Наследники

Глава 16

Сложный выбор

— Вот гадина, — тихонько произнесла прекрасная дева таким тоном, каковой услышать из ее уст вряд ли кто-то рассчитывал.

Остальные прекрасные девы, то есть, неудачливые императорские невесты, с интересом на нее посмотрели.

Находились девушки в библиотеке. Сидели за столами для читателей, шептались, обмахивались веерами, делали вид, что читают. Если бы кто-то их спросил, зачем они вообще сюда пришли, ответить сумели бы только две из них. Одной хотелось понаблюдать из окна за тем, что происходит в саду. А окна девичьих комнат и общей гостиной выходили совсем в другую сторону. Вторая искренне любовалась расписным потолком, легонько прикасалась к корешкам книг и была почти счастлива. Библиотеки эта дева любила.

— Что-то случилось, Лотти? — спросила пухленькая красавица, любительница тяжелых платьев, украшенных жемчугом.

— Эта двуличная лицемерка, там, как я и думала, — сдавленно сказала Лотти и даже стукнула кулачком по подоконнику. — Корчит из себя недотрогу. Посмеялась над планами Кальмы вскружить голову императору, а сама… В сад за ним бегает!

Девушки, услышав последнюю фразу, побросали книги и кинулись к окну. Возле которого немного потолкались, а потом с непередаваемым интересом уставились на то, как недотрога Радда сидит на скамейке, с очередным толстым томом чьих-то мемуаров на коленях. А перед ней стоит император и то ли говорит что-то, то ли слушает.

— Кажется, это он к ней подошел, — неуверенно сказала любительница живописи и книг.

— Какая разница?! — вызверилась на нее Лотти. — Она специально в сад пошла, специально! Знала, что он придет и пошла! Красуется!

— На ней ее бедняцкое домашнее платье, самое уродливое из них, — справедливо заметила дева в жемчугах.

— И прически нет, заплела косу, как рыбацкая дочка, — добавила любительница живописи.

— Так не красуются, — решили сразу трое.

— А значит, она откуда-то узнала, что нашему императору нравятся именно такие безыскусные… — не пожелала слушать разумные доводы Лотти и топнула ногой. — Уверена, она специально. Уверена. Я видела, он уже не впервые к ней подходит!

— Так он к ней, — сказала любительница жемчуга и зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— С другой стороны, нам никто не мешает тоже пойти в сад, — рассудительно сказала самая старшая из девушек, которую за глаза уже окрестили старой девой. — Может, императору просто скучно и, увидев наш цветник, он сразу потеряет интерес к Радде.

— Или не потеряет, — тихонько сказал кто-то.

— Да мы красивее, любая из нас, — жизнерадостно заявила тоненькая блондинка.

— Только вряд ли императора заинтересовала красота, — печально сказала любительница живописи, но ее никто не стал слушать.

Ее вообще редко слушали. Несмотря на то, что она была и умна, и наблюдательна, и говорила чаще всего дельные вещи. Она, если честно, единственная заметила, что одна из невест пропала, но остальные отмахнулись, решив, что та с кем-то сбежала. И не стали слушать, что такой побег странен. Потому что не могла болтливая дева не похвастаться предстоящим побегом. Точно не могла.

— Глупые гусыни, — печально сказала она, когда стайка невест упорхнула, оставив ее наедине с книгами и библиотекарями. — Нужны вы ему. Может он с Радой разговаривает о своих предках и знаменитых адмиралах, а тут вы с платьями и новомодными веерами. Эх.

Вздохнув, девушка открыла книгу в бархатной фиолетовой обложке и стала медленно ее листать, рассматривая чудесные иллюстрации, изображавшие прекрасных элана и благородных мужей, нежно держащих их под локоток. И так увлеклась, что не заметила темной тени, шустро промелькнувшей между полок и тихо выскользнувшей в коридор. Впрочем, если бы заметила, наверняка бы решила, что это один из библиотекарей.

Спустя буквально пятнадцать минут двое мужчин наблюдали через окно игорной комнаты на втором этаже за тем, что происходит в саду. А происходила там презабавная вещь. Невесты, приехавшие на праздник, но так и не ставшие ничьими женами из-за смерти императрицы, по всем правилам военного дела окружали молодого императора, пока не сообразившего, что пора бежать. Сам император увлеченно слушал еще одну девушку, которая указывала пальцем на что-то в книге. Он даже наклонился вперед.

— Забавно, конечно, но что нам это дает? — наконец спросил один из мужчин. — Девица со-Верто абсолютно бесполезна. У нее нет ничего, кроме имени. Даже денег на приличное платье ее заносчивый папаша найти не смог. Так и отправил дочь во дворец, изображать гордую беднячку.

— Девица нам ни к чему, — сказал второй мужчина. — Но она нравится нашему императору, это даже эти глупые курицы заметили.

— Только они и заметили, — произнес первый мужчина.

— Потому что, только они пока в таком плане на него охоту открыли. Остальные выжидают, не желая зря рисковать дочерями. А он за девицей со-Верто бродит. Книжечки ей выбирает, я узнавал, в саду якобы случайно сталкивается. Не впервые.

— Книжечки? — удивился первый и в задумчивости потер пальцами подбородок. — Да глупо как-то. Разве так ухаживают за девами? Им бы драгоценности, стишки, менестрелей с песенками.

— Так то обычные девушки, — насмешливо сказал второй. — А это гордячка и беднячка с именем. Они же на каждом шагу кричат, что не продаются. Ее тетка в свое время с удачно вышедшей замуж подругой рассорилась, потому что та была очень добра и заплатила лекарю за то, чтобы срастил этой дуре сломанную ногу. Рассорилась, лекаря выгнала, а потом так и осталась хромой старой девой. Эта такая же. Нос воротит. На ценный подарок оскорбится, а вот книжечки почитать берет, потому что отдать можно, и радуется вниманию. Наш император это быстро понял, не такой он и дурень.

— Любопытно, — сказал первый мужчина и опять посмотрел в окно.

Невесты к этому времени окружили императора. Часть из них села на скамейку рядом с девицей со-Верто, остальные остались стоять и изображать веерами загадочные знаки, в которых Ромул, любитель охоты, а вовсе не на красавиц, вряд ли разбирался.

— Но, думаю, с девицы со-Верто все равно взять нечего. Семейная гордость и достоинство, что ей ни пообещай, помогать нам она не станет, еще и назло начнет императора отгонять от себя, — добавил он, налюбовавшись девичьей осадой завидного жениха.

— Есть что, только не с нее, а с императора. Обменяем одну нужную нам вещь на то, что эту деву сохраним в целости. А не захочет, мы все равно ничего не теряем, поищем другой способ. Интересно, где же он их спрятал? Его комнаты уже пять раз обыскали. Сначала горничные, потом профессионал, и ничего.

Собеседник пожал плечами, еще немного посмотрел на осаду императора и ушел, разрешив делать все, что надо. Потому что время — очень интересная штука. Сначала его много и, кажется, что хватит еще и с излишком. А потом вдруг оказывается, что остались от этого времени жалкие крупицы. И куда делось остальное — совсем непонятно.

Девичья осада так ничем толковым и не закончилась. Впрочем, к счастью для невест, хотя они бы не согласились, что именно к счастью, ничем бестолковым она тоже не закончилась. Император попросту сбежал, поблагодарив Радду за интересный разговор о доблести ее далекого предка и проигнорировав усилия все остальных. Просто одарил таким взглядом, что они невольно расступились, и ушел. А невесты остались провожать его удивленными взглядами.

Радда ждать, пока они опомнятся и начнут задавать глупые с ее точки зрения вопросы, не стала. Аккуратно закрыла книгу, прижала ее к животу, как щит и довольно поспешно на ее собственный взгляд сбежала. Утешало, что удержалась от желания пригнуть голову и ускорить шаг, почувствовав на себе недовольные взгляды «подруг».

А девушки остались, немного помолчали, а потом самая юная и тоненькая робко произнесла:

— А может нам тоже читать про полководцев? Ему полководцы интересны.

Невестам эта идея после некоторого обсуждения понравилась, и они дружно ринулись в библиотеку, едва не сбив с ног Радду, которую догнали.

Со-Верто удивленно посмотрела им вослед, пожала плечами и, передумав идти в библиотеку, отправилась в свою комнату, решив, что там ее хотя бы никто не побеспокоит.

Но туда она так и не дошла.

Стоило повернуть в коридор и сделать всего несколько шагов, как из-за пустых доспехов, словно охранявших девичий покой, шагнули двое мужчин.

Один тут же схватил тихо пискнувшую Радду за руку и потянул к себе, за что был вознагражден пинком в колено и ударом локтем в челюсть. Мужчина такой прыти явно не ожидал, потому руку отпустил. Радда подхватила юбку и побежала обратно в общий коридор, там, в конце, у выхода на лестницу стояла стража.

Второй мужчина бросился за ней, схватил за косу и дернул к себе, едва не вырвав волосы с корнем. И ударить себя не дал, видимо ученый горьким опытом напарника. Просто сунул в лицо флакончик с чем-то таким вонючим, что у девушки мгновенно навернулись слезы на глаза, а мир закачался и поплыл. И она даже успела сообразить, что теряет сознание, но сделать с этим ничего не смогла.

А заглянувший в коридор стражник, которому показалось, что он слышал странный шум, ничего интересного уже не увидел. Напарники быстро затащили девушку в пустующую гостиную невест. Оттуда в одну из комнат. А оттуда уже спустили на веревке на задворки старых и ныне пустующих конюшен. Очень уж удачно девичьи комнаты выходили на них окнами. Видимо предполагалось, что это поможет невестам не терять головы и не впадать в излишнюю романтичность. Не до романтичности, когда за окном древние строения — со стенами увитыми плющом, с поросшими мхом крышами. И дорожки к ним давно заросли травой.

Правда и этот пейзаж не всегда помогал — если девушке хочется быть глупой и романтичной, ее ничто не остановит.

А вечером того же дня молодой император получил письмо. Точнее, как получил? Это письмо полдня провалялось на столике у постели, прижатое приметной книгой с мемуарами великого адмирала. И, видимо, предполагалось, что Ромул его найдет гораздо раньше. А он в свои комнаты не заходил, и письмо лежало, дожидаясь его.

Прочитав послание, сначала проверенное с помощью амулетов на зловредность, император, у которого настроение и так было не очень, благодаря честно пытавшемуся учить и советовать со-Яруна, нахмурился, выругался и пнул столик так, что он перелетел кровать.

Немного постоял, бездумно глядя в стену. И понял, что не может согласиться с предложенным выбором. Вообще не хочет выбирать, слишком он сложен. А значит, следует выбрать что-то не из предложенного.

— Ларама, — позвали тихо. — Я знаю, ты здесь.

На зов, как ни странно, явилась и призрачная женщина, пройдя сквозь стену, и всклокоченный Межен, без стука вломившись через дверь.

— Что-то случилось? — мрачно спросил штатный шут, оценив выражение лица императора.

— Меня шантажируют, — излишне спокойно и холодно сказал Ромул и вручил Межену письмо.

Шут прочитал, нахмурился.

— Что ты намерен делать? — спросил негромко.

— То, чего они от меня точно не ожидают, — мрачно сказал Ромул.

— Бросишь девушку?

— Что ты. Я ее найду. Эти недоумки милостиво оставили вещь, которую она носила с собой несколько дней. — Ромул похлопал ладонью по книге. — Так что найти ее можно и с помощью собак, и с помощью амулетов. Да, найду, и они пожалеют о своем желании заняться шантажом.

— Если они увидят стражу, наверняка убьют девушку, как и обещают, — рассудительно сказал Межен. — Да и любое передвижение стражи может их насторожить.

— Именно поэтому мы обойдемся без стражи. Вряд ли там сидит целая армия. Нас троих хватит, чтобы справиться, — спокойно сообщил император.

— Ты сошел с ума? — невежливо уточнил Межен.

— Что ты, я, наконец, вернул свой разум. Собирайся и идем. А Ларама пока щитовые амулеты сделает из веревочек. Такие, которые на запястья завязываются. Одноразовые.

Призрачная женщина покачала головой, но спорить почему-то не стала. И шут с ворчанием ушел собираться, бормоча себе под нос, что Ромул точно с ума сошел. То ли из-за внезапно вспыхнувшей любви, хотя и не похоже, то ли сам по себе. Вот только бросать этого безумца практически в одиночестве Межен не собирался.

Следы пропавшей девушки нашла Ларама. Нашла то место в коридоре, где на нее напали, покачала головой, легко скользнула в одну из девичьих комнат и, пока жительница этой комнаты придушено пищала и указывала на призрачную женщину трясущейся рукой, полюбовалась пейзажем.

Выходить через дверь призрак не стала, насмешливо улыбнулась трясущейся от страха девушке и выплыла в окно. А там уже, покружив немного под окнами, пропала где-то за старыми конюшнями, наконец, позволив бедняжке успокоиться.

А когда сумрак опустился на дворец, Ларама повела по найденным под девичьими окнами следам императора и шута.

Ромул велел страже никого к себе не пускать и на всякий случай забаррикадировал дверь. По потайным ходам дошел до комнат Межена, а оттуда довел всех до выхода к конюшням. Удачно устроенного выхода, скрывавшегося от любителей выглядывать в окна за одним из строений.

— Вот здесь ее вынесли из дворцового комплекса, — сказала почти невидимая Ларама, указав на прикрытую разлапистым кустом дыру в стене. — Похоже, это когда-то была одна из калиток для конюхов. Потом конюшни перенесли, потому что одна из императриц считала, что от них по утрам несет вонь в ее спальню. А проход заложили камнями. А теперь какие-то умельцы камень убрали и даже защиту не потревожили. Талантливые люди.

— Значит, у них маг, — сказал Межен и поморщился. По всему выходило, что маг более чем толковый.

— Значит, что они наняли мага, чтобы помог разобрать кладку. — Ларама улыбнулась. — В коридоре никакого мага не было, ни хорошего, ни плохого. Там даже не пытались скрывать следы. И здесь, когда несли девушку, тоже мага не было.

— Но это не значит, что его не будет там, где девушку держат, — разумно заметил Ромул и поворошил амулеты в кармане. — Но учитывая, что он наемник, заботиться, скорее всего, будет в первую очередь о себе.

— Будем надеяться, что его там не будет, — со вздохом сказал Межен.

За дырой в стене обнаружились старые ступени, довольно узкие и нуждавшиеся в ремонте. Спускаться по ним пришлось очень осторожно. Потом довольно долго шли под скалой по едва заметному проходу, цепляясь одеждой за кустарник, с которого кто-то обломал совсем уж мешавшие ветви, бросив их прямо под ноги. И когда мужчины было решили, что так и дойдут до Рыбного порта, проход взял и резко повернул влево, обходя подножье дворцового комплекса полукругом.

Дойдя почти до лестницы для своих, спасители прекрасной девы опять были вынуждены повернуть, на этот раз вправо. Прошли между двумя приметными скалами, которыми можно было полюбоваться через окна тронного зала, они вышли к лесу. Причем, не к дороге и даже не к тропе, а к свежей вырубке в подлеске.

— Подготовились, — сказал Межен. — Случайно это место так сразу вряд ли найдешь. С другой стороны, можно надеяться, что далеко Радду не утащили, лошади здесь не пройдут.

— Может как раз до лошадей и тащили, — проворчала Ларама и велела. — Пейте зелье для ночного зрения. В лесу темнее, чем здесь.

Выпив зелья, спасители прекрасной девы вышли через подлесок к неубедительной тропе, которую наверняка бы потеряли, если бы Ларама не вела по следам похитителей. Но к старому домику не то лесников, не то егерей, не то вообще заготовщиков дров для дворца, дошли довольно быстро.

— Дела, — тихонько сказал Ромул, даже не подозревавший о существовании этого строения, несмотря на то, что с двенадцати лет охотился в этом лесу.

— Там она, — уверенно сказала Ларама.

— А маг? — спросил Межен, которому встречаться с магом, умеющим обходить защиту дворца, совсем не хотелось.

Призрак немного постояла, покачала головой и сказала:

— Пойду, посмотрю.

Вернулась Ларама быстро. Рассказала, что девушка жива и здорова. Сидит себе в уголке, злобно сверкает глазами. Связанная и с кляпом во рту. Видимо, очень сильно возражала против своего пленения.

Кроме Радды в домике было трое мужчин. Один какой-то дерганный, нервный, обвешанный защитными амулетами, как невестино дерево лентами. Правда, амулеты там так себе, слабенькие, а пять вообще разряжены. Двое других были при оружии и, судя по всему, именно они занимались похищением. Наверняка наемники. Или обыкновенные воины, не вдающиеся в смысл и последствия приказов, просто их выполняющие.

Правда, сидели воины у самой двери и мечи в ножны не прятали. То ли сами такие бдительные, то ли нервный заставил.

— Что будем делать? — спросил Межен.

— Повяжи еще пару веревочек, мало ли, вдруг какой-то амулет защитно-атакующий. И… — Ромул задумчиво огляделся, остановил взгляд на едва видимой Лараме и улыбнулся. Широко и неприятно.

— От девушки они далеко находятся? — спросил.

— Нервный в нескольких шагах, воины дальше, — отчиталась Ларама.

— Вот и хорошо. Думаю, ты сможешь защитить ее от каких-то слабых амулетов. Главное, воинов отвлечь, а если посреди комнаты появится призрак, они от входа точно отвлекутся.

Ларама только хмыкнула. Потом поводила руками и велела:

— Идите, на вас полог неслышимости, но долго он не продержится.

И веревочки Межену пришлось вязать на запястье на ходу, одной рукой и зубами, бодро рыся следом за решительным Ромулом.

Призрачная женщина появилась бесшумно и неожиданно. Стоило моргнуть, как светящаяся фигурка, которой мгновение назад еще не было, уже стояла между девой со-Верто и мужчинами.

— Нехорошо, — громким шепотом произнесла она, разведя руки в стороны, словно собиралась мужчин обнять, всех разом. — Нехорошо таким большим мальчикам обижать девочку, — добавила она чуть громче, а потом запрокинула голову и мерзко расхохоталась.

Ее волосы поднял вверх неощутимый живыми порыв ветра, на мгновенье превратив их в своеобразную корону, юбка широченного древнего платья затрепетала, как флаг, а смех звучал и звучал. И затих мгновенно, а вместе с ним пропал и ветер треплющий волосы и одежду.

— Нехорошо, — омерзительно проскрипела женщина. — Очень нехорошо.

И шагнула вперед.

Воины, хоть были закаленными бойцами и знали, что редкий призрак способен навредить живым, дружно вскочили на ноги. Почему-то эта женщина показалась им тем самым — редким.

Заказчик тоненько пискнул и отскочил. А потом выставил перед собой кинжал, который он считал заговоренным против зла.

Женщина опять рассмеялась и сделала еще шаг вперед.

Похищенная девушка завозилась, как-то странно дергая связанными за спиной руками.

Заказчик начал шептать мантру, отгоняющую силы зла.

А дверь за спинами напряженно замерших воинов тихонько скрипнула, но только один успел на это отреагировать. Второй так и упал, получив в висок рукоятью короткого меча.

Первый отскочил в сторону, успел развернуться и поймать на лезвие изогнутый «пиратский» широкий меч с односторонней заточкой. Владелец этого меча, не будь дурак, тут же попытался зайти слева и уменьшить дистанцию, но был отогнал колющим ударом и шагнул назад.

Воин усмехнулся и сделал шаг за ним. Меч у него был длиннее, руки тоже длиннее, чем у этого коротышки, а это уже преимущество, особенно если его загнать в угол.

Справа коротко полыхнуло, запахло палеными волосами и трясущийся наниматель коротко вскрикнул. Призрачная женщина продолжала то шептать, то хохотать, видимо ничего кроме этого сделать не могла, и отвлекаться на нее не стоило. А девчонка шебаршила в своем углу, вместо того чтобы сидеть тихо, дожидаясь пока все так или иначе закончится.

В угол противник воина загоняться не хотел, умудрился еще и поднырнуть под замах мечом, практически на коленях проскользнуть вперед и оказаться на свободном пространстве, чуть правее лежащего без признаков жизни товарища воина. Зато теперь можно было оглядеть «поле сражения». И увиденное воина вовсе не радовало.

Наниматель как раз попробовал броситься к девчонке, видимо для того, чтобы приставить к ее прелестной шейке кинжал и как в плохом театральном представлении вытребовать для себя свободу. Но к девчонке он не дошел, наткнулся на что-то невидимое, пружинившее и отбросившее его на шаг, а мерзкий призрак опять захохотал.

Пришлось нанимателю коротко кричать не то проклятье, не то волшебные слова и бросать в своего противника что-то мелкое, выуженное из кармана.

Противник отмахнулся пустой рукой. Полыхнуло и опять завоняло паленой шерстью. Потом резко прыгнул вперед, к дрожащему человечку, пытавшемуся сорвать с шеи очередной «убийственный» амулет, развернул рукоятью вперед короткий меч и ударил нанимателя в лоб. Тот даже пискнуть не успел, так и сел, где стоял. И все его защиты не помогли.

— Сдавайся, — предложил воину коротышка, весело улыбнувшись. — Наш император добрый и понимающий.

Добрый и понимающий повернулся, действительно оказавшись императором, и воин, сплюнув, отпустил рукоять меча. Сражаться с императором он точно не собирался, столько ему не заплатили.

Допрос Ромул решил провести прямо в домике, не дожидаясь, пока похитители девиц опомнятся.

Воины ничего скрывать даже не подумали. Признались, что их наняли, провели во дворец, указали на девицу и место засады. А там они поймали, отволокли нанимателю и за дополнительную плату согласились поохранять. Того, что девица чем-то дорога самому императору они не знали, забыли им об этом сообщить. Иначе они либо вообще бы не связывались, либо запросили за работу гораздо больше.

Ромул, дождавшись от Ларамы подтверждения о том, что они не лгут, кивнул. Велел противнику Межена перевязать голову товарищу и пока посидеть в уголке. Что с ними делать теперь он не очень понимал, но отпускать просто так не собирался, еще о помощи призрака расскажут. С другой стороны, могут для чего-то пригодиться, особенно если поклясться на камешке согласятся.

Разговор с нанимателем воинов изначально не пошел. Он почему-то решил, что может угрожать и обещать разное, намекая на своих защитников и покровителей.

Добровольно он что-то рассказывать явно не собирался и Ромул, театрально вздохнув и пробормотав о человеческой глупости, разрешил Лараме заглянуть в голову недоумка. Не тащить же его к палачу.

А недоумок взял и не поверил. И в то, что после такого чтения мыслей у него с головой будет не совсем порядок, потому что Ларама не умеет нежничать, не поверил. И не верил даже в тот момент, когда призрачная женщина подплыла к нему, покачала головой и попросила Межена связать покрепче, чтобы не дергался и не мешал. И когда шут наматывал второй слой веревки, даже усмехался. А вот когда призрак положила ладони ему на голову, заорал, задергался, но было уже поздно.

— Удивительно, — сказала Ларама, когда пленник перестал кричать и дергаться, зато обмяк и стал что-то загадочное мычать. — Просто удивительно. Эти, с позволения, благородные мужи, всего лишь хотят стать основателями новой династии. Спасти империю и стать. Причем, они еще при Малене этого хотели, просто не успели подобраться к нему. А вот когда во дворце начался бардак и передел власти, поняли — время пришло.

— Хм, — отозвался Ромул.

— Это теперь неопасно, — сказала Ларама, брезгливо указав на пленника пальцем. — Ему блоки кто-то ставил, кто-то еще менее умелый, чем я, так что он и без меня начал терять связь с реальностью. А уж когда я их убрала… думаю, он теперь даже своего имени не вспомнит. Всегда говорила, что эти блоки самая глупая защита, редкий мастер сможет их врастить намертво, так, что никто не сдвинет, не разрушит и не перевернет память. Клятвы надежнее. Гораздо надежнее, особенно если амулет сильный и редкий. Но люди почему-то клятв боятся гораздо больше.

Покачивая головой и бормоча о нелепости блоков, Ларама подошла к воинам, легонько к ним прикоснулась, усыпляя. Потом усыпила массировавшую запястье Радду и подозвала к себе поближе Ромуда и Межена.

— Они во дворце сидят, — сказала тихо. — И если вы хотите моего совета, то советую вам их убить. Просто убить и затащить в подвалы, туда, где их никто не найдет. Пускай просто пропадут. У них действительно есть какие-то покровители, не благородные, маги. Да, маги возомнившие, что умеют ставить блоки. Но то, что они этого не умеют, вовсе не значит, что они не умеют чего-то другого. Потому что это существо, — она указала на поскуливавшего пленника, — оно слышало странные разговоры. Подслушивать оно любит на наше счастье. Может, и другие это любят.

— Что за разговоры? — спросил Межен.

— Странные. И я думаю, что после того, как вам о них расскажу, лучше будет, если вы принесете друг другу клятву о неразглашении. Я умею проводить ритуал клятвы на жизнь. Так вы точно не проговоритесь, даже если зельями опоят. Пока живы, вам проговориться не удастся, да и заговорить об этом вы сможете только если опять же мне поклянетесь, что сами этого желаете. Да. А после смерти, даже если не захотите или не успеете провести ритуал исключающий вызов ваших духов в мир, вы, не желая того, тоже никому и ничего не расскажете. Духи на самом деле говорят только тогда, когда хотят. Они либо не лгут, либо молчат. Да и не лгут, только если действительно попали под влияние ритуала. Тот же Мален запросто лжет, потому что привязан к совсем другому ритуалу, а на зовы ходит по собственному желанию.

— Мы принесем клятвы, — сказал Ромул.

А Межен опасливо кивнул и инстинктивно схватился за рукоять меча.

— Хорошо, — сказала Ларама и нахмурилась. — Этот человек довольно глуп, но жаден, и мнит себя великим. А еще он хитер и недоверчив. И поэтому старался собрать как можно больше информации. Знает он на самом деле немного, несмотря на всю свою старательность, да и в своей компании не очень ценится, иначе его бы не оставили охранять девушку, но кое-что интересное он знает. Например, то, что кто-то видел драконов, изучал их, разумно не приближаясь, и даже понял, что они воплощения огненной стихии. И сумел связать драконов с пропавшими из мира магами огня, даже счел, что драконов в мир загнали императорские боги равновесия, спасая этот самый мир. Выводы этот некто, видимо, сделал далекоидущие. Не знаю, насколько правильные, но то, что впервые демоны появились после того, как была разрушена последняя школа огненных магов, а они сами позорно бежали из мира — абсолютная правда.

Межен тихо ругнулся. Ромул только хмыкнул, в сказки о злобных магах огня он давно перестал верить. Не могут все сплошь быть злобны только потому, что носят в себе определенную стихию. Да и другие стихии вовсе не делали магов добрыми, что бы ни утверждалось в разных сказках.

— Вот! — Ларама улыбнулась и подняла палец вверх. — Вы все правильно поняли. Огненная птица не просто так огненная. Она наверняка еще одно воплощение того самого огня, которого так не хватает нашему миру. И некто сделал вывод, что она не единственное огненное воплощение, которое держат в своих руках императоры. И стоит у императорского рода отобрать эти воплощения, в тот же миг отберешь и мир.

Ромул по детской привычке сморщил нос, походил туда-сюда и задумчиво произнес:

— А ведь выводы на самом деле можно сделать еще интереснее. Начиная с того, что Ловари увезла на острова невестки те самые артефакты с воплощениями огня и заканчивая тем…

— …что не зря обучение в школе ночных волков столь тайно, а поделки некоторых магов, которые там учились, и даже учеников этих магов, которые вроде бы не учились, не могут повторить другие маги, — заворожено сказал Межен. — И школу они вывезли в первую очередь.

— Да, — сказала Ларама. — Либо увезли артефакты, что сложно. Да и невозможно такие вещи скрыть, они слишком сильны. За тем, который вызывает птицу, до сих пор охотятся по океану. В нем слишком много необычной магии. В кучу амулетов, которые по отдельности можно скрыть, я не верю. Бессмысленно, они будут слишком слабы. А если их объединить для силы, опять только слепой не заметит. Ну, или идиот, считающий, что во дворце есть помещения, в которых можно такие вещи спрятать.

— Либо увезли магов огня, которые спокойно себе существуют, — сказал Ромул. — Живая сила и сила, заключенная в вещь, это ведь разное, да?

— Да, — подтвердила Ларама. — Живая сила — часть мира. Сила, заключенная в вещь — тоже его часть, но часть отрезанная. Пока таким артефактом не пользуешься, он ничем не лучше камня. А пользоваться часто тот, в ком нет такой же стихии, не сможет. Поэтому и птицу призывают раз в год. Хотя теперь мне кажется, что на зов Малена она бы прилетала без артефакта и ежедневно, будь его такое желание.

— Дела, — сказал Межен.

— Ладно. — Ромул решительно выпрямился. — Об этом мы еще подумаем и поговорим. Меня другое волнует. Почему эти глупцы, — он мрачно посмотрел на явно ничего не соображавшего пленника, — решили вытребовать у меня большую печать? Я думал, хотят каких-то документов наштамповать, но в свете этих сведений что-то засомневался.

— Они думают, что большая печать — ключ от дворца. Вещь, которая позволит попасть в разные тайники и найти артефакты. Это ведь тоже артефакт. Да еще и из тех, которые можно либо передать добровольно, либо получить вместе с венцом императоров, — устало сказала Ларама. — Наверное, рассчитывали, что ты, в уверенности, что им нужны документы, решишь спасти девушку и отобрать печать, перекрыв все дороги и порты. Печать бы оставалась во дворце, ты ждал бы, пока либо поятся документы, либо люди пытающиеся печать вывезти. А они бы искали артефакты, не забывая носить печать по комнатам, множить обманки и всячески издеваться над не слишком умелыми дворцовыми магами. У тебя же даже Герьен не нашел бы ее, несмотря на то, что оказался способен заряжать щиты. А обо мне они не знают.

Ромул хмыкнул, посмотрел на пленника и спросил:

— Кто-то сможет понять, что с ним произошло?

— Поймут, — ответила Ларама. — И поймут даже то, что его память считали. Правда, учитывая, что похищение девицы было личной инициативой кого-то из его старших, и об этом они никому не отчитывались… можно отпустить в лес и пускай те, кто явится выяснять, что тут произошло, его найдут и ломают голову над тем, кто и зачем его читал. Предположений у них будет много, уверена. Даже друг друга могут заподозрить.

— Если его волки не сожрут, — проворчал Межен.

— Тогда надо разбудить наемников, заставить их поклясться и отправить на все четыре стороны с условием, что довезут этого идиота до какой-то деревушки, желательно, находящейся не на этом острове, — предложил Межен. — Забавно выйдет. Главное его замаскировать, и чтобы наемники, когда будут отпускать, никому на глаза не попались.

— Да, забавно, — согласился Ромул, и судьба пленника была решена, впрочем, как и наемников.

С Раддой оказалось сложнее. Надежду на то, что по возвращении девушка и сопровождающие ее мужчины никому не попадутся на глаза уже в стенах дворца, Ларама сочла глупой. А тому, что императоры привозят во дворцы спасенных красавиц, обитатели этих дворцов радуются только в сказках. В реальности же постараются уничтожить репутацию девушки, и тогда либо придется брать ее в официальные фаворитки, чтобы была хоть какая-то защита, либо жениться, чтобы ее постарались побыстрее отравить. Впрочем, и фаворитку отравить могут, влияние все-таки, хоть и не сильно большое.

Отправлять ее бродить по дворцу в одиночестве тоже было нельзя. Да и с Меженом нежелательно, все тот же удар по репутации получится.

— Проведем по потайным ходам, — решил в итоге Ромул, мрачно сверкнув глазами. Радда почему-то ему была дороже этой тайны.

Впрочем, с Радды тоже можно было взять клятву, да она и не возражала против этого. И даже не стала спрашивать, куда делись ее похитители. Очень разумная девушка оказалась, не желающая узнавать тайны, способные принести неприятности.

А Ромул довел ее до комнаты, поцеловал на прощанье ладошку и закрыл потайной ход. Ему предстояло еще поохотиться на приятелей похитителя, а потом их спрятать. Не доверишь это дело никому, кроме Межена и Ларамы. А Ларама перетаскивать тяжести не умеет.

Как потом оказалось, охота была неинтересная и, в общем-то, бессмысленная. Гнусные похитители девиц, желающие завладеть большой печатью, спали, как невинные младенцы. Один еще и в объятьях хорошенькой девицы, судя по валявшемуся у кровати платью — служанки.

Девицу Ларама усыпила так, чтобы не проснулась не вовремя. И понадеялась, что у нее хватит ума не поднимать шум и не болтать о загадочно пропавшем любовнике. А ее кавалера, тоже покрепче усыпленного, Межен и Ромул поволокли в подвал, в ту его часть, где когда-то была тюрьма и существовали разные тайные комнаты.

Мысли Ларама на этот раз считывала неспешно, не позволяя людям проснуться, стараясь не пропустить ничего интересного, но, к сожалению, ничего важного так и не удалось узнать. Трусливый охранник похищенной девы оказался самым любопытным и хитрым. Остальные просто мнили себя советниками нового императора и делали то, что скажут. При этом они даже не знали, кто им приказы раздает. Просто получали письма, а вместе с ними очень любопытные амулеты и множество обещаний. Один даже богатую невесту заполучил, подпоенную приворотным зельем.

— Похоже, разговорчивые курьеры, которых подслушал первый, знали больше, чем эти советники, — презрительно сказал Межен.

— Надо посмотреть на девицу с зельем, — задумчиво произнесла Ларама. — Тогда можно будет вычислить кого-то из магов. Если оно подействовало, магия там применялась, и зная, это, того, кто применял, можно найти.

Ромул кивнул. Знать, что какой-то маг желает получить большую печать, и не иметь ни малейшего представления о том, кто он, ему не нравилось.

— Тогда я отправляюсь к девице, — решила Ларама. — А вы пока подумайте, что и как сказать нашим друзьям с Хребта Дракона. Хотя я все равно считаю, что лучше им ничего не говорить и делать вид, что никаких подозрений о магах с необычным направлением дара у нас нет. Потом это знание может пригодиться. А сейчас оно лишнее.

Ромул пожал плечами и кивнул. Посмотрел на валявшихся на полу охотников за печатью и устало попросил:

— Ларама, поставь щит, чтобы запахи не просочились в подвалы, доступные для всех. А то еще кто-то решит заняться поисками издохшей крысы.

Призрачная женщина только кивнула.