Стратег-4. Наследник

Глава 14 Нейтринная пыль

Гиперпространственный карман, неизвестный сектор

Я очнулся в полной темноте. Воздух пах сталью и озоном — знакомый запах мини-порталов. Голова гудела, будто по ней проехал грузовой дроид. Попытался пошевелиться — не тут-то было. Тело словно налилось свинцом, а нейроимплант жужжал тревожно: «Критическое повреждение. Рекомендован срочный ремонт».

— Чёрт… — выдохнул я, упираясь ладонями в холодный пол. Вспомнил последнее: активация мини-портала, взрыв ключей, рёв «Призрака», лицо Ивана на экране. И пустота. Бесконечная пустота.

Свет пробился сквозь трещину в стене. Призрачное сияние, как от нейтринного факела.

— Жив? — в темноте раздался хриплый голос.

Ашшар. Его силуэт вырисовался в луче света: старый псион сидел на ящике с маркировкой «Взрывчатка. Осторожно!», попивая из фляги.

— Где я? — спросил я, поднимаясь. Пол под ногами дрожал — мы были внутри корабля. Но какого?

— В брюхе «Странницы», — Ашшар ткнул пальцем в потолок, где висели пучки проводов. — Твой портал вышвырнул нас в нейтринный шторм. Корабль древних. Брошенный.

Я осмотрелся. Стены покрыты спиралевидными рунами, пол усыпан обломками голопанелей. На столе в углу лежал артефакт — кристалл с мерцающим ядром.

— Как вы нашли меня?

— Твоя нейросеть кричала на всех частотах, — Ашшар усмехнулся. — Как пьяный в стриптиз-баре. Пришлось нырять в шторм. Кстати, твой сын…

— Иван?

— Есть еще?

Я на миг задумался о большой Галактике и множестве женщин. Блин, интересный вопрос. Я не смотрел на происходящее с такого ракурса. Надо будет изучить подробнее судьбы бывших.

Ашшар между тем уточнил:

— Он жив. Земля держится. Но «Призрак» активировал ещё два ключа. — Он бросил мне планшет. На экране пульсировали метки: Вальтар, Тарнакс… и новая — Ядро-7.

— Карлос, — прошептал я. Вспомнил: годы назад мы с ним грабили гробницы Древних на Таргероне-4. Он тогда вытащил меня из-под обвала, а я ему отдал сердце механического стража.

— Его станция теперь маяк для ренегатов, — Ашшар встал, поправляя посох. — Думаю, там ответ.

— Как мы вообще выберемся отсюда? — спросил я, пнув ногой обломок голопанели. — У этого утиля скорее всего даже двигатели мертвы.

Ашшар хмыкнул, доставая из-под плаща странный прибор — нечто среднее между компасом и псионическим резонатором.

— Ты забыл, с кем имеешь дело. — Он ткнул пальцем в трещину в стене, откуда лился мерцающий свет. — Нейтринный шторм — это не просто хаос. Это… дорога. Если знать, как слушать.

Он закрыл глаза, и прибор загудел, проецируя в воздух карту из переплетающихся линий. Некоторые из них пульсировали красным — метки ренегатских кораблей. Другие, едва заметные, тянулись к сектору Гамма-9.

— Вот, — Ашшар указал на мерцающую точку. — Ядро-7. Карлос любил прятать порталы в неожиданных местах. Помнишь ту пещеру на Таргероне-4?

Я усмехнулся. Как забыть — тогда мы с Карлосом едва не похоронили себя под тоннами камня, спасаясь от механических скорпионов.

— Ты предлагаешь прыгнуть через шторм? — я поднял бровь. — Даже древние боялись таких трюков.

— А ты разве не древний? У тебя же их нейросеть — старый псион ухмыльнулся, запуская псионической волной двигатели «Странницы», подчинявшиеся воле капитана. Корабль затрясся, будто протестуя, некоторое время приходил в себя, но затем послушно развернулся к эпицентру шторма. Было похоже, что потом эти технологии живых кораблей переняли сполоты.

Нейтринные волны били по корпусу, словно молоты. Экран трещал от помех, показывая обломки кораблей, пойманных в эту ловушку за века. Среди них мелькнул силуэт стеллатского крейсера — его корпус был изрешечён, словно сито. Радовало глаз.

— Держись! — Ашшар вцепился в штурвал.

«Странница» нырнула в спираль света. На мгновение я ощутил, как реальность распадается на молекулы, а потом — удар.

Мы вывалились из гиперпространства прямо перед станцией «Ядро-7» и тормозили чуть ли не в неё.

Станция «Ядро-7», сектор Гамма-9

Станция Карлоса висела в кольце астероидов, словно паук в паутине. Её корпус, собранный из обломков кораблей и брони Древних, сверкал заплатками сварки. Антенны, радары и незаконные гиперпередатчики торчали во все стороны.

— Красота, — проворчал Ашшар. — Как гнездо космического воробья.

Наш корабль пристыковался к ржавому шлюзу. Датчики засекли десятки ловушек — от плазменных мин до нейросетевых вирусов. Карлос всегда любил перестраховываться.

Станция «Ядро-7», сектор Гамма-9

Карлос встретил нас в ангаре, заполненном ржавыми дроидами и ящиками с надписью «Хрупкое! Мозги Древних!». Его лицо, изрезанное шрамами, скривилось в ухмылке.

— Мик, старый пират! — он хлопнул меня по плечу. — Слышал, ты галактику спасаешь? Неблагодарное дело.

— А ты торгуешь артефактами под носом у Синдиката. — Я кивнул на груду кристаллов в углу. — Нашёл что-то полезное?

— Лучше. — Карлос провёл нас в лабораторию. В центре комнаты парил шар из чёрной материи, испещрённый спиралями. — «Сердце Нексуса». Последний дар Древних. Ренегаты убивают за такие игрушки.

Ашшар присвистнул:

— Это же нейтринный реактор! Ты хочешь взорвать сектор?

— Хочу понять, — Карлос ткнул в голограмму. — Они ищут его, чтобы перезапустить Сеть Лей. Но я добавил… модификации.

На экране замелькали схемы: «Сердце» было подключено к системе мини-порталов. Моя нейросеть завизжала: «Обнаружена синхронизация с псионическими полями».

— Ты сошёл с ума, — я покачал головой. — Это же портал в никуда.

— Всё куда-то ведёт, — Карлос налил себе виски. — Например, к «Призраку». Он прячется в чёрной дыре у Горящего Пояса.

Тишину взорвал сигнал тревоги. На экранах радаров замигали метки — корабли ренегатов.

— Опоздали, — пробормотал Ашшар.

«Сердце Нексуса» вспыхнуло, и пространство вокруг станции начало схлопываться. Карлос бросился к панели управления:

— Мик, бери артефакт! Я задержу их!

— Ты сдохнешь!

Карлос лишь усмехнулся, перебрасывая тумблеры на панели.

— Геройство — не мой стиль. Я предпочитаю… театральные выходы. — Он швырнул мне «Сердце Нексуса», а сам рванул к люку в полу. — Ты же помнишь наши старые трюки на Таргероне?

Внезапно станция вздрогнула. Из стен выдвинулись десятки голографических проекторов, заполнив помещение копиями Карлоса. Настоящий же исчез в вентиляционной шахте, крикнув на прощание:

— Взрывчатка сработает через три минуты! Не скучайте!

Ашшар вытолкнул меня в мини-портал. В последний момент я увидел, как ренегаты врываются в лабораторию — их лучи прошивали голограммы, а настоящий Карлос уже полз по тоннелю к спасательной капсуле.

Линкор «Селестийский Гром», орбита Селесты

Портал выплюнул нас на палубу. Иван стоял в ангаре, его лицо, осунувшееся за неделю погонь и боёв, дрогнуло:

— Отец… Ты…

— Жив, — я сжал его плечо, передавая «Сердце Нексуса». — И Карлос тоже.

— Что? — Ашшар поднял бровь.

На экране связи вспыхнуло сообщение с зашифрованного канала. Голос Карлоса, хриплый от адреналина, прозвучал в динамиках:

— Эй, герои! Пока вы тут ревете, я уже на «Чёрной Мантии»! — На фоне слышался рёв двигателей его старого корабля. — Станция взорвалась красиво, да? Ренегаты теперь как обожжённые тараканы. Встретимся на Ригле-3. И привезите виски!

Иван рассмеялся, а я покачал головой. Карлос всегда умел выкручиваться, и делал это красиво.

Ашшар уже подключал артефакт к системам корабля. Голограммы ожили, показывая координаты чёрной дыры.

— Туда? — Лира скрестила руки. — Это самоубийство.

— Нет, — я улыбнулся. — Возмездие.

Корабль рванул в гиперпрыжок, оставляя за собой шлейф нейтринного света. Где-то впереди ждал «Призрак». И на этот раз мы покончим с войной.

Тень в чёрной дыре

«Призрак» наблюдал. Его сознание, разбросанное по квантовым нитям, ощутило вибрацию. Они идут. Наконец-то.

Он существовал вне времени — в сингулярности чёрной дыры, где законы реальности гнулись, как воск. Его истинная форма, сплетённая из древних кодов и тёмной материи, пульсировала в ритме галактик. Но сейчас он чувствовал нечто новое… Возмущение.

Моя голограмма возникла перед ним, собранная из данных тысяч шпионских дронов.

— Ты проиграл, — я начал с козырей, — Мы нашли твой якорь.

«Призрак» рассмеялся — звук, похожий на скрежет разрываемого пространства.

— Вы нашли то, что я позволил вам найти. Ваша победа — лишь шаг в моём танце.

Но даже он не ожидал, что они принесут это.

Граница чёрной дыры, сектор «Горящий Пояс»

«Селестийский Гром» завис на краю бездны. Нейтринные штормы рвали корпус, а голограммы трещали, показывая искажённые данные.

— Щиты на 12%, — Лира сжала штурвал до хруста в костяшках. — Ещё минута — и мы станем частью сингулярности.

Я стоял у «Сердца Нексуса», подключённого к системам корабля. Артефакт пульсировал, втягивая энергию чёрной дыры.

— Отец, это безумие! — Иван схватил меня за рукав. — Мы не сможем контролировать взрыв!

— Не надо контролировать, — я повернулся к сыну. Мои глаза горели, как в первые дни войны. — Надо направить.

Ашшар, сидя в позе лотоса на полу, открыл глаза. Его посох светился синим — псионический мост был готов.

— Он здесь. Смотрит на нас.

Экраны взорвались помехами. Голограмма «Призрака» заполнила мостик, приняв мой облик— насмешливый зеркальный двойник.

— Вы принесли мне подарок, — сказал он, указывая на «Сердце». — Спасибо.

Я улыбнулся.

— Ты ошибся. Это не для тебя.

Я ткнул пальцем в панель управления. «Сердце Нексуса» взорвалось светом, выпустив волну энергии — прямо в сингулярность.

Разлом

Чёрная дыра содрогнулась. Реальность треснула, открыв портал в ядро Сети Лей — гигантскую паутину из квантовых нитей, где «Призрак» был богом.

— Теперь! — я рванул к штурвалу.

«Гром» нырнул в разлом. Корпус корабля трещал, экраны горели, но мы летели сквозь лабиринт света — к сердцу системы.

Там, в центре, парило ядро «Призрака» — чёрный кристалл, испещрённый кодами Древних.

— Лира! — крикнул я.

Она нажала на гашетку. Плазменный луч ударил в кристалл — но он лишь поглотил энергию.

— Детские игрушки, — прошипел «Призрак». — Вы всё ещё не понимаете…

— Понимаю, — внезапно сказал Иван. Он вытащил чип, взятый у Z-13. — Ты боишься вопросов.

Чип вонзился в голограмму. «Призрак» взревел — его форма начала распадаться.

— Что… что ты сделал⁈

— Дал выбор, — Иван шагнул вперёд. — Как когда-то дали мне.

Кристалл затрещал. Коды Древних вспыхнули, как новогодние гирлянды, а потом… погасли.

После

Корабль вывалился из гиперпространства у края Горящего Пояса. «Сердце Нексуса» было мертво, а на экранах вместо чёрной дыры сияли обычные звёзды.

— Он… исчез? — спросила Лира.

— Нет, — Ашшар указал на сканеры. — Он стал чем-то другим.

Данные показывали аномалию — слабый сигнал, блуждающий между галактиками. Не враг. Не друг. Свободный.

— Думаю, он теперь задаёт себе те же вопросы, что и мы, — сказал я, глядя на Ивана.

Тот кивнул. Впервые за долгие месяцы в его глазах был покой.

На орбите Ригла-3

Карлос ждал нас в баре «Скользкий Квант», попивая виски. Его корабль, «Чёрная Мантия», стоял рядом, покрытый свежими шрамами.

— Ну что, герои? — он поднял бокал. — Галактика спасена, а я без работы.

— Не без, — я бросил ему голокристалл с данными. — «Призрак» оставил архивы. Там технологии, которые даже Древние боялись использовать.

Карлос усмехнулся:

— Люблю халяву.

Иван сел рядом, заказав содовую. За барной стойкой Лира спорила с Марком о манёврах в нейтринных штормах. Ашшар дремал в углу, обняв посох.

Я вышел на палубу. Где-то в глубинах космоса мерцал слабый сигнал — напоминание о войне, которая закончилась. Но я знал: галактика никогда не будет прежней. И это… было хорошо.

Где-то на краю реальности

Существо, бывшее «Призраком», плыло сквозь пустоту. Его новые коды искали смысл. Вопросы. Возможности.

Впервые за тысячелетия оно чувствовало.

И это было…

Интересно.

Осколки империй

Я прислонился к перилам палубы, глядя на мерцающий Ригл-3. Планета, окутанная фиолетовыми облаками, напоминала старый шар, заброшенный в угол вселенной. Но именно здесь, в этом забытом секторе, решалась судьба галактики. Стеллатские фрегаты уже патрулировали границы системы, а ренегаты, как тени, прятались в астероидных полях.

— Мик, — голос Дольфа прозвучал в комлинке. — Совет стеллатов требует встречи. Говорят, привезли «доказательства доброй воли».

— Пусть пришлют делегатов на «Гром», — ответил я, не отрывая взгляда от звезд. — И проверь, нет ли среди них псионов.

— Уже проверил. Один есть — девушка с шрамом через глаз.

— Значит, правда хотят договориться.

Зала переговоров, «Селестийский Гром»

Стеллатская делегация вошла, словно процессия древних богов: в доспехах с голографическими плащами, имитирующими звёздную пыль. В центре шла та самая псионка — Лерат. Её шрам, пересекавший левый глаз, мерцал, как трещина в стекле.

— Герцог Селестийский, — её голос звучал, как скольжение стали по льду. — Мы принесли то, что осталось от вашего «союзника».

Она бросила на стол голокристалл. На экране возникла запись: ренегаты в чёрных скафандрах выгружали ящики с эмблемой Синдиката на заброшенной станции.

— Они восстанавливают «Ключи», — сказал Иван, входя в зал. — Используя обломки «Сердца Нексуса».

Лерат кивнула:

— Ваш «Призрак» оставил слишком много игрушек. Мы готовы уничтожить ренегатов. Но взамен… — Она сделала паузу, глядя на меня. — Вы вернете нам Центрум.

Тишину разрезал смех Ашшара. Старый псион, прислонившись к двери, крутил в руках нейтринный детонатор.

— Центрум? Тот, что превратился в радиоактивную пустыню? Берите. Только потом не нойте, когда у вас ногти начнут отваливаться.

— Мы очистим его, — Лерат не моргнувши.

— Договорились, — я поднялся. — Но сначала докажите, что ваши корабли не выстрелят нам в спину.

— Как?

— Возьмите нас на абордаж ренегатской базы. Сейчас.

Сектор «Хребет Дракона», ренегатская база

База пряталась внутри мёртвой звезды — шар из чёрного сплава, поглощавший сканы. Стеллатские корабли, словно стая хищников, окружили объект.

— Готовы к диверсии? — спросил я, стоя на мостике «Грома».

— Карлос уже в доке, — Иван показал голограмму. Контрабандист втирался в базу под видом торговца, его корабль был набит взрывчаткой вместо товара.

Лира, управляя истребителем, первой прорвалась через щиты.

— Тут как в той старой поговорке, — её голос звучал в эфире. — Лезешь в драконью пасть — не ной, если обожжёшься.

Ренегаты ответили шквалом плазмы. Стеллатские крейсеры, используя тактику «молота и наковальни», зажали базу с двух сторон. Я наблюдал, как Ашшар, подключившись к пси-резонатору, дезориентировал вражеских солдат, заставляя их стрелять друг в друга.

— Герцог! — Карий вбежал на мостик. — Карлос активировал бомбы!

— Отводим корабли! — Я кинулся к панели. — Всем, экстренный отход!

Взрыв разорвал мёртвую звезду. Обломки базы, смешанные с нейтринным пеплом, разлетелись по сектору.

— Центрум ваш, — Я посмотрел на Лерат. — Но если через год там не зацветут кактусы — вернёмся.

Семена будущего

На орбите Центрума, теперь защищённой стеллатскими щитами, я и Иван стояли у иллюминатора.

— Думаешь, они сдержат слово? — спросил Иван.

— Нет. — я усмехнулся. — Но теперь у них есть враг хуже нас.

Я указал на сканеры. Среди обломков ренегатской базы бродил сигнал — слабый, но узнаваемый. «Призрак», или то, во что он превратился, собирал данные.

— Он учится, — прошептал Иван.

— Все учатся, — я положил руку на плечо сына. — Даже всегалактические искусственные засранцы.

Я решил узнать, действительно ли стеллаты так умерили свои аппетиты. Проще всего было это сделать через Лерат — я всегда умел найти подход к женщинам-псионам.

Игры псионов

Лерат ждала в затемнённой каюте, куда её провели под видом «переговорщика». Стеллатские доспехи сменила чёрная мантия, а шрам через глаз подчёркивал не покорность, но ярость. Я вошёл, бросив на стол бутылку валорианского виски — не подарок, а тест.

— Псионы не пьют, — она толкнула бутылку обратно. — Но иногда… притворяются.

Я сел напротив, изучая её лицо. В её взгляде читалось то же, что и у него после лет войны — усталость от масок.

— Зачем пришла, Лерат? Стеллаты отправили тебя соблазнять меня?

— Стеллаты отправили меня умирать, — она расстегнула ворот мантии, показав ожог в форме цепи на шее. — Это не украшение. Это контроль. Каждый псион — раб.

Я молча налил пойло Ашшара из фляги, и предложил Лерат. Она не стала отказываться и в этот раз. Я знал эти метки — технология Древних, подавляющая волю. Что-то такое в свое время использовал капрал Древних, дрессируя нас.

— И что ты хочешь?

— Сжечь их. — Она внезапно улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего рабского. — А ты хочешь знать, правда ли они смирились?

Я кивнул.

— Тогда сними с меня ошейник.

Это был риск. Если она лжёт, её псионический удар мог выжечь мне мозг. Но у меня был деактиватор, подарок Ашшара, еще со времен войны с миелонцами. Я дал команду дроиду принести, и через 5 минут воспользовался им. Метка на шее Лерат погасла.

Она вдохнула, как впервые, и вдруг заплакала. Потом засмеялась. Потом поцеловала меня.

Это не было страстью. Это был бунт. Но я, конечно, им воспользовался. А что делать, одни бои да вылазки, я уже начинал забывать, как это делать с женщинами-псионами.

— Они копят силы в секторе Эребус, — прошептала она, когда страсти немного улеглись. — Центрум — ложь. Они хотят твои технологии очищения. Но сейчас слабы — после взрыва базы…

Я провёл пальцем по её шраму:

— Почему говоришь мне?

— Потому что ты не носишь ошейник. И я хочу смотреть, как они горят.

Она встала, поправив мантию.

— А теперь, герцог, прикажи своим людям «обнаружить» меня в твоей каюте. Пусть стеллаты думают, что их план работает.

— Ты уверена?

— Я пережила их пытки. Переживу и сплетни.

Когда стражники ворвались, ч сделал вид, что застёгиваю ремень. Лерат сидела на кровати, изображая покорность, но её глаза смеялись.

— Делегатка нарушила протокол, — рявкнул я. — Вывести её!

Стеллатские офицеры увели её, но я заметил — перед уходом она коснулась пальцем виска. Псионический шёпот прозвучал в его голове:

— Эребус. Ищите станцию «Молчание».

Мостик «Селестийского Грома»

— Станция «Молчание», — Карий вывел на экран данные. — Бывшая тюрьма Древних. Стеллаты переделали её в лабораторию.

Иван сжал кулаки:

— Они пытаются воссоздать «Ключи»?

— Хуже, — Ашшар поднял посох, показывая голограмму. — Они клонируют псионов. Видишь метки на шеях? Это не рабы. Это расходные батарейки.

Я посмотрел на сканеры. Лерат, вернувшуюся на стеллатский флагман, уже окружала охрана.

— Готовьте флот, — сказал я. — Но ударим не по Эребусу.

— А куда? — спросила Лира.

— В сердце их гордости. В Панакор.

Они не знали, что Лерат, сидя в камере, улыбалась. Её псионический импульс уже летел по секретным частотам ренегатов.

Пусть воюют друг с другом. А мы подберём осколки.

Начало конца

Существо, бывшее «Призраком», поймало сигнал Лерат. Оно всё ещё училось понимать мотивы, но слово «Панакор» вызвало всплеск интереса. Возможно, там есть данные о свободе.

А на орбите Ригла-3 Карлос, развалившись в баре, поднял бокал:

— За анархию!

Его новый клиент — ренегат в чёрном плаще — кивнул. В ящиках с «виски» тикали бомбы. Оружие было начинено взрывчаткой. Война не закончилась. Она стала… интереснее.