Мечники Гора

Глава 32 Отбор

Солнце ярким светом заливало берег. В повисшей тишине можно было услышать щебет птиц, и плеск Александры в сваях речных причалов.

Я не был связан, но теоретически находился под охраной двух асигару Лорда Окимото. У меня не было особы сомнений, что я легко смог бы избавиться от этой опеки, двух быстрых неожиданных ударов было бы достаточно, но вокруг были и другие, много других. Сам Лорд Окимото, скрестив ноги, восседал на тканой циновке на платформе позади меня. Справа от него рука сидел Лорд Нисида. Пертинакс, Таджима, Ичиро и некоторые другие стояли неподалеку от меня, и точно так же, как и я были без оружия. Кроме того, на берегу было много асигару и их офицеров, как из команды Лорда Нисиды, многих из которых я знал, так и незнакомые мне, по-видимому, подчиненные Лорду Окимото.

Суть дела сотням наемников разъяснил глашатай. Многим другим, возницам, тарнстерам, квалифицированным ремесленникам и прочим специалистам присутствовать на берегу не разрешили. Также я не заметил здесь основную массу моих людей из кавалерии. Местом резни должен был стать пляж, узкий коридор между неспешным потоком Александры и платформой, на которой расположились Лорды Нисида и Окимото, окруженные вооруженными зрителями, почти полностью пани. Тех из наемников, предположил я, кто не умрет на берегу, оттеснят в реку, чтобы добить там и спустить их тела вниз по течению.

Резкий вой, выдутый из трубы, сделанной из большой витой раковины, разнесся над берегом. Эту трубу называют хорагай. В войнах пани их иногда используют в качестве сигнальных горнов, чтобы управлять маневрами войск. Я обучал кавалерию, реагировать на подобные сигналы, правда, передаваемые обычным гореанским горном, сделанным из металла.

По этому сигналу длинная колонна наемников, по десять человек в шеренгу, вооруженных и экипированных, обошла платформу и вышла на пляж, растянулась вдоль кромки воды, а затем разделилась на два ручья по пять в ряд. Мужчины повернулись лицом к платформе и замерли.

Между наемниками и платформой, в нескольких ярдах от первой шеренги был установлен своего рода стол, широкая доска, уложенная на козлы. На этот стол двое мужчин, водрузили небольшой, но очевидно довольно увесистый, окованный металлом ящик. Один из пани откинул крышку и, зачерпнув двумя руками, поднял над ящиком монеты, а затем раскрыл руки, позволяя золоту ссыпаться обратно в контейнер. Он повторил эту процедуру несколько раз. Солнце отражалось в падающих, вращающихся кругляшках, разбрасывая вокруг слепящие зайчики. Это было словно ливень из золота. Можно было легко, даже в ярдах от стола, услышать тяжесть падающего металла. Я нисколько не сомневался, что не было на берегу реки не одного товарища, который не был бы готов убить даже за один из этих призов. Было достаточно рынков, на которых за одну из этих монет можно было бы купить тарна, пять кайил или десять прекрасных рабынь. Многие гореане никогда не касались такой монеты, уже не говоря о том, чтобы владеть ей.

— Они готовы, Лорд, — сообщил Лорд Нисида, повернувшись к Окимото.

Лорд Окимото был ниже ростом, по сравнению с Нисидой, и на платформе казался неподвижным, почти сонным, словно мешок, набитый песком. Он выглядел коренастым и даже тучным. На нем было желтое кимоно с красным поясом. Из-за пояса торчала украшенная кисточками рукоять дополнительного меча. Его волосы были собраны в узел на затылке, точно так же, как и у Лорда Нисиды. В этом, насколько я понял, они делили некий статус или положение. Глаза Лорда Окимото маленькие и узкие, косили из-под заплывших жиром бровей. Лорд Нисида, прямой и тонким как клинок, выглядел таким же бесстрастным. Глядя на него, на ум приходило сравнение с замершей в напряжении, сжатой пружиной, или, возможно лучше сказать, с умным, хитрым, осторожным, свернувшимся в клубок остом. И все же я, так или иначе, не сбрасывал со счетов Лорда Окимото, и не рассматривал его как неопасного или неэффективного. Можно было бы, конечно, презирать его за его внешность, считая его жалким, надутым и вялым, принимая его за не больше, чем хитрого уродливого толстяка, наслаждающегося властью, праздно балующегося жестокостью. Можно было бы, если бы не одно но, в нем ощущалось нечто, скрытое под слоем этой вялой плоти, нечто мудрое и опасное, затаившееся, как мог бы таиться ларл, терпеливый и любопытный, ожидающий в своей засаде, не появится ли рядом, что-то достойное для его клыка.

Нет я не стал бы сбрасывать Лорда Окимото со счетов.

В конце концов, этот человек был дайме пани. Несомненно, некоторые могли носить такой титул по наследству, в силу происхождения, но, вероятно, немногим из них удалось бы долго сохранять свой престиж и власть, очевидно, являющиеся мучительно желанными объектами для многих других. Хотя многие, кто получает подобные подарки, оказываются слишком слабыми, чтобы удержать их, я не думал, что Лорд Окимото был из их числа.

Один пани из окружения Лорда Окимото встал перед платформой и, обращаясь к стоявшим перед ним мужчинам, призвал их разбиться на пары, повторил главное условие соревнования, то, что каждая пара ведет бой бы до смерти одного из участников, а оставшийся в живых получает золотой тарн.

«Как просто, — подумал я, — Лорды Нисида и Окимото отбирают для себя наиболее умелых, и избавляются от балласта».

В любом случае, я был уверен, в их намерения не входило предоставление кому бы то ни было возможности вернуться к более обжитым местам. Мне сразу вспомнились вешки и ларлы.

Лорд Окимото, не поворачивая головы, что-то сказал Лорду Нисиде, но, что именно, услышать я не смог. Последний немного поднял руку, давая сигнал тому из пани, что служил глашатаем.

— Начинайте! — крикнул тот.

Атий встал подле меня.

Ни один из поединщиков не пошевелился.

— Деритесь! — закричал глашатай. — Начните! Сражайтесь! Золото, золото!

И тогда тысяча мечей, как один, сверкнув на солнце, с шелестом покинула тысячу ножен. Я почувствовал, как волосы на моей голове встают дыбом.

— Деритесь! — призвал глашатай.

Однако каждый из тысячи мужчин в этих шеренгах остался стоять спине к реке и лицом к платформе.

— Молодцы! — громко сказал я и заметил улыбку на губах Атия.

Сотни пани обеспокоенно посмотрели на платформу. В их взглядах ясно читалась тревога. Их руки крепче сжались на глефах, или как они их еще называли, нагинатах.

Из-за платформы выскочили лучники и встали между платформой и наемниками. Стрелы уже лежали на тетивах больших луков пани. Их стрелы пускались с нижней трети лука, что довольно отличалось от метода стрельбы как из крестьянского, так и из седельного лука.

— Они не дерутся! — крикнул глашатай, в голосе которого слышалось удивление пополам с испугом.

Я оттолкнул двух своих конвоиров в стороны и, шагнув вперед, встал перед платформой лицом к сидевшему Лорду Окимото. Лорд Нисида поднялся на ноги. Внезапно, я увидел Таджиму, Пертинакса, Ичиро и других, выходивших и встававших рядом со мной.

— Они не хотят драться! — пожаловался глашатай повернувшись к платформе.

Пани, и те, что с глефами, и те что с луками, выжидающе смотрели на платформу.

— Да, — сказал я Лорду Окимото, — они не будут драться. Они — братья по оружию.

— Они наемники, — выкрикнул глашатай.

— И братья по оружию, — добавил я.

Лорд Окимото, сказав что-то Нисиде, чего я не расслышал, медленно, тяжело, с помощью слуг встал и удалился с платформы.

— Что он сказал? — спросил я у Лорда Нисиды, оставшегося стоять на платформе.

— Он сказал, — ответил мне Лорд Нисида, — что это те мужчины, которых он хотел бы видеть рядом с собой.

— Я не понимаю, — растерялся я.

— Это была проверка, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — объяснил он. — Многие мужчины готовы убить за золото, продать свой меч тому кто предложит на серебряный тарск больше и так далее. Такие мужчин нам совершенно не нужны. Нам нужны те, которые ставят сталь выше золота, честь выше выгоды, те кто не изменит единожды данной присяге, те, чья верность не продается, мужчины, которых нельзя купить. Многих можно, знаете ли, но таких среди них нет. Они именно те мужчины, в которых мы нуждаемся. Наше дело достойно только таких.

— И в чем же состоит ваше дело? — поинтересовался я.

— Вы узнаете, — пообещал он, а затем повернулся к глашатаю и сказал: — Выдай каждому по золотой монете и отпусти их.

— В ящике тысяча тарнов? — уточнил я.

— Конечно, — кивнул Лорд Нисида. — Хотя мы и не знали, каков будет результат.

— Но мы надеялись, — улыбнулся Атий, — что он будет именно таким.

— А что, если бы они все-таки стали драться? — спросил я Лорда Нисиду.

— Тогда, — развел руками тот, — как ни прискорбно, но пятьсот погибло бы.

— А что стало бы с оставшимися в живых? — уточнил я.

— Каждому, — ответил он, — дали бы по причитающейся монете, как и было обещано, а потом они все были бы убиты.

— Я понимаю, — вздохнул я. — Но как же быть с ограниченным количеством мест на корабле?

— На этом корабле много места, — улыбнулся Лорд Нисида. — Хватило бы, чтобы разместить еще тысячу таких мужчин.

Я окинул взглядом наемников, проходящих мимо стола. Каждый из них получал свою монету из ящика.