Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина

31

— Изволила явиться? — лемуродева смотрела на Ван-Ван, как на мерзкую букашку. И одновременно — как модница на позапрошлогодний наряд.

Девица была весьма хороша в уничижительных взглядах. Я бы понаблюдал, как она сойдётся в сражении с моей третьей женой — та тоже умела одним своим видом очень выразительно показать, что именно она о сопернице думает.

И в какой именно грязи эта самая соперница валяется.

Ван-Ван между тем, следуя моему мудрому совету, Белинду гордо игнорировала.

— Я вижу, тебе очень нравится слушать свой голос, — сказала она. — Но, чем быстрее мы закончим с этим, тем лучше.

Я довольно кивнул: у Ван-Ван получилось сохранить именно тот равнодушно-хладнокровный вид, который я заставил её потренировать перед зеркалом. Хотя усталость, конечно, тоже сыграла свою роль — девчонка была слишком измождена после тренировки, чтобы всерьёз переживать о придирках лемуродевы.

— Мне слишком нравится слышать свой голос?! — возмутилась Белинда. — Ты… на себя посмотри!

— ..Я возьму секцию три.

Сказав это, Ван-Ван развернулась и пошагала к указанной секции. Я облегчённо вздохнул. Молодец, ребёнок! Не зря я её всё это время натаскивал!

“..— Ты будешь говорить ровно то, что я тебе скажу, тем тоном, который мы потренируем. И ты отработаешь равнодушное лицо перед зеркалом.

— Но Снежечка…

— Никаких “но”.

— Мы могли бы ответить как-то остроумно…

Я вздохнул.

— Ты ведь понимаешь, что она хочет внимания, так? Почувствовать себя важной, не без того, почувствовать себя могущественной, покормиться страхом и виной. Но в первую очередь — внимания… Не стоит давать ей желаемое. Ради вас обеих, кстати. К такой энергетической еде привыкаешь быстро, а отвыкать сложнее.

Мне ли не знать, собственно.

Я сам теперь понимаю, что все мои выходки юности крутились вокруг старого доброго и банального “увидьте же меня, услышьте же меня” постулата. И я прекрасно знаю, что…

— Любому мучителю надоедает жертва, которая не даёт отдачи. Когда я наблюдал за тобой в прошлый раз, ты застыла перед этой Белиндой, как добыча. Ты боишься её…

— Я не боюсь!

— ..И не решаешься огрызаться. Она причиняла тебе боль?

Личинка вздохнула и отвела взгляд.

— Дело не в том, — сказала она, — В смысле… Белинда никогда не делала ничего по-настоящему плохого, так, распускала слухи, пнула и плюнула на меня пару раз, и то когда мы были младше… Она не такая уж и плохая. Мне просто… стыдно. Я правда причинила ей вред, Снеж. В смысле… ничего непоправимого, и я знала, что она будет в порядке, но… Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как много вещей могло пойти не так. Теперь я бы сделала всё совсем иначе.

Я некоторое время помолчал, рассматривая Ван-Ван.

Я подумал, что в её влюблённости в Гэвина есть некоторая ирония — как, впрочем, это обычно и бывает.

— Тебе повезло, — сказал я в итоге честно, — что ничто не пошло не так, и ты не причинила ей никакого непоправимого вреда. Будь всё иначе, это отравляло бы тебя всю жизнь… Она, с другой стороны, отомстила тебе и получила свою часть справедливости. Со временем вам надо будет поговорить об этом, напрямую. Но пока что завязывай со страхом и чувством вины. Ничего стоящего ты на этом фундаменте не построишь, на какой стороне связи ты бы ни стоял. Ненависть и та лучше, как ни странно. Честнее, по крайней мере.

— Я… не уверена, что понимаю, Снеж.

— Именно потому мы и собираемся тут репетировать перед зеркалом.”

…

— Ну, это прошло не так уж плохо, — заметил Бао-Ко, подтащив ко мне свою полосатую задницу. — Думаешь, у нас получится их помирить?

— Не знаю, — я не видел особого смысла в том, чтобы Ван-Ван заводила друзей, если откровенно. Я собирался убраться из этого мира и забрать её, равно как и леди Шийни, при первой же возможности.

Какую бы вечеринку ни готовил пищуха, какие бы мести и цели ни преследовал — я не собираюсь ни мешать, ни участвовать.

С другой стороны, Ван-Ван самой пойдёт на пользу, если она раз и навсегда посмотрит в лицо последствиям своих действий и закроет этот вопрос. Подобные вещи, если остаются позади, болят.

Мне ли не знать.

С тем же Лит-тиром, возможно, мне нужно было поговорить о нашем детстве по-настоящему, всерьёз…

Я поговорю, когда вернусь.

Даже если придётся казнить его за предательство после.

Я потряс ушами, отбрасывая гадкие мысли. По одному шагу за раз, так они говорят, верно?

— Следуй за мной, — сказал я лемурьей заднице, — нам пора в первый ряд. Мы увидим зарождение великой любви!

— О! — воскликнул Бао-ко. — Ты нашёл его?

— О да.

Мы с лемуром залезли на стеллажи и принялись ждать, наблюдая, как Ван-Ван сортирует и протирает книги.

— А вот и он, — сказал я, когда лже-библиотекарь объявился.

— Ой, — сказал Бао-ко, — он… не очень модный парень, да?

У меня на этот счёт тоже были некоторые претензии, если честно. Если уж постоянно угрожаешь снять чужую кожу, почему не спереть одежду заодно? Почему он вечно выглядит, как пугало, одетое с чужого плеча?! Я же просил выглядеть достойно!

— Да ладно, — вздохнул я, — это ж любовь-судьба. Там вообще наплевать, кто как выглядит.

— Ты уверен? — уточнил лемур.

Я только фыркнул.

— Созерцай.

..

Лже-библиотекарь медленно подошёл к Ван-Ван и пару мгновений наблюдал за ней, по-хищнически склонив голову набок. Его глаза за уродливыми стёклами отблеснули чем-то подозрительно ярким. Вот за что Ван-Ван такая судьба, а?! Что оно такое вообще?

Ладно, всё равно потом так или иначе решать эту проблему.

— Извините, — позвала тварюшка. — Можно, я помогу?

Ван-Ван вздрогнула, бросила на парня незаинтересованный взгляд и вернулась к работе.

— Нет, спасибо.

А?!

Парень помедлил.

— И всё же, позвольте мне. Я всё равно здесь работаю, со мной будет быстрее.

Ван-Ван покосилась на него снова и едва заметно скривилась.

— Кто ты такой? — спросила она. — Чего тебе надо? Мне не нужна помощь!

— Я не буду мешать, — улыбнулся лже-библиотекарь. — Я просто помогу. Пожалуйста.

— Почему? — прищурилась Ван-Ван.

— Мне не спится, надо чем-то занять руки. И тут смотрю, вы тут работаете. Совсем одна и явно устали. Потому я решил составить компанию.

— У тебя нет никакого места получше?!

— Нет, — улыбнулся он обезоруживающе. — Библиотека — моё любимое место. И я не очень люблю одиночество, так что…

— Ты мне не нравишься, — сказала Ван-Ван. — Ты точно не псих?

У меня хвост встал дыбом. Что тут происходит вообще?!

Где любовь?!

— Это спорно, насчёт психа, — пожал плечами лже-библиотекарь, ловко перебирая книги, — но для вас я не угроза и никогда не буду. Я действительно захотел помочь. Разве это странно?

— Да. Ты одет странно.

Вот! Вся проблема в одежде! Почему этот придурок не мог украсть что-то толковое?!

— Извините насчёт этого, — обезоруживающая улыбка тварюшке правда очень шла. — У меня… грязная работа. Мои родители преподают здесь, устроили меня по блату, но я совершенно не гожусь для интеллектуального труда. У меня нет фамилиара, как видите… Так что приходится заниматься тем, что под руку подвернётся. Вот и весь ответ.

Любопытно, насколько много в этой истории правды? По идее вообще никакой, и всё же у меня чувство, что…

А, плевать! Не в этом дело! Другое важно: почему они не влюбляются?!

— Меня зовут Ванина, — сказала Ван-Ван сухо. — Тебя?

Лже-библиотекарь помедлил, странно напрягся, будто решая, какую ложь сказать.

— Орди, — ответил он.

— Эм? Это как “оно” на драконьем?

— ..Да. У моих родителей… своеобразное чувство юмора.

— Да уж, обхохочешься.

Дальше они работали в тишине.

…

— Ну так себе любовь, — сказал Бао-Ко. — Я себе что-то пограндиозней представлял.

Пограндиозней? Пограндиозней?! Да это грёбаная катастрофа!

Я заметался по стеллажу.

— Не понимаю. Не понимаю! Они должны были полюбить друг друга с первого взгляда!

Лемур помял в лапках свой хвост.

— Ну слушай, твоя кошачья светлость… Ты только не расстраивайся, ладно? Но любовь так не работает, извини. Ну то есть, не всегда так, а очень даже по-разному…

— Но это же любовь-судьба!

— ..Даже если так.

— У моих родителей это было иначе!.. — я прикусил язык, нарвавшись на… сочувствующий взгляд? Нет, ну это точно ни в какие ворота! Я встряхнулся и распушил шерсть. Почему-то в этот момент мне отчаянно хотелось казаться больше.

— Слушай, твоя кошачья светлость. Как бы так сказать… Было бы странно, если б сработало?.. Не сверкай на меня так глазами! В смысле, бывает, что люди влюбляются сразу и с первого взгляда — в красоту там, в улыбку, в танец, в запах даже. Но эти двое… явно не тот тип?

— В смысле? — спросил я хмуро, наблюдая за тем, как Орди быстро и ненавязчиво доделывает работу Ван-Ван. Парень был предельно вежливым, но… совсем не выглядел влюблённым?

А про Ван-Ван и говорить нечего! Она очень демонстративно на него не смотрела и как будто выпустила все существующие иголки! И вот что теперь делать? Как? Почему? В моей практике не бывало такого!

— В моей практике не бывало такого! — возмутился я.

Лемур чуть нервно почесал за ухом.

— В твоей практике… Слушай, а ты в своей человеческой жизни случайно не был одним из тех красивых, богатых, влиятельных и могущественных мудней, за которыми женщины ходят косяком?

Я оскалил на лемура зубы.

Тот поднял лапки:

— Да я так, просто спросил! Без подтекста! Просто… есть в тебе что-то такое, знаешь? Я не зря тебя с инкубом перепутал! И, если так, то ты просто не понимаешь, как нужно завоёвывать девушек!

Я с сомнением покосился на полосатую задницу.

— И много ты девушек завоевал?

— Ну… Я знаю механику!

Я закатил глаза к потолку и вернул своё внимание туда, где как раз происходила судьбоносная встреча.

Там как раз объявился новый действующий герой.

…

— Так я и знала! — вскричала Белинда, — Ты жульничаешь! Ты можешь хоть что-то в этой жизни сделать, не жульничая? Однажды лживая тварь — всегда лживая тварь, так?!

Ван-Ван тут же слегка сжалась.

Вообще чем больше я на это смотрю, тем меньше мне нравится её реакция на некоторые вещи. В частности, на любого незнакомца, пытающегося познакомиться с дружественными намерениями, будь то Орди или кабанодева… или на ту же Белинду.

— Я..

— Ты привела сюда какого-то несчастного заучку, чтобы он сделал за тебя всю работу?

— Но…

— Я расскажу об этом профессору Лаи!

— Я…

Ну вот снова, умненькая девочка превращается в мямлящее, неспособное защититься месево.

Как там сказала Ван-Ван? “Белинда всего лишь пару раз меня пнула, плюнула в меня и распускала слухи, но в остальном она хороший человек”? Помнится, родители у неё тоже были “хорошие люди”, которые не сделали “ничего такого”.

Плохой Ван-Ван признаёт только себя… интересный сорт высокомерия, если на это внимательно посмотреть.

Нужно будет подумать, что с этим сделать.

— Вам никто не говорил, что орать в библиотеке — неприлично? — голос Орди был сух и холоден, а ещё в нём звучал… вес. Тот самый, который заставляет более слабых противников инстинктивно опустить голову и подчиниться.

Воздух в комнате потяжелел, и на миг мне показалось, что воздух вокруг Орди зарябил… Хотя, конечно, не показалось. Просто тварюшка на миг отпустила с поводка свою настоящую природу, чтобы потом снова взять её в тиски.

Белинда застыла.

Про деву можно было сказать много вещей, приятных и не слишком, но одно надо признать: с инстинктами у неё всё было в порядке.

Быстро сглотнув, она уже тише и спокойнее ответила:

— Мы отбываем тут наказание, и ты, кто бы ты ни был, не можешь ей помогать! Что бы она тебе ни наплела…

— Я тут работаю и могу делать всё, что вздумается, — ответил Орди сухо. — Мне никто ничего не плёл, я сам решил побыть тут, потому что немного устал от одиночества. Чего я не понимаю, так это почему вы бросаетесь обвинениями, не разобравшись? Почему вы решили, что всё так, как вы себе представили?

Ого.

Я внимательно смотрел на тварюшку, размышляя.

Всякие хищные монстры, нарастившие себе интеллект, могут многое имитировать в плане человеческих эмоций. Они очень убедительно порой изображают любовь и радость, тепло и сострадание… Зачастую это способ одновременно мимикрировать и привлекать добычу.

Но у них есть лимиты. Своего рода знаки, которые станут заметны, если знаешь, куда смотреть. Их игра слишком идеальна, слишком сладка для правды и слишком — одномерна.

Про Орди я не могу этого сказать.

Надо всё же расспросить его, что он такое и почему так хочет сбежать из мира.

Но это потом.

— Я просто знаю эту лгунью! — сказала Белинда.

Орди пренебрежительно улыбнулся.

— Все люди лгут. Никто никого на самом деле не знает. И, если это всё, то почему бы вам не забыть о нас и не убраться отсюда?

И снова его голос обрёл вес, на этот раз приправленный откровенной командой. Воздух сгустился ещё больше, и на ментальном плане зашевелилось нечто.

Нечто знакомое.

Лемуродева моргнула, развернулась и ушла.

Я сел на задницу и выпучил глаза, вспоминая, где мог встречать нечто подобное.

Орди повертел в руках книгу и покосился на Ван-Ван.

— Не позволяй ей этого, — сказал он тихо.

Личинка изумлённо моргнула.

— Не позволять — что?

— Не позволяй ей говорить тебе, кто ты такая. Не позволяй заменять твою правду своей.

— О чём ты?

— Ты не звала меня, не приводила, не пыталась жульничать. Что бы там ни было раньше, прямо сейчас солгала тут она, а не ты… не позволяй ей говорить тебе, кто ты такая. Она таким образом искажает твою реальность. Никому не позволяй этого делать с собой, никогда. Поняла?

Ван-Ван нервно хохотнула.

— Тебе говорили, что ты странный?

— Мне много чего говорили, — Орди слегка дёрнул плечом и отвернулся. — Просто, если ты хочешь быть магом, ты должна точно знать, кто ты такая.

— А если я не знаю?

— Значит, ты выберешь. Но это будет твоё решение, а не чьё-то. В этом смысл… Любого очень легко свести с ума, подчинить и сломать, если он будет верить чужим определениям. Этим часто пользуются демоны и хищники, а ещё — монстры, которых называют людьми. Они часто называют других чудовищами, лжецами и прочим, просто чтобы разделить с кем-то свою собственную грязь, или подтвердить своё представление о реальности, или самоутвердиться. Ты не знаешь, кто ты такая? Ладно. Может, никто не знает точно насчёт себя этого. Но ты знаешь, чего ты не делала. И кем ты не хочешь становиться. Так что не позволяй ей… Не позволяй никому лгать тебе об этом. Не давай никому такую власть над собой.

— Л-ладно? — Ван-Ван хлопнула на него глазами. — Спасибо?

— Не за что, — Орди деловито поправил книги, — Ты ведь уже закончила свою работу? Я могу проводить тебя, если хочешь.

— Нет, спасибо! Я лучше сама как-нибудь!..

Ван-ван попятилась от него и быстро юркнула за стеллажи, пробормотав что-то насчёт “психов ненормальных”.

..

— Твоя подопечная права, — сказал лемур, — этот парень странный.

— Да, — вздохнул я. — Но проблема не в этом.

— Нет?

— Нет! Плевать на странности. Где, мать её, любовь?!