Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина

24

Об этом мне, конечно же, хорошо известно.

Паучьи Королевы довольно слабо поддавались классификациям, но определённо подпадали под категорию “то, что не мертво и не живо”. Проще говоря, они стояли между миром духов и людей, на самой границе. Будучи ни тем и не этим, они в равной степени были свободны от некоторых правил обоих миров.

Но не от всех.

И одним из правил мира духов, которому Королева Пауков была обязана подчиняться в некоторых вопросах, было невмешательство.

Не полное, разумеется, иначе она физически не смогла бы жить среди людей; ты можешь изменить ход истории покупкой лампы, и всё в том же духе. Опять же, существовал ряд условий, на которых она могла действовать, да и ограничений на косвенное влияние было меньше. Но внутренних запретов всё же существовало прилично. Из-за них, собственно, она и передала в своё время светскую власть над орденом Кан-Шуа, пережив несколько откатов от нарушения внутреннего запрета. Правило из Древнего Договора “власть мира людей и власть мира духов не должны пересекаться дольше необходимого, иначе обе будут скомпрометированы” написано в другом мире, но окрашены кровью и пропитаны болью. Однако…

— ..Проверить, в порядке ли Мин-Мин и Лит-тир, ты тоже не можешь?

Леди Шийни задумалась на пару мгновений, а потом медленно кивнула.

— Я свяжусь со своими информаторами и посмотрю, что они могут мне рассказать.

— Откатом не накроет?

— Сбор информации не является проблемой. Будь всё иначе, мне бы пришлось уйти в лес и жить в хижине в глубинке, практикуя обет молчания…

Она призадумалась, рассеянно поглаживая мою шкуру.

— Эй, о чём ты там размышляешь? — насторожился я. — Только не говори, что всерьёз собираешься жить, как отшельница, в лесной хижине!

— Ну а что? — хмыкнула она. — Заявлю миру, что у меня искажение ментальных энергий, которое вызывает аллергию на людей. И проведу хотя бы полвека в образе лесной ведьмы! Представляешь, как замечательно?

— Нет, — сказал я.

Что я без тебя буду делать, эй?!

— И что ты сделаешь, чтобы меня остановить? — хмыкнула она.

— Пойду войной на северных варваров! — ребята давно напрашиваются, если что. Я не полез в это до сих пор только потому, что идти придётся через территории Ордена Шелеста Листвы, что, в свою очередь, неизбежно породит очередную волну разборок и многоголосые требования министров “сжечь вечный лес”. Но, если такое дело…

— Ай, ухо!!

— ..Ты не можешь всерьёз угрожать мне чем-то подобным, просто потому что тебе не хочется, чтобы я уходила в лес!

— Но я могу?.. И делаю… Да, ещё вот там почеши, будь добра.

— Твоё величество.

— Паучья Королева.

Леди Шийни сдавленно простонала.

— Объясни, что мне мешает прикончить тебя прямо сейчас?

Я извернулся и лизнул ей руку.

— Моя неотразимость?..

— Даже близко не тепло.

— Обещание, данное тёте?

— Теплее. Ещё в списке твоя почтенная матушка, ака орудие апокалипсиса. Она обещала вернуться в мир, если с тобой что-то случится, потому всем вокруг приходится возиться с твоей полоумной задницей. И с толпой твоих баб впридачу.

— Ты жестока, — фыркнул я.

— А сам-то? — леди Шийни вздохнула. — И вообще, если я уйду на некоторое время от мира, могу рассмотреть возможность свиданий с тобой… Ну, если будешь хорошо себя вести.

— Хм? И что именно я должен делать хорошо?

— Дай подумать… Не трогать лес, не страдать хернёй…

— Всё херня.

— ..Не подражай тёте, у тебя не получается в философию.

— Эй, мои придворные считают иначе!

— Твои придворные скажут что угодно, если это поможет вылизать тебе задницу…

— Хм. А ты хотела бы…

— Даже не заканчивай это предложение!

— Ладно, ладно… Так что там ещё в твоём списке?

Она критически осмотрела меня и сказала.

— Хвост с ушами.

— Что, прости?

— Отрасти в человеческом облике кошачьи уши и хвост, тогда — я подумаю.

Вот даже как… Ладно, если подумать, с драконьим языком, рогами и клыками мы уже играли, так что, и правда, стоит разнообразить.

Но кем я буду, если не поторгуюсь?

— Форма местных боевых магов-женщин, — сказал я. — Та, что с той возмутительно короткой юбкой.

Она склонила голову набок и постучала коготком по подлокотнику.

— Ну, если ты встанешь передо мной на колени и хорошенько поработаешь ртом…

— Если ты наденешь туфли по местной моде…

— Фу. Они выглядят, как пыточные инструменты. Я сразу вспоминаю тот жутковатый обычай, по которому девчонкам переламывали кости ступней. Как хорошо, что из-за проблем с духовными практиками, которые возникали у девушек впоследствии, его пришлось отменить!

— Ну слушай, я позабочусь о том, чтобы тебе не пришлось в них ходить! Или даже стоять.

Леди Шийни усмехнулась.

— Ладно! Сделка. Разбирайся со своим божественным испытанием быстрее, — попросила она. — Странно обсуждать это, пока ты окотел.

Ух, а я как теперь хочу со всем разобраться быстрее!!

…

Я некоторое время посидел, прижавшись к ней.

Это было тепло и мирно, уютно, как ни с кем. Но что-то на границе сознания сидело, как заноза, и не позволяло расслабиться.

Не то чтобы я хотел об этом говорить… Но я хотел об этом говорить.

Вот же гадство.

— ..Чтобы пройти божественное испытание, мне нужно найти своей ученице истинную любовь, — признался я. — Красная нить судьбы и всё такое. Я ненавижу это. Я сам настоял на ученических клятвах, чтобы перехватить магическую власть в нашем тандеме, но теперь… Для учителя подставлять ученика ради собственной выгоды — низость.

Леди Шийни вздохнула. Её рука у меня на боку была тяжёлой и тёплой.

— Не драматизируй, твоё пушистое величество, — попросила она. — Веришь или нет, но многие приплатили бы, чтобы оказаться на месте этой твоей ученицы.

— Кто, наслушавшиеся сказок дети? Или, может, ты хотела бы знать, кто на другой стороне твоей красной нити?

Леди Шийни тихонько усмехнулась.

— Нет, не хотела бы, — признала она, — и рада, что нити моей судьбы были разорваны во время инициации. Думаю, на другом конце моей судьбы был Таши… Хотя, нам обоим было суждено погибнуть, так что едва ли мы имели шанс на что-то, кроме детских чувств. И отлично, в общем-то. В нашем случае тот факт, что наша свадьба не состоялась — лучший счастливый конец для конкретной сказки.

Я дёрнул ухом.

Лорд Таши, любимый паук Королевы, относительно недавно обрёл человеческий облик и стал мужем Кан-Шуа. По всем внешним признакам, это оказался по-настоящему удачный брак, основанный не только на желании укрепить Орден, но и на вполне искренних чувствах.

Многие приписывали леди Шийни и лорду Таши роман, но я лучше прочих знаю, что это полная чушь: они раздражали друг друга в той манере, что неизбежна для двух сильных лидеров, привыкших соперничать и вынужденных сотрудничать. В их браке, если бы тот состоялся, один должен был неизбежно сломать другого. У мужчины обычно больше власти в браке, но у леди Шийни семейное имя, так что не берусь судить, кто бы в итоге вышел победителем. Скажу только, что при прочих равных таких сражений всегда лучше избегать.

Так что да, леди Шийни права насчёт счастливого конца.

— ..Паучьи Королевы бросают вызов судьбе, — продолжила она спокойно. — Наша судьба не предопределена, нам никто не предназначен. И я предпочитаю вещи такими. Но, Дар-Кан… Это не значит, что все так смотрят на эти вещи. И это не значит, что хоть чей-то взгляд — правильный. Знаешь… Если наставница и смогла вбить в мою пустую голову что-то стоящее, то это в первую очередь понимание: на множество вопросов у каждого есть свой ответ, на множество явлений — свой взгляд. Конечно, он может меняться в течение жизни. Многие люди несколько раз полностью переворачивают своё мировоззрение, не всегда даже замечая это за собой. Кто-то становится тем, с чем боролся; кто-то обретает свободу от прошлых предубеждений; кто-то становится тем, чего боялся; кто-то взрослеет, к добру или к худу; кто-то впадает в детство и не хочет оттуда выпадать, спасибо большое; кто-то превращается в копию своих родителей, от которых когда-то сбежал, или носит в душе вину за вещи, которые считал правильными в тот момент, или ненавидит слова, которые некогда казались абсолютной правдой… Вариантов много. Сам факт: так называемая дарованная судьбой любовь — это что-то, что имеет очень много сторон. Кому-то с ней везёт, кому-то нет. Как и со всем в этой жизни. Но многие хотели бы попробовать.

Я фыркнул и демонстративно разодрал обивку кресла.

— Хотели бы попробовать? Ну-ну. А знают ли они вообще, о чём говорят? Все эти многочисленные романтики, мечтающие о любви — видели ли они её где-либо, кроме книг? Понимают ли они, что на самом деле ищут? Или, может, они пытаются таким образом решить практические проблемы, успокоить своего внутреннего ребёнка, подтвердить свою значимость, сбежать от одиночества, найти себя, вцепившись в кого-то, почувствовать власть над кем-то, и так далее? А потом вдруг оказывается, что любовь не только не может решить их проблем, но и добавляет их. Потом вдруг оказывается, что все эти сказки о любви были полной чушью. Что тогда?

— Твоё величество…

— Моя ученица совсем молода. Она даже моложе, чем моя мать тогда была. У неё макароны вместо мозгов в том смысле, в котором это можно назвать возрастным, но для своего возраста и круга она не так уж плоха… Однако, она, конечно же, влюблена. И как только всплывает эта её влюблённость, мозг тут же отказывает напрочь.

— Такое со всеми случается. И знаешь, учитывая все твои любовные похождения…

— В этих так называемых похождениях я никогда не терял себя, спасибо большое!

Леди Шийни вдруг рассмеялась.

— Так уж никогда? Потому что я могу припомнить за тобой пару-тройку увлечений, в ходе которых ты чуть не потерял голову в прямом смысле слова… Ладно-ладно, не сверкай на меня глазами. У каждого из нас есть свои моменты, о - которых - нельзя - вспоминать. Не то чтобы ты был уникален в этом вопросе. Но ты прав: любовь — явление, окружённое множеством историй. И не меньшим количеством мнений. При этом, люди как правило повторяют эти самые мнения за другими людьми, перенимают услышанную правду, как свою собственную, и отважно за неё борются, редко подвергая критическому переосмыслению… Либо, как в случае с тобой, возводят свой опыт, приятный или не слишком, в разряд абсолютного знания… И оба метода, как ты понимаешь, имеют очень высокую погрешность.

Я хмыкнул.

— То есть ты сходу можешь вспомнить хоть одну любовную историю, которая хоть отдалённо была бы похожа на сказку? Любовь-судьба без трагического конца? Без ненависти, взаимного слома и предательств? Я вот не помню ни одного случая. Они либо предают друг друга, либо умирают раньше, чем успевают предать… Ну, либо привыкают друг к другу, разделяют общие интересы и цели — что прямо счастливейший из возможных концов.

— Ну, я могу назвать парочку более-менее “сказочных” историй, — вздохнула леди Шийни, — Но понимаю и твою точку зрения. Так называемой “чистой” любви, разумеется, в долгосрочной перспективе быть не может. Люди неизбежно ранят друг друга, и сталкиваются интересами, и ненавидят, и меняются… Однако, повторюсь снова: любовь относится к тем субстанциям, отношения с которыми (и отношения к которым) каждый человек… Не так. Каждый разумный должен выстраивать сам. В рамках паутины вероятностей твоё появление здесь — это тоже судьба твоей подопечной. Она должна встретить того, кто на другом конце нити. А вот то, что она будет делать дальше, уже зависит от неё самой. И от того, как ты её обучишь, конечно.

— Как будто я смогу сделать хоть что-то, если она впадёт в любовное безумие! Эта так называемая “любовь-судьба” разрушит её!

— Мне кажется, всегда можно сделать что-то, — заметила леди Шийни мягко. — И даже если нет… Ну, значит, разрушит. Некоторым людям такое идёт на пользу: они обретают себя, только восстав из обломков. И даже если всё обернётся так, что хуже не придумаешь, это будет не твоя вина, но её судьба в сочетании с её собственным выбором. Я понимаю, насколько для тебя это болезненный вопрос, но… Любовь не лишает воли, Дар-Кан. Туманит разум, вызывает смятение и томление, но… Выбор, который делают люди под её влиянием, всё ещё остаётся выбором.