Между добром и злом. 4 том

Глава 21

— Собирайся, мы едем на ту станцию, — произнёс Кондрат.

— Сейчас? Когда мы только начали проверку?

— Здесь мы всё равно сейчас здесь ничего не найдём, поэтому пусть ей займутся остальные. Как мы успеем съездить туда и, если что-то выясним, вернуться обратно и проверить по документам.

Дайлин бросила взгляд на карту, после чего посмотрела на Кондрата.

— Думаешь, мы действительно там что-то найдём?

— Не проверим, не узнаем.

— С чего ты взял, что она вообще в чём-то участвует?

— Идём, расскажу по дороге, чтобы не тратить время.

Они вышли из офиса, передав обязанности другим сыщикам, которые недовольным взглядом проводили эту парочку. После всеобщей мобилизации сил на проверку Транс-Ангар по специальной службе ходило недовольство, что помимо своих дел, они должны заниматься ещё и этим. А сейчас эта парочка, что сама заварила эту кашу с проверками, убегают, перекидывая всё работу на остальных.

Но Кондрата мало интересовало, что там думают другие. Он пришпорил коня и на ходу объяснял Дайлин, как по его предположению перевозят оружие. Чем оно было подкреплено? Расположением станции, мельницей, логикой, логистикой, чутьём и банальным удобством.

— Знаешь, я могу найти тысячу причин, почему ты не прав и почему мы зря теряем время, — произнесла Дайлин, — но так и быть, доверюсь твоему чутью.

— Спасибо, — кивнул он.

— И тем не менее, я не уверена, что там мы что-то найдём, — добавила она.

— Иногда достаточно просто опросить людей и взглянуть на документы, чтобы всё понять, — ответил Кондрат. — Железнодорожные станции не относятся к компании Транс-Ангар никак, и если на складах всё же кто-то занимается подделкой документов, то…

— То на станции тоже могут этим заниматься, так как они в деле и все там куплены, — фыркнула она. — И подгонять они будут всё под одно число, и ничего мы там не найдём.

— Да. Но есть и другие документы. Железнодорожные пути принадлежат империи, не частным лицам, а если точнее, то императорскому двору. А значит у них есть свой отдельный учёт. Можно подделать документы на складах, можно подделать на станции или даже парочках, но их нельзя подделать в главном управлении. Поэтому где-то они точно не будут совпадать, и нам нужно это несовпадение, чтобы положить всех лицом в пол.

Станция располагалась рядом со второй деревней. Если проследить путь, то дорога как раз подводила к развилке, от которой можно было запросто попасть к мельнице. Небольшой деревянное здание по центру, от которого в обе стороны расходился сколоченный перрон вдоль железнодорожного полотна. Кондрат не видел здесь каких-то дополнительных веток или платформ для разгрузки, а значит составы останавливаться здесь были не должны.

Когда они подъехали, здесь было пусто, только в окошке здания виднелась чья-то тень. Внутри был небольшой кассовый зал. Напротив расположилась стойка с окошком в резной деревянной решётке, которая скорее была декоративной, чем выполняла охранные функции. Слева в углу тихо дремал грузчик, судя по одежде.

Место популярностью не пользовалось, чувствовалось какая-то забытость и запустение.

— Добрый день, — громко произнесла она, подойдя к окошку.

— Добрый, добрый… — раздался чей-то усталый голос и на другой стороне стойки и в окошке показался слегка заспанный мужчина с довольно большими щеками и мелкой рыжей бородкой. Кондрат уже понял, что по телосложению можно понять, как много человек в этом мире зарабатывает. Те, кто мало получает, уж точно толстыми не будут.

— Специальная служба расследований, — произнесла Дайлин, протянув в окошко удостоверение. — Хочу поговорить с начальником станции.

— Я начальник станции, — настороженно ответил удивлённый мужчина. — Что-то случилось?

— Вы? — недоверчиво уточнила Дайлин.

— Да, мисс.

— И кассир, и начальник станции?

— Ну-с… станция у нас небольшая, из-за этого и работников мало — бюджет не позволяет нанять больше. Вот мне и приходится быть одновременно и начальником станции, и билетёром, а тот сударь в углу у нас и плотник, и носильщик. К тому же у нас редко когда большой поток пассажиров.

— Но, если мне не изменяет память, здесь проходит основная железная дорога с юга, — заметила она.

— Да, вы правы, однако они просто проскакивают через нашу станцию.

— А ещё кто-нибудь работает у вас на станции? — спросил Кондрат.

— Ещё есть осмотрщик-сцепщик, но сейчас он на обходе рельс.

— Вы местные?

— Да, из ближайшей деревни. Если нужно, то я могу позвать его…

— Это без надобности, — перебила его Дайлин. — Нам нужен журнал движения поездов.

— Журнал движения поездов?

— С этим будут какие-то проблемы? — взглянула она на него исподлобья и тот даже покрылся потом.

— А, нет-нет, конечно, я просто не услышал. Секундочку…

Начальник станции спешно отошёл от окошка и открыл боковую дверь, впуская обоих внутрь, после чего провёл их маленький кабинет, где вытащил из стола толстый потёртый журнал.

— Прошу вас, господа, какие даты вас интересуют? — распахнул он книгу, взглянув на Кондрата с Дайлин.

— Мы сами, — передвинула Дайлин журнал к себе и взглянула вопросительно на Кондрата.

В журнале была обычная таблица, где была указана дата, номер поезда, время, когда он проходил через станцию, и, если тот останавливался, то насколько. Пробежавшись взглядом по строкам, Кондрат примерно прикинул в уме.

— Нам нужно за два последних месяца.

— Два? — нахмурилась Дайлин и пробежалась взглядом по списку. — Да тут каждый день проходит не меньше пятидесяти, а то и больше. Если мы собираемся переписать…

— Не будем переписывать, заберём с собой.

— Погодите! Стойте, — тут же вмешался начальник станции, попытавшись схватиться за журнал, но Дайлин проворно прижала тот к себе. — Так нельзя. Мы не имеем права отдавать журнал никому.

— Специальная Служба Расследований Империи Ангария, мы работаем в интересах и от имени нашего императора. Наше слово — его воля, и он вправе забрать то, что исконно принадлежит ему, — ответил Кондрат чуть ли не с придыханием, что аж Дайлин заслушалась. — Мы вернём его завтра.

— Но… на чём мне заполнять журнал? — спросил тот страдальческим голосом.

Подумав, Кондрат открыл журнал и вырвал несколько последних страниц и положил их на стол.

— Здесь.

После чего покинули кабинет начальника станции, оставив последнего растеряно бросать им взгляды в след. На выходе из зала их проводил взглядом и грузчик, проснувшийся после их прихода.

— Знаешь, о чём я подумала… — начала было Дайлин, но Кондрат её остановил.

— Не здесь. И не оборачивайся, — предупредил он, уже предсказав её поведение.

Они чуть ли не синхронно оседлали лошадей и поехали прочь от станции. И лишь когда та скрылась за поворотом, Дайлин произнесла.

— Ты тоже подумал, что они могут быть причастны?

— Да, такая идея была у меня в голове.

И Дайлин, и Кондрат обратили внимание на интересные детали. Трое человек — три выстрела. Единственные на станции без какого-либо контроля. И учитывая тот факт, что эти трое были из той же деревни поблизости, что и убитый юноша, вполне возможно, что устранили его потому, что он узнал их.

Слишком много совпадений на квадратный метр. И сейчас, уходя со станции, Кондрат чувствовал их пристальные взгляды. Быть может они и пытались казаться растерянными или сонными, но взгляд говорил об обратном. Они будто пытались их прочитать, и он даже в какой-то момент потянулся к пистолету. Маловероятно, что они бы напали вот так на сыщиков из специальной службы, однако иногда люди совершают странные и страшные вещи.

— Сейчас куда? — спросил Дайлин.

— Вернёмся обратно на склад, надо скопировать время прибытия поездов, а потом отправиться в центральное управление, чтобы они предоставили свои записи о прибытии.

Цель была проста — сравнить.

Когда они вернулись, то успели собрать на себе все недовольные и даже насмешливые взгляды сыщиков, чьё бурчание по поводу того, что они заварили это, а сами сбежали, гуляло по всей округе. Для Кондрата была не новость, что некоторые из них даже перешёптывались между собой, делая смелые предположения, что в свободное время он во всю кидает палку Дайлин.

Документы в Транс-Ангар не составило труда найти и перекопировать с таким количеством помощников. Но уже здесь, сверяя между собой цифры что Кондрат, что Дайлин обнаружили некоторые расхождения в записях.

Два поезда с юга, оба проходили станцию у мельницы, оба по записям не останавливались, но по какой-то причине одному потребовалось минут пятнадцать больше, чем другому для того, чтобы прибыть на склад Транс-Ангарии. То есть, для одного дистанция от той станции до конечной точки заняло больше времени, чем для другого.

Ошибка? Может быть какая-то задержка? В конце концов, что в дороге не произойдёт, верно ведь? Однако такая картина наблюдалась не только по одному поезду. Были и другие, которые так же опаздывали кто-то на пару минут, кто-то на все двадцать. Мелочь, да, но вполне достаточная, чтобы поезд притормозил на станции и в вагон успел кто-нибудь заскочить, чтобы сбросить ящики. Даже останавливаться полностью не надо.

Но точнее можно было узнать только, если сравнить данные с теми, что были у главного управления железнодорожными путями империи Ангари.

— Вы не собираетесь здесь с нами это разгребать, да? — фыркнул кто-то, когда они вновь направились к выходу.

— Кто-то должен носиться по всему городу, чтобы собирать и сравнивать данные, — ответил сдержанно Кондрат.

— Я могу съездить, — вызвался один. — У меня уже перед глазами эти цифры бегают.

— Мы поедем, — отрезала Дайлин. — Это наше дело, вас поставил нам в помощь, так помогайте!

И не дослушав, что они там ответили, вышла наружу, вытащив за собой и Кондрата.

— Ленивые идиоты, ничего не хотят делать… — бурчала она. — Лишь бы повозмущаться.

— Их можно понять…

— Но делать это мы естественно не будем! Давай, надо успеть до того, как управление закроется.

С одной стороны, они, конечно, могли подождать и завтра, но с другой стороны, у Дайлин было огромное желание узнать всё здесь и сейчас. Это было её дело, первое и далеко не последнее, но то, что оставит отпечаток на всю жизнь. С него начнётся её путь, и именно от него будет зависеть, будет путь хорошим или не очень.

К том же никто не отменял её природное любопытство, которое требовало ответов. Правильно ли она догадалась? Были ли те трое замешаны в произошедшем? Как с этим связана компания герцога? Что вообще происходит? Вопросы, вопросы и ещё вопросы, которым она пыталась найти ответ.

Главное управление железными дорогами находилось не на территории замка, официальной резиденции императора, а на близлежащих улицах, которые кольцом расходились от высоких стен, будто огромная мишень. Здесь было сердце империи — её главные парки, её главные министерства, отвечающие за жизнь Ангарии и, естественно, дома самых близких соратников трона.

Чуть дальше уже располагались менее значимые, и тем не менее столь же важные заведения, как, например, то же самое главное управление железными дорогами. Здесь располагались и самые дорогие, как сказали бы в мире Кондрата, фешенебельные магазины. И так далее, от самого центра до самых его окраин.

Здание главного управления железной дорогой, что странно, располагалось в доме, который больше походил на чьё-то личное поместье с участок, на котором даже разбили сад. Когда они вошли внутрь, догадки Кондрата только подтвердились — у кого бы они не забрали это здание, раньше оно явно было жилым. Характерный коридор, парадная лестница, слева зал для приёма гостей, справа столовая. Из-за этого стойка регистратора на входе выглядела совсем не в тему.

Представившись, они сразу запросили журнал движения поездов, на что их попросили подождать в главном холе на скамейке, пока он получит разрешение или отказ. Здесь Кондрат ещё раз обратил внимание на здание. Как пить дать, здесь раньше жили, даже по тем фрескам, которые покрывали потолок.

— Ты знаешь, кому этот дом раньше принадлежал? — поинтересовался он у Дайлин.

— Не, не знаю, — пожала она плечами. — Может какие-то аристократы раньше здесь жили, а потом у них забрали в счёт государства, кто знает…

— Просто странно, что это управление расположили не в каком-нибудь государственном здании, а в обычном поместье.

— Ну так зато денег тратить не пришлось, верно? А тот, у кого был, тому уже не нужен, я так подозреваю.

Женщина со стойки регистрации вышла минут через десять, сообщив, что у них есть ещё полчаса до закрытия.

— Успеем? — спросила Дайлин, взглянув на Кондрата.

— Пробежаться взглядом разве что, — он посмотрел на женщину, которая встретила их на входе. — Мы хотим запросить копии из журнала.

— Какой именно? — уточнила она.

— Их несколько?

— Южный, северный, западный, восточный, — слегка раздражённо пояснила она. — Какой журнал вам необходим?

— Южный.

— Пять рабочих дней, — тут же ответила она и добавила. — После получения заявки.

Короче, бюрократия во всей красе. И тем не менее это хоть что-то.

Насколько Кондрат понял, главное управление вело свой подсчёт прибытия поездов, чтобы правильно распределять и разгружать линии между собой, обеспечивая бесперебойную работу железной дороги. Поэтому у них были данные по всем приходящим и уходящим поездам. И если их уходящие не сильно волновали, то вот приходящие…

— Я буду зачитывать названия поездов, ты будешь искать и сравнивать, — сразу распределил Кондрат обязанности. — Поехали. Два-Би-Шестьдесят четыре-Ноль-Один-Ки.

— Так… — Дайлин вела пальцем по столбику, выискивая нужный состав. — Да, вот, это тринадцатое число, верно?

— Да.

— Состав пришёл в семнадцать-одиннадцать. Ты сейчас мне назвал нужный?

— Нет, просто проверка, что они отмечены. Давай следующий…

И он начал перечислять, сравнивая уже с теми списками, которые у них были. Брал состав, который проходил через станцию рядом с мельницей, после чего называл и узнавал, когда тот приехал.

Первое, что можно было сказать — данные с Транс-Ангар и главным управлением железных дорог полностью совпадали. То есть данные были корректны, и это могло говорить о том, что транспортная компания ни при чём. Второе, что можно было сказать — некоторые поезда действительно опаздывали.

Кондрат смотрел, когда они проходили станцию у мельницы, после чего узнавал, когда они прибывали на конечную в зону разгрузки. Нормой было доехать от станции с мельницей до столицы за двадцать пять минут, как раз расстояние напрямик, которое у них по дорогам занимало около трёх часов. Поэтому за поезда, которые проходили это расстояние за сорок минут, а то и больше, сразу цеплялся глаз.

И таких раз в неделю исправно набиралось по одному. По одному поезду, который действительно опоздал не на пять или десять минут, а на дольше.

Не похоже на совпадение. Кондрат мог поспорить, что если сейчас он начнёт проверять остальные пути, то выяснится, что поезда и там раз в неделю задерживались. Минут на пятнадцать, но приходили позже. Это незаметно, если так делает один поезд, ведь в столицу за неделю только с одной стороны приходит суммарно чуть ли четыреста грузовых составов. Что такое один поезд на их фоне? Да даже два, три или пять? Маленькое едва заметное число, которое легко упустить, если не знаешь, что искать.

Но сейчас, понимая суть, ситуация выглядела совсем иначе. Вопрос лишь в том, как им доказать свою теорию?

А доказать её можно было лишь одним способом.

— Дайлин, нужно пробежаться по поездам этой недели, есть ли там опоздавшие?

— Легко сказать, пробежаться… — пробормотала она, почесав за ухом. — Тебе зачем?

— Каждую неделю исправно опаздывает один состав, — пояснил Кондрат. — Иногда два, но чаще всего один. У меня есть подозрения, что именно на нём доставляют оружие. Сначала он задерживается, чтобы на него загрузили тихо ящики, а потом задерживается, чтобы с него успели выгрузить на предпоследней станции. Каждую неделю по одной такой доставке. И если на этой неделе опоздавших поездов ещё не было…

— То значит скоро они будут выгружать его в скором будущем, — закончила заместо Кондрата Дайлин.

— Предположительно, если мы правы в своих догадках. А значит это шанс проверить нашу теорию.