние листья — вот что шелестело под рукой! — рассыпались по полу и постели. Один застрял в волосах. Елена выпутала его и внимательно разглядела. Немного похож на кленовый, бурый и полупрозрачный. Она села на одеяле. Голова немного гудела, но, с каждым вдохом, все меньше. Опустив глаза, девушка увидела на себе недлинную мягкую рубашку. Ее собственной одежды поблизости не было видно.

Еще у сна оказались плотные стены из зеленых ветвей в два человеческих роста. Елена коснулась босыми ногами теплого пола, поднялась. За спиной раздался шорох.

Елена резко обернулась. На веранду вошли две юные девушки в зеленых одеждах, внешне напоминающие стройные березки. Увидев ее, они со смехом подбежали.

— Вы очнулись! Как это замечательно!

— Да, все хорошо. Где я?

— Вы находитесь в Чертоге правительницы народа лучников Эмун, — был ответ.

— Я доложу принцу, — одна из девушек выбежала в дверь, искусно замаскированную в высокой стене.

— Меня зовут Имра, — представилась вторая. — Вы, наверное, голодны?

— Где моя одежда? И… да, я хочу есть! — сказала Елена. И поспешно прибавила, вспомнив о манерах. — Елена.

— Какое прекрасное имя! — Имра так и распахнула глаза, усаживаясь рядом с ней. — Одежду вашу мы выстирали и вскоре принесем. После битвы она была в ужасном состоянии. Принц Лагдиан с восхищением рассказывал, как отважно вы держались!

Елена смущенно улыбнулась:

— Да уж, куда там…

— Вот вещи, которые были у вас, — вторая девушка бесшумно возникла с сумкой Елены в руках. В другой руке она держала корзинку с фруктами, хлебом и глиняным кувшином с водой. — Если желаете искупаться, в углу комнаты бассейн. Мы вас оставим. Через некоторое время к вам зайдет сам принц…

И девушки легко — бабочки бабочками! — побежали к двери.

— Постойте! — они обернулись, и, со смешинками в глазах, взглянули на Елену. — Спасибо вам!

Обе рассмеялись и бросились прочь.

Посидев несколько минут, Елена вспомнила, что проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас главным было желание вымыться, как следует. Она стянула через голову рубашку и прошла к указанному бассейну. Он находился за трехстворчатой плетеной ширмой, оказался довольно просторным и уходил в пол на такую глубину, что можно было погрузиться по пояс. Прохладная проточная вода водопадиком текла по стене и уходила куда-то вниз, а бассейн так и оставался полон.

После основательного мытья она посвежела и стала приводить мысли в порядок. Настрой у нее был боевой. Лесной воздух ли обладал живительной силой, или что-то еще, но ушиб на затылке болел терпимо, зато голод оказался зверским.

Вчерашний жуткий вечер постепенно припоминался. Бой с карликами… Затем ее куда-то несла лошадь. Вспомнила, что она не смогла сама спуститься, и подхватили ее чьи-то руки…

Елена надела рыжее платье, купленное в жунском селении, заплела волосы в косу и уничтожила почти половину содержимого корзинки. Она уже собралась пойти на разведку по новому обиталищу, как дверь снова открылась. Вошел тот самый лучник, который вел пограничный отряд, и осведомился о ее самочувствии.

Нового знакомого отличали гордая осанка, спокойные движения, учтивая манера держаться. Болотного цвета волосы лежали волнами, на руках перчатки с серебристой вышивкой. От его глаз исходило странное нечеловеческое сияние. Выражение их напоминало разомлевшего, сытого, удачно поохотившегося кота. Лагдиан пригласил Елену прогуляться по Чертогу, и она с удовольствием приняла приглашение.

Говорили они немного, ограничиваясь общими вежливыми фразами.

На следующий день королева Эмун призвала к себе гостей.

Поприветствовав и отпустив музыкантов, она обратила все внимание на Елену. Долго молчала, изучая гостью взглядом. Елена взаимно молчала в ожидании и спокойно разглядывала королеву. Темно-зеленые волосы, ниспадающие до пояса, с легкой серебристой проседью. Их охватывает кожаная повязка, простая, лишь украшенная тремя фигурками из зеленой яшмы. Истинно королевская осанка, тонкие руки, хищный и острый взгляд. На шее королевы покачивался черный обсидиан на ювелирно сработанной цепочке. Кожа ее походила на древесную кору. Сходство с корой довершали легчайшие борозды морщинок у глаз и на лбу.

Королева предложила гостье присесть и сама села в резное кресло напротив.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Елена.

— Странное имя. Вы из Бохена?

— Да. Я бродячая сказочница, — произнесла девушка выученные слова. — Собираю истории, сказания, легенды… Я не помню своего дома. Я с детства странствую по городам.

— Но откуда вы шли прежде, чем встретиться с вашими спутниками? Я не помню вас в числе бродячих артистов. У вас очень странный акцент…

— Я потеряла память, королева, — потупила взгляд Елена. — Не помню почти ничего из последних месяцев. Меня ограбили на дороге. Я очнулась с болью в голове, добралась до ручья, а там меня подобрали добрые путники.

— Вот как? Вам повезло, что это оказалась не очередная банда грабителей. Напомните, где это произошло?

— Близ жунских селений, к югу отсюда.

— Странно. Эти места всегда славились своим спокойствием. Хорошо, Елена, добро пожаловать в Лесной Чертог. Приглашаю вас стать нашей гостьей.

Елена перевела дух. Она чувствовала себя как на допросе.

— Вам будет выделена комната недалеко от ваших друзей. Надеюсь, вы останетесь к Осеннему празднику?

— Благодарю вас, королева. Вы оказываете честь простой девушке.

— Сюда приедут люди из Бохена. Возможно, встреча с ними поможет вам восстановить память.

— Я надеюсь на это, королева.

Эмун замолчала, не отрывая от нее внимательного взгляда. В длинных тонких пальцах королева вертела свой обсидиан.

— Могу ли я идти?

— Да. Хотя, постойте! Вы назвались сказочницей. Можете ли вы прочесть мне что-нибудь?

— С удовольствием, королева, только немного позже. К сожалению, с памятью я потеряла большинство своих сказок.

— Но мне хотелось бы услышать мелодию вашего голоса. Скажем, на примере этого…

Эмун протянула Елене берестяной свиток. Девушка приняла его и развернула с нехорошим предчувствием. Со свитка на нее безмолвно воззрились изгибы меандров. Благодаря паре коротких уроков Четима, она смогла уловить некую закономерность, но прочесть…

— Я не могу сейчас этого прочесть, королева, — медленно произнесла она, глядя Эмун в глаза. — Я не вела записей и хранила свои истории лишь в памяти. А письмо всегда разбирала с трудом.

— А трагедия привела к полной неспособности читать? — удивилась королева. — Тогда вы действительно нуждаетесь в отдыхе. Надеюсь, воздух наших лесов пойдет вам на пользу.

Разговор этот оставил тревожный след в душе Елены. С первого взгляда на Эмун она поняла, что обман здесь бесполезен. Вначале она предполагала попросить у королевы помощи. Но, то ли хищный блеск ее глаз, то ли слишком пытливый тон разговора заставили повременить с правдой.

До обещанного Осеннего праздника оставался еще целый месяц. Елена решила, что будет глупо просто так покидать надежное убежище. Во всяком случае, здесь можно найти больше информации, чем в одиночных блужданиях по дорогам.

Этот месяц нужно было провести с пользой. Не привыкшая терять времени, она вскоре освоилась в новом месте, и особое ее внимание привлекла огромная библиотека лучников.

Елена подружилась с седым Веуросом, хранителем ключей от библиотеки. Войдя в хранилища впервые, она растерялась — такое огромное количество берестяных свитков, книг в кожаных обложках, листвяных грамот и глиняных табличек предстало перед ней. Хуже всего то, что все они написаны абсолютно неизвестными символами.

Елена отобрала в отдельную стопку часть книг, написанных тем же меандром, который она видела у жунов и в свитке королевы. Затем отыскала Четима и притащила горе-чарангиста в хранилища, для чего пришлось извлечь его из фонтана и отобрать бутылку нектара. Попытка позорного бегства была пресечена на корню. После недолгих торгов Четим согласился объяснить ей принципы меандрового письма («два часа — но ты меня оставляешь в покое и не бегаешь ко мне с каждой строчкой!»). Через неделю Елена уже с грехом пополам, но все же разбирала ветхие страницы.

Помимо чтения, она научилась бегло писать меандром. С подсказкой Веуроса, который любил поразглагольствовать о любимых книгах, выяснилось, что каждый народ Халлетлова когда-то имел собственный язык, но, со временем, все языки сплотились в одно общее наречие. А вот способы письма у всех были разными. Древние же языки бережно хранились народами и использовались только в особенных случаях. Люди и жуны, путешествующие по стране, разносили свой язык во все края.

Если здесь старинный исчезающий язык оказался расцветом современности, то какой же древностью на Земле веяла бы исконная речь, к примеру, лучников!

Мирной ночью королева Эмун вышла в ночной патруль вместе с сыном. Спокойную верховую прогулку не тревожили никакие происшествия. Они оторвались на значительное расстояние от своих отрядов и негромко разговаривали о делах Чертога.

— Лес кипит, как забытый на костре котел, — сказал Лагдиан. — Наши музыканты едва не дерутся за очередность исполнения песен. Боюсь, тебе самой придется выбирать музыку для открытия праздника!

— Конечно. Это же важнейшая проблема Халлетлова! — с иронией отозвалась Эмун. — Лагдиан, в этот раз ты станешь присутствовать на Совете.

— Как скажешь, моя королева. Хотя я не вижу в этом необходимости. Ты все равно вводишь меня в курс после каждого Совета.

— Это разные вещи. Мне хотелось бы ближайшие годы посвятить достойной подготовке будущего правителя.

— Как скажешь, королева.

— И еще одно. Ты знаешь, чего от тебя многие ждут на этом празднике. И я в том числе.

— Королева! Я предчувствую обиду в глазах знатных лучниц, но… Может, в следующий раз. Я не готов сейчас сделать выбор своей спутницы.

— Готов или нет, ты это сделать должен. На празднике состоится два больших сочетания браком. Твое должно стать третьим. Но если ты не решаешься остановить выбор на лучнице… К слову сказать, я вижу, что ты много времени проводишь в обществе нашей гостьи.

— О чем ты говоришь? — искренне изумился Лагдиан. — Она — человек!

— Пусть так, — согласилась Эмун. — Я вижу, что тебе она нравится. По крайней мере, ей ты уделяешь внимания больше, чем любой из лучниц.

— Да, она интересна по-своему. Но не более того!

— Я заметила, что она имеет некоторое представление о луке. Она прекрасно чувствует себя в лесу, учится охотиться. Я могу предположить, что она желала бы остаться в Чертоге. Если немного потренироваться, она станет великолепным стрелком. А может, и великолепной лучницей.

Лагдиан с возрастающим недоумением взглянул на мать.

— К чему ты клонишь?

Эмун потянула носом воздух, прикрыла глаза.

— Чуешь, Лагдиан? Еще леса стоят в золотых нарядах, а уже вот-вот подкрадутся первые заморозки… Так вот, я желаю, чтобы ты взял в жены эту девушку. Сделай ей предложение на Осеннем празднике.

Лагдиан помолчал. С недоверием произнес:

— Тебя не смущает полное отсутствие ее родословной? Ее прошлого, наконец?

— Какое у нее может быть прошлое? Лучницы к ее возрасту только-только приближаются к взрослению. Вся ее жизнь может легко затмиться с помощью нашего воздуха. Елена упоминала при тебе что-нибудь о своем доме? О своем роде?

Лагдиан покачал головой.

— Ничего. Или она действительно потеряла память, или ей не по кому тосковать.

— А если и есть, то у знахарки Мирины есть превосходные благовония, избавляющие от тоски, — спокойно проговорила Эмун. — И зелья, способные заставить волосы шелестеть, подобно листве. И еще другие, дарующие долголетие.

— Ты считаешь, что человеческая девушка может стать лучницей?

— Под долгим влиянием лесного воздуха и питья человек может преобразоваться, особенно, если у него есть к этому склонность. А наследник от такого брака может иметь своеобразные способности.

Лагдиан потряс головой, приводя мысли в порядок.

— Все это интересно, моя королева. Но зачем это тебе?

— Затем, что в ней так и бьется свежая кровь. А приток такой крови в наш род совсем бы не помешал…

— И все? Почему же ты мне не сватаешь какую-нибудь знатную бохенку?

Эмун помолчала. Ветер трепал ее зеленые волосы.

— Лагдиан, ты великолепный охотник и стрелок, но вот чутье у тебя не на высоте. Что тебе Елена рассказывала о своем происхождении?

— Говорю же, ничего! Она потеряла память, родилась на востоке…

— О, Демиурги! — перебила Эмун. — Все у нее в порядке с памятью, она — землянка! Только не желает никому об этом рассказывать.

— Не может быть! Она не могла преодолеть облачную грань!

— Каким-то образом смогла. И я хочу выяснить, как именно. Пусть она останется в Чертоге. И, может быть, у ваших потомков появится возможность преодолеть грань. Это шанс, Лагдиан, и будет глупостью его не использовать! В конце концов, в будущем тебе никто не запретит жениться еще раз на лучнице, которую ты выберешь. А сейчас, поверь мне. Она не имеет представления, где находится. Она ищет способ вернуться домой, но не просит ни у кого помощи. Такое впечатление, что она преследует какую-то собственную цель. Если ей все рассказать, невозможно предугадать, как она отреагирует. Убеди ее в своей любви, ты ведь лучник, принц Чертога. Ты скоро станешь моим соправителем, а потом займешь мое место. Для человеческой девушки, из какого бы мира она ни была, это большая честь.

Они медленно вели коней вдоль опушки. Через некоторое время Лагдиан сказал:

— Возможно, ты права, королева. Думаю, я мог бы убедительно сделать ей предложение…

— Это разумное решение, Лагдиан. Впрочем, я могла бы потребовать твоего согласия на этот брак.

— А как же древний закон Халлетлова? — усмехнулся Лагдиан.

— Этот закон действенен только в отношении не менее древней магии жертвоприношения.

— Я прилежно изучал книги Веуроса, — возразил Лагдиан. — Он действенен также и в отношении любви. Любое действие или обряд, в котором ведущую роль играет пролитая кровь, смерть или любовь, должен проводиться только с согласия того, чья кровь или чувства используются.

— Справедливо, — подтвердила Эмун. — Но не следует забывать о том, сколько существует средств, чтобы получить это согласие.

— Ты упоминала о благовониях и зельях… Мне вспоминается старинный обычай помолвки. Девушка не знает о готовящемся предложении, но потом обязана дать ответ мгновенно, без раздумий. Так проверяется истинное желание выбранной спутницы. Возможно, имеет смысл возродить давнюю традицию? Когда она даст ответ, пути назад не останется, она будет привязана ко мне. Что же, моя королева, с твоего позволения, я сделаю Елене предложение на Осеннем празднике.

— Я рада за тебя, сын мой, — отвечала Эмун, глядя перед собой. — С огромным удовольствием благословлю ваш брак.

Тут их нагнал отставший патруль.

— Первая дюжина — за мной к югу! — скомандовала королева.

Лагдиан развернул коня и двинулся к северу со своим отрядом. До утра оставалось еще несколько часов.

Вечера Елена проводила в веселой компании Токуса и Четима, которые репетировали предстоящие выступления. К компании странников охотно присоединялась Имра. Принц Лагдиан, если не был занят на охоте или в патруле, заходил к ней, и они отправлялись на прогулку по окрестностям Чертога. В ходе этих прогулок Елена старалась ненавязчиво уточнить то, что узнала из книг. В таких диалогах приходилось проявлять поистине чудеса изворотливости, чтобы не возбудить у принца подозрений. Четим со своим чаранго вечерами собирал вокруг себя стайки восторженных лучниц. Имра танцевала под его песни, вызывая укоризненные взгляды соплеменников.

Лесной Чертог состоял из бесчисленного количества ярусов и террас, внутренних двориков и фонтанов, вымощенных серым камнем дорожек и плетеных скамей, огромных лотосов в фонтанах и тончайших невесомых занавесей из мелких цветков.

Все это представляло собой бесконечный лабиринт, после пары часов прогулки по которому, легкие пресыщались ароматным свежим воздухом. Стены возникали в виде плетеных сооружений из ветвей и лиан, разной высоты, то ажурных, то очень плотных. Все это росло и жило, в постройке почти не использовались срубленные деревья и сорванные ветви, все было не просто живым, но насыщенным жизнью. Перелетали с ветки на ветку птицы причудливых расцветок и щебетали, передразнивая голоса лучников. Порхали бледно-желтые бабочки, и фиолетовые стрекозы замирали над водой…

— Все наши дома походи друг на друга, — объяснял Лагдиан. — Мы стараемся не губить деревья попусту, напротив, следим, чтобы они разрастались как можно свободнее. Лучницы разводят диких животных и выпускают их на волю. Охотники делают ночевки, пригибая ветви, но не ломают их. Мы не устраиваем загонов и облав, и тогда лешие благосклонно выводят навстречу охотникам отобранных ими кабанов и оленей… Сейчас мы не обошли и половины Чертога. Его окружают десятки других поселений. Конечно, они намного меньше. Жуны строят свои жилища в земле, мы же забираемся выше…

В обязанности Имры входил уход за несколькими лошадьми лучников. Девушка великолепно управлялась со своенравными скакунами, и Елена стала ей помогать. В походной одежде, с закатанными по локоть рукавами, она чистила лошадиные бока и училась правильно надевать упряжь. Она подружилась с серой кобылой по имени Белка. Несколько вечеров подряд подкармливала ее вкусностями, оставшимися от ужина, а потом Имра предложила оседлать лошадь. Елена предполагала, что это умение — не последнее из тех, которые могут пригодиться. С каждым уроком она чувствовала себя все увереннее, а лошадь, хоть и настороженно, но приветливо приняла новую наездницу.

Лагдиан явно старался привлечь внимание Елены. Один раз она отправилась с лучниками на охоту. Вдруг над ее головой раздалось злое шипение, и Елена увидела дикого лесного кота, который крался по толстой ветке. Она замерла, тихонько потянулась за стрелой, но кот озлобленно прижал уши и приготовился к прыжку. Тут точь-в-точь такое же шипение послышалось с другой стороны. Лагдиан подошел к дереву, глядя в желтые глаза кота. У зверя вздыбилась шерсть, и он попятился задом. Лагдиан еще несколько раз яростно шикнул, и кот убрался восвояси.

— У тебя слишком непривычный запах, — обратился принц к Елене. — Немногие животные осмеливаются тронуть лучника, но людям лучше держаться к нам поближе.

Вечера становились длинными, воздух — прозрачным. Тонкие нити паутины летали по лесу, а светло-голубое небо стало еще выше. Однажды Елена заметила странное шевеление в лесной подстилке и с любопытством подалась вперед, но Лагдиан удержал ее за руку.

Из земляной норы показалась маленькая голова, обросшая рыжими волосами и бородой. Нос картошкой и шляпа, точно у белого гриба, набекрень. Тело с крепкими конечностями поросло коричневой шерстью, в одной руке — маленькие деревянные грабельки. Существо деловито огляделось и принялось сгребать грабельками листву да ссыпать ее в нору, что-то бурча под нос.

Лес жил своей особенной, самобытной жизнью. В нем все дышало, звучало, переливалось. Если лечь на землю, можно услышать, как растут деревья. Огромные бабочки кружили разноцветные хороводы. Лучники рассыпали по лесу зерно для птиц и оставляли дары лешим. К плетеным фонарям прилетали летучие мыши и ссорились между собой.

Однажды утром Елена проснулась от чудесного аромата, который витал в комнате. Приподнявшись на подушке, она увидела охапку восхитительных ярко-алых цветов рядом с изголовьем. Внутри каждого цветка дрожал и переливался серебристый венчик, все лепестки усыпаны каплями росы. Не успела Елена удивиться, как в комнату вошла Имра и хитро прищурилась.

— Как мило! И кто же этот тайный воздыхатель?

— Не знаю… Может, Четим решил приятное сделать? — неуверенно сказала Елена, осматривая букет.

Представить Четима с таким букетом было проблематично. За все путешествие он лишний раз не взглянул на Елену. Тем более, сейчас песняр был поглощен ухаживаниями за юными лучницами.

— А я, кажется, знаю! — протянула Имра. — Сегодня принц Лагдиан недаром едва не сбил меня с ног, проходя мимо моей комнаты!