Между добром и злом. 4 том

Глава 22

План имел право на жизнь. И будь у них больше времени, Кондрат бы не поленился выписать все поезда, которые так или иначе запаздывали за последние месяцы, а лучше за последний год, но…

Время подходило к концу. Сыщики, которые обыскивали с ними Транс-Ангар, уже закруглялись с проверкой. А это значило, что придётся довольствоваться тем, что есть. И тем не менее даже того, что они смогли добыть, было достаточно, чтобы начать колоть эту схему. Только…

— Мистер Урден, — негромко поздоровалась Дайлин.

Именно, мистер Урден.

Любое их действие — это действие специальной службы расследований. И как следствие, им было необходимо отчитываться о проделанной работе, особенно, когда речь шла об обыске столь крупной компании, как Транс-Ангар, которая по факту не увенчалась успехом. Не увенчалась для стороннего зрителя, естественно, однако теперь эту мысль требовалось донести и до их непосредственного начальника.

— Итак… — весь его стол был завален бумагами. — Наш суточный обыск Транс-Ангар прошёл, герцог Путерсшмайт выразил свой протест по поводу наших действий, пусть мы и имели на это основания. А меня интересует единственное.

— Результат? — негромко произнесла Дайлин.

— Именно. Потому что я его не вижу по отчётам, как Цертеньхофа с Сенштейном, так и тех, кого я послал вам в помощь, а это едва ли не половина специальной службы. Так каковы результаты?

— Ну… против компании Транс-Ангар мы ничего не нашли… — начала она неуверенно.

— Мисс Найлинская, будь добры, говорите громко и чётко, вы уже не ребёнок, которого отчитывают родители, — раздражённо произнёс Урден.

Далйин откашлялась и уже твёрже произнесла:

— Проверка на складах и главном штабе Транс-Ангар не выявила никаких нарушений и возможной незаконной деятельности транспортной компании.

— Значит, проверка и выделенные ресурсы оказались потрачены зазря?

— Нет, нам удалось кое-что выяснить при проверке. Мы просматривали документацию, и заметили, что время поездов отличается по прибытию. Некоторые поезда задерживаются.

— И это всё, что вы можете мне сказать? — приподнял он бровь. — После того, как мы подняли весь этот шум, вы выяснили, что поезда задерживаются?

По лицу видно, что Урден уже понял, что речь не просто в задержке поездов, однако он пытался добиться вменяемого ответа от Дайлин. Ей ещё предстоит научиться правильно доносить информацию и верно подбирать слова, чтобы разъяснить всё как положено, а пока, видимо, Кондрату придётся самому рассказывать, что они выяснили.

— В ходе проверки складов мы не обнаружили никаких нарушений. Это натолкнуло нас на мысль, что поезда, которые перевозят оружие, могут разгружаться до того, как попадут в город. И как раз рядом с мельницей, где предположительно хранили оружие и убили девушку с юношей, есть одна такая станция. У нас есть журнал с той станции…

— Вы изъяли журнал? — уточнил Урден.

— Мы взяли его с разрешения начальника станции, — не моргнув глазом соврал Кондрат. — И сверили его с журналами из управления железной дорогой и Транс-Ангар. Можно однозначно сказать, что Транс-Ангар не участвует в переправке оружия или, по крайней мере, является невольным участником, не зная о том, что происходит. Как бы то ни было, по документам мы выяснили, что каждую неделю задерживается хотя бы один поезд. Он приходит минут на двадцать-тридцать позже остальных.

— Хотите сказать, что там их разгружают? Он может просто задержаться, — предположил Урден.

— Может. Однако мы сравнили более сотен поездов. Посмотрели, когда они приходят на эту станцию и когда приходят на конечную. Обычно этот путь занимает у них минут двадцать пять, но каждую неделю найдётся состав, который проезжает этот путь сорок- сорок пять минут, хотя в документах станции он там не останавливался. И по нашим подсчётам тех самых двадцать минут хватает, чтобы состав замедлился или полностью остановился для выгрузки перед городом, после чего продолжить путь как ни в чём не бывало. И как раз рядом как раз находится мельница, куда можно всё спрятать.

— И это всё опять предположение, — выдохнул Урден.

— Основанное на фактах. Место для складирования. Близлежащая станция на главном южном пути. Несовпадение данных в журналах. Могу поставить свою зарплату, что на других станциях никаких отклонений не будет. И по итогу последняя станция перед городом, где можно быстро выгрузить всё и безопасными путями ввезти в столицу.

— Получается, обыск был зазря.

— Если бы не тот обыск, мы бы не пришли к тому, что имеем, — не согласилась Дайлин.

— Скажете это герцогу, который подаёт жалобу на нас за то, что мы парализовали работу складов на сутки, а заодно и движение составов на нескольких участках.

Повисло молчание, после которого Дайлин негромко спросила.

— А нам помогут со слежкой за станцией?

Урден вздохнул и помассировал глаза, явно уставший от всей этой кутерьмы.

— Такое ощущение, что вы, мисс Найлинская, пропустили мимо ушей всё, что я вам говорил. Меня вызывает на ковёр директор специальной службы, а я ему не могу даже предоставить доказательств.

— И тем не менее…

— И тем не менее вас работает четверо над этим делом, если я не ошибаюсь. Исключая вас, мисс Найлинская, целых трое человек могут следить за той станцией, если вы считаете, что они действительно замешаны в этом. Сколько… думаю, до конца следующей недели вам будет предостаточно времени, чтобы предоставить хоть какие-то доказательства кроме теорий.

— Более, чем достаточно, мистер Урден, — кивнул Кондрат.

— Вот это я и хотел услышать. Свободны.

— Вот это он и хотел услышать… — бурчала Дайлин, когда они вышли из кабинета. — И что теперь. Нам вдвоём сидеть и караулить станцию?

— Ты слышала его. Ещё есть Цертеньхоф со Сенштейном, будем караулить поочерёдно вместе. Кроме тебя.

— Кроме меня? Это как понимать?

— Ты слышала Урдена. Он против.

— Нет-нет, погоди-ка, мы работаем вместе, значит и караулить будем вместе, ты понял? — ткнула она в него пальцем. — Я не потерплю такой ерунды в свой адрес. Мы или команда, или нет!

— Ладно как скажешь, но это не меняет сути. Нас четверо, можем дежурить по двое.

— Ещё есть Вайрин, который может нам помочь. Кстати, я его давно не видела, где он?

— Уехал. Я кое-что попросил его сделать, если у него получится. Как сделает, так и вернётся.

— Так ты теперь говоришь, кому что делать? — прищурилась она.

— Только прошу оказать услугу, — ответил он невозмутимо. — Всё же я не имею права с кого-то что-то требовать.

— Но требуешь.

— Тебе надо научиться видеть разницу между просьбой и требованием.

Да, Вайрин сейчас бы пригодился. Не то, чтобы Кондрат не доверял Дайлин, однако он уже работал с Вайрином, знал, что ждать от него и как тот себя поведёт, если начнётся заварушка. Как же отреагирует Дайлин, если придётся стрелять оставалось лишь гадать. Что ж, всё бывает в первый раз.

Цертеньхоф и Сенштейн не были в восторге от того, что предстояло сделать, однако…

— Выглядит логично… — потёр подбородок Цертеньхоф, разглядывая журналы движения поездов.

Они, Кондрат с Дайлин и Цертеньхоф с Сенштейном были последними сыщиками в зале, где располагались их рабочие места. Учитывая обстоятельства, они сдвинули столы вместе, и сейчас сидели с масляными лампами над документами, которые удалось раздобыть. — Сколько их было?

— Трое.

— Три выстрела, три человека, — кивнул он и взглянул на Сенштейна. — Что скажешь?

— Выглядит логично. Поезду даже останавливаться полностью не надо. Главное сбавить ход, чтобы кто-то один заскочил и начал выбрасывать их на улицу. Тут много сил не надо. Остальные подберут, а поезд двинется дальше. Но нам это без надобности, потому что с номерами поездов всё упрощается.

— В плане? — уточнила Дайлин.

— Номер поездов. Есть они, есть списки машинистов, которые в тот день на них ехали. Если поезд притормаживает, то значит они в доле.

— Думаю, им просто заплатили притормозить там, — произнёс Цертеньхоф.

— Без разницы, кто и о чём их просил. Главное, — он постучал пальцем по журналу, — что так мы сможем узнать, какие именно экипажи тормозят. А там узнаем, когда они в следующий раз будут проезжать там и заранее вычислить все поставки. Всех машинистов не подкупить, слишком затратно и без смысла. Скорее всего работает всего несколько экипажей, которые каждую неделю тормозят поезда, позволяя быстро разгрузиться. Я подниму некоторых людей, они достанут нам списки.

— А до того момента предлагаю кому-то быть там, — предложил Кондрат. — Понаблюдать. Чтобы не получилось так, что мы просто упустим их. Нам дали времени до конца следующей недели.

— Нет нужды, — покачал головой Сенштейн. — Завтра списки будут у меня. Так на них и выйдем.

Так и порешили.

Одна голова хорошо, а сразу четыре лучше. Конечно, Кондрат так или иначе сам бы пришёл к этому, однако, когда четыре человека устраивают мозговой штурм, времени занимает это гораздо быстрее.

И Сенштейн не обманул. Прихватив с собой журнал с номерами поездов, которые опаздывали, на следующий день он вернулся со списком машинистов. Всего он смог вычислить три группы, в каждой из которых было по три человека. Несмотря на то, что в каждый раз при задержке поезда были разные, из-за чего номера тоже отличались, именно на эти дни исправно выпадала одна из трёх групп, которая вела паровоз. Все остальные всегда приходили вовремя в то время, как те задерживались на злополучные двадцать минут.

И теперь зная, кто именно тормозит поезд, можно было вычислить, когда будет следующая поставка.

— А она будет на следующей неделе, — произнёс Цертеньхоф, пробежавшись взглядом по бумагам, помеченным, как для внутреннего пользования. — Тот, что нам был нужен, был сегодня ночью.

— Плохо, — поморщился Кондрат.

— Всё лучше, чем совсем ничего. Теперь мы можем подготовиться.

— Нам выделят группу? — спросил он.

— Думаю, что после того шума, который мы подняли с Транс-Ангар, вряд ли. Пока не будет первых доказательств, мы будем на сухом пайке, — усмехнулся Сенштейн. — Всё же ресурсы специальной службы не безграничны и только на нас тратить они их не могут. Есть и другие важные дела…

Кондрат понимал, о чём он. Это как с медицинскими анализами. Все подряд тебе не пропишут, так как влетит в копеечку. Сначала пойдут основные и те, что подходят по симптомам, а потом уже, когда будут результаты, по необходимости проведут остальные. Вот и в их ситуации можно было сказать, что они должны были получить результаты, после которых им позволят уже разойтись.

Или нет.

Короче, бюрократия во всей красе.

Поэтому сейчас единственное, что им оставалось, готовиться к тому дню. Дайлин, конечно, не оставляла ни Кондрата, ни вторую группу без вопросов, а что, если они ошиблись. Конечно, они могли ошибиться, однако факты, только факты должны управлять их действиями. Даже Кондрат, когда предполагал, когда срабатывало его чутью, он пытался основываться на фактах. А те говорили однозначно — одни и те же экипажи поездов тормозят составы и опаздывают. Это никак не могло быть совпадением.

И пока они ждали…

— Я думала, что эти двое никогда не уйдут.

Пату.

С собственной персоной.

Она появилась ровно в тот миг, когда сам Кондрат вздохнул облегчённо, не обнаружив сладкую парочку, Сайгу и Нутико, в квартире. Выгонять их не хотелось, но и их постоянные утехи и присутствие изрядно его утомляли. Но едва пропали они, как появилась ведьма.

— Вы давно не появлялись, — заметил он, бросив на неё взгляд.

— Они были здесь.

— А теперь…

— Наш уговор.

— Наш уговор… — кивнул Кондрат. — Пату, когда наш уговор будет считаться выполненным?

Казалось, что этот вопрос застал её врасплох. Ведьма, холодная и невозмутимая склонила голову набок, будто в первый раз видела Кондрата.

— Ты нелюдим.

— Я могу то же самое сказать о вас.

— Что ж, Кондрат Брилль, твоё замечание верно. Месяц. И ты забудешь обо мне.

— Я не хотел бы забывать… — отпил он кофе, — но хотел бы уточнить. Месяц — это с тем, что было или начиная от данного момента.

— Я не буду обманывать тебя, Кондрат Брилль, поэтому с тем, что было. Думаю, они ушли на всю ночь, поэтому мы можем лечь спать.

— Откуда вы знаете?

— Они говорили что-то о интересном месте, где можно провести хорошо ночь. Что-то про озеро и лодки.

Озеро и лодки… озеро и лодки… Да, Кондрат знал, о чём идёт речь. Озёрный парк, что находится с другой стороны города. Там можно было взять в аренду лодку и провести романтический вечер, а может даже и ночь. Главное, чтобы Сайга случайно не ушатал Нутико веслом или они не перевернули лодку. А лодка, обычная лодка Сайгу выдержит? За него он не боялся, но вот за Нутико было боязно.

Подготовки как таковой и не было. Они просто ждали того дня, когда одна из групп будет вести железнодорожный состав. Это был их шанс, их возможность взять тех с неопровержимыми доказательствами и допросить в застенках подвалов специальной службы, где никто не услышит их криков. Только это могло сделать трещину в этом странном и непонятном плане, чтобы потом вывести всю структуру на чистую воду.

Кондрат хорошо знал эту систему и был в курсе, что иногда достаточно найти одно слабое звено, чтобы монументальная и, казалось бы, нерушимая цепь просто лопнула, как струна.

Но нужны были доказательства.

И они их добудут.

День выпал на среду, однако собираться они начали ещё во вторник. Поезд должен будет проезжать через станцию четыре часа утра, но прибыть туда следовало пораньше, чтобы незаметно спешиться, обойти и занять места. Урден требовал результатов, а значит им придётся сначала добиться результатов и…

— Помним о плане, который мы выбрали, — произнёс Сенштейн. — Если их будет больше четырёх, мы уходим. Нам не нужны геройства и смерти. Главное, что мы увидим доказательства, а там уже не важно. Поверят нам, а их в подвалы колоть.

В тот момент Цертеньхоф доставал ружья из сейфа. Одно он протянул и Кондрату, который критично осмотрел ружьё и кивнул.

— Слабым звеном с ваших слов выглядит начальник станции, — продолжал он, — однако я бы не уповать на то, что он не схватится за пистолет. Если откроют огонь, стреляем в ответ. Но стараемся ранить, а не добивать. Но лучше вообще просто наблюдать и запоминать. Если выведут нас к новому складу, то будет совсем хорошо. Берём только если уверены, что возьмём. Цертеньхоф будет координировать нас. Дайлин, возьми кирасу.

— Нет, я не буду, — отмахнулась она.

— Потом пожалеешь, — предостерёг он.

— Я за неё в ответе, — произнёс Кондрат. — Заслоню собой, если понадобится, поэтому давай мне.

Кираса была тяжёлой и неудобной, стесняющей движения. По заверению остальных, от пули она спасёт, но вот от ружья… Поэтому лучше под ружьё не попадать, хотя ожидалось, что у троицы будут только пистолеты.

Цертеньхоф уже натягивал крест-накрест портупеи с кобурами. Два пистолета на человека, плюс ружьё каждому. То же самое он посоветовал сделать остальным. Три выстрела всегда лучше, чем один.

Однако, что привлекло их внимание, так это как Дайлин засовывает в свою сумочку оба пистолета.

— Они не должны были туда поместиться, — прищурился Цертеньхоф.

— У девушки в сумочку всё помещается! — вздёрнула она нос.

Кондрат был согласен, здесь какая-то пространственная аномалия с сумочкой. Пистолеты туда не должны были поместиться.

И тем не менее они были готовы. Оружия, что они взяли с собой, должно было хватить на добрую перестрелку, хотя ничего подобного в планах не было. Но в планах много чего не бывает, а Кондрат очень хорошо знал, как иногда оборачиваются подобные ситуации.

— Все готовы? — окинул взглядом их группу Цертеньхоф. — Тогда по коням, выведем этих ублюдков на чистую воду.

Настало время дать хорошую трещину в плане тех, кто это устроил.