Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина

30

Вполуха слушая разговор девчонок, я подумал, что кабанодева очень похожа на Минночку — настолько, что это вызывает приступы ностальгии.

С таким мировоззрением она едва ли имеет шансы на большой успех у мужчин, факт. С другой стороны, у неё есть все задатки добиться этого самого успеха в других сферах. А мужики… Ну, тут тоже, если есть успех, есть и варианты. В конечном итоге, можно быть криворуким неумелым соблазнителем, но найти того одного человека, с которым получится разделить путь. А если и нет… Кто сказал, что только бабы ищут партнёра побогаче и посильнее? Не-а, вот совсем не правда. И та же Мин-Мин в своё время объявила: “Кто считает, что я не имею права быть мастером гарема, тот пусть сначала победит меня в бою один на один.”

Предложение резонное: в драке Минночка положительно устрашающа, особенно в своём зверином обличье (всё же, облик суань-ни, который она себе развила, говорит сам за себя). Из тех, кто хотя бы в теории мог бы её победить в сражении один на один, навскидку в голову приходят я, мой мерзкий братишка, Паучья Королева — и, пожалуй, всё.

Нет, понятно, что среди магов закрытых орденов такого рода умельцев намного больше, и по пальцам пары рук сосчитать уже не получится. Но я бы прямо вот посмотрел на того высшего мага, которого после погружения в чистые источники силы стали бы волновать чужие гаремы, равно как и в целом вопросы в стиле “кто с кем спит”. Исключениями могут быть разве что случаи откровенно преступные — или те, которые могут угрожать миру. Но Мин-Мин, при всей её любви к симпатичным учёным, никогда в своих любовных похождениях не преступала чужой воли и здравого смысла (в отличие от половины моего совета, если что), так что мне сложно представить, с чего бы кому-то из потенциально серьёзных противников к ней лезть.

Так что она была в безопасности… Пока я сидел на троне, по крайней мере.

Она, конечно, много чего может и сама, не поймите превратно. Но чистое могущество не делает тебя неуязвимым. Количество забивает качество, рано или поздно.

Да, мало кто может победить Мин-Мин в честном бою — но кого нахрен волнует честный бой? Я слышал много разговоров о благородной и честной битве, но никогда ничего подобного не видел. За все годы правления, драконья доля которых прошла в конфликтах и сражениях разного рода.

Так что нет, такой штуки, как честный бой, не существует в природе — по крайней мере, вне пределов тренировочных площадок и показательных арен. Правило выживания просто и цинично: если уж взялся драться, дерись грязно.

И, если кому-то придёт в голову в моё отсутствие пойти против Мин-Мин, они не станут нападать на неё один на один, в лоб.

Нет, наверняка это будут сначала слухи, или уличные пьесы, или свитки на столбах. Что-нибудь о том, какая Минночка распутная, и что она идёт против законов небес, и что-нибудь ещё в таком духе… Потом подоспеет какой-нибудь формальный повод — который, как известно, можно найити всегда. Что-нибудь, оскорбляющее общественную мораль. В случае с Минночкой это, скорее всего, был бы кто-то из её подопечных. Мин-мин хорошо за ними следит, но… Когда у тебя на попечительстве толпа девиц-волшебниц от тринадцати до ста двадцати годиков, которые либо проходят обучение, либо служат при дворе, повод не придётся долго искать — подростки остаются подростками, а придворные придворными.

Дальше историю приукрасят, раздуют и превратят в повод. К вящей радости совета, который давно пытался арестовать Мин-Мин, но не мог в этом переступить через меня. И дальше, когда повод найден, и общественное мнение высказано, остальное — вопрос техники. Даже Мин-Мин не продержится против объединённых сил Равновесия и Рассвета, например.

Я вздохнул.

Я не хочу верить, что Лит-тир её не защитит, вдруг что. Опять же, Минночка выросла при дворе, как и мы. Так что в случае чего она хотя бы не будет абсолютно беспомощной…

Я тряхнул головой.

Чтобы решить эту проблему, мне в любом случае нужно вернуться, а значит, разобраться, что тут у нас.

А тут у нас в данный момент был Гэвин. Который “он”. И который, кажется, неудавшийся хозяин Пищухи.

Как тесен, однако, мир…

…

Глядя объективно, могу понять, почему парнишке достался титул самого лучшего мага, равно как и такой могущественный фамилиар. Если бы ему в довесок ещё и мозгов отсыпали немножечко, так, капелюшечку, многие вещи в его жизни стали бы проще… Наверное.

Впрочем, ну честно, когда это у богатых и сильных парней, будущих воинов, которым “никто не ровня”, рано заводились мозги? Может, и бывают такие уникумы, но по себе скажу: пока жизнь рылом в говно не макнёт, хрен поумнеешь.

Кто скажет парню, что он неправ? Родители, которые, судя по воспитанию, не сильно строги к дитятке (или которым, что равновероятно, на него преимущественно плевать)? Однокурсники, которые вынуждены ему подчиняться, потому что он самый сильный? Или, прости Бездна, фанклуб? Понятно, что есть та же кабанодева. Но она, с точки зрения Гэвина, отброс общества. Приятно видеть, что в этом мире незаконорожденным детям достаётся меньше, чем у меня на родине… Но всё ещё достаётся. Нет орудия острее, чем человеческие языки. И нет явления более закономерного, чем дети, повторяющие слово в слово услышанные от родителей мерзости…

Так или иначе, наблюдая за Гэвином в бою, я признал: хорош. Не в плане “непревзойдённый гений и яркий талант”, но в плане “сочетание прямой мощи, отсутствия лишней рефлексии и хорошо поставленной техники”.

Полезные качества для воина.

Его фамилиар, опять же…

— Леди Персик, вы упомянули кое-что, — протянул я задумчиво, — вы сказали, тут не рады крысам. Это фигурально? Или существует запрет на фамилиаров-крыс? Мне правда интересно.

Персик вздохнула.

— Хороший вопрос. В целом, конечно, речь по большому счёту идёт о предательстве. Боевой факультет… довольно закрытое сообщество. Со своими секретами.

Я бросил на неё косой взгляд.

— Вы тут уже какое-то время?

— Меня призвали во время прошлого ритуала, так что да. У меня было время освоиться.

— И, говоря о крысах…

— Говоря о крысах, в правилах местного братства вроде бы говорится о предателях. Но при этом считается, что тот, у кого фамилиар — крыса, предатель по определению. И слабак. Если у кого-то фамильяром окажется грызун, ему лучше самому уйти… Иначе уйдут его самого. И, если слухи не врут, это будет неприятный процесс.

…

В принципе, теперь у меня были на руках если не все, то почти все ответы.

Не надо быть гением, чтобы додуматься до остального.

— И много на факультете внутренних правил? — уточнил я у леди Персик.

Она посмотрела на меня красивыми умными глазами.

— Больше, чем я нахожу комфортным, если быть откровенной, — признала она. — Я всю жизнь была лесным духом, видите ли. И лес… в своём роде жесток, разумеется. Там каждый день кто-то сражается, убивает, умирает. Хищники и охотники, холода и голод, пожары и катастрофы… Но всё же, среди людей всё очень похоже и при этом совсем по-другому. Иногда это бывает тяжело выносить.

— Ауч. Настолько плохо?

— Просто иначе, возможно. Слишком много непонятных мне условностей… Но, говоря о гласно-негласных правилах, полный список вы узнаете, когда для вас проведут церемонию посвящения.

— Тут и такое есть! — интересно.

— Это внутрифакультетное явление, — пояснила Персик. — Такое есть у боевиков, примитивщиков и зеркальщиков. Помогает формировать внутреннее братство.

— И когда нас туда примут?

— Через месяц, плюс-минус. Многие всё ещё ожидают, что твоя хозяйка сбежит.

Ну что же, может, и правда сбежит. Ну, после того как сегодня вечером разлюбит этого своего Гэвина!

— Что-то, что нам следует знать?

— Хм… Девчонки не влазят в мужские драки. Парни не тянут рук к девчонкам. Никаких серьёзных отношений среди своих: если любовь, то один переводится. Если у кого-то есть проблемы, то они решаются или в драке, или с деканом факультета. До посторонних, будь то ректорский стол или кто-то вне академии, проблемы доходить не должны. Те, кто нарушает это правило… С ними происходят разные неудачные случайности.

— Как грустно, — хмыкнул я. — И насколько неприятные они, эти случайности?

Леди Персик бросила на меня очень внимательный взгляд.

— В этом мире бывает разное, — сказала она, — будни боевого факультета опасны. Учиться тяжело. Если кто-то из студентов не выдержал напряжения и сделал с собой нечто; если во время охоты произошёл какой-нибудь трагический несчастный случай… Как я уже сказала, в этом мире бывает разное.

Ну ничего себе… Я мысленно возблагодарил богов за знакомство с леди Персик и Анати.

Но вообще интересно получается.

Ради справедливости должен признать, что правила вроде таких есть везде, где пахнет кровью, властью и-или деньгами (а значит, грязными секретами). Но такое — не чересчур ли для учебного заведения?..

— Эй, чем вы там заняты, долбоклюи? — голос куратора Родца прервал кучу малу. — Некуда силушку молодецкую девать?! Так я подскажу места! Встряхнулись и побежали! Двадцать кругов…

— Но куратор!

— Уговорили, сорок! Кто-то ещё хочет выступить? Нет? надо же, как неожиданно… Бегом, марш!

Таким образом, наш день продолжился в том же духе.

…

— Снежечка, я сейчас умру!

— Ты выживешь.

— Я думаю, что умираю прямо сейчас!

— Ты слишком говорлива для умирающей.

— Снежка!

— Что?

— Ты были милее, пока молчал!

— Типично.

Ван-Ван простонала и прикрыла лицо подушкой.

Я зевнул и поудобнее развалился на полу.

— Снежечка, неужели тебе меня не жалко?

— А должно быть? — фыркнул я. — Ты же сама туда хотела, чтобы быть поближе к “нему”. Что теперь возмущаешься?.. Кстати, ты ведь в курсе, что этот твой “он” — кусок говна?

— Снежка!.. Разве мы не договорились, что ты, из всех, должен быть на моей стороне?

Я хмыкнул.

— Я на твоей стороне? Если бы я не был, я бы тебе соврал. Но я знаю этот тип, и знаю, чем влюблённость в такого может обернуться для ба… женщины. И да, ничем хорошим.

— И ты так уверен, потому что?

— Потому что я сам таким был. Ну, похожим как минимум. Мне хочется верить, что у меня было больше мозгов, — у меня другого выбора не было, собственно, кроме как эти самые мозги отрастить.

Она даже изображать дохлую медузу перестала, глядя на меня с сомнением.

— Ты? Но…

— Я помню, каким был. Я ничего не стесняюсь, но знаю, каково приходилось влюблённым в меня девицам. Потому говорю тебе: он — кусок говна. Частично это возрастное, частично — воспитанное. Может, ещё частично врождённое, или может, его в детстве роняли. Сам факт. Есть вероятность, что однажды поумнеет… если доживёт. Но это вряд ли.

По обоим пунктам, если что. Я помнил, как пищуха тонул, сражаясь за свою жизнь, и подумал — не-а.

Такое не прощают, особенно личности типа пищухи.

На то, что милаха Гэвин проживёт недолго, я мог бы поставить свой трон и одно из дальних царств. При других обстоятельствах я, может, даже немного пожалел бы идиота… Но опять же, пищуха был прав тогда: есть категория ситуаций, когда или убивай врагов наверняка, или не берись.

Не говоря уж о том, что для Гэвина пищуха и врагом-то не был…

Ладно, в Бездну Безумия “его” со всеми его заморочками, у нас есть дела поважнее.

— Вставай, не валяйся! — сказал я. — Нас ждёт величие. И отработка в библиотеке тоже ждёт.

— Я не могу двигаться! — проныла Ван-Ван.

— А ты смоги!

Нет, объективно я понимал, что девчонке тяжело. Но она сама решила и дальше этим страдать? Сама. Так почему я её жалеть-то должен?

— Любовь требует жертв! — сказал я. — У тебя в твоих книгах об этом написано не было? Так что вставай, собирайся, тебе ещё переодеваться. Или ты собираешься появиться перед лемуродевой в потной тренировочной одежде и с неубранными волосами?..

Это наконец-то согнало мою подопечную с кровати.

Я довольно муркнул и начал перебирать лапами.

Сейчас! Уже вот-прямо-сейчас Ван-Ван забудет своего Гэвина и прочие глупости. Мне ли не знать!