Наследники

Глава 15

Пружина сжимается

Каяр очнулся как-то сразу, мгновенно.

Вот только-только вокруг была тьма, мягкая и густая. А тут вдруг стал свет. Резкий и острый, как стеклянный осколок. И в этом свете плавали пылинки, светящиеся, словно крохотные звезды. И теплое дерево было над головой. И мягкая, пахнущая медом и ванилью женщина под боком. А еще был запах, запах водорослей, соли и прохладных брызг. Запах моря.

— Корабль, — прошептал Каяр.

Женщина заполошно охнула, вскочила, зачем-то расправляя домашнее платье, в котором умудрилась уснуть. Заправила за ухо светлый локон. Улыбнулась. А потом бросилась на шею и почему-то расплакалась.

И Каяр понял, что о том, что же там, в итоге, случилось с демоном, лучше пока не спрашивать.

Да и сведения о том, где они находятся и как здесь оказались, подождут.

Сейчас главное успокаивать и говорить, что все хорошо.

И лучше пока не обращать внимания на странное ощущение у солнечного сплетения. Подождет оно. Потому что если сейчас начать к себе прислушиваться, Маялина заметит и расстроится еще больше.

Впрочем, Каяр был практически уверен, что знает, что это за ощущение. Что-то похожее всегда появлялось перед тем, как вырывалась неконтролируемая сила и сжигала все, на что падал взгляд носителя. Просто тогда ощущение было мимолетное и мгновенно пропадало. А сейчас оно никуда деваться не собиралось.

И, возможно, это было даже хорошо.

Король Золотых Туманов тоже невольно прислушивался к странным ощущениям в теле. Дрожание, зарождавшееся у левого локтя, тянущее шею, заставляющее пульсировать болью висок и пропадавшее где-то в затылке.

Нехорошее ощущение.

Оно почти наверняка означало, что молодое, здоровое и вроде бы подходящее тело не приняло своего нового владельца и стало умирать. И теперь не успокоится, пока не умрет. Можно просто продлить агонию, вливая в это тело силу и заставляя его двигаться.

— Как же я это все ненавижу, — пробормотал король. — Почему с каждым разом приходится делать все больше попыток? Даже когда женщины для производства заменок подобраны идеально, эти проклятые вместилища все равно не способны меня выдержать. Проклятье…

Он тоскливо уставился в потолок, размышляя о том, прямо сейчас приказать готовиться к очередному ритуалу или повременить? А вдруг получится это тело удержать? Дважды получалось. Да, целых два раза из почти сотни. А так, тело либо принимало, либо нет.

— Может, все зависит от сопротивления предыдущего владельца? Да глупости, никакой системы. Проще заподозрить влияние бурь и драконов. Но как же я это не люблю. И сколько тех мальчишек еще осталось?

Мальчишек на самом деле было еще много. Король любил делать запасы, знал, что с первой попытки найти то тело, которое не станет умирать, практически невозможно.

Да и этот вариант был не самым идеальным. Самый идеальный сейчас воображает себя императором, и добраться до него пока нет возможности, да и особого желания. Не до него пока. Пускай себе изображает кого угодно. Если понадобится, никуда он не денется. В этом король был уверен.

— Ладно, попробую обратить смерть, — наконец решил король. — Тем более, эту тварь кормить надо и ее сородичей разгонять. Мерзость какая…

Король вздохнул, лег удобнее и стал стягивать вокруг себя ниточки силы, выплетая кокон. В коконе будет проще работать и искать повреждения. А может, и исправлять их. Хотя здесь вряд ли обойдешься без еды и воды. А захватить с собой в кокон хотя бы фрукты, к сожалению, невозможно.

Иногда королю казалось, что умереть все-таки было бы проще.

И что бы там себе не воображали жители империи, смерти он вовсе не боялся. Просто не мог все бросить. Так долго держал королевство на своих плечах, сдерживал тварь, готовую жрать всех без разбора, пока не лопнет. Заставлял людей эту тварь кормить. Потому, что ее силой им пользоваться нравилось, а вот давать что-то взамен — почему-то нет. Не позволял империи лезть в дела королевства. Не позволял своим буйным подданным лезть в дела империи. Война на самом деле была не выгодна обеим сторонам.

Это понимали императоры, которые в противном случае давно бы избавили мир от твари.

Это понимал король.

Впрочем, он ведь и не собирался воевать. Если бы все пошло как надо, худшее, что могло бы произойти — молодой император бы рано умер и оставил империю и артефакты дальнему родственнику. И тогда бы обязательно нашлись недовольные…

И твари было бы кого жрать.

Кокон доплелся, облепив человека на кровати, как вторая кожа. Он мягко светился и постепенно истончался. Потому что оказалось — у проклятого тела попросту появились дыры в энергетической структуре, как раз у локтя. А нити из кокона годились, чтобы эти дыры залатать. Может временно, а может и навсегда. Тут как повезет. Все зависит от того, насколько упрямое тело хочет жить. А это заранее угадать невозможно.

Обещанные Лиин купцы, злостные неплатильщики налогов с жалобами, появились только через три дня, когда она успела о них забыть и предпочла бы не вспоминать. Потому что дел и забот хватало и без купцов.

Сначала, вечером, когда компания, пытавшаяся решить проблемы Хребта Дракона да и всего мира в целом, вернулась в библиотеку к карте, туда же явились два призрака — Мален и незнакомая женщина. Они рассказали чудную историю о том, как Ромул побывал на малом совете, почему-то названном большим, и чем это закончилось.

Оказалось, пугать советников защитой дворца очень полезно. После этого многие начинают неожиданно понимать, что во дворце есть император, что у него все печати и артефакты, что он единственный хотя бы номинально может отдавать приказы тем же примам, адмиралам, да и всем прочим. Что пытаться этого императора заменить, конечно, можно, но учитывая демонов, Золотые Туманы с их проблемами, множество смертей очень важных людей, вылиться такая попытка может во что угодно. И, скорее всего, выльется в то, что нового императора тут же попытаются заменить еще тремя, утверждая, что у каждого из них гораздо больше прав. И в итоге все закончится войной, выйти из которой победителями есть шансы у парочки адмиралов, у Золотых Туманов и, возможно, у нескольких архипелагов, включительно с Хребтом Дракона. Остальные больше потеряют, чем получат, потому что силы у них немного, а объединиться, не зная, чего ожидать от союзника, очень рискованно.

В общем, советники подумали и решили, что гораздо проще будет договориться с императором, а там под шумок попытаться навязать ему свою волю. Чем они и занялись со всем возможным рвением. И первым пришел адмирал Будиви — со списком подчиняющихся ему капитанов, картой расположения кораблей и готовностью служить. Он даже на том самом камешке поклялся, так что можно надеяться, что служить будет искренне.

Потом, с двумя призраками за спиной Ромул все-таки сходил к Гальшану со-Яруна и заключил с ним временное перемирие, дав защиту дворца и пообещав зверски убить, едва тот попытается устроить очередную интригу. Ларама еще и пообещала следить и проклясть в случае чего. Но со-Яруну не проняло. То ли не поверил, то ли искренне собирался служить верой и правдой.

И после этого Ромул решил договариваться с людьми, живущими на Хребте Дракона. И эти переговоры несколько затянулись — оказалось, придти к взаимовыгодному договору очень сложно. Так что пока все думали, на какие уступки готовы пойти, а призраки метались туда-сюда, нося новости и чьи-то важные мысли.

А спустя еще день пришли новости о том, что Золотые Туманы куда-то отправили флот. Куда именно, те, кто лепил птичек с посланием, сказать не могли, но за отплытием они лично наблюдали и были уверены, что лучше быть готовыми ко всему.

С Ромулом этой важной вестью тоже поделились. А он в свою очередь обрадовал ею адмирала Будиви, ошарашив его и, кажется, окончательно убедив, что договариваться с императором стоило, что не так он беспомощен, как казалось, учитывая его источники информации, о которых адмирал сразу же догадался.

В общем, Лиин точно было не до купцов.

Почти все наличествующие на архипелаге маги съехались к школе и стали ее маскировать. Даже какие-то столбы вкопали, которые деятельные ученики сразу же украсили веревочками, надписями об уме друг друга и, как апофеоз идиотизма, девичьей ночной рубашкой с лентами, закрепленной на палке на верхушке одного из них. Развевалась рубашка красиво. Владелица ее забирать не приходила, видимо стеснялась обстоятельств, при которых эта вещь была украдена. Ну ее и не трогали. Вряд ли кто-то при взгляде на этакий «флаг» заподозрит в деревянном столбе часть мощного артефакта. Скорее подумает, что кто-то оторвал от него указатель или предупреждающую табличку.

Купцы своего счастья не понимали и упорно добивались встречи с Лиин со-Ялата. И только с ней одной. Юмил, пробегавший мимо и обозвавший их идиотами, купцов почему-то не устроил в качестве ответчика на их требования.

А может, они наивно думали, что Лиин добрая и глупая, как оно и полагается хорошо воспитанным элана. А увидели вместо этого раздраженную женщину, которую успел подзадорить Валад, намеками на то, что она слишком мягка и этим все пользуются, а потом еще и очередной мальчишка с розой. Ну, мальчишку сразу настигла расплата, он был обвинен в разворовывании розария и получил задание высадить не менее десятка кустов роз. Где он их возьмет, Лиин не волновало.

С Валадом она ничего сделать не могла. Попыталась отправить его защищать школу, но он только отмахнулся и сказал, что там и без него защитников хватает. А вот с защитой своего дома щенок Веливера в одиночку не справится. И Валад решил ему помочь. Чем именно, Лиин слушать не стала, убежала разбираться с купцами, ждавшими ее в малом приемном зале.

Ждали купцы с комфортом, рассевшись на стульях, стоявших у стены. Увидев Лиин дружно встали, представились, склонили головы и дождались, пока она усядется в кресло, похожее на императорский трон. Оно даже стояло на возвышении. И на самом деле было артефактом, притащенным сюда Юмилом, защищало от покушений и попыток воздействия.

С виду эти купцы были обыкновенными. Лица в меру наглые, улыбки фальшивые, взгляды цепкие. Они за несколько мгновений оценили и недорогое платье Лиин с запыленным подолом — девушка успела побывать в той части дворца, которая считалась гостевой и до которой ни у кого не доходили руки. И растрепанную прическу — тренировки с ветром никто не отменял, впрочем, как и с Микалом, и неполным пока кругом. И задумчивое лицо — Лиин пыталась решить, не слишком ли сурово поступила с мальчишкой, сорвавшим розу. И выводы из всего этого купцы сделали совершенно неправильные, основанные даже не на их опыте, а на домыслах и слухах.

Они переглянулись, улыбнулись друг другу. Двое из них были высоки, худы, как щепки и, видимо, родственники, потому что очень уж похожи. Третий перед тем, как прийти к хозяйке архипелага, долго и упорно пух с голода и теперь больше всего напоминал обыкновенный шар с ножками и ручками. И именно он, похоже, был главным в этой троице. Потому что после переглядываний и улыбок он завел велеречиво и занудно приветствия. Описал, как Лиин хороша, понадеялся, что при ней драконьи острова будут процветать, даже посочувствовать, что такая хорошая девушка ныне сирота и вынуждена просить помощи у родственников мужа, не забыл.

Лиин сначала слушала. Потом начала думать о постороннем. А потом еще и зевнула, сбив бедного купца с мысли. Он так на нее уставился, словно она на его глазах только что взяла и откусила голову младенцу.

— У меня очень много дел, — сказала Лиин, решив не ждать, пока любитель затяжных приветствий опомнится. — Я согласилась вас принять и выслушать. И слушать намерена вовсе не сочувствия и не славословия в честь моего опекуна, обокравшего меня и мои острова.

Купец, уже приготовившийся сказать прекрасной элане еще что-нибудь приятное, резко захлопнул рот, клацнув зубами.

На этот раз купцы переглядывались довольно долго. Прикрывали глаза, загадочно шевелили пальцами, явно подавая друг другу какие-то знаки, а Лиин окончательно поняла, что они решили надурить глупую девицу, которую и так дурят родственники мужа.

— Еще две минуты и я уйду, — сказал она мягко, наблюдая за тем, как толстяк старательно шевелит мизинцем у своего объемного живота.

Купцы опять переглянулись, и Лиин невежливо фыркнула.

— Вы ведь о налогах хотели поговорить, — напомнила на всякий случай. А то вдруг они настолько увлеклись своими загадочными переговорами, что вообще забыли зачем пришли?

— Налоги слишком велики, — со знанием дела сказал толстяк, почему-то покачав головой. Может спешку не одобрял? — Острова за несколько последних лет совсем обеднели. Пираты житья не давали…

Лиин опять фыркнула, а потом напомнила, что кому-кому, а уважаемому Виртолю жаловаться на пиратов странно. Учитывая, сколько товаров ему продали за бесценок капитан Бахлаш и его друзья.

Толстяк покраснел и мрачно засопел.

— Что вы от меня хотите? — прямо спросила Лиин, понимая, что эти любители красивых речей могут ходить вокруг да около до самого вечера.

— Мы хотим, чтобы вы отменили налоги для всех, кто возит на острова зерно и прочий фураж. Мы ведь понимаем, что вы для чего-то делаете запасы и согласны вам помочь в обмен на маленькую…

— Ну и наглость, — ласково сказала Лиин. — Вам простили сотрудничество с пиратами, доказанное сотрудничество, и, в отличие от того же капитана Бахлаша, ничего взамен не потребовали. Вас не изгнали. Не приказали выплатить мировую всем обиженным селянам и рыбакам, которым попросту некому больше было продавать свои продукты. Даже закрыли глаза на то, что несколько сел было попросту ограблено. А вы, вместо того, чтобы радоваться доброму отношению и восхвалять того же Юмила за то, что не позволил своей грозной матушке убедить меня в том, что вас следует повесить…

Толстяк побледнел и отступил на шаг. Щепки оказались смелее, один даже неприязненно посмотрел на Лиин и мрачно сказал:

— Да если нас не будет, никто больше сюда не сунется. Кому нужна хозяйка, не способная купить себе даже достойное платье.

— Ах, достойное платье… — почти пропела Лиин и попросту взмахнула рукой, поднимая вихрем купца под потолок.

Он тоненько взвизгнул, но сразу же замолчал, стоило его сжать ветряной петлей.

— Да вы вообще страх и уважение потеряли, — с непонятный ей самой восторгом сказала Лиин. — Мните себя бессмертными и очень нужными? Думаете, вас где-то ждут? Уверены? А если я пошлю в столицу жалобу на ваши художества, и вас признают подельниками пиратов? Как думаете, вас сразу же повесит первый владетель, которому вы попадетесь в руки, или сначала стрясет с вас золота и серебра?

Висевший под потолком купец что-то невнятно прохрипел. Может даже проклинал мерзкую ведьму. Тот, что был похож на него, явно не знал, что делать, таращась на родственника. А толстяк сориентировался быстро. Бухнулся на колени так резво, что Лиин вибрацию ощутила, и стал просить прощения, обвиняя подельников в том, что это они его запутали и втянули. Те таращились на него с одинаковым непониманием. Видимо соратников он себя выбирал попроще, не блиставших умом, чтобы не обдурили и не обошли.

— Мы торговаться хотели, — наконец смог вклиниться в покаянную речь тот из родичей, что стоял на полу.

Лиин, которую охватило непонятное веселье, хихикнула и поинтересовалась предметом торговли.

Толстяк одарил подельника злобным взглядом, но отрицать и вилять не рискнул. Вместо этого он рассказал престранную историю о том, что ныне покойный дядя прекрасной элана что-то непонятное строил в одной из пещер. Странно так строил. Людей для стройки привозили издалека, и чаще всего это были те, кого не жалко. Из той пещеры живым ни один из них не вышел. Кроме людей, купцы доставляли дяде каменья по списку, белый мрамор и черный гранит, железное дерево, а однажды даже какие-то старые кости.

И толстяк искренне считал, что это строительство может оказаться важным.

Просто все не решался подойти к Лиин с такой мелочью.

— Важной мелочью? — полюбопытствовала прекрасная элана, подперев ладонью подбородок.

— Скорее важной, чем мелочью, — немного подумав, решил купец. — Очень важной. Вдруг из той пещеры полезут демоны или еще какая-то напасть?

— Так, — сказала Лиин и даже тихо поскуливавшего под потолком мужика опустила на пол, чтобы не отвлекал.

— И мы подумали, может, вы нам налоги снизите за такие вести, — не шибко уверенно сказал толстяк, видимо, ярко представляя, как злобная элана будет эти вести из них выбивать, даже не подумав что-то там снизить.

— Может и снижу, смотря, что за пещера, — задумчиво сказала Лиин. Похоже, дядя решил в очередной раз ее разочаровать в себе. — Ждите здесь. Сейчас позову мужа и магов. И вы расскажете подробно, что за пещера, где ее искать, что за камни туда привозили, и где взяли те старые кости.

Купцы покорно кивнули. Даже тот, что едва оказался на полу и радовал мир зеленоватым цветом лица.

Расспрашивали купцов долго и упорно, бедолаги даже успели искренне пожалеть, что вообще сунулись в этот дворец, и заподозрить, что живыми их из него не выпустят.

Оказалось, Лиин очень мало знает о своих владениях. Даже о тех местах, в которых бывала. А старый потухший вулкан она видела и не раз. Когда-то давно, когда мама еще не сошла окончательно с ума, отец возил туда ее с дочерью, бабочек показывал. Такие почему-то водились только в том месте, словно там было нечто, без чего они не могли жить. Бабочки Лиин в детстве очень нравились, настолько, что она их запомнила на всю оставшуюся жизнь. Они были огромные, с мужскую ладонь, а иногда и больше, лимонно-желтые, оранжевые и ярко-красные. И когда они дружно взлетали, казалось, что начался пожар.

А теперь вот оказывается, что кроме бабочек у потухшего вулкана была еще и пещера. И возможно, отец туда ездил больше ради нее, чем каких-то там насекомых, пускай и красивых. Потому что то, что описывал один из тощих купцов, случайно подсмотревших за дядюшкой Лиин, было очень похоже на ритуал. И не абы какой. И Мелана, и Валад узнали в нем ритуал привязки человека к какой-то силе. Какой, они рассказывать не стали, поклявшись, что здесь такого попросту быть не может, потому что ту силу собирали артефакты специально для этого созданные. А пользоваться ею могли люди и без нее очень и очень сильные. То, что они были магами — само собой подразумевалось.

А дядя Лиин, да и ее отец магами не были.

К пещере поехали в тот же день. Купцы явно чувствовали себя неуютно и все не могли расстаться с мыслью, что будут убиты, хотя им никто даже сильно не угрожал. Мелана вела себя так, словно была на увеселительной прогулке, и пыталась заставить всех остальных чувствовать себя так же. Юмил мрачным взглядом сверлил спину Валада и был уверен, что он чего-то не договаривает. Воины, взятые в качестве охраны, бдительно осматривали окрестности. Старшие маги и ночные волки вели глубокомысленную беседу. А Лиин попросту дулась, потому что место в этой экспедиции пришлось буквально отвоевывать, и взяли ее только потому, что она поклялась в противном случае поехать следом в гордом одиночестве. Она ведь отлично знала, где находится этот потухший вулкан.

Добрались до вулкана спустя всего четыре часа. По пути встретили пастуха с козами, который жизнерадостно рассказал, что три небольших озерца, наполнявшиеся водой каждой весной, которые были рядом с той странного вида горой, уже успели пересохнуть, вместе с ними почти засохли растущие там травы и бабочки пропали. Только над ручьем вьются, где он коз поил.

Горой пастух назвал потухший вулкан скорее по привычке называть горами все, что возвышалось над землей, чем потому, что эта куча камней на гору была похожа. Возможно, когда-то вулкан был высок, величествен и грозен с виду. Но потом то ли землетрясение случилось, то ли времени очень много прошло, но вулкан осел, растрескался, осыпался. Там, где некогда было жерло, осталось мелкое, густо утыканное камнями озеро с неприятно пахнущей водой. И интересно это озеро было разве что убийцам, которым труп некуда девать — в озере его бы точно не скоро нашли, потому что туда очень редко ходили люди.

Зато вокруг бывшего вулкана буйно разрослись травы и завелись красивые бабочки. По весне здесь вообще половина коров округи паслась, не говоря уже о козах и овцах, но к середине лета озера почти высыхали, и ходили в эти места только козопасы. Козы вообще животные неприхотливые и с аппетитом объедали что молодые ветви колючих кустарников, что жесткие и стойкие бурьяны. Да и ручей даже в самое засушливое лето никуда не девался.

К ручью, правда, сегодня не приближались, и бабочек из своего детства Лиин не увидела. Вместо этого группа повернула направо, забралась в совсем уж густые и нехоженые заросли, а потом выехала к широкой полосе, сплошь усыпанной разновеликими камнями. Одни тихо похрустывали под лошадиными копытами, другие были больше этих лошадей вместе с всадником.

Между камнями пришлось петлять больше часа, хотя купцы дружно уверяли, что не заблудились. Потом люди, наконец, выехали к приметному обломку скалы, похожему на лежащую кошку, еще с полчаса шли по ненадежной осыпи, оставив лошадей на попечении нескольких воинов. Спустившись с нее, повернули за огромный камень, напоминавший застрявший в земле клык неведомого чудовища, и опять стали петлять то между кустами, то между каменными обломками. А уйдя сильно левее от вулкана, оказались в обещанном овраге, к которому иначе не выйдешь, потому что там путь еще путаней и непроходимее. А через десяток шагов, действительно оказались у входа в пещеру, прикрытого козырьком от любителей позаглядывать в разные ямы с высоты, да еще и защищенным амулетом, заставлявшим людей не задерживать на нем взгляд.

— Когда мы ездили смотреть на бабочек, отец частенько исчезал на несколько часов, оставляя нас со слугами и стражей. А потом возвращался с подстреленными кроликами, — растерянно рассказала Лиин.

Кадмия Ловари глубокомысленно хмыкнула.

Валад, первым бросившийся заглядывать в пещеру, повернулся к группе и заявил:

— Оттуда действительно силой прет. Не демонской, к счастью. Больше похоже на божественную. Ну, или на силу мира, принадлежащего какому-то конкретному божеству. Она тогда такая, не бесцветная.

— Любопытно, — отозвался Мирак и подошел к Валаду.

Следующие минут пять бывший придворный маг тоже заглядывал в пещеру, шевеля пальцами. Потом повернулся к людям, ждущим, что он скажет, и неуверенно произнес:

— Возможно, там пробой в другой мир. Я о таком читал, но был уверен, что у нас это невозможно, что мы отрезаны от других миров.

— Глупости какие, — сказал Валад. — Этот осколок изначально был усыпан пробоями, как сыр дырами. Он с другими мирами был связан плотнее, чем с тем, частью которого являлся. А нарушенное равновесие попросту пробои позакрывало, отрезав окончательно от того, частью которого мы есть. Ну и превратило наш мирок в приманку для демонов, боящихся огненных магов.

— Думаешь, здесь пробой остался? — полюбопытствовала Мелана и тоже пошла заглядывать в пещеру.

— Может, остался, а может, открылся, кто знает, — сказал Валад.

В пещеру пришлось спускаться по неровному склону, мягкому и податливому, все время норовившему начать осыпаться прямо под ногами. Мирак и Валад зажгли над головами магические светильники. Воины и волки, оставшиеся дежурить у входа, смотрели вослед, и их силуэты казались совсем черными. А над головами спускавшихся нависал свод, похоже, рукотворный. А может, этот проход просто расширяли, и раньше, чтобы попасть в пещеру, по осыпи приходилось ползти. Возможно, расширяли его даже те люди, которых сюда привозили ушлые купцы.

Потом осыпь, наконец, закончилась, проход не расширился, но свод резко поднялся вверх. Каменный пол оказался неровным, весь был в выбоинах и волнах. Люди шагали друг за другом, пока не вышли в большой грот, странно сухой, без сталактитов, обломков камней, даже без пыли.

Пол стал ровный-ровный, только какие-то загадочные символы, выбитые в камне, иногда попадались. Валад проходил мимо них, явно не замечая. И смотрел он только в одну сторону, прямо перед собой, на противоположную стену, черную, украшенную ветвистой белой молнией.

— Что это за напасть? — спросила Кадмия Ловари, когда Валад, наконец, дошел до молнии и положил на нее ладонь. — Это же не пробой, да?

— Это не пробой, всего лишь щель. Человек туда, конечно, не пролезет, но сила чужого мира проникает, — ответил Валад и погладил стену.

— И что? Дядюшке Лиин оно зачем понадобилось?

— А кто этого идиота теперь разберет? Вообще, думаю, изначально дело было так: к приму приперся какой-то дурной маг, нашедший эту пещеру, или узнавший о ней из мемуаров далекого предка, и предложил поделиться с сиятельным владетелем силой, если он поможет ее добыть. Но, учитывая умелость местных магов и нарушение баланса, скорее всего, этот жаждущий чужой силы деятель бесславно умер.

— Ритуал, — напомнила Мелана, неприязненно посмотрев на купцов, жмущихся друг к другу. — И кости.

— Хм, — задумчиво отозвался Валад. — Тогда я бы, пожалуй, поставил на то, что у кого-то хранится книга с древними ритуалами. В принципе, ритуалы по привязке человека к силе должны быть похожи, неважно, божественная она, или собранная артефактом. И, кто-то, возможно, принял эту щель в иной мир, за божественный знак. Или еще за какую-то ерунду. И попытался привязаться. После чего и помер. Кстати, кости где?

Купцы переглянулись и пожали плечами. Куда дел кости со-Ялата они не видели. Может, похоронил сразу после того, как поговорил с вызванным духом. Может, в море выбросил. Купцов это не интересовало.

— Ага, — сказал Валад. — Я бы тоже попытался поговорить с духом, если бы знал, с которым. Ладно. А другие вещи куда не прим дел? Те, которые вы привозили.

— Так под стеной сложил, — прогудел толстяк.

— Под какой еще стеной? — удивилась Ловари.

— Под черной, снаружи. Он там храм хотел строить, — как-то подозрительно смущенно признался купец, видимо любил подслушивать и подсматривать.

Оказалось, деятельный дядя Лиин, а может и ее отец, успел соорудить что-то подозрительно похожее на жертовник. Один из волков его опознал, он такие видел в королевстве Золотых Туманов.

— Может, он хотел вызвать демона и тоже стать бессмертным? — растерянно спросила Лиин.

— А мне другое не нравится, — мрачно сказал Юмил, до сих пор молчавший. — Может оказаться, что кто-то из благообразных жителей острова помогал твоему дяде сооружать эту пакость. А вот откуда он о ней узнал, причем, в таких подробностях…

— Либо не прим пригрел какого-то беглеца, либо нашел человека, согласного разведать и зарисовать, либо вообще, что угодно, — сказал Валад. — В чем я точно уверен, это в том, что король об этой милой пещерке не знает. Иначе давно бы был тут, вместе со своим демоном. Подобную силу демоны жрут с большим удовольствием. Да и у короля была куча времени для того, чтобы научиться ее использовать.

— И лучше будет, если и дальше не узнает, — мудро сказала Лиин и посмотрела на купцов.

Они в ответ побледнели и затряслись. Тот день, в который они решили обменять сведения о загадочной пещере на отмену налогов, бедолаги, видимо, уже прокляли.

— Не бойтесь, — ласково сказала Мелана. — Всего лишь клятву дадите. Такую, нарушить которую не сможете.

Купцов эти слова почему-то ни капельки не успокоили.

Их не успокоило даже то, что на обратном пути обсуждали способы поиска неизвестного не то беглеца, не то разведчика. И о снижении налогов бедолаги так и не рискнули напомнить. Принесли клятвы на крови и сбежали со всей возможной скоростью. И никто бы не удивился, если бы завтра они продолжили бегство, навсегда покинув острова Хребет Дракона.