Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина

32

— Это точно был какой-то ненормальный, Снеж, — вздохнула Ван-Ван, когда мы остались одни. — Видел, какой странный? Ещё и прицепился ж ко мне… Бр-р-р.

Я смотрел на подопечную и просто не знал, что с этим делать.

Вообще, объективно Орди очень странный парень, это факт. Может, по меркам того невиданного типа тварюшек, к которым он относится, парень и адекватнен, но по человеческим стандартам…

С другой стороны, вот честно, не то чтобы Гэвин был вот прям намного лучше?..

Хотя, конечно, он богаче. И привлекательней внешне.

И, наверно, куда более социализирован…

Но что мне делать теперь?

— Ну да, он странный, — сказал я, — но ты уверена, что он так уж плох? И хотел причинить тебе вред?

— Он стрёмный, Снеж, — отмахнулась Ван-Ван. — И назойливый! и вообще, он мне не понравился! На меня из-за него Белинда налетела!

Из всего, что я мог бы ожидать, этого не было в списке.

Может, с нитью судьбы что-то не так? Может, это чьи-то козни?

Что мне делать?!

…

Ладно.

Ладно, для начала надо встретиться с Орди и провести с ним воспитательную работу. Это всё он виноват!

…

— Это всё ты виноват!

Тварюшка сверкнул на меня глазами из-под очков.

— Я сразу говорил тебе, что не понравлюсь ей.

— Ты бы понравился, если бы хоть немного постарался!

Он отвернулся.

— Я старался.

Прозвучало расстроенно и опустошённо, или мне кажется?

Наверное, даже не кажется — учитывая, что дело было в библиотеке, и тварюшка сидел на полу в окружении множества книг, все из которых были посвящены…

— Ты что, решил почитать о любви?

Орди снова полыхнул на меня глазищами.

— Нет ничего, что нельзя было бы узнать из книг, — сказал он. — Я справлюсь. Но не делай вид, что я не предупреждал тебя, котик.

— Ты мог бы хотя бы переодеться!

Парень поморщился и снова уткнулся в книгу.

— У меня нет своей одежды. Как минимум, лучшей.

Чего?

— А спуститься в город и достать что-нибудь?..

— Я не могу покидать Академию по своей воле.

Так…

— Сними очки.

Орди перевернул страницу.

— Этого не было в нашей сделке.

— Если я собираюсь учить тебя, я должен хотя бы знать, кто ты такой. И зачем ты хочешь попасть в Предвечную Тьму…

— Я хочу сбежать, если ты ещё не понял. Это может быть моей последней надеждой… И это не твоё кошачье дело.

Даже так…

— От кого или чего ты бежишь?

Лже-библиотекарь отвернулся. Он явно уже жалел о том, что сказал слишком много.

— Откровенность не была частью сделки, котик.

Вот и поговорили.

Я покосился на Орди.

Разумеется, на парня и его проблемы мне с самого начала было наплевать. Я рассматривал (и до сих пор не отбросил, собственно) вариант, при котором Орди надо будет просто по-тихому уничтожить. Но…

— Как именно твои так называемые родители тебя…

— Я не могу говорить об этом, — прервал Орди холодно. — Ещё несколько слов, и мне придётся свернуть тебе шею.

Вот оно как.

Гуй тебе под хвост, я даже начинаю его немного жалеть.

— Ладно, — вздохнул я и присел с ним рядом. — Тогда давай так: у тебя хоть с кем-то раньше были отношения? Ну, любовь, секс хотя бы?

— Нет. У меня… не было возможности и желания интересоваться этой сферой, — он задумчиво смотрел на книгу в руках. — Но сегодня я готовился. Мне казалось, что я всё делаю правильно. Я был вежливым, уважительным и полезным. Почему она посчитала меня безумцем?

Я не выдержал и потёр лапой нос. Вот ведь встретились два травматика на мою голову, ну твою ж мать…

— Ты был слишком навязчивым, — сказал я. — И вёл себя жалко. Бабы этого не любят.

— А что любят?

— Красоту? Власть? Тайну? Вызов? Игру в горячо-холодно? Тут вообще случай случаю рознь, конечно. Но это как… Ну ты вот фазанов видел?

— Кого?

— Птицы такие.

— Я люблю птиц, у них вкусная кровь. Но я не знаю, что такое “фазан”. Они мне не попадались… И я про них не читал.

— Наверное, тут не водится… Ну ты вот читал про красивых птиц, у которых мужские особи яркие, воинственные и постоянно орут?

— О. Да, я читал о птичьих ритуалах ухаживания.

Ну хоть что-то.

— Вот! Это примерно оно!

— ..Ты предлагаешь мне нарядиться в перья и орать погромче?.

— Не притворяйся дураком, всё равно не верю. И вообще, давай посмотрим, что у тебя тут за макулатура… Эй, “размножение видов”? “Менталистика и брак”? Что ты понабирал вообще? — у меня аж хвост зачесался. Я снова почувствовал себя во временах ученичества, когда приходилось раз за разом заучивать различные сутры и глубокомысленные изречения магов древности, мудрецов и поэтов…

Вот уж что бы вспомнить.

— А что нужно было?

Тяжёлый случай.

— Ну тут у вас весенние книги какие-то есть?

— Что?

Нет, ну это же ужас какой-то!

— Моя подопечная часто читает книги о любви, — и не то чтобы ей это шло на пользу, если быть ну совсем уж откровенным.

Судя по её оговоркам, местная литература на этот счёт очень отличается от того, что есть у меня на родине: одновременно менее и более откровенная, менее и более прямолинейная. Парадокс, но факт. Может, и правы мудрецы, когда говорят, что ничего стоящего не объяснить словами, не споткнувшись о камень крайностей…

Так или иначе, Ван-Ван, читавшая эти книги и учившаяся из них искусству любить, умудряется оставаться одновременно и бессмысленно наивной, и безудержно (неуместно, я бы сказал) романтичной.

Из того, что рассказывает она, у меня сложилось впечатление, что здесь существует какой-то не совсем понятный мне культ любви. Причём даже не той самой, божественной, что “лежит в основе творения и является сутью всего” (если бы не тётушка, я бы в жизни даже не стал заучивать эту ахинею, но всё же).

Как воспитанник мира, где культурно обусловлено, что любовь романтичная и земная бывает зачастую аналогией страсти, стихии или трагедии, а счастливое сосуществование двух людей называют скорее судьбой и долгом, чем любовью — так вот, как воспитанник такой культуры, я смотрю на тезисы о любви, которыми оперирует Ван-Ван, с сомнением.

Как существо, у которого есть внушительный опыт в вопросе, гарем и множество любовниц, я говорю, что это — полная херня…

Но.

Тут есть одно большое и жирное “но”.

— Ты имеешь в виду любовные романы? — поразился Орди. — Всякие книги о драконах-императорах и академиях, принцах и принцессах? Но там же написан полный бред!

Я вздохнул и обернул лапы хвостом.

— Нет, не бред, — сказал я. — В том-то и дело. Там описаны фантазии и неразрешённые вопросы, мечты и тайные страхи… А ещё, конечно, поиск себя. Потому что любое творение, рождённое из сердца и разума — это поиск себя, так говорит моя тётя, а она знает, о чём говорит… Не суть. Важно, что, прочитав подобную литературу, ты поймёшь чужие желания. А тот, кому известны желания противника, владеет полем битвы и неоспоримым преимуществом.

Орди хмыкнул.

— Ты как будто лекцию читаешь, котик.

Меня слегка передёрнуло.

А ведь да, я процитировал своего наставника, и даже тон голоса сделал, как у него…

Нет, я не буду играть в эту игру.

— Не в том дело, — бросил я зло, — не отвлекайся!

— Ладно, — вздохнул Орди. — Не отвлекаюсь. Так почему, чтобы понять чьи-то желания, я должен читать не прославленных менталистов, а людей… сомнительной компетенции?

Я моргнул.

..

— Наставник, я не понимаю! Почему ты говоришь, что вместо уроков я должен спуститься в город и смотреть на фестиваль. Что я там увижу? Это всего лишь люди, они веселятся. Чему это может меня научить?

— Тому, что всё большое начинается с сердца.

— Наставник? Ты же не пытаешься сейчас сказать, что мудрые книги недостаточно мудры, а? — мне очень-очень хотелось подтверждения, что все эти высокопарные тексты — полный бред.

— ..Нет. Все книги без исключения мудры, если правильно их читать — каждая книга несёт в себе отпечаток чужого разума, а значит, путешествие, опыт и урок. Как ты его поймёшь и интерпретируешь, будет ли он тебе ко времени и ко двору, как эти слова отразятся в воде твоего разума — это уже зависит от тебя, и от тебя одного. Для каких-то книг и слов ты можешь быть не готов — тогда они кажутся сложными. Когда ты готов, они вдруг становятся очень простыми. Но есть одна вещь, которая важнее всех прочих: всё начинается с сердца. Должно начинаться, иначе никакая книжная мудрость не пойдёт на пользу. Есть на этом свете вещи…

…

Я вздохнул и посмотрел на расстроенного парнишку.

Некоторые услуги ты просто должен передать дальше, так?

— ..ты просил обучить тебя подлинной магии, и вот тебе мой первый урок: всё должно начинаться с сердца. Я не сомневаюсь, что трактаты, которые ты читаешь, умны и написаны достойными магами. Они могут быть очень полезны для практического использования. Но есть на этом свете вещи, которые не могут быть в полной мере рассказаны человеческим языком, особенно — языком практичным. Собственно, от практичного, сухого подхода они скорее даже вянут, как цветы. Некоторым вещам… Им лучше не давать имён и определений, не пытаться перевести их в колею только практичности. Это не кончается хорошо… И вопросы любви относятся к таким. Равно как и вопросы подлинной магии.

…Потому-то я и не мог шагнуть во тьму, никогда. Мне не хватало того самого сердца, лежащего в основе всего. Леди Шийни сказала когда-то, что шагнуть в Предвечную — значит, добровольно позволить это сердце вырвать, чтобы его же наполнить.

Мне нечего вырывать… Но это не вопрос данного момента.

Орди устало откинулся на стену.

— То есть, ты предполагаешь, что любовное чтиво тут будет полезнее научного.

— Я предполагаю, что в этом вопросе тебе лучше вообще не прятаться за книгами. Но любовное чтиво, по крайней мере, даст тебе представление о том, чем увлекается моя подопечная… И тему для разговора.

Глаза Орди сверкнули. Он даже подскочил, как будто что-то осознал.

— А ведь точно… Ты можешь узнать, какие книги она читала?

Я призадумался.

— Я расспрошу, — сказал я. — И заодно подумаю, что ещё можно сделать, чтобы из тебя получился толк. И подумаю насчёт одежды. И…

Орди вдруг зашипел.

Звук получился настолько кошачьим и жутким, что у меня шерсть встала дыбом; парень, между тем, скрутился в комок.

— Эй, ты чего?

Я с изумлением пронаблюдал, как на бледной коже шеи проступают кровавые знаки. Что-то мне подсказывало, что этой же дрянью исписана вся грудь.

— Я слишком задержался, — сказал Орди сквозь зубы, — родители меня ищут.

И он пропал с лёгким “пуфф”, оставив меня в глубоком охуении.

..Я всё же искренне надеюсь, что в данном случае “родители” — это кодовое слово, а не реальный факт.