Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина (Алиса Чернышова) читать бесплатно онлайн полную версию книги

25

Некоторое время после того, как её слова отзвучали, мы сидели в тишине.

Я думал и вспоминал.

Об одиночестве дворца, которое изредка нарушалось короткими визитами дяди с тётей, играми с Мин-Мин, шёпотом паука Пао-Пао, официального шпиона Королевы, что читал мне сказки по ночам, и вечерами с наставником. О маньяках-родственниках, которые, если бы не Пао-Пао, отравили бы меня уже сто раз…

Я помню, как служанка раскрыла существование Пао-Пао, и мои родственники уничтожили его. Помню, как кричал и плакал, но они сказали только, что Пао-Пао заколдовал меня.

Я помню, как ко мне приставили толпу полоумных кузенов, поощряющих во мне худшее.

Помню, как ко двору прислали Лит-тира… и что мы, с негласного одобрения родственников, делали с ним.

Помню, как, сожрав вместо меня отравленную еду, Мин-Мин год лежала парализованной. Именно тогда, собственно, мы с Лит-тиром начали немного сближаться. Мы тогда плакали вместе у её кровати.

Помню, как отдал приказ о казни наставника.

Помню, как сражался с родственниками и уничтожал их, одного за одним, разного рода интересными способами…

С матерью я познакомился впервые, когда мне было тридцать.

Она явилась мне в сон , чтобы запоздало поздравить с завоеванием Императорского Города, сказать, что гордится мной, и напомнить, что Император должен быть казнён за сделку с Королём Кошмаров или что-то вроде того.

Это было настолько мило с матушкиной стороны, что я тогда основательно сорвался. Много чего натворил, на много ком женился, чего-то там взрывал и завоёвывал, много пил, много убивал — и наворотил бы ещё больше, не отлови меня леди Шийни и не запихни в комнату для просветления головы.

..С отцом я так и не познакомился. Лично, по крайней мере. Хотя, надо отдать ему должное, на связь он вышел раньше матушки. Он присылает зеркального беса каждые десять лет, дабы убедиться, что “отродье всё ещё не подохло”, и выполнить свой отцовский долг. Под “отцовским долгом” он понимает буквально “сбросить мне на голову какой-нибудь очередной артефакт, который поможет мне победить врагов”. Папаша, как вы понимаете, очень щедр. И, если честно, пару раз в самом начале его щедрость действительно спасала мне жизнь…

Но отец не хочет видеться со мной. Даже в снах. Как мне удалось выяснить позже, он опасается, что я мог унаследовать особенности моей матери, и что я стану его гибелью.

Что же, не могу сказать, что у меня совсем не было соблазна.

Случались моменты, особенно в юности, когда мне хотелось спуститься в один из параллельных миров, где папаша обосновался в роли главы демонического ордена, и вернуть к праху — и папашу, и орден, и всё, что под руку подвернётся.

К счастью, от этих порывов меня благополучно отвлекали, а потом я и сам передумал. Некоторым магам возраст всё же идёт на пользу. Где-то к концу своего первого столетия (которое, как шутит тётушка, для великих бессмертных императоров самый сложный период детства) я пришёл к выводу, что представления о нашей семье, которые были у нас в детстве, с возрастом могут очень сильно измениться. И даже, страшное дело, укусить за задницу… А к середине второго столетия, узнав полную историю своих родителей, я порадовался, что папашу не прикончил. И даже, скрипя зубами, простил ему вето, наложенное на кресло Главы Ордена Масок — то самое, что запрещало мне возглавить отцовское магическое наследие.

Что же, для отца магия всегда была важна. Только её он и любил по-настоящему… Даже больше, чем власть. Точно больше, чем мою мать. И что-то такое важное он не захотел отдать сыну женщины, которая едва не стала его крахом… Я могу это понять.

Теперь, пережив пару покушений со стороны собственных жён, пережив всё, я более чем могу это понять.

Сам факт: история моих родителей, уродливая и местами кровавая, начинается с предопределённой, дарованной судьбой любви. Той самой, которая с первого взгляда, и до безумия, и всё в таком роде. Подлинная алая нить судьбы, красивая трагедия со страницы книги, которая совсем не кажется такой уж красивой, глядя на неё из реальности.

Это штука с такими вещами, понимаете? Они отменно смотрятся на страницах книг. Они манят обещаниями величия. Но тут как со многим: ты относишься иначе к красивому героическому самопожертвованию, узнав его запах и вид, ты иначе смотришь на подвиги, если однажды случайно встал на пути у героя, ты иначе смотришь на любовь, увидев, что она делает с людьми и во что превращается с течением времени.

Впрочем, у истории моего отца, которую предопределил ему автор Книги Судьбы нашего мира, не было особого времени на что-либо. Ему было суждено полюбить мою мать и умереть ради неё.

Однако, эта любовь была, в конечном итоге, узлом на нитях нашего мира. И, когда отец покинул его, чувства остались позади. Зато пришло понимание судьбы, которая была ему уготована.

С тех пор он избегает мою мать так, как только может.

И меня заодно.

Единственный наследник, которого отец признаёт — Лан-Фао, нынешний глава Ордена Масок. Его мать была магом, идущим по пути соблазнения, и ближайшей советницей отца. Они не любили друг друга, но разделяли магию и энергию. Она оставалась с ним до последнего, даже когда он впал в любовное безумие; она же помогла ему открыть дверь в Великую Тьму.

Я не могу не думать, что для отца Лан-Тан, Леди Вуалей, была тем же, кем для меня стала Паучья Королева.

Кем-то, кому ты веришь. Кем-то, к кому возвращаешься.

Кем-то, с кем просто хорошо.

Я иногда вспоминаю о том, что Лан-Фао младше меня почти что на год.

Ещё одно забавное знание в копилку историй о любви-судьбе.

…

Так или иначе, с возрастом я поумнел. Я начал проще относиться к родителям, их слабостям и глупостям, их дурацкой игре в божественно-демоническое противостояние и прочей ерунде.

Но всякий раз, когда я слышу о “любви, предназначенной судьбой”, я вспоминаю холодные пустые коридоры, и кровь, и одиночество, и хищные оскалы матушкиной родни. И крики наставника, и растерзанного Пао-Пао, который, как оказалось, до обретения своей паучьей формы был пушистым домовым духом, и…

Много чего, короче.

И да, я ненавижу слово “любовь”.

…

— Дар-Кан.

Я выплыл из своих мыслей и посмотрел в серьёзные глаза Паучьей Королевы.

— Прощения прошу, моя леди, я просто призадумался.

Она мягко провела по моей шерсти пальцами.

— Я даже догадываюсь, о чём… Но знаешь, в данном случае я думаю, что тебе стоит пройтись по этой красной нити. Не только для твоей подопечной, но и ради тебя самого. Своим демонам рано или поздно приходится смотреть в глаза… даже если имя этому демону — любовь.

Я усмехнулся и уткнулся носом ей в живот, вдыхая.

Её запах всегда непостижимым образом успокаивал меня, но теперь, в зверином обличье, это было нечто совершенно другое… Даже не могу объяснить, что именно.

И, если честно, не хочу задумываться.

— Для императоров любовь — всегда главный демон, — сказал я. — Ну, или почти всегда. Ты знаешь… знаешь, что такое власть.

— Да.

Мы снова помолчали, но теперь тишина казалась не похоронной, а даже где-то… уютной?

— Вот что, — сказал я в итоге, — хочу знать, какую такую любовь ты спасала в этом мире.

— А ты не догадываешься? — усмехнулась она. — Император, которого я знаю, всегда умел понимать очевидное… ну, когда не разыгрывает капризную королеву драмы. Итак?

— Таши.

— Таши. Как ты, возможно, знаешь, мы с ним были друзьями детства и даже вроде как могли стать мужем и женой. Но потом с ним произошло… Много ужасных вещей. Его тело было настолько повреждено, что у него практически не было шанса на нормальную жизнь.

Этого я, кстати, не знал.

По официальной версии, лорд Таши поклялся Паучьей Королеве в верности, чтобы почтить память и волю её покойного отца. Вокруг этой истории даже сочинили какую-то сказочку на тему “они не могут стать мужем и женой из-за пути, который она выбрала, но он всё равно следует за ней верным слугой”. И всё в таком роде. Многие находили это романтичным, я нашёл это полной ахинеей.

В любом случае, я раньше не слышал о том, что лорд Таши был травмирован. Возможно, в ходе противостояния между родителями Паучьей Королевы и её дядюшкой: так-то у старшего ученика всегда больше всего шансов оказаться между жерновами… Ну, или вовсе стать той самой потревоженной рыбой в пруду.

— …Изначально я делала всё, чтобы вылечить его, и даже была относительно успешна, но… Во-первых, не всё можно восстановить даже с помощью магии. Во-вторых, традиционно, разум остаётся той сферой, которую сложнее всего исцелить. Таши неоднократно заявлял, что не хотел жить, и я, если честно, уже теряла терпение. Тогда… я постоянно кричала, что хочу всех спасти, но фактически не была готова спасать даже себя.

Да, это знакомо.

Я сам когда-то верил, что смогу спасти всех и принести благо всем.

— ..В любом случае, став Паучьей Королевой, я поняла, что чем больше я его жалею, тем хуже. Опять же, мне нужен был доверенный паук, и не было на примете духа, который мог бы им стать. Так что я пришла к Таши и заявила, что он может помирать, если так хочется, но сначала должен отработать два столетия в качестве моего паука — как оплату за все силы и нервы, которые я на него уже потратила. И заставила его заключить контракт.

— Ауч.

— Да, он был в ярости. Но злобная я решила, что ярость иногда бывает лучше апатии, и потом, за пару сотен лет или он передумает умирать, или я сама махну на него рукой… Ну и, возможно, появится возможность вернуть ему нормальное, человеческое (ну, хотя бы условно) тело. В этом вопросе я изначально рассчитывала в первую очередь на мастера Лина и Орден Лисьих Шагов. Но тут оказался проблемой зависимый статус Таши и тот факт, что он дух, не наделённый исключительным могуществом или божественным благословением… Опять же, между Таши и Шуа уже нечто эдакое намечалось, и мне хотелось для них возможности жить полноценной жизнью, которой они, несомненно, хотели. И я сама, знаешь ли, считаю, что иметь племянников и счастливую сестру — отличная идея. Так что я искала… И наткнулась на Академию Фамильяров.

Я кивнул. Если отбросить всякие страшные предположения на тему, нечто подобное я и подозревал.

— Со временем техники, которые преподают и практикуют здесь, становились мне всё более интересны, — признала она. — Ты знаешь, что своих личных пауков я выбираю преимущественно из заблудших душ и потерявших дом духов. Для них шанс обрести материальное тело — очень привлекательная перспектива… Хотя, возможно, я и не одобряю то, насколько в местных условиях это легко сделать. И многое для своих усложняю.

— Послушать фамилиаров, так всё не так уж и радужно, — заметил я. — И отношение к духам, и… сопутствующие риски.

Леди Шийни хмыкнула.

— Ну, тебе ли не знать, что, когда дело доходит до пересечения на одной территории двух групп разумных, которые отличаются внешне и культурно, имеют сталкивающиеся интересы, сложную общую историю, и при этом одна из групп ещё и доминирует над другой — при таком раскладе трений не избежать. Здесь, насколько мне известно, всё и вполовину не так плохо, как можно было ожидать. Хотя я допускаю, что местным духам приходится несладко. И всё же…

— Всё же? — я мысленно едва не станцевал танец плодородия и благодарности, тот самый, с улюлюканьем, вилянием бёдрами и потрясанием всех выпирающих частей тела.

Наконец-то! Наконец-то я могу поговорить с существом, которое обладает информацией о местной кухне, может ею поделиться и при этом знает цену своим словам и взвешивает, прежде чем выстреливать их в пространство…

Ну, по крайней мере, последние лет сто так точно. Раньше… Ну что же, у каждого из нас есть свой период становления, не так ли? И леди Шийни не могла бы быть из этого правила исключением.

Паучья Королева вздохнула.

— Я считаю, что они установили слишком простые правила для обретения духами независимости, и это обоюдоострый меч, который в итоге может принести проблемы всем.

Я припомнил историю о гостях из Бездны Безумия и в который раз подумал, что хотел бы леди Шийни в советники… Хотя она бы не пошла, конечно. Ни путь, ни манера мышления не позволяют, да она и не захотела бы.

Но всё же.

— Объясни.

Леди Шийни покачала головой, осторожно перебирая пальцами мой мех.

— Многие духи, пришедшие в этот мир в качестве фамильяров, обретают частичную независимость уже через пять-семь лет. Для людей, не наделённых магией, это может быть вполне внушительным сроком — и то для некоторых вещей его бывает недостаточно, чтобы полностью адаптировать человека к новой среде или пройти через психологическое взросление. Если же говорить о духах, то семь лет — это миг для них. И, если уж на то пошло, миры духов и людей разделены не без причин. Среди духов есть предостаточно существ, которых банально опасно приводить в мир.

— Но именно из-за этих опасений нормальные, адекватные духи страдают и затаивают злость на людей.

— Как это обычно и случается.

— Как это обычно и случается. Но всё же, я слышал, что местные маги проводят какого-то рода испытания, прежде чем превратить духа в фамильяра.

Леди Шийни цокнула языком.

— Под испытанием они подразумевают сам портал Лесного Царя, который не пропустит в мир откровенных хищников вроде тех же голодных. Но, при всём при этом, Господин Лесов славится своим равным отношением к любой жизни, к любому разуму. Он природное божество, хозяин Порога, а природа по сути своей не только милосердна, но и жестока. Как жизнь и смерть, грань между которыми боги Порога хранят. В частности, природа подразумевает тезис “выживает самый сильный и приспособленный”. В природе одни существа поглощают других, все сражаются за ресурсы, блага и выживание. И разумное существо может в чём-то подниматься над законами природы — но в чём-то всё равно было и останется частью её… Я веду к тому, что для Владыки Лесов все существа, наделённые разумом и выбором, равны. Он может до определённого предела вмешаться в жизнь своих избранников, но также может легко позволить им погибнуть, если таков порядок вещей и к таким последствиям привели совокупности их решений. В таких вопросах подлинные боги не могут иметь любимчиков.

— Звучит как-то… не очень справедливо. А как же тогда работает божественное всесилие?

— Вполне работает, но только если трактовать его не в буквальном смысле. Видишь ли, любое всесилие должно быть чем-то уравновешено, иначе всё рухнет… Но, в любом случае, это не моя сфера, чтобы в неё лезть. Я просто веду к тому, что то, как боги понимают “безопасных духов”, и то, как это понимают люди — два очень разных представления. И всё было бы ещё как-то вывозимо, если бы сами местные своевольно не изменили свойства портала, чтобы большее количество духов могло проходить через него…

История стара, как мир.

— Они хотели больше подопытных?

— И бесплатных сотрудников, да. Изначально духи, которые проходили через это, были ценны, и над ними тряслись. Как ни крути, как красиво это ни называй, теперь, когда весы предложения и спроса сместились, фамильяры во многом в рабстве. Даже в большей степени, чем мои пауки. Их свобода воли и передвижения ограничена, их магия подавлена, и, как ты сам понимаешь, это не может не злить… Но, как всегда и во всём, есть другая сторона медали: теперь в эту инициативу может пролезть практически кто угодно. И тот факт, что порог вхождения для них столь низок — это, если спросишь меня, опасная дыра в безопасности. Которой многие могут пожелать воспользоваться.

— Многие — это кто?

— Сложно сказать так сразу, когда пересекается так много интересов и игр. Есть духи, которые сами по себе непознанная переменная, есть маги-учёные, которые не видят берегов… И есть местные, которые изначально были против создания Академии Фамильяров…

— ..И которые на многое готовы, чтобы её дискредитировать.

— Да, сам всё понимаешь.

— Ты можешь назвать мне определённые имена?

— Это было бы неразумно с моей стороны. Я никогда не присматривалась к местной кухне излишне внимательно, Кан… Но теперь, когда мы с тобой поболтали, я полюбопытствую. Просто для общего развития. Если что-то интересное мне попадётся, я, возможно, пожелаю обсудить это с тобой.

— Хорошо. Спасибо… Кстати, об обсуждениях. Ты ведь в курсе, что гаремный кошак с тобой флиртует?

Она хмыкнула.

— Лорд Бонифаций? У нас просто есть общие интересы, и он мил.

Хм.

— Лучше не трогай его шерсть лишний раз: я думаю, он может быть заразный.

— Твоё пушистое величество, я даже не знаю, как сказать, но вот буквально только что ты вёл себя разумно.

— Эй! Я всегда веду себя разумно!.. Можно поспать у тебя?

Леди Шийни тихонько фыркнула.

— Ещё немного разумного, а? Ты кот, если ты не забыл. И, хотя мои вкусы специфичны, но всё же не настолько!

— ..Я тёплый. И мягкий. И пушистый. И умею мурлыкать.

— И?

— Тут довольно прохладно.