Между добром и злом. 4 том

Глава 32

Кондрат повидал множество кадров на своей жизни. Лично он маньяками чаще не занимался, однако иногда по долг службы приходилось и хочешь—не хочешь, а всё равно узнаешь последние новости тёмной стороны города. И серийный маньяк ландшафтный дизайнер среди не особо выделялся.

— Ландшафтный дизайнер… — пробормотала Дайлин. — С ума можно сойти…

— Да, иногда такое бывает, — кивнул он без интереса.

— А тебя сложно удивить, да?

— Я бы так не сказал…

Вот, например, его очень удивляло, что в этом мире есть ландшафтный дизайнеры, но при это ещё не додумались до полноценного оружия с унифицированным патроном или не дошли ещё до двигателей внутреннего сгорания. Хотя не ровен час…

Ему с Дайлин выпала честь лично сопроводить пойманного убийцу, которого теперь не ждало ничего хорошего, в повозку стражей правопорядка, после чего улица быстро опустела. Только Дайлин, как сыщик и очень редкое зрелище ещё привлекала внимание редких зевак, но и на этом всё.

— Ну… — она сладко потянулась и бросила взгляд на закат. С приходом холодов темнеть стало заметно раньше. — Завтра нас ждёт интересный день, верно? Будет от восхода до заката писать отчёты о проведённой работе. Ненавижу…

Знала бы, как Кондрат это не любил. Понимал, что это необходимо, но назвать интересной работой заполнения целых тонн различных форм назвать интересным мероприятием было сложно.

— Ладно, едем, — Кондрат ловко запрыгнул на лошадь.

— Да, давай… — устало согласилась она. — Мне надо забрать кое-что с работы…

Несмотря на сгущающиеся сумерки, город вокруг не спешил засыпать. Время в отличие от светового дня, не укоротилось, и по тротуарам, ныряя из одного светового пятна уличных ламп в другое перетекали потоки людей. По дорогам грохотали экипажи, освещая дорогу тусклыми фонарями, а в улочках, куда не добивал свет, клубилась темнота со всеми вытекающими.

Иногда там проскальзывали подозрительные личности, словно твари, боящиеся света, прячась в темноте в поисках случайно жертвы. Кондрат не раз становился свидетелем, как вот так выцепляли на улицах человека и грабили, и ровно столько же раз он потом тащил одного или нескольких идиотов в руки стражей правопорядка. И сейчас такого станет заметно больше…

Они доехали до специальной службы, где и распрощались. Кондрат сдал служебную лошадь, а Дайлин убежала в специальную службу. Когда Кондрат уже перешёл на другую сторон и отдалился от здания, он обернулся и увидел, как её встречает у крыльца какой-то юноша, худой и с такими большими очками, что даже с такого расстояния было их видно.

Остаётся надеяться, что хоть у кого-то из них будет нормальная пара.

Кстати, на счёт пары, Кондрат долго думал, стоит сейчас возвращаться в домик на окраине или можно вернуться к себе, и решил остановиться на втором варианте. Возвращаться в дом, который и тебе-то толком не принадлежит такое себе. Да и чувствовать себя будут неуютно оба, что молодая девушка, которая, возможно, и мужика-то голого ни разу не видела, и он, чувствуя себя каким-то извращенцем.

Один плюс — теперь этот вопрос был окончательно закрыт.

Кондрат поднялся к себе, чувствуя, будто не был здесь не одну ночь, а целую неделю, и с внутренним облегчением открыл дверь. Правда, облегчение прошло так же быстро, как и пришло.

В квартире он увидел Пату.

Женщина, холодная и строгая как с виду, так и сама по себе, — и речь идёт про её среднюю температуру, которой можно охлаждать продукты, — на его стуле, за его столом, глядя неотрывно прямо ему в глаза. Будто всё это время она вот так сидела и смотрела на дверь, ожидая, когда он придёт, хотя Кондрат бы не удивился…

— Я думал, мы с тобой уже закончили, — произнёс он со всей невозмутимостью, вешая пальто на крючок. — Что ты здесь делаешь?

— Я не по своей воле здесь, — ответила она спокойно, заставив Кондрата с интересом взглянуть на неё. Она выглядела бодрее, чем в первую их встречу, явно выспавшись с ним.

— А по чей?

— Кое-что произошло, и нам необходима твоя помощь в одном щекотливом деле.

Кондрат прищурился. Ему не нравилось, куда идёт разговор, однако любопытство диктовало свои правила и удержаться от вопрос он просто не мог.

— Каком?

Ведьма, до этого холодная и не подвижная, словно статуя, наконец шевельнулась. И Кондрату даже показалось, что она едва заметно улыбнулась. Наверное, всё же показалось…

— Я не могу говорить об этом.

— Почему?

— Мне нужно твоё согласие, прежде чем я всё раскрою.

— Я должен знать, на что меня подписывают, — возразил он.

— Только когда ты согласишься, — ответила Пату.

— Тогда ты знаешь, где выход, — ответил Кондрат и подошёл к кухонному столу. Кофе само себя не сварит.

Ведьма склонила голову наблюдая за невозмутимым Кондратом, который будто действительно перестал её замечать. В груди кольнула ледяная обида. Её уважали ведьмы, её почитал родной народ, а враги трепетали перед самой смерть, познав, какую силу накликали на себя.

И сейчас какой-то человек вот так её игнорирует.

Гордость Патускигарумито была задета. Патускигарумито негодовала. И её ледяная аура, которая резко понизила температуру в комнате лишний раз говорила об этом.

Однако ей пришлось взять себя в руки. В конце концов, она не ребёнок и давно не молодая девчонка, которая могла вспылить по любой ерунде. Глупости молодости уже давно позади, а ей следовало привести его.

— В таком случае ты можешь спросить у них напрямую сам, — произнесла она невозмутимо.

— У них? — посмотрел на неё Кондрат пристальным взглядом.

— У других ведьм, — ответила Пату и протянула ладонь, будто предлагая ему шагнуть следом за собой.

Кондрат с кружкой кофе в руках сомневался лишь пару секунд. Естественно, как и любого другого нормального человека, его беспокоили вопросы по поводу того, насколько это безопасно, и не убьют ли его там, однако Кондрат не был бы Кондратом, если бы просто так отмахнулся. К тому же, он был им нужен и никакого вреда ему не причинят, если хотят удержать его на своей стороне.

Поэтому Кондрат взял ей за протянутую руку…

И в то же мгновение переместился. Его встречало уже знакомое чувство, когда из лёгких высасывает весь воздух и потерю границ собственного тела, после чего всё вернулось в норму, и по глазам ударил яркий свет. Кондрат прищурился, привыкая к новому месту, медленно приобретающему очертания.

Это было небольшое помещение, зал какого-то дома с бревенчатыми стенами. Над потолком свисала импровизированная люстра из козьих рогов, под ногами пружинил мягкий ковёр. У дальней стены потрескивал в массивном камине огонь, и повсюду стояла мягкая мебель и небольшие столики.

Место напоминало охотничий домик, рогов на стене над камином не хватало, но вот что действительно выбивалось, так это ведьмы, которые занимали мебель.

Кондрат насчитал трёх ведьм, не считая саму Пату, а одну из них Кондрат даже знал — Лита узнала его в тот же миг, и первичное удивление сменилось на едва заметную приветственную улыбку. И оглядывая их заинтересованным взглядом, он отпил кофе так, будто стоял в центре собственной квартиры и не мог взять в толк, что здесь делают все эти женщины.

Что-то похожее испытывали, и они сами.

— Ты кого привела⁈ — наконец одна из ведьм очнулась и резко встала со своего места. — Зачем ты притащила этого человека сюда⁈

Её злобный взгляд метался от Пату к Кондрату.

— Он отказался соглашаться, пока не узнает, что от него хотят. Сами разбирайтесь со своими проблемами, я вам лишь помогла его отыскать.

И с лёгким хлопком исчезла, оставив после себя ворох снежинок.

Кондрат продолжал разглядывать ведьм. Самой младшей здесь по внешнему виду была явно Лита, в то время как старшей, уже взрослой солидной женщиной та, что из оставшихся двух. Серьёзный взгляд, серьёзное лицо, тёмно-красные волосы, с идеально приталенным платьем, которое подчёркивало её фигуру песочных часов. Такая могла сразить многих мужчин красотой своих форм. Кондрат не чувствовал, что она была среди них самой главной, но в отличие от остальных, она отошла от удивления гораздо быстрее, даже практически не показала его, теперь сверля Кондрата взглядом, будто пытаясь докопаться до его сути.

Понятно, Пату была здесь лишь с одной целью — найти его. Почему Лита не нашла его, как в прошлый раз, непонятно. И теперь, с исчезновением Пату, которые была, наверное, единственным связующим элементом между ним и остальными ведьмами, зал погрузился в какое-то неловкое молчание. Никто не знал, что сказать, как начать разговор и вообще, как реагировать на столь внезапное прибытие гостя.

Поэтому инициативу взял на себя Кондрат.

— Добрый день, дамы, — поздоровался он и ещё раз отпил. — Насколько меня ввели в курс дела, вы хотели со мной что-то обсудить, я правильно понимаю?

Да, Кондрат волновался, как и любой нормальный человек, однако его голос был твёрдым и уверенным с лёгкой хрипотцой. Будто он не раз вот так встречался с ними и что-то обсуждал. И не всем это понравилось.

— Не разговаривай с нами так, будто ты тут хозяин, — с лёгкой брезгливостью произнесла та, что и начал возмущаться.

Выглядела она слегка необычно по сравнению со всеми. Очень кучерявые волосы, которые, казалось, не возьмёт ни одна расчёска каштанового цвета обрамляли её голову, прячась под остроконечной шляпой. Полторашка, не больше по росту и такая же худенькая, но бойкая, будто отдувалась за всех.

— А как мне с вами разговаривать? — спросил он, после чего огляделся, нашёл свободное место и сел.

— Кто тебе разрешал садиться⁈ — тут же начала та поднимать голос. — Ты не у себя дома!

Вообще, да, он должен был спросить разрешения присесть в чужом доме, но Кондрат не отреагировал на неё, просто игнорировал. Он не хотел стоять здесь перед ними как какой-то нашкодивший школьник или слуга, что только и ждёт, когда ему отдадут приказ действовать. Хотят помощи, пусть говорят с ним на равных, как и положено.

— Что произошло, мне кто-нибудь скажет, зачем меня принесли сюда? — Он посмотрела на свою знакомую. — Лита, что происходит?

— Кондрат, вот так встреча, — всплеснула она руками, будто ничего не произошло. — А мы тут тебя обсуждали…

— Я это заметил. Зачем?

— Ну… тут у нас возник один щекотливый вопрос, и нам необходимо, чтобы ты помог нам.

— С чем?

— У одной девушки возникли проблемы, серьёзные проблемы. Мы бы хотели тебя попросить её вытащить.

Вот так бы сразу, кратко и по делу, а не вот эти непонятные телодвижения и игра в хозяина. И не понятно, что сразу не сказали об этом, зачем секретность создавать.

— Значит есть какой-то нюанс, я верно понимаю? — уточнил он. — Если бы это было мелкое правонарушение, то моя бы помощь не понадобилось, лишь звонкие монеты в нужные карманы.

— Да тут такое дело… Короче, её судят за убийство.

А вот это уже серьёзно. Очень серьёзно. Убийство — это не то, на что закроют просто так глаза. Кондрат знал, что у него есть много полномочий, однако для освобождения человека, обвиняющегося в убийстве, пользоваться ими не хотелось. Да чего там, ими он вообще не хотел пользоваться.

— За убийство, — повторил он. — Какое?

— Вы должны были его слышать, — внезапно встряла самая старшая. — Убийство какого-то защитника императора или…

— Защитника императорского двора графа Хартергера, вот кого она убила.

А вот здесь всё кардинально менялось. Будь это мелкое правонарушение, то проблем бы не возникло. Да, Кондрату было бы неприятно, что ему приходится благодаря своему положению вытаскивать из каталажки кого-то, однако это ещё можно было принять. Убийство… с убийством гораздо сложнее, и он не мог однозначно сказать, помог бы им или нет в этом вопросе. Скорее всего, нет. А здесь убийство человека не последней важности. Даже речи не могло идти, что он поможет им её освободить. Если Кондрат не ошибался, то там обвинили какую-то обычную служанку.

— И вы хотите, чтобы я помог вам её освободить?

— Да, — кивнула старшая.

— Это невозможно, — откинулся он на спинку кресла. — Даже не будь это убийство такой знатной фигуры, а обычного человека, я бы не стал вам помогать, а здесь и подавно не буду. К тому же я вряд ли при таких обвинениях могу что-то сделать.

— Кондрат, ты не понимаешь…

Это другое. Да, матери, отец, братья и сёстры, мужья и жёны всегда в один голос говорили, что что вы не понимаете, это… и здесь надо подставить нужное, хотя чаще всего фигурировало «не он/она».

— … это не она, — закончила Лита.

Как он и говорил.

— Всё уже доказано: отпечатки, свидетели, её собственный слова — всё против неё.

— Но это не она, — повторила ведьма.

— Почему вам вообще важна эта служанка? — вздохнул Кондрат.

— Потому что она моя дочь, — с какой-то злостью и отчаянием ответила кудрявая, заставив Кондрата посмотреть на неё.

— Ваша дочь?

— Именно.

Тут ещё и личная заинтересованность. Короче, понятно, его сюда позвали, чтобы он вытащил дочь одной из ведьм из тюрьмы. Одно непонятно…

— Почему вы сами со своими силами её не вызволите?

— А как ты думаешь, как боролись с ведьмами всё это время в империи? — недовольно огрызнулась та. — Как нас всё же умудрялись побеждать?

— Артефакты?

— Не только, но оттуда мы её уже не сможем вытащить.

— Я тоже не смогу, — заметил Кондрат.

— Но ты можешь доказать, что она не виновата, — подалась вперёд Лита.

Вот значит в какую сторону они смотрели. Не чтобы он помог им вытащить её, а чтобы оправдал. Выяснил правду. Да только есть нюанс — расследование говорило однозначно, что она виновата, насколько слышал Кондрат. А вот её мать-ведьма говорила, что она невиновна, и здесь явно прослеживается интерес оправдать своего ребёнка.

То есть, виновна служанка или нет, мать не волнует, и она будет всячески защищать ребёнка, особенно когда верит и любит его. И её слова «она невиновна» гроша ломанного не стоят. А ему придётся искать какие-нибудь улики, чуть ли не выдумывать их. И не факт, что из-за этого следствие не выйдет на того, кто действительно невиновен.

— Я вряд ли смогу здесь помочь, Лита, — покачал он головой. — Я не видел даже дела, да и вряд ли мне его покажут. Но даже если и покажут, то там всё будет говорить о её виновности, я просто уверен. Такие дела делают с пугающей дотошностью.

— Ты просто сдаёшься… — выдохнула кудрявая.

— Для того, чтобы сдаться, надо начать, чего я не сделал ещё, — парировал он. — Откуда вы знаете, что она не убийца?

— Она бы не стала его убивать!

— С ваших слов?

— Да, с моих!

И Кондрат развёл руками, показывая, что этим всё сказано. Остальные ведьмы тоже это понимали, но та, что постарше всё же попробовала:

— Возможно, взглянув на дело, вы и сами поймёте, что девушка невиновна.

— Вряд ли. Скорее, увижу кучу доказательств её вины.

— Кондрат, — подалась вперёд Лита. — Ты…

«Должен мне», — Кондрат подумал, что она скажет именно так, «ты должен мне, за то, что тебя спасла», и уже приготовил контраргумент, что помирал он тоже из-за неё в своём мире, однако…

— … не обязан нам помогать. Ни мне, ни ей, никому. Ты прав, мы выглядим предвзято, но… если у тебя будет возможность, просто посмотри на её дело. Она не заслужила того, что с ней сделают. Ты ведь всегда борешься за справедливость. Посмотри и здесь, так ли всё на самом деле.

Ладно, он ошибся, она начала давить на его совесть, однако Кондрат всё равно был уверен, что здесь что-то нечисто, так как даже само преступление основывалось просто на потрясающем совпадении, слишком удачном, чтобы быть случайность.

— Как так получилось, что дочь ведьмы работает у такого человека? — спросил он прямо.

Ведьмы переглянулись. Видимо, не очень горели желанием отвечать на этот вопрос, однако им придётся. Придётся, если хотят, чтобы он хотя бы пальцем пошевелили в эту сторону.

Кудрявая вздохнула, откинула волосы с лица, заправив их под свою шляпу и ответила:

— Он был моим мужем.