Найди меня в Поднебесье

Глава 24. Встреча

Огима-Гирмэн вернулся в замок на рассвете.

Он облачен в тяжелое серое одеяние, инкрустированное камнями и металлическими чеканными чешуйками, с высоким воротником в виде змеиной головы с раскрытой пастью. В длинную тонкую косу вплетена мертвая змея, на руках перчатки из змеиной шкуры. Толстый щитомордник уютно свернулся у него на коленях. Вождь поглаживал его по гибкому телу и помешивал палочкой в чаше с ядом. Он поймал свое отражение в обсидиановой пластине и чуть улыбнулся, смягчая жесткие черты.

«Здравствуй, родная моя…»

Нет, пафосно и глупо.

«Я любил тебя, Елена. Любил всю человеческую жизнь…»

Демиурги великие, до чего же бездарно!

Он обвел пальцем почерневшую серебряную маску, что лежала перед ним. Прорези для глаз безмолвно таращились вверх.

«Найди меня в Поднебесье!»

И кто только вложил в уста умирающему эти слова?

Гирмэн точно знал, что начал осознавать свою сущность с того мгновения, как рука Елены прикоснулась к его руке. Ему хватило сил, чтобы извлечь из себя часть неземной энергии и вложить в нее через это прикосновение. Он успел сказать лишь четыре слова. Этого оказалось достаточно.

Горные лучники не промахиваются. Земной маори поднял лук, так как не сразу увидел в ней его знак. Рука лучника дрогнула в последний миг, и он пропустил ее.

Гирмэн сцепил пальцы перед собой.

«Я рад, что ты меня нашла…»

Демоны небесные, да как же люди говорят такие слова?! Да еще так, чтобы прозвучало искренне. Земная жизнь забылась мгновенно. Змеиная хитрость выручает в беседах с правителями. Как убедительно поговорить с обычной женщиной?

«Я только хотел увидеть тебя еще раз. Я не стану тебя удерживать, если ты не захочешь остаться здесь. На Землю есть один путь…»

А если захочет?

Нет! Арэнкин не подведет. Он установил достаточную связь. А когда оставит ее — в таком случае она сама бросится на нож… Брат блестяще играет чувствами, мне до него далеко.

Люди, люди… Как с вами просто. Как просто просчитывать ваши чувства. Такие же простые и банальные, как вы сами.

Гирмэн прикрыл глаза, с наслаждением отпил глоток яда.

Двери отворились, и молодой наг объявил:

— Огима-Гирмэн! Вождь Меджед-Арэнк ожидает тебя!

— Пусть войдет.

Арэнкин поддразнивал щитомордника тонким хлыстом. Тот возмущенно шипел и бросался на нага, но неизменно острые клыки смыкались на своем кожаном подобии.

— Девушка в замке, — неспешно перечислял Арэнкин, обращаясь к разъяренной змее. — По доброй воле. Приказ выполнен, Вождь.

— Блестяще, Арэнкин! — Гирмэн чуть приподнял чашу с ядом. Брат сделал такой же ответный жест. — Я в тебе не сомневался. Что ты ей рассказал?

— Ты уверен, что хочешь это услышать? — улыбнулся наг. — Не думаю, что такие вещи пристало передавать Вождю. Что дальше?

— Сколько тебе еще нужно времени?

Арэнкин пожал плечами.

— Не нужно вообще. Я устал от этой игры, брат. Вступай, поддержи меня, — он отпил глоток яда.

— Она не догадывается? — спросил Гирмэн, следя за щитомордником.

— Нет. Прости, но она о тебе забыла окончательно. Убери от меня свою зверюгу!..

Змея упорно пыталась заползти ему за воротник. Арэнкин скинул ее на пол.

— Отлично! — прошипел Гирмэн. — Дьявол, я не думал, что будет так просто.

— Человеческая женщина, брат. Проще некуда. Даже скучно.

Змея боком скользила по каменным плитам и исследовала языком солнечные зайчики.

— Проведем обряд в следующее новолуние, Арэнкин, — заговорил Вождь, и в его глазах появился живой блеск. — Мне помогли птицелюды. Нам удалось создать проход. Несколько птицелюдов нас поддержат. К другим я больше не обращался.

— Это не столь важно! — уверенно ответил Арэнкин. — Если все маори живы, нужен только человек. Можно обойтись и без других народов.

— Так и выйдет. Ты готов?

— Абсолютно.

— Что тебе нужно?

Арэнкин немного подумал.

— Только нож. Хороший обсидиановый нож. Весь обряд я знаю наизусть. Помощники не нужны. И еще, брат…

— Да?

— Мне необходим особенный настрой. При подготовке обряда меня ничто не должно сдерживать. Освободи меня от клятвы, которую я тебе дал.

— Разумеется. Арэнкин, ты свободен от своей клятвы, ты выполнил все, что от тебя требовалось. Благодарю тебя. Конечно, стоило подождать моей встречи с Еленой, но…

— Ты мне не доверяешь?

— Тебе? Ты единственный, кому я до сих пор доверяю. Еще яду?

— С удовольствием!

Гирмэн четко спланировал встречу с Еленой, продумал разговор. Но, как часто бывает, случайность решила все за него.

Елена случайно вошла в небольшую залу, освещенную послеполуденным солнцем. Она просто-напросто заблудилась в бесчисленных переходах замка. Гирмэн обсуждал с Арэнкином и Мейетолой последние вопросы города.

Вождь увидел ее первым, чуть растрепанную, в черном тренировочном костюме с серебряным шитьем. Выражение ее лица стало жестким, в глазах появился несвойственный им прежде металлический блеск. На поясе покачивался изящный нож.

Елена остановилась, как вкопанная. За каменным столом, в кресле, крытом черным покрывалом, спиной к решетчатому окну сидел человек, знакомый до боли в сердце. Человек, за которым она пришла сюда, бросив все, что у нее было. Человек, превративший ее последние месяцы на Земле в ад. Тот, за которым она шла, чью загадку пыталась разгадать, метаясь, путаясь в собственных чувствах…

Солнечный луч упал на лицо Вождя, прохладный свет отразился от серебряных наплечников, прошел сквозь змеиную пасть на вороте. Высветил высокие скулы, гладко зачесанные волосы, бледные глаза.

Повисла тишина. Такая тишина, что еще чуть-чуть и стали бы слышны медленные удары сердец нагов и бешеный стук сердца человека.

Елена готовилась к этой встрече. Она клялась себе держаться. Составила целый план разговора. Твердо решила узнать, каким образом Гирмэн собрался ее обмануть. Хотела выяснить, какую часть правды ей сказал Арэнкин.

Она посмотрела в его глаза, и все планы пошли крахом.

Елена наполовину зарычала, наполовину взвыла и ринулась вперед, попутно выхватывая из-за пояса нож.

Арэнкин сориентировался быстро. Бросился ей наперерез, обхватил одной рукой за талию, другой завел ее локоть за спину, вывернул запястье. Сталь зазвенела о каменный пол.

Гирмэн не двинулся с места.

— Тварь! — закричала Елена. — Ненавижу! Скотина!

— Елена, успокойся! — шипел Арэнкин.

— Чтоб ты подавился своим ядом! Чтоб тебе заново сдохнуть!

— Да тихо ты!

Елена вырывалась из рук нага с невероятной ловкостью.

— Гадюка полудохлая! — захлебывалась она. — Будь ты проклят!

Арэнкин попытался закрыть ей рот, за что немедленно поплатился прокушенной ладонью.

— Сволочь! Не-на-ви-жу!!!

Гирмэн медленно перебирал пальцами правой руки перстни на левой. Он перевел взгляд с Елены на брата.

— Пусти! — взвизгнула Елена. — Я ему глаза выцарапаю!

Гирмэн поднялся. Девушка сделала перерыв в красноречии, хватая ртом воздух и продолжая выкручивать свои руки, правда, уже не с такой силой. На ее щеках расцвели неровные алые пятна, в глазах вскипали злые слезы.

— Елена… — Гирмэн задумчиво, протяжно произнес ее имя.

То ли исчерпав запас бохенского, то ли просто по старой памяти, Елена перебила его самым отборным русским матом.

Арэнкин схватил ее на руки и, не обращая ни на что внимания, вышел из залы. Пронес ее через коридор в ближайшую спальню, швырнул на кровать и задвинул жалобно лязгнувший засов.

— Ну! — прошипел он, поворачиваясь к Елене. — Что это за бродячий цирк?!

Елена злобно смотрела на него исподлобья, грудь вздымалась под тугим жилетом, волосы растрепались. Ей сейчас было море по колено.

— Ты! Ты не знаешь?.. Ты… Да вы же в сговоре были! Ты ведь все знал! — весь неистраченный поток бешенства обрушился на Арэнкина. — Ты знал, что этот гад меня знает! Ты должен был меня… Ненавижу!

Она вскочила с кровати. Арэнкин железной хваткой перехватил ее руку на пути к своему лицу, сильно сжал запястье. Они смотрели друг другу в глаза. Он — холодно, спокойно, чуть презрительно. Она — совершенно обезумевшим взглядом.

— Этот «гад», как ты изволила выразиться — мой брат и Вождь нагов! — прошипел Арэнкин.

— Я в гробу видела ваши родственные связи! — сквозь зубы ответила Елена, вырывая руку.

— Ни к чему сейчас припоминать земную жизнь. — Арэнкин даже не повышал голоса, мощный поток энергии волнами шел от него. — Он был лишен памяти!

— Ни к чему припоминать?! Не вспоминать то, что он посмел притащить меня в этот мир, как овцу на заклание, напустив на себя вид несчастного умирающего? Я догадывалась, я верить не хотела в это! Это из-за него на меня охотились, загоняли, как зверя! Это из-за него…

— Ты так жалеешь, что оказалась в этом мире? — сверкнул Арэнкин глазами.

— Да! Жалею! — выкрикнула она.

— Твое право! Понимаю! Но сейчас ты находишься под моей защитой!

— А если б это была не я?! Если б я не спасла тебе тогда жизнь?! Я бы валялась на жертвенном камне под твоим ножом? Сколько раз тебе приходилось приносить людей в жертву?! — она задохнулась собственными словами. Арэнкин молча ждал, пока она выговорится. — Вы охотились на меня так же, как Ханг! Только еще хуже! Ханг сразу выложил все, что ему нужно! А ты притворялся другом! Ты хотел, чтобы я тебе доверилась, чтобы полетела с тобой сюда! Что, ты добился своего?! Может, это тоже часть вашего плана! Ненавижу вас! Ненавижу!!!

— Ты заговариваешься, Елена! — резко оборвал Арэнкин. — Хватит, замолчи!

— Правда глаза режет?!

— Нет, не режет! Чего ты хочешь добиться своей речью? Да, Елена, если б все шло по плану, ты бы, как правильно сама догадалась, лежала под моим ножом на жертвенном камне. Мирами издревле правят великие силы и законы, которые существовали, когда людей и в задумке не было! Во имя этих сил мы совершаем многие поступки. И это не оправдание! — повысил Арэнкин голос, видя, что Елена собирается протестовать. — Мы не люди! Мы сами представляем собой часть этих сил! У нас иные законы и правила, которым мы подчиняемся и не можем противостоять, потому что рождаемся с ними в крови. И ты прекрасно это знаешь и прекрасно понимаешь!

Она выпрямилась, подошла к нему вплотную, губы у нее дрожали, глаза горели.

— Так подчинись! Выполни то, что указывают тебе высшие силы! Чего ты ждешь, во что играешь?

— И выполню, — спокойно отвечал Арэнкин. — Точнее, уже выполнил.

— Что?! — по ее щекам текли слезы, она не могла их остановить, как ни старалась.

— Что слышишь. Выпей, Елена, приди в себя, — он кивнул на стол, на котором стоял кувшин с чистой водой. — Ты не в состоянии что-то воспринимать.

Она повиновалась. Налила и выпила бокал. Потом другой. Села с третьим на шкуру, лежащую на полу вместо ковра. Арэнкин сел рядом, погладил жесткую шерсть.

— Твоя истерика в адрес Гирмэна понятна. И была бы обоснована, будь он человеком. Но у нас другие правила.

Елена мелкими глотками отпивала студеную жидкость. Зубы выбивали дробь о край бокала.

— Каким способом, как можно убедить человека пойти на смерть?

— По-разному, Елена.

— Цель…оправдывает средства?

— По-разному.

Елена помолчала, отставила бокал, вздохнула.

— А что ты собирался сделать со мной?

— Не обольщайся, ничего особенного. Мы собирались солгать тебе, что жертвоприношение — есть путь на Землю.

Елена равнодушно разглядывала трещинки на стене.

— Итак? Как насчет выполнения велений высших сил? Мой страх и несогласие со смертью, никуда не ушел. Та еще ситуация. Что делать будешь, Арэнкин? — она невесело усмехнулась.

— Я не договорил. Мы подчиняемся этим силам, но не управляем ими. Иногда мы можем только догадываться, какие силы над нами в действии, и как поступать, чтобы обратить их во благо. Имея это в виду, я не буду повторять свою клятву, но просто скажу еще раз, что ты находишься в полной безопасности, пока я жив. Никто не посмеет использовать тебя в каких бы то ни было целях, пока я держу в руках меч. Даже Вождь.

— Потому что человек, оказавший помощь нагу, навсегда остается связанным с ним невидимой цепью?

Арэнкин улыбнулся.

— Это не более, чем красивая метафора. Четим бы одобрил.

— Тогда почему же?

За окном пронзительно крикнул сенгид, вылетевший на охоту.

— Потому что, нежить меня забери, любовь — это одна из величайших изначальных сил. И этой силой никогда нельзя пренебрегать.