Наследники

Глава 1

Наследство с изъяном

Новую школу для огненных магов строили прямо в скалах. Точнее, как строили? Скорее достраивали. Скалы и так были изъедены изнутри водой и бурильниками, давно перебравшимися на соседний остров, вслед за ушедшими туда косяками рыбы. Теперь бурильники пробивали норы в других скалах, пряча свое беспомощное, мягкокожее потомство, которое обрастет роговыми пластинами не раньше, чем ему исполнится пять лет. А люди радовались норам и целым галереям — наследству, доставшемуся от этих необычных животных, со слюной, плавящей камень.

Бурильники были странными существами. Большими, немногим ниже лошадей, но гораздо тяжелее. С мощными когтистыми лапами, с перепонками между пальцами, и с хвостом-веером. Морды у них были по-рыбьи вытянуты и весьма клыкасты. Шеи короткие и почти неподвижные, так что оглядываться бурильники не умели. Да им и не сильно было надо. Любой хищник запросто обломает клыки об их покрытые роговыми пластинами шкуры.

Зато подзакусить молодняком хищники любили. И даже несмотря на пробитые в скалах галереи, этот молодняк все равно гиб, потому что хитрые хищники умудрялись проскользнуть мимо неповоротливых и медлительных родителей.

А еще бурильники часто гибли от банального голода. Есть им надо было много и не только растения. И когда откуда-то уходила рыба, бурильники уходили вместе с ней. Даже молодняк выгоняли из пещер и заставляли плыть. Все равно этот молодняк самостоятельно бы не выжил.

О бурильниках Лиин когда-то рассказывал отец. Он этими животными восхищался. Но брошенные ими ходы и пещеры она впервые увидела только когда приехала посмотреть на место для будущей школы.

— Хорошее наследство, — говорил тогда незнакомый маг, запуская впереди себя три светляка. — Нам всего-то надо местами объединить, местами перегородить и систему воздуховодов соорудить. А там уже будем думать об освещении и удобствах. И это будет самая защищенная школа из всех. А когда мы еще фальшивую крепость выстроим… ну не совсем фальшивую. Крепость будет настоящей и неприступной. Но небольшой. И там будет совсем непонятно, сколько в этих скалах на самом деле людей…

— Местные знают о бурильниках, — сказала Лиин.

— Ничего-ничего, забудут, — легкомысленно пообещал маг и широко улыбнулся.

И местные действительно постепенно стали забывать. И то, что лет двести назад вон в тех красноватых скалах жили бурильники, постепенно становилось всего лишь легендой, появившейся из-за того, что там была не шибко впечатляющая размерами пещера.

Крепость росла еще быстрее, чем сведения о бурильниках превращались в легенду.

А потом, спустя полгода, на острове стали появляться ученики школы для огневиков. Сначала те, что постарше. Младшенькие продолжали гостить у Сои и ее неведомого опекуна.

На островах Хребта Дракона постепенно ширился слух, что молодая хозяйка и ее суровый муж решили всерьез взяться за пиратов и прочее отребье, для чего строят ту самую крепость и нанимают воинов с магами. Еще говорили, что муж у хозяйки очень богат и с большими связями.

Появляющиеся то тут, то там волчицы, какие-то странноватые наемники, маги в больших количествах и прочие необычные для этих островов люди, эти слухи только подогревали. А уж когда пираты с хвостовых островов неожиданно притихли, перестали шалить в рыбацких деревеньках и начали честно платить продажным девкам, вместо того чтобы обижать непродажных, в эти слухи стали верить абсолютно все. И молодую хозяйку если не полюбили, то зауважали точно.

Правда, пираты так никуда и не делись. Видимо, сумели обменять свои жизни на службу, поэтому и вести себя стали потише.

В общем, на островах Хребет Дракона жизнь постепенно налаживалась и становилась спокойнее. Чего нельзя было сказать об остальной империи.

Сначала прошел слух, что в каких-то болотах нашли золото, и туда бросилась целая куча любителей легкой наживы.

Вот только на золото уже были претенденты, мнящие себя хозяевами, и они успели в тех болотах обжиться. И если любителей наживы они еще кое-как терпели, только время от времени кого-то топя, то прибывшему наводить порядок флоту адмирала бол-Абории были совсем не рады. О чем сообщили в первый же день, обстреляв корабли кувшинами с черной кровью земли, а потом шустро попрятавшись в болотах.

Бол-Абория не остался в долгу и велел прочесать местное население в поисках неместного, и с целью добычи сведений. А потом предпринял попытку найти и наказать. Правда, что-то там у него не получилось, и он отправил императору письмо с просьбой прислать в болота войско побольше.

Как ни странно, император ему не отказал и отправил на помощь адмирала Дореби, вместе с его отборными головорезами. Поговаривали, что Дореби добивался такого приказа с того самого момента, как узнал о золоте. И вообще, мечтал получить это золото в личное пользование, посылая императору какую-то часть в качестве откупа. Но обитатели болот оказались ему не по зубам, и воевал он с ними до самой смерти императора Малена. Да и потом, когда бросился в столицу, дабы не оказаться не у дел в момент передела власти, войско с собой не прихватил. Оставил и дальше воевать в свое удовольствие.

Примерно в то же время загадочно потерялась часть флота адмирала Риввы. Корабли словно растворились в воздухе. И как-то так получилось, что в их пропаже народ стал обвинять королевство Золотых Туманов. Кто же еще, как не колдуны, получающие силу от жертвоприношений, мог что-то сделать с таким количеством кораблей? Наверняка, принесли их в жертву неведомому морскому чудовищу.

Потом оказалось, что кто-то это чудовище даже видел и чудом избежал гибели. Было оно похоже на гигантскую устрицу, только раковина у него была мягкая, кожистая и гнулась во все стороны. Зато размыкаться и смыкаться она умела, как самая обыкновенная. И, подплывая к кораблям снизу, попросту перемалывала их в труху.

В слухи об этом чудовище, появившемся в северо-западных водах, верили не сильно, но только ровно до тех пор, пока к одному из островов не прибило изломанную кучу древесины, некогда бывшей кораблем. И пришлось императору отправлять на поиски этого чудовища флот адмирала Боржи. А вместе с ним и целую толпу сильных магов.

Но справились ли они с чудовищем, император так и не узнал, потому что очень неудачно умер.

На фоне золота и чудища остальные происшествия, вроде съеденного волками прима и запропастившегося куда-то очень богатого купца, казались сущими мелочами. Даже несмотря на то, что из-за них разгорались целые войны за наследство, и столичные охранные фаланги отправлялись утихомиривать режущих друг друга горожан.

А то, что мелких происшествий было много — так это год особо неудачный. Не зря же столько императорских невест разом вышли замуж. И смерть императора стала жирной и особенно заметной точкой в череде плохих событий. А значит, срочно нужен новый император, который проведет ежегодный призыв огненной птицы, она сожжет все плохое, и неудачный год, наконец, закончится.

Хотелось людям в это верить.

Хотя даже самые наивные понимали, что борьба за золото вряд ли утихнет сама собой, а неведомое чудовище вряд ли уберется туда, откуда взялось.

Да и Золотые Туманы после возложения венца на голову новому императору под землю не провалятся.

— Что это? — спросила Лиин, недоверчиво глядя на подвеску, которую пытался ей всучить Юмил.

Подвеска была подозрительная. Крошечный кораблик, почему-то черный, от которого еще и непонятной силой веет. Лиин эту силу ощущала, но рассмотреть-почувствовать полностью и понять, что это такое, не могла.

— Страж-амулет, — сказал Змей и стал улыбаться. Обаятельно-обаятельно и не менее подозрительно, чем выглядела подвеска.

— Так, — задумчиво сказала Лиин и на всякий случай отодвинулась от мужа. — Что такое страж-амулет?

Юмил вздохнул, покачал корабликом, как маятником, а потом попытался объяснить.

— Это защитный амулет, — сказал уверенно. — Защитить может от абсолютно любого проклятья, и от большинства подслушивающих, подглядывающих плетений из тех, которые цепляются к человеку. Собственно, не защитит разве что от тех, которые созданы полным кругом. Ну и от боевых он может защищать, недолго, правда. Но если нападение будет неожиданным…

— В чем подвох? — мрачно спросила Лиин, отлично успевшая изучить мужа и уверенная, что если бы не было подвоха, не было бы и этой полной бездны обаяния улыбки на лице Юмила. Эти улыбки его всегда выдавали. Хорошо хоть только родным и близким, перед которыми он чувствовал некоторую вину. Или пытался подсунуть амулет с подвохом.

— Еще это дом императора Малена, — мрачно признался Змей после некоторых размышлений, а потом еще несколько мгновений подумал и опять стал улыбаться.

— Так, — произнесла Лиин, не сразу найдясь с тем, что бы ответить на подобное заявление. — Какой еще дом?

Душечка опять вздохнул, почесал затылок, а потом все-таки рассказал.

— Понимаешь, — сказал проникновенно, — если кто-то вызывает духа и задает ему правильный вопрос, дух не может солгать. Поэтому все, кто, так или иначе, знает тайну об огненных магах, после смерти отсекаются или становятся стражами. Есть такие ритуалы, которые может провести только полный круг магов и только с прижизненного согласия того, кого отсекают или вселяют в амулет. Собственно, для получения этого согласия есть отдельный ритуал. Да и у тех, кто соглашается быть стражем, берется согласие на оба. Потому что дух может передумать. А страж, который сидит в амулете не добровольно… ну, проще отравиться и не мучиться. Ничего хорошего он человеку не принесет.

— Так, — опять сказала Лиин, глядя на кораблик с еще большим подозрением.

— Мален согласился, — сказал Юмил. — Так вот, когда духа отсекаешь, его попросту никто и ни при каких условиях не сможет вызвать. А когда он становится стражем, он волен в своих словах и действиях, ну, не учитывая то, что должен защищать носящего амулет. А теперь представь, вызовут бывшего императора некоторые разочарованные личности, получившие не совсем то, на что рассчитывали. Зададут некоторые неудобные вопросы, в уверенности, что дух им не солжет…

— А он возьмет, и солжет, — сказала Лиин, и Змей одарил ее загадочной улыбкой.

— Вот. Считай, что это наше наследство, — сказал мужчина, опять качнув корабликом.

— Может, ты его носить будешь? — спросила Лиин, у которой в голове не укладывалось, что на ее шее будет висеть амулет с мертвым императором.

— У меня один уже есть. А тебе нужен.

Лиин только вздохнула.

Такой амулет ей точно пригодится. Но император… к этому следовало привыкнуть.

Впрочем, ей ко многому приходилось привыкать.

Оказалось, она даже не представляла, что такое быть правительницей островов. И если бы за спиной не стоял мрачный Змей, а за его спиной волки, маги и прочие суровые личности, сидела бы новоявленная владычица земель сейчас в старом, продуваемом всеми ветрами, донжоне и думала, где взять денег на ремонт. Потому что с отчего дома ободрали всю кровлю, да и вообще, вынесли все более-менее ценное. Удивительно, что его еще не начали на камни разбирать.

Платить налоги никто и не собирался, пока к нему не приходили мрачные девы при оружии и не начинали описывать имущество. Вот тогда чудесным образом появлялись необходимые медяшки, а то и серебряники. Долги по налогам Лиин решила великодушно простить, за что ей напуганные суровыми девами островитяне оказались безмерно благодарны.

Беглого управляющего удалось найти только через два месяца. А еще через три дня самым расчудесным образом вернулись пропавшие драгоценности и даже раскуроченный сейф, который Юмил выставил у ворот, в качестве устрашения и напоминания о том, что любой вор будет найден и наказан. Сейф, видимо, произвел должное впечатление, и вскоре к Лиин стали приходить бывшие служанки со слезливыми просьбами не наказывать за унесенный шкаф или стол. Лиин и этих несчастных великодушно простила, но брать обратно на работу не стала.

В общем, жизнь налаживалась.

Новый управляющий время от времени начинал преследовать то Лиин, то Юмила с кипами бумаг. А догнав, терпеливо объяснял, что ему нужно и почему хозяева должны понимать, что происходит. Лиин этот пожилой мужчина еще и обругал. И мрачно предрек, что с таким отношением, стоит ему только умереть, и новый управляющий опять ее ограбит. Девушка пообещала научиться. Потом, когда время будет. Хотя постепенно училась и так.

Учиться Лиин вообще приходилось много чему. В первую очередь, понимать мужа, который почему-то думал, что его все и так понимают всегда, причем, правильно. Во вторую, она училась работать в круге. Пока, собственно, без самого круга. Потому что из всех, кто в него должен входить, постоянно, на Головном острове обитал только мастер Микал — гениальный артефактчик, судя по оговоркам, не менее гениальный вор, и просто отличный маг. Еще на Головном острове набегами бывал Каяр, которому тоже приходилось учиться быть хозяином островов и не прибить, при этом, пытающихся юлить и хитрить помощников в этом нелегком деле. Впрочем, у Каяра там были свои суровые люди, числящиеся наемниками, и особо его обманывать никто не пытался.

— И что теперь будет? — спросила Лиин, знавшая, что пока население империи развлекается поиском несуществующего золота и иллюзорного чудовища, но уверенная, что смерть императора даже от этих увлекательных занятий может отвлечь. А уж когда ежегодный ритуал пойдет не так, как надо…

— Ничего, мы успели. — Юмил улыбнулся и посмотрел в окно. — Школа, конечно, еще не сильно пригодна для жизни и обучения, но с защитой и скрытностью там все в порядке. Новости к нам идут исправно. Флот чуть ли не самый большой из всех. А учитывая наших пиратов, наверное, все-таки — самый большой. Крылатый флот Мален официально передал под командование моей маме и нигде не написал, что она должна служить Ромулу. Узнав это, конечно, пошумят, но учитывая, что команды протестовать не будут… ну, может кто-то попытается проклясть мерзкую любовницу, а воевать с ней не рискнут. Тем более, официально мы подданные империи и доказывать нам, что это не так, вряд ли кто-то станет. Глупо ведь. Да и объединяться против нас они вряд ли станут, скорее, предложат сотрудничество. Против Ромула.

— Хм, — сказала Лиин и все-таки взяла подвеску.

— Да и демоны их вскоре отвлекут, — добавил Юмил. — Все будет хорошо.

Прозвучало как обещание. Уверенное такое. Так обещают маленьким детям, чтобы не боялись. И Лиин только кивнула.

На самом деле ведь можно быть уверенной только в одном: на острова Хребет Дракона не явятся те самые демоны. Здесь слишком много огненных магов и, несмотря на окончательно сместившееся после смерти Малена равновесие, демонам здесь просто негде проскользнуть в мир.

Принц Ромул, кто бы там, что о нем ни думал, вовсе не был доволен смертью императора и своим наследством. Конечно, не настолько, чтобы взять, отказаться и уйти заниматься погодной магией, или пытаться озеленять какой-то каменистый островок. Но он был недостаточно глуп для того, чтобы прыгать от радости. А еще знал несколько тайн, которые желание чему-то там радоваться убивали напрочь. И в первую очередь он думал вовсе не о том, как все теперь будут перед ним прыгать, страясь что-то выслужить, не о балах с красавицами и не об охоте с добычей.

Принц Ромул думал о том, как теперь выжить. Потому что он, в отличие от Юмила Веливеры, его великолепной мамы и прочей не менее великолепной компании, ничего не успел. Был уверен, что император на упрямстве еще поживет, а он взял и умер, словно назло.

— И что теперь делать? — спросил, глядя на стену и поглаживая кончиками пальцев венец, который завтра возложат ему на голову, превратив из принца в императора. Совершенно простой венец, четыре переплетенных полосы серебра, попарно расходящиеся надо лбом, и крупный звездчатый рубин, похожий на яйцо диковинной птицы, вставленный между ними. И никаких тебе изысков. То ли мода тогда, когда этот венец создавали, была столь незамысловата, то ли ювелиры столь неумелы.

— Узнать точно, — прошелестело из стены. — Не зря та женщина столь поспешно сбежала. И женитьба ее сына наверняка подстроена для того, чтобы было куда бежать. И, заметь, бежали они довольно далеко от столицы. И все места для побега, среди которых они выбирали, были с той стороны. Я тебе говорила, неспроста это. Так что, я наверняка права. А вы все неучи, не помнящие историю императорского дома.

Принц вздохнул, щелкнул ногтем по венцу, полюбовался звездой, живущей в глубине рубина, и только после этого кивнул.

Да, лучше сначала узнать точно, а уже потом строить планы. Потому что самое простое, прямо-таки напрашивающееся решение в этом случае может оказаться не лучшим.

Венец Ромул завернул в шелк и спрятал в шкатулку. На алтарь богам равновесия насыпал принесенных с собой, выкрашенных в разные цвета пшеничных зерен. Не то, чтобы он верил в силу этого ритуала, но так было спокойнее и привычнее. А удача помогает вовсе не смелым. Помогает она осторожным.

А ночью, когда дворец спал, принц тихо вышел из своей комнаты и унылым привидением, не прячась, куда-то пошел. За ним тут же увязалась пара стражников, довела его до неприметной лестницы, напрямую спускавшейся до пещеры-усыпальницы, и послушно замерла в отдалении, когда принц жестом показал, что желает подойти к запечатанному входу в одиночестве. А потом стражники уснули от невесомого касания женской ручки.

Ромул, проследив за тем, как стражники бесшумно оседают, покачал головой и стал ждать, считая удары сердца. И даже не вздрогнул, когда перед ним появилась призрачная женщина, простоволосая, в странном наряде и очень красивая.

— Как жаль, что ты не маг, — еле слышно прошелестела она. — Но, с другой стороны, хорошо, что не маг. За магом следили бы пристальнее, особенно он.

«Он» в ее устах прозвучало как изысканное ругательство.

Принц вздохнул, а призрак подошла к запечатанной пещере, немного постояла, положив ладонь на камень, и покачала головой.

— Никакой защиты и запрета, — проворчала неодобрительно. — Не один ты желаешь с ним поговорить. Иначе бы попытались хоть как-то помешать.

Покачав головой, она прикоснулась к печатям, и они под ее ладошкой истаяли, словно были из воска. Закрывавший вход камень, который обычно сдвигали при помощи потайного рычага, находящегося где-то в глубинах скалы, воздействуя на него ключом-амулетом, призрачная женщина просто оттолкнула в сторону и зашла в усыпальницу.

Принц вздохнул и пошел следом.

В пещере женщина сразу же устремилась к саркофагу императора Малена. Осмотрела его со всех сторон и неодобрительно сообщила, что и здесь защиты от вызова нет. А значит, так тому и быть. Ей же проще. И, непочтительно усевшись на саркофаге, поджав ноги, она зашептала что-то себе под нос, творя руками какие-то едва уловимые символы. И, глядя на это действо, принц опять не мог поверить, что при жизни эта женщина была слабой и ни на что не способной. Что дара у нее не было, как и у всех ее потомков. Что училась она уже после смерти и даже сумела создать свою собственную технику, черпая силу из собственного посмертного существования. И все это с ней сотворили ненависть и жажда мести. Мести человеку, которого когда-то слишком сильно любила.

Император Мален появился не сразу, да и как-то странно. Он не соткался из воздуха и света, а просто вышел, откуда-то.

Первым делом вызванный дух огляделся, удивленно посмотрел на сидящую на его саркофаге женщину и задумчиво хмыкнул. Потом перевел взгляд на Ромула, стоявшего у самого выхода.

— Забавно, — сказал, полюбовавшись его бесстрастным лицом. — Я думал, меня будут вызывать совершенно другие люди. И что же тебе так быстро понадобилось?

— Узнать ответ, — сказал принц и подошел ближе.

— Да? — поддельно удивился Мален и милостиво разрешил: — Спрашивай.

— Огненная птица прилетит, когда ее позову я? — спросил Ромул.

Мален хмыкнул и с каким-то странным интересом посмотрел ему в лицо.

— Забавно, — повторился. — Не думал, что такой вопрос придет тебе в голову.

— Я знаю, что я не ваш сын, мне Ларама сказала еще два года назад, — мрачно произнес Ромул и кивнул на призрачную женщину. — Еще я знаю, что, если птица появится, меня практически сразу убьют и я ничего не смогу сделать. Так что просто выбираю способ. Артефакт богов ведь могут украсть и повезти, допустим, на острова Хребет Дракона.

— Угрожаешь?

— Та женщина ведь знала, когда ты умрешь? Знала. О ней ты заботился всегда больше, чем…

— Это она обо мне заботилась, — печально сказал император и, отвернувшись от принца, посмотрел на призрачную женщину. — Любопытно.

— А как мне любопытно, — проворчала в ответ женщина. — И как же ты получил свободу?

— Обменял ее на другую несвободу, — признался Мален.

— Не врешь, — с удивлением сказала женщина и покачала головой. — Ответь на вопрос мальчика. От этого зависит, что он буде делать дальше. И то, кто украдет артефакт, тоже зависит. Ты же не хочешь неприятностей… для кого, для родственников? Думаю, им время и спокойствие тоже нужны.

— Значит, без кражи артефакта не обойтись? — задумчиво спросил Мален.

— Не обойтись. Потому что он не сработает из-за того, что кто-то украл и подменил, — жестко сказал Ромул.

— Но лучше бы, чтобы его на самом деле украли уже после того, как он не сработал, — задумчиво продолжил Мален. — Забавно и так просто. Зачем завоевывать империю, если можно ее получить в наследство, просто убив наследника и заняв его место в его же теле. Жаль, мы не смогли придумать, как выяснить личность загадочного отца, не привлекая внимание. Не хмурься. Да, я знал, не так и давно, но знал. И знал, что будет дальше. И… да не сработает он, не сработает, тот, кто вернул равновесие в мир, не был еще императором, когда получил этот артефакт. Так что, сам понимаешь, наследниками были всего лишь его дети, а вовсе не следующий император. А теперь равновесие опять нарушится. И кто-то, жаждущий власти над богами, наконец, получит по носу. Очень больно получит.

Женщина, сидящая на саркофаге, радостно захихикала и протянула:

— Не врет.

— А артефакт… — Император задумался, обхватив пальцами подбородок. — Да скормите его морскому змею. И пускай гоняются по морям…

— Где мы тебе змея возьмем?! — возмутилась женщина, перестав хихикать.

— Отправляйтесь на прогулку, и он сам вас найдет, — легкомысленно сказал Мален. — И лучше отправляйтесь после того, как кто-то подтвердит, что артефакт настоящий. А то настоящий отец нового императора может ведь и рискнуть, решив, что его украли именно потому, что артефакт должен был сработать.

Женщина величественно кивнула, а принц поблагодарил за совет. А потом не сдержался и спросил:

— Что теперь будет?

— Мир изменится, — предрек Мален, поклонился женщине и ушел.

— Мальчишка, — прошипела она ему вослед. Потом с грустью посмотрела на единственного своего потомка, сумевшего вырасти, сохранив волю и разум, и сказала: — Время перемен. Уверена, он знает каких. А еще уверена, что не из-за артефакта та божественная птица прилетает. Так что даже если ты его разломаешь и переплавишь, хуже не будет. Но этот свободный мертвец прав. Пускай лучше за змеем гоняются, все меньше сил будет на тебя. Хотя он опять спасает ту женщину. И, я уверена, своих родственников по крови. А еще я уверена, что на их острова изменения не сунутся. Из-за этой крови, которую слышат боги. Видимо, она, даже отдаленная по родству от передающего наследство, все равно имеет эту силу, хоть и ослабленную. Так что свою подругу детства отправляй туда, пока о ней не узнали. Точнее, пока ее не нашли. О том, что ты неспроста зачастил на охоту, догадываются, наверное, все, а выяснив, где именно ты всегда ночуешь и что там есть прехорошенькая девушка… сам понимаешь, в чем ее заподозрят. В дружбу с ее отцом поверить сложнее, будь оно хоть трижды правдой. И будь осторожнее, пока я не насобираю силы.

Принц только кивнул.

Айдэк легко и непринужденно влился в ряды зрителей, выстроившихся вдоль Золотой дороги. Сейчас в нем вряд ли бы кто-то узнал варвара младшего Веливеры. Привычную рубашку с вышивкой и кожаную жилетку, похожую на часть доспеха, он сменил на полотняную сероватую рубаху не шибко обеспеченного горожанина и моряцкую куртку, потертую и явно купленную у старьевщика, которому ее принесли в качестве выигрыша в кости и обменяли на пару медяков. Штаны на Айдэке были широкими, запыленными, с обтрепанными низами. Выдающая варвара прическа была безжалостно сострижена, клок волос, перевязанный красной лентой, отдан жене на хранение, а голова успела обрасти жесткой щетиной, и казалось, что несчастного мужика совсем недавно лечили от вшей самым дешевым и самым радикальным способом — маг-целитель сжег их вместе с волосами. И хорошо если полностью защитил голову от ожогов. А то некоторые хитрецы потом еще и несколько медяшек берут за излечение.

В общем, на варвара Айдэк был не похож. Он был похож на неудачника, явившегося в город в далекой юности в поисках счастья, да так и оставшегося на всю жизнь не то в портовых грузчиках, не то в наемных рабочих, которые берутся за вынос мусора, помощь садовникам в расчистке деревьев и за прочие несложные, но требующие физической силы работы. А то, что смуглый — да мало ли загоревших мужиков ошивается в столице?

— О, сейчас пойдут, — обрадовано сказал мелкий и щуплый, провонявший рыбой мужичонка, который стоял справа от Айдэка.

То, что пойдут, было ясно и без него. Уныло и однообразно бьющие в барабаны юноши оживились и ускорили темп. Где-то в вышине императорского комплекса истошно и довольно противно завопили длинные трубы гаюкко. А на центральную лестницу, по которой пока еще принц должен был спускаться на Золотую дорогу, чтобы пройти по ней в храм Равновесия, стали выпархивать девушки в шелках, с широкими рукавами, которыми вымахивали, как диковинные птицы крыльями, и в венках из огромных красных цветов.

Девушки грациозно сбегали по лестнице и выстраивались по обе стороны. Потом появились мальчишки с букетами и роздали девушкам по цветку. И лишь после этого появился распорядитель церемонии. Он величественно замер на верхней ступене лестницы, дождался, пока умолкнут барабаны и перестанут шуметь зрители, воздел руки над головой и объявил о том, как радо солнце встречать прекрасного мужа идущего по пути императоров.

За спиной Айдэка кто-то непочтительно хмыкнул и проворчал, что прекрасный муж мог бы и поторопиться, потому что тут люди собрались ради вина, которое получат не раньше, чем он из принца превратится в императора.

Прекрасный муж назло этим людям торопиться не стал.

По лестнице сначала сошли воины в полном доспешном облачении. Они громыхали металлом, бряцали мечами об наплечники и время от времени восклицали: «Оев-оев-оев!». Что это загадочное «оев» означает, похоже, не знали и сами воины.

После воинов вышли маги, увешанные защитными амулетами так, словно не одного человека собирались защищать от безумцев, возжелавших убить принца прямо во время церемонии, а на войну шли.

За магами, наконец, пошел принц — в доспехах, с мечом и с амулетами. К доспехам принц был явно непривычен. Не к таким, в которых человек выглядел чудовищем из железа и кожи. Такие вообще полагались воинам ростом с Айдэка и с его же силой. Но церемония есть церемония, и принц терпеливо шел, старательно не опуская плечи и гордо держа голову вместе с рогатым тяжеленным шлемом.

За принцем опять шли маги, а за ними — воины.

Айдэк проводил принца взглядом, осмотрелся и решительно стал выбираться из толпы. Потом полез на примеченный заранее балкончик, радуясь, что оттуда не видно Золотую дорогу и именно поэтому на него не набились зрители. С балкончика перебрался на крышу, а там ловко побежал следом за принцем. Нахально и даже не пытаясь скрываться. Убийцы так точно не бегают. Перепрыгнув на соседнюю крышу и проигнорировав окрик обнаружившихся там то ли воинов, то ли стажников, он ловко перескочил через дымарь, добежал до края и сиганул на следующую. А оттуда уже было отлично видно происходящее перед храмом.

То ли стражники, то ли воины на этой крыше тоже были, но они, наградив Айдэка не самыми ласковыми взглядами и убедившись, что оружия у него нет, пообещали набить морду и вернулись к церемонии, которая их явно интересовала гораздо больше, чем какой-то грузчик.

Айдэк нахально пристроился рядом с ними и стал наблюдать. В первую очередь за теми, кто стоял в ближнем круге зрителей. Его интересовало, кто с кем рядом стоит, само по себе это могло много сказать о симпатиях и договорах. Увидел адмирала Дореби, все-таки успевшего прибыть в столицу до церемонии, и с насмешкой отметил, что стоит он практически в одиночестве, то ли не успев никому предложить свои услуги, то ли не решаясь это сделать, помня о золоте и опасаясь, что партнеры станут тоже на него претендовать.

Из храма тем временем вышел старший жрец, неся на подушечке императорский венец. За ним шли жрецы рангом пониже и что-то загадочно и красиво пели. Девушки, стоявшие на лестнице, видимо, это заметили и поспешили к храму, чтобы выстроиться вокруг площадки, на которой стояли жрецы и коленопреклоненный принц, вместе с друзьями, помогшими ему опуститься на колени и не опозориться. Девушки подключились к поющим жрецам и стали медленно поднимать и опускать руки, словно собирались взлететь. Главный жрец что-то принцу рассказывал, видимо, что-то такое, что должен был слышать он один, потому что говорил очень тихо. Несчастный Ромул терпел и наверняка мысленно проклинал шлем и первого императора, которого угораздило уродиться огромным, сильным и очень терпеливым.

Зрители, которым быстро надоело смотреть на поющих девушек, бормочущего жреца и коленопреклоненного принца, начали шептаться и чуть не пропустили момент, когда друзья принца стали снимать с него шлем, оголяя голову для венца.

Айдэк как раз в этот момент рассмотрел обернувшегося мужчину в белом и озадаченно почесал подбородок. Его он не знал. Поэтому потыкал пальцем в спину одного стражника-воина и спросил у него, кто это. Узнав, что посланец из Золотых Туманов, очень удачно приехавший к церемонии, неуважительно хмыкнул и кивнул. Стражник ему даже улыбнулся. Видимо, тоже не понимал, зачем этого посланца пустили на церемонию, да еще и на самое престижное место.

— Он маг, вроде бы, — добавил стражник, во все глаза глядя на то, как на голову Ромула опускается венец. — Приехал с жалобами на то, что у них какие-то барьерные волны ведут себя неправильно. Наверное, заподозрил, что это мы что-то делаем. А потом стал говорить какую-то чушь о том, что огненную птицу надо призвать не в срок, а на две недели раньше, чтобы их барьеры успокоить. Но его пообещали выгнать за такое святотатство, и он успокоился.

Айдэк опять хмыкнул и покачал головой.

Похоже, равновесие довольно сильно сместилось сразу после смерти Малена. Настолько сильно, что в Туманах это заметили и забеспокоились. Но им придется потерпеть. А потом очень сильно разочароваться, особенно в тот момент, когда оно сместится окончательно и им на головы станут сыпаться демоны.

— Так им и надо, — пробормотал Айдэк, за что получил одобрительную улыбку и приглашение на пиво.

Столичные воины и стражники, в отличие от некоторых аристократов и просто богатых людей, Золотые Туманы очень сильно не любили.

Примерно в это же время один маг с грустью смотрел на труп у своих ног и с трудом сдерживал в себе желание плюнуть на него. Очень уж хотелось. Несмотря на убеждения.

— Как же вы мне надоели, — наконец сказал маг, заменив этими словами плевок. — Да, да, особенно вы, командир Хашен, вместе с вашей энергией, вашими завышенными требованиями и непробиваемой самоуверенностью. Вот, допрыгался, идиот. Вот кем надо быть, чтобы нападать на лучшего мага в этих болотах, размахивая каким-то дрянным амулетом?

Труп молчал и отвечать явно не собирался.

Маг печально вздохнул. Огляделся на предмет личностей, пытающихся подслушать и подсмотреть, а то и воспользоваться очередным дрянным амулетом. А никого не заметив, еще раз обозвал мертвеца идиотом и смело шагнул прямо в трясину, заросшую сочной плавучей травкой.

Трясина колыхнулась, но засасывать в свои недра лучшего мага в болотах почему-то не стала, и он спокойным прогулочным шагом пошел к морю. Напрямик, к маленькому заливчику, прячущемуся в скалах, чье количество было увеличено с помощью иллюзии.

Негодование и грусть продолжали бороться в душе мага. Хашена ему было жаль, привык он к нему как-то. К его попыткам надурить привык. К несуразным приказам. И даже к тому, что тащит на очередной оккупированный партизанами островок всякую дрянь, способную выдать их местоположение.

Но вот того, что он будет бросаться с амулетом в руках, маг как-то не ожидал. Хашен ему казался слишком для этого умным.

Да, отправиться на охоту за беглецом в одиночку он вполне мог, просто чтобы выслужиться перед начальством, рассказав, куда он делся и какими опасностями сопровождалась мужественная слежка. Но вот нападать…

Хотя сначала он просто угрожал той поделкой, в уверенности, что маг испугается, понуро опустит голову и позволит гнать себя пинками обратно.

А потом, когда маг расхохотался, вспылил и напал. Ага, с парализующим амулетом, который, если передержать, сделает калекой. А маг просто отмахнулся и послал в амулет маленький импульс, чтобы эта пакость сломалась, а то мало ли, вдруг сработает, несмотря на щиты.

Ну, пакость и сломалась, попутно выпустив весь свой заряд и оторвав идиоту Хащену руку вместе с частью грудной клетки. Он даже заорать и осознать, что случилось, не успел.

— А все ваша жадность, — мрачно пробормотал маг. — Говорил же, нельзя экономить на амулетах. Объяснял, что разные недоделки имеют свойство ломаться, взрываться, а то и срабатывать не так, как должны. Так нет же, лишний золотой нам дороже собственной жизни. Идиот.

Бормоча ругательства в сторону излишне экономного мертвеца, маг все-таки дошел до залива, постоял немного на берегу, любуясь дожидающейся его там рыбацкой одномачтовой лодкой. А потом кивнул своим мыслям и решительно пошел к кораблику. Прямо так, по воде, не желая терять время.

Накопителей у него с собой было много. Несколько лет копил. Так что и на разные фокусы хватит, и на щиты и на маскировку.

Экономить маг точно не собирался.

Не доводит до добра эта экономия.