Меридиан

Глава 3. Стихия. Мертвячье

Пятнадцать часов после спуска воды.

Чаша рукотворного водоема медленно заполнялась водой. Над плотиной без устали сновали беспилотники, а люди заняли наблюдательные посты на ближайших возвышенностях, на одной из которых был организован временный штаб стройки.

Фёдор огляделся. Вода давно уже перевалила за природную отметку и продолжала медленно заползать на верховой откос плотины. Пока все было спокойно. Он пришел к этому выводу, наблюдая за поведением находящихся в штабе людей. Фёдор не видел Максима Шишкова, но знал, что тот где-то здесь, поблизости, следит вместе со всеми за подъемом воды.

Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание приковано к наполнявшему озеро потоку, Фёдор Неряхин покинул штаб. Быстрым шагом он направился к припаркованному поблизости вездеходу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как заметил притаившуюся в тени палатки девичью фигурку. Оля стояла, обхватив себя руками и понурив голову. Выглядела она крайне подавленно. Фёдор не мог себе представить, что чувствуют люди, узнавшие о казни преступника, причинившего их семье непоправимый ущерб. Слишком большая беда обрушилась на Турдагиных, а накануне еще и сам он обошелся с Олей… скажем мягко, не слишком учтиво.

Фёдор подошел к девушке.

— Чего нос повесила? Хочешь, поедем со мной? Прокатимся, да и помощь мне нужна.

Оля безучастно уселась на пассажирское сиденье. Фёдор намеренно сделал большой крюк, чтобы исчезнуть из зоны видимости людей Минприреса. Затем он изменил курс и направился к обширной равнине, расположенной ниже новой плотины. Он высадил Олю на вершине каменистого холма, входящего в состав гряды, ограничивающей равнину с севера.

— Вот, держи, — он вручил ей мощный полевой бинокль. — Будешь следить, чтобы посторонних — никого! Хорошо? Появится кто, сразу дай мне знать, а сама оставайся на месте.

Оля взяла бинокль и осмотрелась. В поле зрения попали самодельные таблички

«Опасная зона.

Нахождение на данной территории запрещено!»

Внезапно девушка напряглась, чутко вслушиваясь в звуки окружающего мира. Сейчас рядом с Фёдором была прирожденная кочевница, дочь коренного народа, знающего эти края до последней травинки, до птичьего перышка.

— Что здесь происходит? — лицо Оли исказила тревога. — Не понимаю. Здесь не то что зверей, здесь даже птиц не осталось. Слышите? Вымерли все, что ли?

— Нет, и слава богу. Техника, верно, всех распугала. Ну, ты давай, карауль, а я дальше поехал.

Надо признать, что насчет птиц Фёдор бессовестно наврал. Ко всему, что делал, шериф подходил серьезно. Он не только приказал расставить по периметру предупредительные таблички, но и лично накануне установил здесь пару мощных ультразвуковых отпугивателей. Не вынеся акустической атаки, птицы и мелкая живность оставили насиженные места. Выписывая установки из Красноярска, он боялся, что этим может разоблачить свои истинные намерения, но и не сделать этого он не мог. Ведь еще только вчера Фёдор Неряхин был человеком, который в жизни не убил даже курицы.

Первым делом Фёдор проверил отпугиватели. Вроде все работает, заряд аккумуляторов в норме.

Фёдор давно присмотрел местечко для наблюдательного пункта. Поставив вездеход за купой чахлых березок, он направил бинокль в сторону плотины. Оставалось только ждать.

Время тянулось медленно, лишь солнце невозмутимо скользило по небосводу. Какое-то движение у подножия низового откоса привлекло внимание Фёдора, там, словно на ветру, заколыхалась чахлая трава, не до конца раскатанная гусеницами бульдозеров, а уже спустя полчаса солнечные зайчики заплясали по воде, скопившейся у подножия плотины. В какой-то момент Неряхину даже показалось, что он слышит журчание, но то было лишь игрой воображения — на столь значительном расстоянии ничего расслышать было просто невозможно. От Максима Фёдор знал, что ничего особенного в этом явлении нет, просто придонная фильтрация. Со временем со стороны низового откоса образуется большая лужа, только и всего. Нужно было ждать.

***

Час шел за часом. Шериф несколько раз связывался с Олей и Максимом, все было спокойно.

— Федь, у тебя водосброс в зоне видимости? — внезапно поинтересовался Максим.

— Честно говоря, нет.

— Тогда подберись поближе. Пошла большая вода, зеркало[1] скоро достигнет отметки водосброса. Понимаешь, что это значит? Понимаешь!

Фёдор понимал. Он завел двигатель и спешно отправился искать хорошую позицию для наблюдения. И вскоре его взору предстал поток мутной, илистой воды, сбегающий по водосбросу и устремляющийся к старому руслу реки. Фёдор оперативно доложил об увиденном Максиму.

— Понятно, — торопливо бросил тот. — Ситуация пока штатная, наблюдаем дальше.

— А большая вода…

— Прет вовсю.

— Люди Минприреса…

— Кажется, начинают беспокоиться, но пока все очень неопределенно.

Поток воды усиливался. Со своего наблюдательного пункта Фёдор отчетливо слышал шум воды, и ему казалось, что поток начинает проявлять чисто человеческие качества: нетерпение, раздражительность, желание показать свою силу. Шериф понял, что еще чуть-чуть, и они увидят всю неукротимую ярость и мощь стихии. Он набрал номер Оли Турдагиной, убедился, что все в порядке, и строго запретил ей покидать возвышенность.

Как размеренное течение равнинной реки внезапно сменяется ревом водопада, так и унылые часы ожидания миновали, а события начали развиваться стремительно. Поток становился все полноводней, он уже не струился по дну водосбросного лотка, а заполнил его более чем наполовину. Через полчаса Фёдор доложил Максиму:

— Вода полностью заполнила сечение водосброса. Иногда идет ровно, а иногда…

Словно желая подтвердить его слова, вода с громким фырканьем вырвала из ложа лотка первые лиственничные доски.

— Внимание! Уровень зеркала снова начал расти. Федь, ты там проследи…

— Да понял я! И сам бы догадался! — в сердцах бросил шериф.

Прежде чем Максим отключился, Фёдор услышал в телефоне смазанные расстоянием команды, раздающиеся в штабе стройки:

— Внимание! Всем покинуть опасную зону! Охрана, проконтролировать выполнение приказа!

Фёдор объехал лежащую за плотиной низину, убедившись, что в опасной зоне никого нет, посигналил Оле и вернулся на свой наблюдательный пункт. Волнение нарастало, и на этот раз телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

— Вода так и прет, — послышался в трубке голос Максима. — Поток очень мощный. Скоро достигнет критической отметки, — и, не дожидаясь ответа, Максим отключился.

Совсем скоро новый ручей, проторив себе путь от основания плотины к старому руслу реки, устремился вниз по равнине.

И снова Фёдор припал к биноклю: приглядевшись, он увидел, что лоток водосброса не выдержал натиска воды — поток разметал доски и щиты, с трудом, с надсадой сдвинул с места габионные блоки. Теперь это уже был не организованный водосброс, а уродливая, непрерывно увеличивающаяся в размерах промоина. Верхняя часть насыпи над ней начала медленно проседать. Вновь запищал телефон:

— Вода подошла к самому гребню, — сухо сообщил Максим Шишков.

Внезапно поток воды перехлестнул через край плотины. Провал начал быстро расширяться, в считанные минуты все новые и новые участки насыпи оказывались подмыты и уходили под воду. Взглядам открылось обнажившееся галечниковое ядро плотины. Поток стал еще более мутным, увлекая за собой грунт и камни, и совсем скоро по старому руслу реки покатился полноценный сель.

Зрелище разбушевавшейся стихии завораживало. Фёдор поймал себя на том, что ничего не чувствует: ни страха, ни досады. Он просто смотрел на воду, слушал ее рев, как вдруг ситуация резко начала меняться. Повернувшись спиной к плотине, Фёдор не заметил, насколько расширилась промоина. Мощь потока нарастала, ему явно становилось тесно в старом речном русле. Подобно тому, как мчащийся со слишком большой скоростью автомобиль на повороте может выскочить из колеи, беснующиеся воды выплеснулись из ложа реки в месте его изгиба, взметнувшись вверх мутными струями. И понеслось…

Сель, похожий на блестящую огромную змею, вырвавшись на равнину, произвольно менял траекторию движения, словно преследуя кого-то. Грязевой поток мчался, с легкостью увлекая за собой чахлые деревца, сдирая верхний слой почвы. Обстановка становилась опасной. Фёдор включил двигатель и поднял вездеход над землей. Тем временем сель встретил на своем пути неожиданную преграду — купу низкорослого, жесткого кустарника. Растения не спешили сдаваться: гнулись, извивались, пытаясь корнями удержаться за скудную почву. Столкнувшийся с препятствием поток устремился вверх десятками струй, словно из-под земли забил грязевой фонтан. Но Фёдору не довелось досмотреть эту схватку до конца.

— Тут человек, он куда-то бежит! — звенел в телефоне Олин голос. — Помогите!

Через пару минут Фёдор остановил вездеход у Олиного наблюдательного поста. Девушка прыгнула в машину, не дожидаясь приглашения.

— Туда!

Фёдор увидел бегущего вдалеке мужчину и рванул с места. Это был отец Сергий. Он бежал во всю прыть, а вслед за ним, неуклонно настигая свою жертву, катился сель. Поток был еще далеко, но приближался неумолимо. Виной тому гул воды или отчаянный стук собственного сердца, но Сергий не видел и не слышал ничего вокруг. Напрасно Фёдор и Оля кричали и звали его. В конце концов, шериф был вынужден спешиться и, применив захват, повалить на землю ретивого батюшку. Оля тянула, Фёдор толкал, так совместными усилиями перепуганного Сергия успели поднять на борт до того, как сель подошел слишком близко. Вездеход стремительно заскользил по направлению к холмам.

— Река преследовала меня! — в ужасе прошептал Сергий. — Может, это тот… тот язычник с оленем ее направил?

— Стыдитесь, слуга божий.

— Это он заколдовал воду! — упрямо гнул свое Сергий.

— Это сель, просто сель: вода, камни и сила гравитации, — тяжко вздыхая, пытался урезонить его Фёдор.

Тем временем обстановка вновь изменилась. Растекаясь по равнине, поток постепенно растрачивал свою смертоносную энергию. Движение его замедлилось; словно жидкое тесто, он накатывал в низины да так там и оставался.

— Подбросить в Поселок?

— Нет, — досадливо мотнул головой Сергий. — Сам дойду.

— Как скажете. Только не суйтесь в низину, хорошо?

По-видимому, Сергию нужно было побыть одному. Вскоре он скрылся за ближайшим холмом, а Фёдор и Оля вернулись к наблюдательному пункту.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил шериф девушку, но та истолковала его вопрос на свой лад:

— По-моему, отец Сергий просто дурак.

Оля изо всех сил старалась быть серьезной, но вскоре не выдержала и рассмеялась звонким девичьим смехом. Большей непочтительности к сану трудно было себе вообразить.

— Жаль, что я не сняла сель на видео, — как ни в чем не бывало продолжила Оля. — В интернате просто не поверят.

[1] Зеркало (здесь) — водная поверхность озера.