Меч Севера

КОРОЛЬ-МЯСНИК

Город насквозь пропах смертью.

Илландрис спешила к западным воротам, плотно обмотав голову лиловой шалью. Ее шелковое одеяние было заляпано грязью, все в старых пятнах крови и еще не просохло от слез. По мере приближения к воротам становились все слышнее звуки сражения. Из–за стен Сердечного Камня доносились крики умирающих мужчин и рев Собратьев.

Шали оказалось недостаточно, чтобы спастись от зловония. Илландрис пришлось прикрыть рот и нос рукой, когда она проходила вдоль края огромной ямы сразу за воротами. Та была завалена телами горцев, животных и даже странных демонов — омерзительных тварей цвета сырого мяса, которые через несколько часов после смерти начинали разлагаться. Здоровенные черные мухи, роящиеся над трупами павших воинов и Собратьев, держались поодаль от гниющих останков демонов.

Илландрис увидела мельком горку костей в углу ямы и, неожиданно всхлипнув, отвернулась, сдерживая нахлынувшие слезы. В ее памяти всплыли лица троих детишек, которых ее заставили найти для Герольда.

— Ты плачешь? — спросил молодой голос.

Илландрис быстро вытерла лицо и увидела, что к ней обратилась Коринна, девочка двенадцати зим от роду, которая недавно осиротела: ее отец погиб, сражаясь неделю назад против сил Шамана.

— Просто соринка в глаз попала, — солгала Илландрис. — Что ты тут делаешь? Здесь небезопасно для детей.

— Я не ребенок, — ответила Коринна. — Я почти взрослая женщина.

«Ты девчонка, — сердито подумала Илландрис. — Ты и понятия не имеешь, что значит быть женщиной. Какие жертвы мы должны приносить».

— А у тебя уже было первое кровотечение?

Когда Коринна нерешительно покачала головой, Илландрис указала ей на юго–восток.

— Тогда ты еще ребенок. Тебе следует находиться в литейной.

Старинная мастерская стала своеобразным убежищем для сирот, число которых в Сердечном Камне росло день ото дня. Кузнечные горны горели днем и ночью, обеспечивая поток оружия и брони для воинов, которые без конца прибывали в Сердечный Камень из Озерного предела. В закопченных стенах литейной сироты открыли для себя новые возможности, предлагая свою помощь трудившимся здесь кузнецам. Работа была тяжелой и опасной, но благодаря этому по вечерам им было что поесть, а по ночам находилось место на полу. Даже во время короткого лета в Сердечном Камне после захода солнца температура падала чуть ли не ниже нуля.

— Я шла помочь нашим мужчинам, — сказала Коринна. Опустив голубые глаза, она прикусила нижнюю губу. — Моя мать научила меня, как промывать рану и накладывать на нее шов.

Посмотрев на девочку, Илландрис заметила кровь на ее превратившемся в лохмотья рваном платье. Несмотря на это, Коринна с ее теплым взглядом и светлыми волосами была прелестна. Она напомнила Илландрис ее саму, только моложе.

— Тебе следует оставить лечение раненых. Пусть этим занимаются чародейки, — строго сказала она.

Убрав с лица прядь волос, Коринна нахмурилась.

— Никто не помог моему отцу, — ответила она чуть дрогнувшим голосом.

Илландрис поняла, о чем думает девочка. «Мужчин, которых Кразка пощадил, захватив Сердечный Камень, отправили сюда умирать. Они — пешки, принесенные в жертву, чтобы отвлечь внимание и замедлить продвижение воинов Шамана, пока Кразка собирает войска пределов, выступивших в его поддержку».

Она подбирала слова, почувствовав, какою болью наполнен голос юной женщины. Это было внове для Илландрис. Прежде она никогда не задумывалась о том, что ощущают другие люди.

— Твой отец был отважным человеком, — решилась она. — Чти его память, но старайся не подвергать себя опасности.

Оставив Коринну, Илландрис поспешила мимо охранявших ворота хмурых воинов и стала взбираться на холм, что поднимался сразу за высоким деревянным частоколом. Она отвлеклась, а следовательно, потеряла немало драгоценного времени. Ей здорово достанется, если она опоздает по вызову Шранри. Предводительница королевского круга и самая могущественная чародейка Высоких Клыков с огромным наслаждением наказывала Илландрис при любой возможности.

Холм был очень крутой, резко поднимаясь, он обеспечивал прекрасный вид на Королевский предел. Сердечный Камень простирался под ним к востоку, воды озера Драгур сверкали золотом в лучах солнца. Череда долин тянулась на юг, переходя далее в Зеленый предел, где зима короче и менее сурова, чем где бы то ни было в Высоких Клыках.

Взгляды женщин, собравшихся на вершине холма, было обращены на северо–запад. Там громыхало сражение между силами Шамана и защитниками Сердечного Камня, которых поддерживали демоны, вызванные с Хребта Дьявола их хозяином- исполином. Королевский предел сейчас — главный очаг борьбы, но гражданская война, разгоревшаяся, когда Кразка отнял трон у Магнара, охватила почти всю центральную часть страны.

Когда Илландрис поднималась по холму, над Великой Резиденцией неожиданно взмыла огромная туша Герольда и зловеще повисла в воздухе. Крылья, как у летучей мыши, но шириной с поле, ритмично шелестели. Двадцать футов чешуйчатой жути медленно повернулись и уставились троицей огненных глаз прямо в нее, проникая в самую сердцевину души. Извивающийся хвост господина демонов, казалось, изучал воздух и его свойства. Его пасть, утыканная зубами, подобными кинжалам из слоновой кости, чуть ли не ухмылялась ей. Илландрис захотелось повернуться и с воплем скатиться вниз по холму.

Внимательно осмотрев город, хозяин демонов взвился в небо и устремился на восток, отбрасывая на землю гигантскую тень.

Ничто не препятствовало его полету, никто не осмелился бы бросить ему вызов. Сам Шаман испытал на себе силу Герольда во время их короткой схватки в небе к северу от города, и даже бессмертный убийца богов не выдержал этого испытания.

Илландрис потребовалась минута или две, чтобы прийти в себя и возобновить подъем, неуверенно передвигаясь на обмякших студнеобразных ногах. Это вновь отняло у нее время, что не осталось незамеченным тучной маленькой женщиной, руководившей чародейками, которые собрались на вершине холма.

— Блудная дочь наконец удостоила нас своим присутствием, — провозгласила Шранри, когда Илландрис вскарабкалась на холм, чтобы присоединиться к сестрам.

Тридцать чародеек, которые сформировали Королевский круг, повернулись и тоже уставились на нее. Илландрис старалась не потерять присутствия духа под их испытующими взглядами.

— Приношу свои извинения, — сказала она. — Я потеряла счет времени.

Шранри приподняла бровь безупречной формы, которая странным образом выглядела чужеродной на ее розовом пухлом лице.

— В последнее время ты выглядишь расстроенной. Тебя что–то беспокоит?

«Что–то беспокоит? Моего возлюбленного искалечили. Все, что было мне некогда обещано, пропало. Найденыши…» Илландрис усилием воли сдержала рыдание и не поддалась на провокацию.

— Ничего, сестра. Извините меня за опоздание.

Шранри казалась несколько разочарованной. Илландрис подумала, что на этом все закончится, но толстая коротышка- чародейка поманила ее мясистым пальцем.

— Иди–ка сюда.

Илландрис сделала, как ей велели. Она чувствовала, что остальные женщины наблюдают за ней.

Шранри изучала ее пару минут.

— События последних двух недель плохо на тебе сказались.

— Прошу прощения?

— Ну, девушка, под глазами у тебя мешки. Вместо прически — какое–то месиво на голове. А что до цвета лица… Я удивляюсь, и что это мужчины в тебе находили.

Губы Илландрис задрожали. Подняв руку, она провела обгрызенными ногтями по щеке. Она давно не подводила глаз, не подкрашивала губ. В этом, казалось, теперь нет никакого смысла. Ее пальцы коснулись грубого пятна на щеке. Оно постоянно зудело. Иногда по ночам она не спала и расчесывала его до крови.

Шранри прищелкнула языком, в ее жестоком взгляде мелькнула усмешка.

— Бедняжка. Ты словно снежный цветок, увядающий под палящими лучами солнца. Лучше бы тебе закалиться. Теперь на королевском троне больше нет мандострадальца–придурка, чтобы тебя прикрывать.

Илландрис, потрясенная ядовитыми словами Шранри, отшатнулась, как от удара. Перед ее глазами снова предстало изуродованное тело Магнара. Сначала она желала его из–за той власти, которую он представлял, но теперь осознала, что в глубине души любила его. По крайней мере немного. Как Шранри его обозвала? «Мандострадалец–придурок на королевском троне».

— Ты злобная карга, — прошептала она. — Ненавижу тебя.

На сей раз Шранри даже не пыталась скрыть свое презрение.

— Глупая девчонка. Твое шалавское поведение было позором для круга. Те дни закончились. Ты научишься повиноваться.

Старшая чародейка подняла руки. Илландрис, внезапно испугавшись, отступила на шаг. Возникло знакомое ощущение покалывания. Каждый, кто обладает даром, почувствовал действие магии.

— Что ты…

Охнув от боли, она не договорила. Ее суставы внезапно словно воспламенились. Все мышцы до последней напряглись так, будто сейчас разорвутся. Рухнув на колени, она принялась скрести грязную землю, выдирая из нее пучки травы, и орать от боли во всю глотку. Она кричала и кричала, пока не стало саднить горло.

— Сестра… неужели это необходимо? — тихо спросила одна из чародеек Черного предела.

— Ее следует вымуштровать. Я не получаю от этого никакого удовольствия.

Илландрис удалось повернуть шею так, чтобы заглянуть в глаза Шранри, умиротворенный взгляд которых выдавал всю ее ложь. Илландрис едва дышала, ее тело готово было разорваться.

Секунды шли за секундами, а воздействие магии не ослабевало. В отчаянии Илландрис приготовилась вызвать свою магию и обратить ее против Шранри. Она понимала, что это заставит старшую сестру убить ее, но она предпочла бы умереть в борьбе, нежели смиренно принять смерть.

— Что здесь происходит? — пророкотал вдруг мужской голос.

Шранри сощурилась.

— Это не твое дело, королевский гвардеец.

Громадный бородатый воин, которого Илландрис узнала — его звали Йорн, — поднялся на вершину холма и, неодобрительно нахмурившись, наблюдал за происходящим. Он никогда ей особо не нравился, поскольку не выказывал внимания, которым окружали ее другие мужчины, но сейчас Йорн явился ей благословением, ниспосланным добрыми духами.

— Пожалуйста, — превозмогая боль, прошептала Илландрис. — Пожалуйста… помоги мне.

— Меньше всего король хотел бы лишиться одной из своих чародеек, — прогремел Йорн. — Отпусти ее.

Шранри запыхтела и зацокала языком, но в конце концов щелкнула пальцами. Магическое давление тут же исчезло. Хватая ртом воздух, Илландрис вытерла шалью нос, из которого шла кровь. Подойдя к ней, Йорн протянул ей натруженную руку. Илландрис ухватилась за нее, и он поднял девушку на ноги с поразительной нежностью. Ее конечности будто налились свинцом.

— Полагаю, ты учтешь этот урок, — сказала Шранри. Предводительница Королевского круга промокнула взмокшее лицо рукавами платья и бросила на Илландрис взгляд, от которого у той в жилах застыла кровь. — Не вынуждай меня вновь наказывать тебя. В следующий раз я не буду столь снисходительна.

Резкий звук рога огласил холм. Йорн положил руку на эфес своего палаша.

— Приближается король.

Собравшиеся чародейки пали на колени, а самопровозглашенный король Высоких Клыков, двигаясь с изяществом танцора, поднялся на вершину холма, за его спиной развевалась роскошная белая мантия.

Король Кразка возложил руку в перчатке на эфес меча, висящего на бедре, и осклабился. Его мертвый левый глаз подтекал и безумно вращался в глазнице, но не он лишал Илландрис присутствия духа, а другой, которым король злобно и плотоядно глядел на собравшихся женщин — самых могущественных чародеек королевства, будто на свежую вырезку.

За Королем–Мясником следовали его гвардейцы. Защитники Кразки являли собой пародию на традицию, которая существовала веками. Считалось, что Шестеро — самые доблестные мужчины центральной части страны, знаменитые воины, проявившие себя в бессчетных славных битвах. Разношерстная банда убийц, которую король–узурпатор привел с собой из Озерного предела, выглядела грозной, но они, казалось, вполне способны и закрыть короля от удара меча, и всадить нож ему в спину. Они даже не носили церемониальных доспехов и закрытых шлемов. Скорее всего, Кразка хотел быть уверенным в том, что вооруженные люди, которые неотступно за ним следуют и везде его сопровождают, — именно те, за кого себя выдают. В конечном счете, он захватил трон путем подобного обмана.

У Илландрис мурашки по телу побежали, когда блуждающий взгляд короля остановился на ней.

— Ха! Ты была такой милашкой. А теперь собачья задница выглядит лучше тебя.

— Приношу извинения, если ее вопли раздражали моего короля, — приторным голосом изрекла Шранри.

Кразка извлек из ножен меч и уставился на свое отражение в сером металле. Несколько капель крови скатилось по клинку, которым, вероятно, недавно воспользовались.

— Мне не впервой слышать, как вопит женщина, — произнес он задумчиво.

При этих словах женщины ахнули, и воцарилась напряженная тишина. Улыбка Шранри застыла на ее лице, но теперь на нем, похоже, проступил страх. Илландрис вспомнила, как катилась по земле отрубленная голова чародейки Турвы, и казалось, она не остановится никогда. Смертоносный меч Кразки поглотил ее магию, подобно голодному волку, и прошел сквозь ее шею с ужасающей легкостью.

— Мы ожидаем твоей команды, — тихо сказала Шранри.

Неистовая предводительница величайшего круга чародеек, когда–либо собиравшегося в Сердечном Камне, казалась напуганной, будто юная девица, впервые узревшая обнаженный член возлюбленного.

— Я сделаю это быстро и не без удовольствия, прорычал Кразка. — Только что получил прискорбные новости.

— Мой король? — вставила Шранри.

Нахмурившись, Кразка указал мечом на север.

— Шаман заручился поддержкой Черного предела.

В круге заахали.

— Но Мейс уже поддержал тебя, — сказала Шранри. — Он прислал шесть своих чародеек. — Она указала рукой назад, где за ее спиной стояли несколько женщин, выглядевших очень встревоженными.

— Он изменил свое мнение.

На западе прогремел взрыв, и из огромной воронки, образовавшейся в земле, повалил дым.

— Сколько чародеек у Карна Кровавого Кулака? — спросил Кразка как бы между делом.

— Полагаю, в Западном пределе их может быть больше двадцати, — ответила Шранри.

Кразка кивнул.

— А сколько их сейчас там, как думаешь?

Шранри покачала головой.

— Не знаю наверняка. Они окутывают себя магией. Самайя, предводительница их круга, искусна в маскировке.

Повернувшись, Кразка рассматривал круг чародеек, вложив наконец в ножны под всеобщий вздох облегчения свой меч, поглощающий магию. Илландрис наблюдала за происходящим застывшим взглядом. Она чувствовала себя опустошенной. Ее больше ничто не волновало, ей стало все настолько безразлично, что, даже если бы Король–Мясник, неспешно подойдя, перерезал ей сейчас горло, она бы не шевельнулась.

— Герольд возвращается к Хребту, — проворчал Кразка. — Некоторое время его не будет.

Шранри, похоже, встревожилась.

— Но, мой король, Шаман…

— Да, он где–то там. — Кразка рассеянно щелкнул пальцами. — Думаю, наш бывший лорд–маг воспримет это как удачную возможность вновь явить миру свою мерзкую рожу.

Двойной подбородок Шранри нервно задрожал.

— Это дурные новости. Нас — тридцать, величайший круг за всю мою жизнь. Но Шаман и круг Самайи все же могут превзойти пас. Боюсь, они соберут все свои силы для общей атаки, как только узнают об исчезновении Герольда.

Король–Мясник неожиданно ухмыльнулся.

— Я на это рассчитываю. — Повернувшись, он подозвал своих гвардейцев. Те шагнули вперед, и Илландрис увидела, что один из них несет маленький сверток, обернутый тканью. Кразка сделал знак, и королевский гвардеец — бледнолицый воин с налитыми кровью глазами, казавшийся смутно знакомым — развернул сверток, в котором оказался набор колец. Они отливали на солнце серым. — Герольд принес мне это, — сообщил Кразка. — Они — из абиссума, как и мой клинок. Эти кольца могут поглотить только определенное количество магии, пока не сломаются, но, думаю, они послужат моей цели.

Илландрис смотрела, как королевские Шестеро взяли себе по кольцу каждый. Там было и что–то еще — стальной предмет побольше со странным цилиндрическим бочонком, но Кразка быстро закрыл его тканью.

Подошел Йорн и присоединился к Шестерым. Заметив, что не хватает Варда, она припомнила, что его отправили в Черный предел и он должен был вот–вот вернуться. Глядя на Кразку, Илландрис вспомнила о свежей крови на его мече, и тут–то она поняла, что произошло. «Этот безумный ублюдок убил своего гвардейца. Вард принес ему новости про Мейса, и он убил его в порыве гнева. Норн его заменил».

Теперь король смотрел на своих людей, стоя спиной к чародейкам. Солнце начинало садиться, заливая холм цветом крови.

— Когда Шаман сделает свой ход, — произнес Кразка, — мы устроим ему неприятный сюрприз. Мейс хочет поддержать своим мечом этого придурка? Да я спалю дотла весь его предел. Как только разделаюсь с Карном Кровавым Кулаком. — Он медленно повернулся, и таков был его взгляд, что вся апатия Илландрис куда–то испарилась. — Сначала нам нужно проверить, как работают эти кольца, — объявил Кразка. — Все чародейки из Черного предела, поднимите руки.

Ни одна из женщин этого не сделала. Вздохнув, Кразка махнул рукой Шранри.

— Как насчет того, чтобы просто указать на них? Сбереги нам всем время.

Шранри колебалась всего лишь мгновение, затем повернулась и стала указывать на женщин и называть их имена:

— Хенета. Марелла. Квинелл…

Шестеро воинов Кразки двинулись вперед, подняв оружие. Круг распался, чародейки рассыпались в стороны, оставив женщин из Черного предела совершенно беззащитными.

«Не смотри, — сказала себе Илландрис. На мгновение ее глаза встретились с глазами Йорна. Что на его лице — отвращение? Она вспомнила его слова. — Меньше всего король хотел бы лишиться одной из своих чародеек».

Мимо Илландрис пробежал настоящий монстр, выше Норна и шириной с быка, на его роже расплылась широченная ухмылка. За ним рванулся вперед еще один из Шестерых, мужчина средних лет в тяжелых доспехах из листового металла, подобных тем, что носили рыцари из Низин, о которых рассказывала ей мать.

Мгновением позже воздух огласили крики: Шестеро принялись за работу. Илландрис сосредоточилась на Кразке, на жажде крови, полыхающей в его одиноком глазу. Когда–то она ненавидела Шамана, замышляла лишить его жизни, чтобы править с Магнаром независимо от прихотей жестокого бессмерт- нога. Это было совсем по–детски. Теперь, когда она смотрела на Кразку, человека, который изуродовал ее возлюбленного, отнял у него трон и принес в жертву демону невинных детей, она готова была отдать свою жизнь, чтобы увидеть, как лорд- маг раздавит этого безумного короля.

Кразка заметил, что она смотрит на него. Он непристойно подмигнул ей.

— По крайней мере они умрут быстро, — растягивая слова, проговорил он. — Это куда лучше судьбы, уготованной твоему парню.

Илландрис поклялась, что увидит Кразку мертвым.

Чего бы это ни стоило.