Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина

35

— Что же, спасибо большое за информацию. И всё же, что ты хотел обсудить?

Бордо клацнул жвалами.

— Может быть, я просто соскучился. И захотел составить тебе компанию — и заодно рассказать всякое.

— Может быть, — хмыкнул я, — но ты сам учил меня, что не бывает на этом свете событий и действий, у которых есть только одна причина и только одно последствие. Так что…

— ..Хоть чему-то толковому ты учишься, значит. Да, отвечаю на твой вопрос: леди Шийни попросила, чтобы кто-то из нас составил тебе компанию и заодно обсудил новости.

Информация, которую я запрашивал? Быстро.

Как и ожидалось от Паучьей Королевы.

— Новости?

— Во-первых, леди Мин жива и здорова, но отправилась на северную границу решать очередной вопрос с кочевниками. Судя по всему, это произошло в вечер перед твоим исчезновением.

Ну, могло быть хуже.

— Вот как… Кто отдал распоряжения?

— Советник Лит, хотя на документе стоит твоя личная печать.

..и могло быть лучше.

Но, по крайней мере, теперь почти нет шансов на разночтения.

— Какова официальная позиция по поводу меня?

— Ты в заточении, чтобы стабилизировать магическую энергию дворца перед рождением сына, и оставил управление лорду Литу и Её Величеству Первой Жене.

— Что с остальными моими жёнами и наложницами?

— Её Величество вторая жена отбыла на южную границу усмирять живых мертвецов и пропала без вести, Её Величество Седьмая Жена слегла с неизвестной болезнью, наложница Сан была найдена мёртвой, предположительно в процессе измены. Её род ждёт бесчестье и низвержение. Остальные, насколько мне известно, в порядке.

Хм.

Муж из дома, жёны устраивают кровавую баню — это почти что привычно для знатных семей моей родины. А, учитывая мой вкус на женщин, трое — это вообще не худшее, что могло случиться. Но, ради справедливости, для такого короткого срока цифра всё же велика. Если же говорить о специфике…

Моя вторая жена — физический культиватор и генерал, она одинаково хороша и в форме, и без неё. Наш брак всегда был союзом в первую очередь военных интересов, но устраивал всех вовлечённых участников: я давал леди До свободу и возможность заниматься любимым делом, пользоваться статусом замужней женщины, не опасаясь беременности и лишних проблем, она мне — армию своего рода и надёжного союзника. Друг для друга мы в первую очередь оставались хорошими спарринг-партнёрами. Формат подраться-и-потрахаться, всё на пределе силы и без лишних сантиментов, не сдерживаясь. Чтобы потом, пока тело регенерирует, обсудить за парой чаш вина, например, текущую обстановку на юге, моих новых наложниц, рабыню, подаренную ей в довесок к податям, очередную свару орденов и убийство короля нагов. Леди До вполне ладила с Май-Май, их интересы не пересекались на моей памяти. У моей первой жены нет очевидных поводов убирать вторую… С другой стороны, леди До всегда была предана мне, и именно мне. Лит-тира она недолюбливала, считая его лжецом и трусом.

Вполне вероятно, в этом проблема. Возможно, леди До не догадалась вовремя замолчать; неудивительно, тонкость никогда не была её сильной стороной.

Что они собираются делать с её армией, интересно? Рассчитывают, что в отсутствие генерала воины подчинятся представителям императорской власти? Ну, сомнительно…

Я прикинул, какими именно должны быть мертвецы, чтобы прикончить леди До, и понадеялся, что она жива — она умеет удивлять на этом поприще, мы в столице её трижды готовы были заочно похоронить, но она всегда заявлялась перед самыми поминками. На последних мы даже отгуляли: она заявила, что тот факт, что она вернулась — не причина отказываться от праздника. “Ну не зря же они трудились, готовили, — сказала леди До. — Ну, за моё посмертие!”

Что для неё вполне типично.

Все выпили, кстати.

Ладно, кто там ещё?

Седьмая жена, неизвестная болезнь.

Лай-Тун, мою седьмую жену, я забрал из борделя. Потому что влюбился и потому что мог. Ну и опять же, деву банально жаль: образованная, из хорошей семьи, владеющая зачатками магии, она была продана за долги старшего брата, который пристрастился к порошку забвения и на фоне этого вынес из дому всё, что можно и что нельзя. Тот факт, что её по этому поводу продали, как скотину, несправедлив — но некоторые вещи изменить сложнее, чем другие.

Замечательные обычаи продажи родственников (и себя самого) существовали у нас всегда, были частью социального уклада и плотно вгрызлись в экономику. Мы с Лит-тиром постепенно распутывали и реформировали это дерьмо, создавали для проданных побочные социальные лестницы, возможности пожаловаться на хозяев или самовыкупиться, но окончательно отменить это всё пока не получилось — слишком много противников, вопящих о “историческом укладе” и “традиционных ценностях”. Ну и экономические факторы, опять же. По нашим с Лит-Тиром прикидкам, реформу получится полностью провести лет эдак через сто…

Ну да, сейчас нет смысла думать об этом, не так ли? Чем бы дело ни кончилось, больше с Лит-тиром мы точно вдвоём ничего реформировать не будем.

Но я не хочу пока об этом думать.

Не хочу, и всё тут.

..Так вот, моя седьмая жена. Танцовщицей Лай-Тун всегда была отменной… Ну и хороша, что уж. Даже прекрасна, как лунный свет и все прочие метафоры из классической литературы. Она сама, если честно, вся — ходячая метафора, возвышенная и воздушная, женственная и вот это вот всё… Ну и да, одна из самых любимых, лояльных моих жён. За время жизни в гареме Лай-Тун стала мастерицей шпионских и маскировочных чар. То есть, история та же: лояльность ко мне в сочетании с опасными способностями.

То же самое с наложницей Сун, моей шпионкой и мастером соблазнения… Тот факт, что она мертва и официально опорочена, о многом говорит. Как и ситуация с её семьёй. При этом, у наложницы Сун с моей первой женой как раз были конфликты, и не раз…

Картина получается неприятная.

— Со второй женой всё понятно, но что остальные генералы? Хотя, дай угадаю: все отосланы из столицы под тем или иным предлогом?

— Все, кроме генерала Шона и генерала Коу.

Я понимающе кивнул: генерал Шон был всегда лоялен Лит-тиру, генерал Коу — брат моей первой жены.

— Советники?

— Все в добром здравии, насколько мне известно, кроме советника Эно.

Снова, ожидаемо.

— А что с ним?

— Обвинён в раскрадании казны.

Я хмыкнул.

Советник Эно на моей памяти воровал в рамках здорового, я бы сказал, поменьше прочих. У него были прегрешения там и здесь, но ничего такого, что могло бы по-настоящему привлечь внимание. если только…

— А что именно за случай?

— Строительство Моста Единства.

Ну да, всё сходится: именно этот компромат Лит-тир придерживал на случай, если советника вдруг придётся убирать. Никаких особенных нарушений с пресловутым мостом не было, если быть откровенным, всё в рамках откатов и обычных границ. Но проблема в том, что мост потом благополучно рухнул, погребя под собой несколько человек, осла, повозку и символ единства царств.

Скандал вокруг этого выдался нешуточный. Расследование контролировал сам Лит-тир, он же обнаружил авторов проблемы и тихо с ними разобрался: это оказались художества очередного моего двоюродного дядюшки, тоже советника, пытавшегося подставить лорда Эно. Поскольку упомянутый дядюшка являлся одним из очень немногих моих адекватных родственников (он ни разу не пытался меня убить или подставить, даже несколько раз проявлял заботу, пока я был ребёнком — что окотеть как много по меркам тех реалий), да и с советником Эно у них между собой плескалась дурная кровь и вражда длиной в столетие, историю решили замять. Официально виноватым объявили архитектора, тихо сослав его в дальние провинции и на этом успокоившись. Но компромат, раскопанный в процессе расследования, сохранили: если понадобится, всегда можно “внезапно найти” документы, подтверждающие саботаж треклятого моста.

Ну вот, Лит-тир их нашёл.

Я устало посмотрел в сгустившиеся за окном сумерки.

Это так должно быть, да? Мне всё же придётся казнить лучшего друга?..

Как же я устал от этого дерьма.

.

— Решай по одной проблеме за раз, — вздохнул Бордо. — Твоя основная задача сейчас — пройти своё испытание. А там… Кто знает, что будет после? Пороги силы для того и созданы, чтобы измениться, умереть и переродиться. Тот, кем ты являешься сегодня, не знает, что делать, и не знает ответов. Но тот, кем ты будешь завтра, может оказаться совершенно иной историей. Так что сконцентрируйся на проблемах сегодняшнего дня.

— Моя главная проблема сегодняшнего дня — малолетние идиоты, которые почему-то не любят друг друга!

Бордо тихо рассмеялся.

— Две проблемы молодости, любовь и нелюбовь…

— Это не так смешно, как кажется! — возмутился я. — От этой конкретной “любви и нелюбви” зависят жизни и судьба империи!

— Ничего нового, не так ли? — хмыкнул паук. — Очень что-то напоминает… И разве это не неизбежно? Что ещё может быть твоим главным испытанием, если не любовь? Ты спотыкался об этот порог столько раз, что рано или поздно неизбежно пришло бы время его переступить.

Я закатил глаза.

— Бордо, серьёзно, это не смешно!

— Ты думаешь? Как на мой вкус, так презабавное выходит кружево…

От покусительства и покусательства Бордо спас только тот факт, что леди Шийни с гаремным кошаком (внезапным посланцем местного мира по совместительству, вот уж чудеса) как раз закончили обсуждение своих дел и убрали полог.

— Снежок, — сказала она с улыбкой — похоже, ситуация доставляла ей определённое удовольствие. — Прости за ожидание. Мы с лордом Бонифацимем закончили на сегодня…

— Учитывая это, я подожду снаружи, пока вы обсудите всё, что хотели, — выдал вдруг гаремный кошак. — После я лично проведу студента Снежка в общежитие — боюсь, иначе он просто забудет туда дорогу.

Ах ты ж ублюдок кошкохвостый.

— Не будет ли это излишним? — Шийни, кажется, не ожидала такого поворота событий. — Мы со Снежком…

— Я на многое готов закрыть глаза, леди Шийни, но Снежок всё ещё студент. И фамилиар, место которого — рядом с хозяйкой. Даже ради вас, я не могу допустить фаворитизма. Может, это незаметно со стороны, но у нас тут есть правила…

— Не-а, не заметно, — буркнул я.

Ректор бросил на меня уничижительный взгляд. Пусть облик и человеческий, но глаза оставались кошачьими — настолько, что с ним тут же захотелось подраться.

— ..и некоторые из этих правил писаны даже не мной. Вот обретёт студент Снежок второй облик, и тогда можно будет о чём-то говорить. А пока…

Леди Шийни прикрыла глаза, смиряясь.

— Разумеется, господин ректор. Нескольких минут нам будет достаточно.

Я хотел было пошутить по этому поводу что-то про заниженные после общения с гаремным кошаком стандарты, но нарвался на предупреждающий взгляд Шийни и не стал.

Ну вот, все тут меня обижают…

— Хорошо, моя леди, — улыбнулся Бонифаций солнечно, — я жду снаружи.

Я мрачно пронаблюдал, как серая образина вымелась за дверь.

Хорошо.

— Что бы ты ни собирался сказать по поводу Бонифаций, держи это при себе, будь добр, — вздохнула леди Шийни. — У меня действительно выдался длинный день, как, впрочем, и у него.

Я хмыкнул.

— То есть, до этого комка пуха дошло, наконец, что у него в Академии неладно? Поразительная скорость!

Леди Шийни вздохнула.

— Твоё желание в чём-то его обвинить восхитительно, но держи себя в рамках, пожалуйста. И — не приходило ли тебе в голову, что у “комка пуха” в данной ситуации может быть не так много вариантов? Хотела бы я иметь возможность вмешаться напрямую…

— А ты не можешь?

— Мы с тобой много раз говорили об этом. Если существа вроде Паучьих Королев начнут напрямую вмешиваться в подобные вопросы, прольются реки крови. Не говоря уж о том, что этот мир вне моей юрисдикции.

— Местных драконов это не останавливает.

— Местные драконы не имеют доступа к магии нитей. И слава, собственно, абсолюту… Сам факт: оставь в покое лорда Бонифация и сосредоточься на своём испытании. Что ты там говорил, когда вошёл?

Я усилием воли подавил злость.

— Они не любят друг друга!

— Кто кого не любит, прости пожалуйста?

— Моя подопечная и её любовь-судьба! Они встретились, но никакой любви с первого взгляда! Почему?!

Леди Шийни тяжело вздохнула.

— Кан, прости, но люди совершенно не обязаны влюбляться друг в друга с первого взгляда. Это один из вариантов развития событий, но далеко не самый распространённый. Никогда не слышал фразу “судьба ходит разными путями”?

— Но…

— Нет, не начинай про своих родителей. Во-первых, тут исключительные обстоятельства, и их трагическая любовь чуть ли не в основе мироздания записана. Им суждено было полюбить друг друга с первого взгляда, хоть ты тресни, потому что слишком много слишком серьёзных сил в игре. Но это не обязано происходит именно так.

— Пф, — не то чтобы я не слышал нечто подобное уже несколько раз, но всё же… — Но ведь это не имеет смысла. Они же друг другу суждены! А значит, пока не выберутся во Тьму, связаны нитями, и хоть ты тресни.

— Если треснуть, это не поможет. И да, предназначенные друг другу люди будут притягиваться, даже если сами не очень того хотят, и полюбят друг друга. Однажды. С большой долей вероятности. Но всё же не забывай, пожалуйста, что далеко не все в этом мире склонны к убийственным страстям и безудержным порывам. И опять же, судьба… С ней борются, от неё бегают, её не признают. Иногда ты не знаешь… — леди Шийни странно посмотрела на меня, — …даже вообразить не можешь, кого полюбишь.

Я отвернулся.

— Да, это правда. Мои ли родители не доказательство?

Она вздохнула.

— Да, твои родители. Куда же мы без них… Опять же, ты не знаешь, что именно за судьба связывает этих двоих, и даже пытаешься свести их раньше положенной встречи. Было бы даже немного странно ожидать, что они, первый раз увидев друг друга, бросятся обниматься.

Я прикрыл голову лапами.

— Как мне заставить двух малолетних идиотов полюбить друг друга?

Леди Шийни хмыкнула.

— Ну, ты мог бы запихнуть их в одну пещеру и завалить вход дня на три… Помнишь тот подземный храм?

Да уж как забыть? Именно там мы с леди Шийни впервые перешли из плоскости вражеской вертикали в кем-бы-мы-друг-другу-ни-были горизонталь. Сначала подрались, потом…

Хм.

— Это мысль, — отметил я. — Правда, тут нет подземных храмов в честь Короля Голодных… Но ладно, я что-нибудь придумаю.

В любом случае, в первую очередь надо будет прикупить бедняге Орди новый гардероб. Собственно, надо прямо сегодня встретиться с пищухой по этому поводу… Но какой же хернёй я тут занимаюсь — вместо того, чтобы решать по-настоящему важные вопросы!

— Знаешь, я не думаю, что это обязательно должен быть жуткий подземный храм, — отметила леди Шийни. — Не все разделяют наши вкусы. Всего лишь подразумеваю, что им стоило бы узнать друг друга в неформальной, возможно, слегка экстремальной обстановке, разделить уникальный опыт. Такие вещи в итоге сближают почти всегда.

Слегка экстремальная обстановка… Хм.

Надо подумать.

— На этой ноте пока что разойдёмся. Лорд Бонифаций устал; не стоит заставлять его ждать дольше.

— Ох конечно, бедняжка переутомился, флиртуя направо и налево! — фыркнул я.

В целом я ожидал, что леди Шийни в ответ посмеётся или, может, меня почешет. Но она вдруг стала какой-то… болезненно серьёзной.

— Кан, хватит.

— А?

— Хватит вести себя так, как будто я тебе принадлежу.

Я моргнул. Это…

— Мы давно играем в эту игру. Мы знаем правила. Раньше я закрывала глаза на то, что ты лезешь к моим любовникам… И да, не смотри такими глазами: я знала, конечно. Просто позволяла тебе играться, как вздумается, потому что они никогда не были чем-то серьёзным. Но Бонни — мой друг, с которым мы разделяли вопросы жизни и смерти… Постель тоже, но это всё же вторично. И осталось в прошлом. Теперь он — просто одно из близких мне существ. Прекрати создавать ему проблемы.

— Но…

— Нет, ты не будешь мне рассказывать, что он — облезший гаремный кошак. Есть ли другие аргументы? Ну знаешь, взрослые?

Я ко многому был готов сегодня, но только не к этому разговору.

— Он недостоин тебя, только и всего, — никто не достоин тебя. Ни в каком из миров!

— О, — как-то невесело хмыкнула леди Шийни. — Достоин, недостоин… Твоё величество, сколько человек в целом у тебя в гареме нынче? Уже перевалило за сорок?

Если быть ну совсем уж откровенным, я не помнил. Но…

— Нет, ещё нет! — ответил я с честными глазами.

— Ну-ну… В любом случае, это им ты можешь диктовать при желании, кто достоин чего. Не мне. У наших отношений есть границы; для нас обоих лучше будет их не переступать… Спокойной ночи, твоё пушистое величество.