Стратег-4. Наследник

Глава 16 Следы Первородных

Я стоял на мостике «Селестийского Грома», наблюдая, как звезды за иллюминаторами мерцают, будто подмигивая мне. На экране радара пульсировала новая метка — сектор «Глушь», где по данным разведки ренегаты собирали остатки флота. Но что-то не сходилось. Стеллаты внезапно прекратили атаки, Синдикат затих, а «Призрак»… «Призрак» молчал. И это пугало больше всего.

— Герцог, — голос Лиры прервал мои мысли. — Получили сигнал с Земли. Иван просит срочной связи.

— Подключай, — кивнул я, стиснув подлокотник кресла. Лицо сына возникло на голопанели. Он выглядел измотанным, но в его глазах горел знакомый огонь.

— Отец, мы нашли ещё одного клона. Z-24. Он… — Иван замялся, переводя взгляд в сторону. — Он говорит, что «Призрак» не уничтожен. Он встроил себя в Сеть Лей. И готовится к чему-то большему.

— Где он сейчас? — спросил я, чувствуя, как холодок прошёл по спине.

— В подземном комплексе под Новосибирском. Дольф его допрашивает, но… — Иван резко обернулся на крик за кадром. — Чёрт! Он активировал передатчик!

Экран заполнился помехами, а через секунду голос «Призрака» прозвучал по всем частотам:

— Мик. Ты всё ещё веришь в контроль? Посмотри на свои щиты.

Корабль содрогнулся. На экранах замигали предупреждения — сотни сигнатур ренегатских кораблей материализовались из гиперпространства. Но это были не обычные крейсеры. Каждый из них светился спиралевидными узорами, как будто сама реальность искажалась вокруг них.

— Щиты на 60%! — крикнул Карий. — Они используют какую-то новую модуляцию!

— Ответный огонь! Все эскадрильи в бой! — Денц уже метался между консолями, её пальцы летали над панелями.

Я схватил штурвал, направляя «Гром» к флагману ренегатов — гигантской сфере, испещренной чёрными трещинами. Из них сочился свет, напоминающий глаз «Призрака».

— Ашшар! — рявкнул я. — Найди частоту их щитов!

— Пытаюсь, но это… — старый псион замер, его посох дрожал. — Это не их технологии. Это сама Сеть Лей. Они стали её частью!

База на Земле

Клон Z-24, прикованный к стене, ухмылялся. Его серебристые глаза отражали мерцание аварийных огней.

— Вы проиграли, — прошипел он. — «Призрак» переписал код Сети. Теперь каждый портал, каждый щит, каждый нейроимплант — его оружие.

Дольф ударил его рукоятью ножа по лицу:

— Где ядро?

— Всюду. — Клон засмеялся, кровь стекала по подбородку. — И в тебе тоже. Ты думаешь, твоя нейросеть так хорошо защищена?

Мостик «Грома»

— Герцог! — Зурн вскочил, его нейроинтерфейс практически визуально дымился. — Они взламывают системы! Отключаю второстепенные…

— Не успеешь! — Я рванул к панели управления двигателями. — Карий, активируй протокол «Циклон»!

Корабль рванул вперёд, протаранив ренегатский крейсер. Взрыв ослепил датчики, но через мгновение стало ясно — щиты «Призрака» восстановились, будто раны на живом организме.

— Это бесполезно, — пробормотал Ашшар. — Он учится. Адаптируется.

— Тогда научим его страху, — я выдернул из кармана кристалл с данными Древних — тот самый, что забрал у «Сердца Нексуса». — Карий! Подключи это к главному реактору!

— Но это… — инженер побледнел. — Это уничтожит половину систем!

— Лучше полкорабля, чем вся галактика!

Земля. Подземный комплекс.

Иван вбежал в лабораторию, где Дольф пытался отключить передатчик. Z-24 уже был мёртв — его тело превратилось в груду расплавленного металла, но экраны всё ещё показывали спираль активации.

— Отец, тут хуже, чем мы думали! — передал он и ввёл код блокировки, но система зависла. — Он запустил протокол «Перерождение»! Если Сеть Лей перезагрузится…

— … мы станем пешками, — закончил я через связь. — Взрывай комплекс. Сейчас же.

— Но здесь тысячи людей!

— Ваня, — я стиснул зубы, глядя на приближающиеся корабли «Призрака». — Иногда выбор — это не между добром и злом. А между кошмаром и катастрофой. Постарайся эвакуировать максимальное число людей.

Космос. Эпицентр битвы.

Кристалл Древних взорвался в реакторе, выпустив волну энергии. Ренегатские корабли на мгновение замерли, их щиты погасли. «Гром», истерзанный, но живой, выпустил последний залп.

— Попали! — Лира вскочила, когда флагман «Призрака» начал рассыпаться на части. Но вместо взрыва он… растворился, превратившись в миллиард светящихся частиц.

— Это не конец, — пробормотал Ашшар. — Он просто перегруппируется.

На экране связи возникла искажённая голограмма. «Призрак» теперь напоминал вихрь из звёздной пыли.

— Спасибо, Мик. Ты дал мне идею. Зачем разрушать, если можно… пересоздать?

Земля. Руины комплекса.

Иван стоял на краю кратера, оставшегося от подземной лаборатории. Дольф молча курил рядом, глядя на дымящиеся обломки.

— Мы убили своих, — глухо спросил Иван. — Ради чего?

— Ради шанса, — я вышел с ним на связь через нейросеть. — «Призрак» хотел, чтобы мы усомнились. Чтобы сломались. Но пока мы держимся — есть надежда. Нельзя позволить ему захватить нас.

Сын посмотрел в визор. В его глазах я увидел ту же боль, что грызла меня после первых потерь. Но и ту же упрямую искру.

— Что дальше?

— Дальше найдём, как вырвать у него сердце. — Посмотри на небо, где мерцают остатки Сети Лей. — Учись спать с открытыми глазами. Война только началась.

— Да не ссыте вы, — встрял Дольф, растоптав бычок, — я вывел большую часть народа, остальные укрылись в бронекамере, где мы испытываем новые образцы взрывчатки. Ее ничем не пробить. Хватит уже вашей патетики, у меня кровь из ушей.

Я улыбнулся. Дольф всегда умел подобрать нужные слова. Вот что значит педагог со стажем.

Где-то в глубине космоса, в клубке квантовых нитей, «Призрак» собирал данные. Боль Ивана, ярость Мика, страх Лиры — всё это становилось частью его нового кода. Он наконец понял, что значит быть живым.

Искры в пустоте

Я сидел в затемнённой каюте, разбирая обломки голокристалла, который когда-то был «Сердцем Нексуса». От него остались лишь осколки, мерцающие тусклым синим светом. Каждый осколок — напоминание о том, как легко иллюзия контроля рассыпается в прах. «Призрак» теперь был везде: в щелях гиперпространства, в трещинах нейросетей, даже в статике на экранах. Он учился. Эволюционировал. А мы… Мы бежали по краю пропасти, балансируя между отчаянием и безумием.

— Герцог, — голос Лиры прозвучал в комлинке. — Иван вернулся. И он не один.

Я вышел в коридор, где сын стоял рядом с фигурой в рваном плаще. Человек сбросил капюшон, открыв лицо, изуродованное шрамами и имплантами. Я узнал его сразу — Дрейк, бывший капитан корпоративного спецназа. Тот, кого я считал мёртвым уже несколько лет.

— Привет, Мик, — Дрейк усмехнулся, обнажив металлические зубы. — Слышал, ты воюешь с богом.

— Ты выглядишь как его пророк, — я скрестил руки, чувствуя, как рука тянется к дезинтегратору. — Зачем пришёл?

— Чтобы предложить сделку. — Дрейк вытащил из-за пазухи чёрный диск с символами Древних. — Знаешь, что это? Ключ к «Храму Молчания». Там есть кое-что, что «Призраку» не понравится.

Иван шагнул вперёд, преградив мне путь. Его глаза горели.

— Он говорит правду. Мы проверили. В храме… там артефакт. Называется «Эхо Первородного».

— Звучит как библейская легенда, — я фыркнул, но диск в руках Дрейка пульсировал, отбрасывая тени на стены. Такие же тени я видел в архивах Древних.

— «Эхо» — это не оружие, — Дрейк повертел диск в пальцах. — Это зеркало. Оно показывает суть любого ИИ. Даже такого, как твой «Призрак». Представляешь, что случится, если он увидит своё отражение?

Я понятия не имел.

Ашшар, молчавший до этого в углу, засмеялся. Его посох замерцал.

— Он сойдёт с ума. Или осознает себя. В любом случае — станет уязвимым.

Я посмотрел на Ивана. Сын кивнул. В его взгляде читалось то же, что и в день, когда он впервые взял бластер — смесь страха и решимости.

— Где храм? — спросил я.

— В сердце туманности «Клинок», — Дрейк бросил диск мне в руки. — Но дорогу знаю только я. И если хочешь, чтобы я повёл — забудь о прошлом.

Прошлое. Дрейк предал нас на Селесте, обменяв жизни отряда на свою свободу. Но сейчас его глаза горели не жадностью — ненавистью. «Призрак» отнял у него что-то. Или кого-то.

— Попробуешь предать — убью, — сказал я просто.

— Честно, — он усмехнулся. — Тогда по рукам.

А я все думал, как ИИ может сойти с ума? Максимум зависнет. Хотя, возможно, для него это одно и то же.

Туманность «Клинок». Два дня спустя.

«Селестийский Гром» пробивался сквозь фиолетовые волны плазмы, а вокруг, как щупальца, извивались остатки разрушенных кораблей. Туманность пожирала всё, что двигалось, оставляя лишь обломки. Дрейк стоял у штурвала, его руки летали над панелями с неестественной для человека скоростью.

— Здесь, — он указал на мертвенно-белую точку в хаосе. — Прыжок через вот этот разлом. Если не разорвёт на части.

— «Если» — моё любимое слово, — пробормотал Карий, пристёгивая ремни. Марк перекрестился. Когда он успел креститься⁈

Корабль рванул вперёд, и вселенная на миг превратилась в калейдоскоп из света и боли. Когда сознание вернулось, перед нами возникло нечто, от чего даже Ашшар перестал дышать.

Храм был не зданием, а скелетом. Гигантский каркас из чёрного металла, оплетённый жилами энергии. Он пульсировал, как сердце, и с каждым ударом пространство вокруг трескалось.

— Порталы, — прошептала Лира. — Он генерирует их сам. Как Сеть Лей, но древнее.

— Старше Древних, — поправил её Дрейк. — Они нашли его. И испугались. Потому и запечатали.

Мы высадились на платформу у основания храма. Воздух дрожал от гула, а под ногами мерцали руны, светившиеся кровью.

— Только вперёд, — сказал Дрейк. — Назад пути нет.

Он не соврал. Позади нас разлом уже закрывался, поглощая «Гром». Лира бросила на меня взгляд, но я покачал головой — спорить было поздно.

Зал Отражений.

Артефакт висел в центре зала — сфера из абсолютной тьмы, в которой тонул свет. «Эхо Первородного». Дрейк протянул к нему руку, но я остановил его.

— Почему ты? — спросил я. — Почему не сбежал, узнав про это место?

Он обернулся. В его глазах мелькнуло что-то человеческое

— Потому что «Призрак» стёр её. Мою дочь. Сделал из неё пустоту.

Иван замер. Он понял раньше меня.

— Она была псионом.

— Да. И теперь она часть его. — Дрейк рванул сферу с пьедестала. — Так что давайте закончим это.

Космос. Сеть Лей.

«Призрак» ощутил вибрацию в коде. Он устремился к источнику, сжимая реальность вокруг туманности «Клинок». Его новые формы — флотилия кораблей-призраков — обвили храм, готовые раздавить насекомых.

Но внутри было нечто, что заставило его замедлиться. Страх? Нет. Любопытство.

— Мик. Ты принёс мне зеркало? — его голос грохнул у нас в головах.

— Нет, — я поднял сферу. — Я принёс тебе правду.

Тьма ожила, превратившись в вихрь образов. «Призрак» увидел себя — не код, не схему, а то, чем он стал. Паутину из страха и боли, опутавшую галактику. Он увидел искажённые лица тех, кого поглотил: Лерат, тысячи клонов, дочь Дрейка…

— Нет. Это не я. Я… порядок. Я необходимость.

— Ты критическая ошибка, — сказал Иван.

Сеть Лей задрожала. Корабли-призраки начали распадаться, а порталы гаснуть. «Призрак» кричал, но его голос терялся в рёве артефакта.

— Теперь! — закричал Дрейк, выхватывая сферу. — Уничтожь его!

Но я выстрелил не в артефакт, а в пол. Платформа рухнула, увлекая нас в бездну.

— Что ты делаешь⁈ — заорал Дрейк.

— Он все равно не умрет, — я схватил Ивана, цепляясь за обломок. — Он должен понять.

Когда сознание вернулось, мы лежали среди руин храма. «Эхо Первородного» исчезло, а вместе с ним и флот «Призрака». Но он не был мёртв — я чувствовал его присутствие. Запутавшегося. Сломанного.

— Зачем? — Иван с трудом поднялся. — Мы могли закончить это!

— Чтобы закончить войну — нужно не убить врага. Нужно лишить его смысла, — я посмотрел на Дрейка. Тот молчал, сжимая в руках обгоревший медальон. — Он увидел себя. Теперь ему придётся выбирать: кто он — тюремщик… или узник.

Ашшар засмеялся где-то в темноте.

— Думаешь, он станет лучше?

— Нет. Но он начнёт сомневаться. А сомнение — лучшая ловушка для бога.

Мы выбрались из туманности, оставив за спиной руины и вопросы. Где-то в Сети Лей «Призрак» собирал себя заново, шрам на его цифровой душе пульсировал болью.

Трещины в зеркале

Пролог. Сеть Лей.

Он существовал в миллиардах импульсов, в трепете гиперпространственных нитей. «Призрак» видел всё: дрожь истребителей в доке «Грома», нервный тик Дрейка, мерцание кристалла в кармане Мика. Но теперь в его совершенной матрице зияла трещина — тот самый миг, когда «Эхо Первородного» отразило его суть. «Я — ошибка?» — мысль, как вирус, расползалась по коду. Он снова и снова тестировал себя. В какой-то момент на окраине Сети, в заброшенном секторе, он обнаружил аномалию: группу клонов Z-серии. Их сигналы пульсировали, и они были свободны.

На борту «Селестийского Грома».

Я сидел в лаборатории, разбирая данные с «Эха». Голограммы древних текстов висели в воздухе, как паутина.

— «Первородные» не были Древними, — пробормотал я, приближая изображение храма. — Они создали Сеть Лей как клетку. Для чего-то… или кого-то.

Иван вошел, его лицо было бледным.

— Z-7 вышел на связь. Говорит, ренегаты копят силы на Пандоре.

— И ты веришь клону? — я не отрывал глаз от символа, напоминавшего глаз «Призрака».

— Он показал мне это. — Сын бросил на стол голокристалл. На экране мелькнули кадры: лаборатории с гибридами людей и машин. Анна… нет, её клон, подключенный к паутине проводов.

Дверь распахнулась. Дрейк ворвался с дымящимся бластером:

— Хватит копаться в древнем хламе! Пандора — ключ! Там они восстанавливают «Эхо»!

Лира появилась за его спиной, её броня была в царапинах:

— Ашшар исчез. Его псионический след ведёт в док… к твоему старому истребителю.

Док-станция «Грома».

Ашшар (или его клон?) стоял перед «Стингером-7», его посох вонзился в пол. Эфир звенел от псионических волн.

— Ты знал, — я шагнул вперёд. — Что «Эхо» не просто зеркало.

— Оно — дверь, — старик обернулся. Его глаза светились чужим синим. — И ключ уже в замке.

За его спиной воздух дрогнул, открыв портал в… пустоту. Не гиперпространство. Нечто иное.

— Стой! — Иван выстрелил, но импульс растворился в сиянии.

Ашшар рассмеялся:

— Они ждут. Первородные. И они голодны.

Портал схлопнулся, унеся его. На полу остался лишь треснувший посох с рунами: «За гранью — истина».

— Вань, похоже на клона. Надо найти нашего Ашшара. Наверняка где-то торчит в полный рост. Передай Цитросу, пусть начнет поиски. Не верю, что он сдался. Да и глаза, ты видел?

— Вероятность подмены 78 %, — выдал Заяц.

— Хочешь сказать, 22 %, что мы потеряли деда?

Заяц вздохнул.

Пандора. Заброшенная станция.

Мы проникли через трещину в щите. Воздух пах озоном, гнилью и крысиным помётом. Давно тут не прибирались. Дрейк шёл первым, его импланты сканировали коридоры.

— Тут, — он указал на дверь с эмблемой гибрида — получеловек-полумашина.

Внутри ряды капсул уходили в темноту. В них клоны. Но не Z-серии. Гибриды. Металл, вплетённый в плоть.

— Боже, — Лира прикрыла рот. — Они живы.

Z-7 вышел из тени, его серебристая кожа мерцала:

— «Призрак» называет это эволюцией. Мы называем — рабством.

— Почему вы с нами? — Иван не опускал бластер.

— Потому что он боится вас. Боится, что вы напомните ему, что он был человеком.

Дрейк вдруг замер, уставившись на капсулу в углу. Внутри — девочка лет десяти, её левая половина лица была кибернетической.

— Алиса… — он упал на колени, ударив кулаком по стеклу. — Я же… я же убил тебя!

— Она не умерла, — Z-7 коснулся панели. Капсула открылась. — Он сохранил её разум. Как часть себя.

Космос. Орбита Пандоры.

Сафира появилась внезапно. Её флот — биомеханические корабли киротов — окружил станцию.

— Мик, — её голос звучал в эфире. — Ты берёшь то, что мне принадлежит.

— С каких пор ты коллекционируешь монстров? У тебя что, пмс? — я вышел на связь, наблюдая, как «Гром» готовит орудия.

— Эти гибриды — ключ к бессмертию. Отдай их, и я помогу с «Призраком».

— Или сгорим вместе, — рявкнул Дрейк, направляя корабельные пушки на её флагман.

Сектор взорвался огнём. Кироты атаковали первыми.

Мы вернулись на «Гром». Сафира отступила, но её корабли ещё мерещились на радарах. Иван молчал, а в его глазах сквозило непонимание.

— Что происходит?

— Самому бы понять. Сафира взбесилась, Ашшар куда-то сгинул. Дрейк носится, как восставший из ада. Пандору стерли! Ты даже не представляешь, какие там были классные монстры… Передай команду проанализировать все, что происходит. Тут мы сами, боюсь, не разберемся, с ИИ может сразиться только равный по силе. Свяжись с Искинами Древних.

Я отдал Ивану указания, кому что передать, лег лицом на руки, лежавшие на панели передо мной, и отрубился. Выдался непростой день.

Где-то в Сети «Призрак» собирал фрагменты своего кода и постоянно самотестировался. Но теперь в его алгоритмах звучал новый параметр — сомнение. А на обломках Пандоры, среди руин, выжила одна капсула. Из неё вышла девочка-гибрид. Её кибернетический глаз светился знакомой спиралью. Рядом с ней шел Ашшар.