На чужой войне 2

Глава 6

Время обычно течёт как равнинная река- медленно и величаво, но иногда, обычно резко и внезапно, что-то происходит, и оно скачками ускоряется и несётся подобно водопаду, грозя унести тебя в бездну- без возврата. И ты, случайно или намеренно попавший в струю, чувствуешь себя беспомощной щепкой, от которой мало что зависит. Трепыхаешься в водовороте, непонятно на что надеясь, но итог один…

Именно такие мысли приходят иногда на ум. Я борюсь, тыкаясь в знакомом лишь теоретически как слепой крот, осваиваю с бойцами нелёгкую науку войны, а в конце… все будем там. И зачем тогда всё? Не проще ли опустить руки, для понимания момента скрестив их на груди и приняв телом горизонтальное положение, и сказать- делайте что хотите, — я пас. Можно, но что-то внутри не даёт сдаться, заставляя биться до конца, и даже дальше…

Этот шевалье выставил мне ультиматум? Наивный… Он ещё проклянёт тот день и час, когда решил связаться со мной. Думает сила на его стороне, в замке недостаточно еды для полноценной его обороны- и мы, вроде как, в безвыходной ситуации: остаётся либо сдаться на милость этого нехорошего человека, чем это грозит- это если сразу, презрев все клятвы (которые, как и в будущем, соблюдают в основном когда выгодно) не подвесят сушиться за шею на какой-нибудь подходящей ветке в качестве украшения окрестных лесов- я совсем недавно наблюдал в подземельях этого замка; либо, проигнорировав своё численное меньшинство, выйти на “честный” бой. Нет, в кое-каких мыслях этот типчик несомненно прав, и на бой мы выйдем- уже почти готовы- но вот понравится ли ему итог, — сомневаюсь.

Неделя интенсивных- несмотря на некоторое недовольство у солдат, смазанное чрезвычайностью обстоятельств-тренировок не прошла бесследно: наблюдаемая визуально слаженность действий ощутимо возросла, и удалось закрыть обнаруженные- какие возможно в наших обстоятельствах- узкие места. Хотелось, конечно, большего, но время… увы, с продовольствием, действительно, становится всё хуже. Не успел я забить закрома замка, и теперь, если осада продлится ещё хотя бы пару недель- придётся подтянуть пояса. Талоны на хлеб, очереди в магазинах- знакомая картина? Так вот такого точно не будет, но пайку вынужден буду урезать-что очевидным образом повлияет на физическое и моральное состояние бойцов в негативную сторону. Ну, а ещё через месяц сидения в осаде начнём складывать зубы на полку или, как поляки в Кремле в двенадцатом году- кушать друг друга… Но до такого доводить я не намерен, и потому на бой мы обязательно выйдем. И произойдёт это уже завтра…

--

На рассвете бил мандраж, и не только от предчувствия кровавой потехи. Усиливали ощущения осознание ответственности за судьбу собравшихся вокруг солдат, сегодня в противовес обычному в большинстве своём угрюмых и замкнутых, хотя кое-где и вспыхивали островки неуместного в данный момент веселья. Сорок восемь человек разделят предначертанное этим прохладным июньским утром со мной. Это мой корабль, и если он пойдёт ко дну, то и мне смысла особого нет трепыхаться- капитан остаётся на мостике до конца.

Накрутил себя маленько, прочувствовал глубину возможного падения и его ужас, и довольно- делай, что должно- ну, и забегал, захлопотал. Построил солдат, заслушал доклады командиров, сам всё проверил- и, по-моему, некоторые уже начинают мечтать о сражении, лишь бы подальше от слишком заботливого командира — и вроде всё в порядке и лучше уже- по крайней мере, на сегодняшний день- не сделать, но оттягивал момент выступления, пока наконец не осознал- перед смертью не надышишься. И вот после этого остановился, окинул ещё раз глазом своё куцее воинство и махнул рукой, сопроводив команду голосом:

— Открывай!

Поскрипывая и громыхая цепью поднялась решётка. Распахнулись ворота. Отряд медленным потоком проследовал наружу, оставив в замке Мерси лишь больных, раненых, женщин, и прочих, к ним приравненных, — например, моего слугу Слизняка. Таковых набралось чуть больше десятка: ни резервом в предстоящем сражении послужить, ни крепость в случае общей неудачи защитить они не в состоянии, и потому поработают пока швейцарами- двери, в смысле, ворота открыть-закрыть перед победоносным- как все мы надеемся- войском.

Почти стройными рядами вышли на поле, и впереди, естественно, Чапай в моём лице на лихом коне, сопровождаемый всей нашей кавалерией числом в восемь единиц. Над нами плещет на ветру штандарт: я тут на досуге подумал- отсутствие его уже вызывает нехорошие такие вопросы, а какой поднимать, если не помню какой там герб у моего- якобы- королевства, — так что же делать? Ну, и надумал- принц я, али не принц… А раз так- свой личный, какой придумал, стяг поднял. Вот, теперь подняв голову, любуюсь бурым медведем с топориком в лапе на зелёном фоне. И пусть теперь скажут, что это не мой герб… В принципе, обычная для средневековья ситуация- присваивание чужих гербов. Правда, не в курсе чей именно я позаимствовал, быть может и ничейный, тогда проще- не придётся, как здесь практикуется, доказывать своё привилегированное право на картинку в суде или на ристалище.

Один из латников отделился от нашего дружного отряда и немного- но вполне достаточно, чтобы был виден со всех сторон- выехал вперёд, отцепил от седла большой рог и, набрав в лёгкие воздуха, дунул в него. Низкий протяжный- и совсем немузыкальный- звук сорвал с крон деревьев тучи ворон, и взбаламутил, и без того уже заметивших наше выдвижение, воинов в лагере противника. Расслабились они- и это мягко сказано. За эту неделю осады осаждающие не проявили вообще никакой инициативы, да что говорить- даже осадными приспособлениями не озаботились. Обложили крепость, выставив- и то редко- вокруг посты, и на том успокоились. Зато каждый день у них пирушки и рыцарские забавы, вроде поединков- это у них война такая. И как же они забегали, когда наш рог продудел…

Тем временем, начали строиться наши боевые порядки: сначала выставили в ряд пять сцепленных между собой цепью возов- основу нашей обороны, перед ними построились в две шеренги пикинёры, на самих возах расположились с десяток алебардщиков и стрелки- четыре лучника и пять арбалетчиков. За возами встал мой единственный резерв- латники. На прошедшем незадолго до этого дня совещании командиры отряда настояли на моём расположении- несмотря на мои возражения- вместе с конницей, аргументируя моей значимостью для отряда, а также тем, что кому как не мне определить время ввода в бой резерва. Так то, да, но душа не лежит находиться за чужими спинами. Да и конный спорт- пока что- точно не моё. Если бы меня, как к примеру местных дворян, лет с пяти учили бы спать, есть и производить прочие физиологические процедуры не сходя с лошади, то и вопросов не было, но пока отставание моё- хоть и активно сокращаемое- от местных кентавров слишком велико.

Довольно быстро прибыл отряд вражеских наёмников, а вот дворяне что-то не торопятся. Понимаю- подготовка рыцаря к бою- сложная задача- это и броня тяжёлая, и оруженосцы нерасторопные, а кони слишком боевые, но тогда накой чёрт мы тренировались и что-то придумывали, когда- как оказывается- можно было этого сеньора по частям разобрать. Но не переигрывать же- ждём дальше…

Наконец, когда моё терпение уже стало приближаться к пределу, из вражеского лагеря вывалил цыганский табор. По крайней мере, именно так на первый взгляд выглядело это скопище людей: несколько разноцветных до ряби в глазах конных отрядов, обвешанных развевающимися на ветру какими-то ленточками, платками, шарфами, флагами, и всё это движение сопровождается звуками рожков и дудок- происходи дело в будущем, — только на этот кочевой народец и подумал. Но здесь всё намного серьёзнее…

Феодальные отряды пристроились за наёмниками. Всё, как я и думал- первыми пойдут кого не жалко. А после впереди появился опять персонаж с рожком, и принялся настырно в него дудеть- вызывать на переговоры. Вот любят они это дело… Но делать нечего, нужно соблюдать политес, потому отправил на встречу Марка- самому неохота ни выслушивать, ни голову ненужными мыслями забивать. Что там скажут и предложат- мне и так понятно (если, конечно, не произойдёт чудо), так зачем лишние телодвижения, — для себя я уже всё решил. И, да, чуда так и не случилось…

Постепенно поднимавшееся солнце начало ощутимо припекать, и по спинам воинам потекли жаркие ручейки. И, быть может, исходя и из этих соображений сеньор де Люньи практически сразу после неудачных переговоров двинул свои войска в наступление. Пока, правда, частичное- в ставке шевалье отчаянно замахали флагом, и отряд наёмников двинулся в нашу сторону. По мере его приближения к нашему расположению, обнаружилось, что наёмники поголовно вооружены арбалетами. Судя по всему, нас посетили знаменитые генуэзские арбалетчики. Их появление грозит массированным обстрелом, но и нам есть чем ответить. Так что посмотрим на этих знаменитостей… Кстати говоря, слово генуэзские вовсе не означает, что они поголовно из города Генуя, и даже, скорее всего, именно воины из этого города в составе этого отряда и отсутствуют. По одной единственной причине- им запрещено заниматься наемничеством без разрешения с правительством. А я сомневаюсь, что у этого мелкого шевалье существует подобное межгосударственное соглашение с Генуей.

Вражеские арбалетчики остановились примерно в сотне шагов от нашей первой шеренги, развернулись к нам спиной, продемонстрировав закреплённые на них павезы, и занялись зарядкой своего главного оружия. Павезы имелись и у нас- и прямо перед пикинёрами, потому дружный залп, дробно простучав по дереву, не принёс противнику какого-либо результата. А вот ответный залп с возов смог уязвить одного из врагов в ногу. Так и пошло: противник расходовал болты, утыкав частоколом павезы и борта возов, а наши, стоящие за ограждением на колене, стрелки ловили их в самый неудобный момент разворота и всаживали в цель болт или стрелу. Не обходилось, к сожалению, без потерь и с нашей стороны- я отсюда вижу уже трёх, двое ещё шевелятся, пытаясь покинуть поле боя, а третий- с торчащим на месте глаза хвостовиком- уже отдёргался. Но эти потери не шли ни в какое сравнение с аналогичными у супостата- там уже больше трети наёмников либо тихо лежала- уже не имея никаких желаний, либо постанывая отползала куда подальше, и их поведение, а также звуковой фон, сопровождающий их телодвижения, ощутимо действовали наёмникам на нервы, что в конечном счёте вылилось в их поспешное отступление.

Увидев такое дело, шевалье де Люньи поспешил на помощь, бросив в бой всю наличную конницу, но странным образом: возможно случайно, но мне думается- намеренно, краем проехавшись по разбегающимся в тщетной попытке избежать столкновения кондотьеров, и втоптав тех в землю. От такого ужаса наёмники, решив, наверное, что на сегодня им достаточно, бросились в разные стороны. А я с облегчением выдохнул- можно сказать, полдела сделано, осталась "мелочь"- с кавалерией справиться…

Которая вопреки движению вверх по склону стремительно приближалась. Все наши стрелки включились в работу, почти не целясь опустошая колчаны и стремясь выпустить лишь как можно больше в сторону врага смертоносных предметов. Да, и мудрено промахнуться в такую большую цель, как накатывающая конная лава. Не все стрелы и болты нашли свою цель, а многие и вовсе попали в лошадей, но и этого было достаточно, чтобы притормозить наступление на флангах. Однако в центре, где скакали три закованных в железо рыцаря на точно так же защищённых конях, ситуация становилась угрожающей. Их копья, стоящие до того вертикально, резко опустились в сторону моих бойцов, и противник вроде как даже прибавил в движении.

Пикинёры тоже нацелили своё оружие на врага- целый лес пик выстроился на манер частокола, в который с разбегу влетели всадники. Ещё в процессе подготовки к предстоящему сражению, я особое внимание уделил длине наших пик- в плане превосходства их в этом параметре над кавалерийскими лансами, и теперь наблюдал последствия моих деяний: вал насадившихся лошадей- нередко насквозь- подобно шашлыку на шпажки, уже мёртвых, но изредка ещё живых, и опасных окружающим их людям в своей попытке изо всех своих лошадиных сил вырваться из этого ада. И эти последние, пытающиеся вырваться, натворили дел в получившейся скученности как бы не больше, чем все наличествующие здесь человеческие приспособы для убийства себе подобных- беспорядочно молотя копытами и превращая за секунды попавшего под них в окровавленную изломанную куклу.

Острие таранного рыцарского удара за счёт лучших коней и их защиты прорвало центр моего построения, но остановилось, уткнувшись в табор- где и попало под страшные удары алебард. От которых не защищали ни доспехи, ни мастерство во владении оружием- каждый взмах этим оружием приводил к отрубленным конечностям или расколотым головам. Собственно, прорвавшиеся рыцари здесь и погибли. К истреблению прочих подключились уцелевшие после первого натиска пикинёры, имея обычаем стаскивать своих противников с коней посредством крючка на пике и после- на земле- закалывать кинжалами, и стрелки- засыпавшие врагов десятками снарядов в упор. И это избиение- по-другому и не назовёшь- чем дальше, тем увереннее вело к нашей победе. Поняв это, я поспешил выложить свой последний козырь- латников.

Обогнув на скорости справа линию возов, мы налетели с тыла на застрявшую в наших боевых порядках аморфную вражескую массу. К этому моменту уже не менее половины из их числа были тем или иным способом выведены из строя, оставшиеся же ещё на ногах не знали что делать, отчаянно защищаясь от сыпавшихся со всех сторон многочисленных ударов. Для отступления им не хватало лишь толчка, которым и послужил наш решающий удар в тыл.

Как не выцеливал копьём попавшегося на моём пути спешенного сержанта, но попасть в чересчур юркого воина не сумел. И он было почти избежал опасности, но- ох, уж это слово “почти”… Почти в условиях когда на кону человеческая жизнь практически всегда приводит к чьей-то гибели- и этот сержант не стал исключением: ловкости хватило, чтобы избежать встречи с наконечником моего ланса, но на этом удача его покинула, и он угодил под копыта моего соратника — и что из этих вариантов приятнее, — так сразу и не скажу. Вернее, что неприятнее: почти мгновенная смерть от проникающего ранения или гарантированного болевого шока, или долгая и мучительная от многочисленных гематом и переломов- потому как лечить его точно никто не будет. И будет благом если проходящий мимо воин расщедрится на удар милосердия…

После первой моей неудачи, последовала следующая- неловко ворочая копьём, случайно воткнул его в хромавшую куда глаза глядят лошадь, отчего та буквально взбесилась, проявив не немыслимую прыть и буквально вырвав из моих рук эту злополучную вещь, для меня являвшуюся сродни коромыслу. Сплюнул с досады от расстройства, но и одновременно мысленно перекрестился- не моё это, и выхватив меч устремился дальше в сечу. Ну вот- дело и пошло: наклон вправо и широкий замах оружием низом из-за спины вперёд закончился на каком-то шлёме, и “жестянка”, не сдержав удара, лопнула вместе с его содержимым, и сразу- прикрыв щитом коня от тычка мечом какого-то недобитка, ткнул в ответ- прямо в раззявленный в крике рот. И всё- бой, промелькнув короткими острыми моментами, остался позади. Я, было развернулся на повторный проход, но этого уже не потребовалось- враг дружно показал нам свои спины, и только пятки засверкали.