Найди меня в Поднебесье

Глава 9. Снова в путь

Елена вернулась в свою комнату перед рассветом. Вышла на террасу, погрузилась в бассейн и блаженно закрыла глаза.

Она находилась в полудреме, когда с утренней прогулки вернулась Имра. Лучница подошла к бассейну и присела на его край.

— Так-так, — проговорила она укоризненно, но в глубине огромных глаз прыгали смешинки.

Елена приоткрыла один глаз и брызнула в девушку водой.

— Расскажи лучше, что вчера было, после того, как я… ушла.

Имра пожала плечами и принялась расплетать волосы.

— А что должно? Ничего особенного, праздник продолжился. Птицелюды исполняли восхитительные танцы. Я даже научилась у них тому, чего не знала раньше. Смотри!

Имра вскочила и, тоненькая, грациозная, воздушная исполнила, едва касаясь пола носочками, несколько пируэтов. Газовые накидки окутывали ее, как облако.

— Вот! — воскликнула она, раскинув руки. — Ах, Елена, если б я научилась танцевать, как они! Это моя мечта!

— Танцевать? — переспросила Елена. — А что же тебе мешает? При Лесном Чертоге есть отличные танцоры, и вы выступаете на празднике гораздо лучше многих…

— Ах, нет, нет! — с жаром перебила Имра, хватая ее за запястье. — Ты не понимаешь! Я хочу выступать в других городах, я хочу путешествовать с артистами… С теми, которые странствуют по дорогам и иногда заворачивают в наши края. Ах, Елена!..

— Так в чем же дело? Что мешает тебе осуществить свою мечту? — растерянно спросила Елена.

— Фи! — Имра в вызывающей позе уселась на пол, грациозно скрестив стройные ножки с серебряными браслетами. — Понимаешь ли, мне только сорок пять лет, я еще совсем ребенок по их, — лучница дернула головой в сторону «них» — мнению! Конечно, мне предоставлена великая честь служить при дворе королевы. А потом мне сделает предложение один из наших красавчиков-охотников. И я надеюсь, что мне хотя бы мизинцем укажут на того, кто его будет делать! — и Имра скривила такую физиономию, будто уже хотела отпугнуть от себя «красавчика».

— Ты хотя бы рассчитываешь, что укажут, — закипая, буркнула Елена. — Но, Имра! Неужели ты не пробовала объяснить это… ммм… кому у вас объяснять-то надо? У нас такие разговоры ведутся с родителями.

— У нас тоже. Но это бесполезно. Мы — «домоседы». И должны хранить свой лес-дом. А там — такие просторы! Но однажды, я сбегу! — пылко воскликнула юная лучница. — Просто сбегу и все!

— Правильно, беглянка, я тебя поддерживаю. Каждый должен следовать своему пути! А теперь все же расскажи мне, как вел себя принц Лагдиан после моего ухода?

— Не знаю, — искренне сказала Имра. — Я его почти не видела. Почему ты так переживаешь? У нас никто никогда не принуждает к браку. Такие отказы вовсе не редкость. Ну чуть покачали головами, поудивлялись — и танцевать! Многие девушки вне себя от ненависти к тебе, — со смехом прибавила она. — На место спутницы Лагдиана претендует не одна и даже не две красотки.

Елена откинула голову на бортик бассейна, улыбнулась и сладко потянулась. Ей было очень спокойно.

Разговор с юной лучницей придал Елене сил и уверенности. К позднему завтраку она вышла с гордо поднятой головой. Общие трапезы проходили за несколькими столами. Было уже поздно, многие разошлись. Елена замешкалась и направилась к столу, где сидели две женщины-жунки и один птицелюд. Но на полпути ее перехватили чьи-то мохнатые руки, оторвали от земли и закружили.

— Елена! Еленочка! Браво!

— Пусти, чокнутый! — разозлилась Елена.

Токус поставил ее на землю, но не отпустил. Из-за спины Елены выглянул Четим и взял два легкомысленных аккорда на неизменном чаранго.

— Ты просто чудо! — от всей души заявил вазашек.

Четим подтвердил это очень двусмысленным перебором.

— Меня всегда воротило от их обычаев!

Четим прикрыл глаза, вздохнул и медленно провел по струнам.

— Ну все, пусти, Токус!

Мимо прошла красивая лучница и прожгла Елену презрительным взглядом.

— Я есть хочу, — заявила Елена, и друзья направились к столу.

Бесконечно есть невозможно, тем более что душа требовала действия. Она вытерла губы салфеткой и обвела взглядом просторную площадку. Многие уже позавтракали и разошлись.

А вот и Лагдиан, принц лучников, ныне отвергнутый жених. От этого не спрячешься, вон сам сюда идет. Ну ладно. Она еще раз приложила салфетку к губам, скомкала ее и поднялась навстречу. Она и рта раскрыть не успела, как Лагдиан быстро произнес:

— Я не сержусь.

Елена так и села обратно.

— Что? — она была уверена, что ослышалась.

— Я не сержусь. И прошу прощения, — повторил лучник.

Он сел рядом. И тут сказал что-то совсем из ряда вон выходящее:

— Я рад, что так вышло.

Елена неопределенно подняла брови.

— Ты умная девушка. Хоть и человек. Не смотри так! — быстро заговорил принц, улыбаясь. — Я совершил вчера ошибку. Мне не нужен был этот брак. Но у нас свои законы.

— Правда? — Елена мило рассмеялась, будто он говорил что-то веселое, отпила из бокала. Глаза принца блестели, не сочетаясь с улыбкой.

— Послушай меня: уходи из Чертога, когда кончится праздник. Уходи с королем Раудой. Держись людей. И никому не доверяй. Это все, что я могу сказать. И еще раз прошу прощения за вчерашнее.

Лагдиан поднялся, церемонно поцеловал ей руку и ушел. Едва Елена отошла от стола, как наперерез ей сделала шаг та самая красивая лучница.

— Слушай, женщина, — прошипела она. — Если еще раз я увижу тебя рядом с Лагдианом, я на тебя порчу напущу. Я умею, поверь!

— Что? — так и опешила Елена.

— Что слышишь, женщина! — сладко улыбнулась лучница, попутно кивая кому-то. — Я из знатной семьи, и Лагдиан будет моим. Не смей больше попадаться на моем пути.

Елена усмехнулась:

— Да забирай на здоровье, о чем речь. Не я же ему предложение делала вчера. Незачем на меня кидаться, не нужен мне ваш принц. Это все? Можно, я пройду?

Она уже наметила четкий план действий. Из приветливого и гостеприимного Лесного Чертога пора было уходить.

Она посвящала все свое время тщательному копированию карт и разговорам с людьми. Выбрав момент, Елена подошла к Рауде и изложила свою просьбу. В ответ он заявил, что не имеет ничего против того, если она присоединится к его отряду.

А в свободные минуты она училась драться у жунов и птицелюдов. Особенно сдружилась с жуном по имени Чаньунь. Его рога были в половину туловища, а кожаный жилет не сходился на пузе. Но казалось, что он может по желанию менять форму своего тела и убирать его части с тех мест, где угрожала опасность. После часовых безуспешных попыток ударить Чаньуня деревянным мечом, Елена выбивалась из сил и в ярости кидалась на него с кулаками. И неизбежно летела прочь кувырком. Затем проходил разбор ошибок, и все начиналось сначала.

Птицелюды учили легкости и быстроте реакции. Они первоклассно метали длинные дротики и легкие, тонкие ножи. Оказалось, что их оперение по краям кожистых крыльев тоже является оружием. Кончики перьев были острыми, похожими на жала, а полый ствол наполнен смертоносным ядом. Уступив просьбе Елены продемонстрировать их действие, птицелюд Ваку поднялся в воздух и попросил ее выбрать мишень. Она начертила на песке фигуру человека. Ваку единственный раз взмахнул крыльями, и в фигуру вонзилась дюжина перьев — причем, пять из них попали точно в зону сердца, три — в шею, а оставшиеся распределились по паховой области.

— Нам нет нужды метать такое большое количество стрел, — объяснял Ваку, легко приземляясь и собирая перья. — Я лишь показал, как мы с ними работаем. Одного пера более чем достаточно, чтобы убить человека. Чем выше жизнеспособность существа, тем больше требуется яда. Но обычно пяти-шести стрел хватает. А когтями, — он расправил одно крыло и продемонстрировал когтистую пятерню. — Мы можем парализовать жертву и донести ее, куда требуется, обездвиженной.

Вазашки выполняли совершенно немыслимые акробатические номера, выстраивали пирамиды, балансируя на головах друг у друга. Одним стремительным движением они бросались на землю и сбивали противника с ног. Оружием они не владели совершенно, но в вольной борьбе показывали себя отменно, и Елена азартно валялась с ними в пыли.

Кроме того, Шахига, похоже, задался личной целью отточить ее владение ножом до совершенства. И уж с ним, да еще и на ножах, она дралась, не помня, и не жалея себя. После особенно продуктивного поединка Елена твердо выучила, как правильно защищать голову, а женщина-жунка с ворчанием раскладывала на ее скуле ароматную припарку из неведомых трав. Елена искоса посматривала на Шахигу, но помалкивала и терпела жжение.

— Кровь остановится, попробуем еще раз, — невозмутимо сказал молодой наг. — Иначе будешь бояться.

Токус и Четим покинули праздник за несколько дней до его окончания. Но направлялись они не в город людей, а окольными дорогами к своим неведомым целям. Елена не сдерживала слез, прощаясь с друзьями, а Четим весело утешал:

— Ничего, мир плоский, через край не перепрыгнем, встретимся!

Перепев кучу песен и опустошив несколько бурдюков цветочного вина, друзья проводили Елену в ее комнату, и на рассвете покинули восточные леса.

На следующий день в Чертоге состоялся грандиозный скандал. Юная Имра исчезла, оставив в своей комнате записку весьма своевольного содержания. Елена же нашла под своей подушкой яшмовый браслет, который непокорная лучница часто носила. И посмеивалась про себя, глядя на рассерженных лучников, среди которых был и несостоявшийся жених Имры.

Елена колебалась долго. Но, в итоге, решилась. Был вопрос, в котором люди помочь ей не смогли.

Нашла она королеву Эмун на ступенях Чертога за вытачиванием новых древков для стрел. Увидев Елену, она не прекратила своего занятия, но приглашающе кивнула, предлагая сесть рядом с собой.

— Королева, — она запнулась, набрала в грудь воздуха и выпалила. — Я пришла поблагодарить вас за гостеприимство и сказать, что по окончании праздника я отправляюсь вместе с людьми в город.

— Куда же ты торопишься? — спросила королева. — Я рада предоставить тебе столько времени, сколько потребуется.

— Еще раз благодарю, но я желаю вернуться к людям. И к дорогам.

— Не смею задерживать. Надеюсь только, что время, проведенное в Чертоге оставит приятные воспоминания.

— Иначе и быть не может, королева.

— Как твои успехи в изучении меандрового письма? — в голосе Эмун послышалась ирония.

— Благодарю, королева, память возвращается ко мне.

— Рада слышать. Наверное, интересно пробуждать воспоминания, не так ли? Ты пришла задать мне какой-то вопрос. Я это чувствую по твоему тону.

— Что вы знаете о медиумах? — Елена постаралась, чтобы голос звучал спокойно.

— Я много чего знаю, девочка, — медленно проговорила королева. — Включая то, что предпочла бы и не знать. А я ждала, когда ты, наконец, снизойдешь до того, чтобы обратиться ко мне с вопросом.

— Вот как?

— Да. Сомневаюсь, чтобы ты разобрала все, что написано в моих книгах. Тем более, едва умея читать… Ты — очень способная ученица, — заключила Эмун. — Так почему же пришла ко мне?

— Потому что верю в вашу мудрость.

— Почему же не наги? Не король Рауда? Почему не мой сын, который, между прочим, в тот день напился до умопомрачения…

Елена сразу поняла, что Эмун просто проверяет ее.

— Мне пришлось бы им лгать, а я не умею этого делать, — сказала Елена. — А вам лгать больше не вижу смысла.

— Значит, вначале ты все-таки пыталась лгать? Должна признать твою отвагу.

— А я должна признать, что в желании солгать был смысл. Вы не хотите мне помогать?

Пахучие стружки цеплялись за мягкие кожаные голенища сапог, путались в длинных зеленых прядях.

— Кто рассказал тебе о медиумах? — спросила Эмун.

— Какое это имеет значение?

— Никакого. Хорошо. На Земле ты мертва, Елена. А здесь тебе удалось сделать то, чего добрые полвека стараются добиться многие лучницы — снискать любовь Лагдиана. Тебе этого мало?

— И вы так просто согласились бы, чтобы ваш сын женился на безродной девушке?

— Это у вас, людей, положение рода ценится слишком высоко. Ладно, не об этом речь. Я не могу тебя удерживать силой. Иди в бохенские земли, ищи медиумов. Если тебе повезет, я буду рада.

Королева поднялась, отряхнула подол платья от стружки, выверила новое древко на уровне глаз.

— Медиумы живут в отдельном доме, их тщательно охраняют. Тебя не пропустят к ним просто так.

— С этой просьбой я и пришла, королева. Я прошу у вас разрешения на встречу с медиумами. Я знаю, что право на это имеют только несколько правителей. Или их поверенные.

Эмун отложила древко в сторону, откинула струящиеся волосы за спину.

— Хорошо. Я дам тебе свой знак. Под мое поручительство тебя пропустят. Но я не ручаюсь за то, что ты можешь найти у них.

— Благодарю, королева.

Гости покидали праздник далеко не так пышно, как прибывали. Кто-то оставался еще на некоторое время, кто-то уезжал раньше. Покидали Чертог группами, в которых смешивались разные народы. В определенный момент дороги все они расходились в разные стороны.

Про цель своего путешествия землянка так никому и не рассказывала. В кармане лежал берестяной свиток со знаками королевы Эмун, и этого было достаточно. Всю жизнь она старалась поменьше говорить о своих делах и идти в одиночку, прося помощи лишь в крайнем случае. До сих пор эта тактика не подводила.

В отправляющийся отряд входило около сотни людей. Кроме того, с ними выезжал отряд нагов во главе с Арэнкином, который отправлялся для обследования облачных морей.

— Двери Лесного Чертога всегда открыты для тебя, землянка, — сказала ей на прощанье Эмун. — Я желаю тебе найти то, что ты ищешь, но если вдруг решишь вернуться к нам — возвращайся.

После ее ухода королева лучников долго смотрела в зеленую глубь своих владений, погруженная в раздумья.

Лучники подарили Елене Белку, объяснив, что эта строптивая лошадь больше никому не позволит себя оседлать. Она вооружилась двумя своими ножами — боевым и охотничьим.

Лагдиан с вечера умчался в лес охотиться и вернулся только под утро, нагруженный оленьей тушей. Отряд уже готовился выступать, лошади нетерпеливо гарцевали и всхрапывали.

Небольшой отряд лучников провожал их некоторое время. Во главе его отправились Лагдиан и Ойрис. Елена ровным шагом вела Белку.

Патрульные проводили их до границы и выстроились в шеренгу. Нежный звук свирели разнесся по обширным полям. Старые деревья шумели над головами лесных жителей и махали уезжающим могучими ветвями. А впереди расстилались бескрайние поля, соединявшиеся на горизонте с нежно-сиреневым небом, и белые кучи облаков ветер неистово гнал куда-то прочь от этого мира.

Елена ударила Белку пятками под бока и унеслась вперед, к этому горизонту, обгоняя неспешно двигающихся людей. Целый мир расстилался перед ней, мир шелестел под копытами лошади, отзывался птичьими криками в вышине, разогревал щеки прохладным октябрьским ветром.

Этот мир казался вечным.