Меч Севера

ДИКИЕ МЕСТА

— Кейн!

Грубый голос вырвал его из сна, будто опрокинутое на голову ведро ледяной воды. Волк мог по–разному проскрежетать его имя, но кровь стыла в жилах в любом случае. Одного взгляда на Джерека, его лысую голову и лицо в шрамах, оставленных огнем, было довольно, чтобы понять: дело плохо.

— Бандиты? — Он беззвучно пошевелил губами.

Джерек кивнул и хмуро уставился в идущую на убыль ночь. Суровый воин уже держал наготове свои топоры, жестокие орудия смерти, которые забрали столько жизней, что Кейн давно сбился со счета.

Старый горец с трудом поднялся на ноги, протирая со сна глаза. Развести бивачный костер они не озаботились. Лето было в разгаре, и, кроме того, они надеялись, что не привлекут внимания.

Он извлек из ножен свой двуручный меч и прищурился, всматриваясь в темноту. Ни черта не видно, угрюмо подумал он. Его зрение ухудшалось.

Чувства Джерека, с другой стороны, казалось, остры как всегда. Его друг нес караул большую часть времени, и, хотя никто из них об этом не говорил, Кейн стал чувствовать себя виноватым. Но сколько вины может взвалить на себя человек?.. И чем старше становишься, тем труднее нести это бремя.

Где–то поблизости с хрустом сломалась ветка. В воздухе просвистела стрела и гулко вонзилась в траву в шести футах от того места, где были привязаны лошади. Они захрапели и нервно задвигались.

Кейн вздохнул. Он терпеть не мог лучников. По его разумению, они немногим лучше чародеев, хотя у большинства из них, по крайней мере, хватало чувства приличия не строить из себя прославленных героев. Обрывок сна, от которого Кейн только что очнулся, всплыл на задворках памяти, и он опустил взгляд на левое колено. Вспомнив об испытанных тогда мучениях, невольно поморщился.

Джерек показал влево и удалился, низко припадая к земле. Кейн последовал за ним, хотя, когда он согнулся, спина яростно запротестовала.

Ему показалось, что впереди колышутся тени. Бандиты перемещались обычно маленькими группами — так удобнее наносить яростные и быстрые удары и мгновенно исчезать. Вряд ли их там много. Если им удастся вырубить одного–двоих, остальные сами разбегутся.

Внезапно он почувствовал движение справа от себя. Не обращая внимания на свои скрипящие больные колени, он прыгнул, перекатился через голову и, вскочив на ноги, высоко воздел свой двуручный меч, готовый рассечь надвое любого, кто там окажется.

Но это был лишь Джерек, глаза которого блестели в призрачном свете. Сплюнув на траву, Волк покачал головой.

— Они сбежали, — сообщил он. — Нам лучше трогаться. Нет смысла ждать, чтобы нас перестреляли при свете дня.

Кейн кивнул. Риск напороться на бандитов, пересекая Бесплодные земли, существовал всегда — оба они прекрасно знали это из своего недавнего опыта.

Вернувшись в свой лагерь, они обнаружили, что поклажа исчезла.

— Придурки сперли наши мешки, — прорычал Джерек, всегда выражавшийся без обиняков, и принялся дергать себя за бороду, как делал всякий раз, приходя в ярость.

Закрыв глаза, Кейн оперся на двуручный меч. Неблагоприятное начало путешествия. Прошли три недели, как они покинули Сонливию, и раны, полученные в ходе битвы за город, вынудили их сделать передышку. Особенно скверными оказались раны Джерека — по крайней мере два сломанных ребра и треснувшая скула. Но Волк готов был скорее вырубиться прямо в седле, нежели отложить отъезд еще на неделю. Джерек терпеть не мог толпы. Он на дух не переносил удобства, которыми окружали себя жители Низин. По правде говоря, он много чего не мог терпеть.

— По крайней мере, у нас все еще есть лошади, — проворчал Кейн. Он подошел к животным, уныло качая головой. — Мы могли бы вернуться в Пепельный дождь и пополнить запасы, — предложил он, хотя уже знал, каков будет ответ.

Джерек бросил на него мрачный взгляд:

— Я не собираюсь туда возвращаться. Это дерьмовая дыра.

Кейн не мог это оспорить. Пепельный дождь — весьма уместное название. Черная пыль, разносимая вихревыми ветрами с холмов Демонических Огней по самому северному вассальному городу Сонливии, проникала там повсюду. Пепельный дождь — не то место, куда кому–то из них хотелось бы срочно вернуться.

— Думаю, поедем дальше, — сказал Кейн, возвращая меч в ножны и забираясь на лошадь. Небо светлело, полуночная синь бледнела, сменяясь темно–серой сталью, — ночь уступала место утру. Он разглядывал окружающее пространство, а Джерек забрался на своего черного жеребца. Тот принял на себя угрюмого седока с легкостью, что поразила бы хозяина конюшни, который продал им коня. Джерек умел находить подход к животным, чего ему так не хватало в общении с людьми.

Во всех направлениях перед ними на многие мили простиралась равнина. Дикорастущие травы вытесняли поросль дубов, вязов и буков. Вскоре дневной свет откроет взглядам ослепительные оттенки золота и зелени.

Кейн знал, что дальше к северу эти яркие краски выцветут, трава станет вялой и редкой, а деревья сменятся кустарником, пока не начнутся, в полном смысле этих слов, Бесплодные земли — обширные пустоши, некогда — родина яханских племен кочевников–коневодов (до того, как Война с Богами расколола землю). Когда они с Джереком в прошлый раз проходили здесь, Бесплодные земли просто кишели бандитами. С учетом той вереницы трупов, которую оставили за собой два горца, Кейн полагал, что король бандитов вряд ли встретит их с распростертыми объятиями.

Скача рядом, он озабоченно наблюдал за Джереком. Казалось, Волк страдает от боли. Вероятно, дает о себе знать одна из его ран. Самого Кейна его травмы тоже все еще тревожили, особенно — ножевое ранение в живот, грозящее загноиться. Плоть чистая, и ее зашили, но шрам все еще саднил. Он не особо обращал на него внимание. Бывают такие раны, которые не заживают никогда, они словно гноятся в глубине души и в конце концов разрушают человека сильнее, чем любое телесное повреждение. Духи знают: у него самого достаточно таких шрамов, но известие, полученное в Сером городе, дало ему надежду, что, быть может, самый большой из них не останется с ним до самой могилы. Впервые за многие месяцы у него появилась цель, ради которой стоило жить.

Бросив поводья, он сжал кошель, висящий на поясе. Сорок золотых шпилей и пригоршня серебряных скипетров — большие деньги для любого. Он и Джерек прошли сквозь ад, чтобы их заработать. Не каждый день помогаешь освободить город от тирана. Там, в Благоприятном краю, он нашел себе друзей, повстречал хороших мужчин и женщин — и некоторых не вполне хороших, но тем не менее интересных. В других обстоятельствах он захотел бы остаться. Вместо этого он и Волк покинули Сонливию, как только получили свою плату. Деньги, которые уютно устроились в этом кошеле, все изменили. Именно поэтому он возвращался на север. Назад, в Высокие Клыки. В то место, что когда–то называл домом.

— Кейн!

Джерек указал на чащу деревьев прямо перед ними. Кейн наклонился вперед на своей гнедой кобыле, но увидел лишь неясное зеленое пятно. Разочарованно покачал головой. Он еще помнил то время, когда тридцатилетних считал стариками. К сорока для мужчины пора расцвета оставалась уже позади. К пятидесяти его боевые подвиги становились далекой историей, о которой можно рассказывать внукам. И тем не менее ему уже шестой десяток, а он по–прежнему занимается все тем же дерьмом, при том что тело разваливается на части и отлить становится сложнее, чем убить человека.

Потянув за поводья, он пристроился за Джереком. Они повернули в сторону от рощицы и пустили коней вскачь. Мгновением позже из–за деревьев вырвалась группа вооруженных людей на лошадях. Он насчитал пятерых, а Джерек, гикнув, обратил его внимание еще на троих, которые появились из зарослей впереди.

— Мимо них без схватки нам не прорваться, — сказал Кейн, настороженно разглядывая всадников. Два горца пришпорили своих коней, ветер развевал седые волосы Кейна и приплясывал вокруг безволосой головы Джерека. Кейн отважился бросить взгляд назад. Всадники, ведущие погоню, быстро сокращали расстояние между ними. — Вот дерьмо, — пробормотал он.

Им ни за что не опередить этих бандитов. У горцев вполне сносные лошади, но кони из этих степей славятся на весь мир. Внезапное исчезновение яханских племен одарило короля бандитов лучшими скакунами на свете.

Три всадника поравнялись с ними, легко выдерживая темн скачки. Предводитель наигранным патетическим жестом поднял руку.

— Сдавайтесь! — драматично воскликнул он. — Будете удирать — лишитесь жизни.

Джерек прищурился и сплюнул через свою лошадь. Сдаться — последнее, о чем он думает, пришло в голову Кейну. Куда более вероятно, что Волк намерен прорубить сквозь них кровавую тропу.

Он понизил голос так, чтобы его слышал только Волк:

— Лучше нам сделать это на земле. Нас вчетверо превосходят в численности, а я не силен в верховом бою.

На мгновение ему показалось, что напарник его не поддержит, но через несколько секунд Джерек потянул за поводья, вынудив своего жеребца резко остановиться. Кейн сделал то же самое, надеясь, что не совершил ужасной ошибки.

Они спешились, и бандиты быстро окружили их. Предводитель непринужденно соскользнул со своего коня и даже отвесил быстрый поклон, к явному раздражению Джерека.

— Что ж. — Бандитский вожак поглаживал свои усики. Его черные как смоль волосы были собраны в «конский хвост», на поясе, туго стягивающем в талии серые кожаные доспехи, торчал эфес причудливого меча. Кейн едва удержался от чиха, когда в носу защекотало от благоуханного аромата. От этого человека попахивало духами. — Что ж, — повторил щеголеватый преступник. Он сверкнул улыбкой, обнажив яркие белые зубы. — Полагаю, у нас тут ограбление. Хотелось бы сказать, что нам пришлось за вами погоняться, но это было бы ложью.

Кейн наблюдал за Джереком краем правого глаза. Волк скрежетал зубами, вот–вот взорвется. Этот пижон раздражал его неимоверно.

— У меня есть предложение, — осторожно сказал Кейн. — Мы уплатим вам несколько монет за безопасный проезд. Затем вы пожелаете нам приятного путешествия, и мы расстанемся совершенно мирно.

Предводитель бандитов, подняв руку в перчатке, задумчиво погладил подбородок.

— Вижу, вы знакомы с нашими обычаями. Тот кошель у тебя на поясе прекрасно подойдет. И ваше оружие — в этих местах всегда есть нужда в хорошей стали.

— Пошел на хрен!

Все, как один, тут же посмотрели на Джерека.

— Я не собираюсь отдавать свои топоры какому–то педику, — нелюбезно пояснил Волк.

Усилием воли Кейн справился с охватившим его отчаянием, когда вокруг них зашуршали мечи, вынимаемые из ножен. К чести предводителя, его меч остался на поясе.

— Не верю, — произнес усатый вожак, — что в вашем положении вы можете отказаться. — Он указал на кошель, свисающий с пояса Кейна: — Что в этом мешке, старикан? — дружелюбно спросил он.

Синие глаза Кейна сощурились от этого оскорбления, но он тем не менее снял кошель и развязал его, открыв взглядам бандитов сверкающее содержимое.

— Сорок золотых шпилей, — сообщил он, изо всех сил сохраняя дружественный тон. Встряхнув его, чтобы подкрепить свои слова, он, к собственной досаде, выронил на траву истинное сокровище, которое хранил в кошеле.

«Вот дерьмо». Он не знал, плакать ему или смеяться, поэтому изобразил какую–то маниакальную ухмылку.

— Сорок золотых шпилей — и что еще? Возможно, набор любимых драгоценностей? — Бандит хрипло рассмеялся и показал на маленький сверток в тряпице: — Что ты пытаешься спрятать? Давай сюда!

— Я не могу этого сделать, — ответил Кейн. Теперь в его голосе прозвучала стальная суровость, которую он не смог подавить, хотя и понимал, к чему это приведет. Джерек встретился с ним взглядом, и в этот миг оба они поняли, что сейчас произойдет.

Предводитель бандитов снова вздохнул, явно наслаждаясь драматизмом происходящего. Он покачал головой с деланым сожалением.

— Тогда мы возьмем это силой.

— Дядя, — вякнул чей–то голосок. Это был самый молодой из бандитов, парнишка рядом с вожаком. Кейн рассматривал его, нахмурившись. Почти совсем мальчик, с гибкой фигурой, зеленоглазый и ярко–рыжий. Слишком молодой для такой компании.

— Т-с, Брик, — пренебрежительно махнул рукой вожак.

— Но эти люди… — снова попытался Брик.

Старший бандит наклонился и отвесил ему подзатыльник.

— Я сказал: молчать. Где твои манеры? Я воспитывал тебя не для того, чтобы ты становился варваром. Таким, как эти скоты.

— Это грубовато, босс, — сказал один из бандитов с некоторым упреком в голосе.

Предводитель приподнял бровь:

— Я говорил об этих горцах. — Он опустил руку в перчатке на эфес меча. Указательным пальцем другой руки драматично провел по горлу. — Убейте их!

Бродар Кейн швырнул кошель с монетами в воздух.

Он перелетел через круг бандитов, алчные взгляды которых не отрывались от рассыпающегося золота, как мухи от трупа. Это длилось какое–то мгновение, но за это короткое время произошло несколько событий.

Протянув руку за спину, Кейн извлек меч из ножен и обезглавил ближайшего к нему бандита. Вращаясь в воздухе, топор описал дугу и, глухо чмокнув, вонзился в грудь бандита напротив Джерека. Тот камнем рухнул наземь, обдав брызгами крови пораженные лица тех, что стояли по обе стороны от него. Через мгновение Волк уже налетел на них, кромсая вторым топором кожу и кости.

Только предводитель среагировал на этот поразительный поворот событий, быстро запрыгнув на свою лошадь. Он пришпорил ее и ускакал прочь, не бросив назад даже взгляда.

Один бандит побежал на Кейна с поднятым ятаганом, бессмысленно вопя, как это часто делают люди, которые никогда не бывали в настоящем бою. Отбив его неуклюжий удар, Кейн засадил ему ногой в живот, и бандит растянулся на земле. Он отчаянно пытался нащупать свое оружие, когда старый воин прикончил его.

Над плечом Кейна просвистела стрела. Он низко пригнулся, стиснув зубы от боли, пронзившей спину. Юноша Брик снова протянул руку к колчану, в его изумрудных глазах застыл дикий ужас. Другой бандит уже наводил свой лук. Он прицелился прямо в Кейна.

Тут он заметил уголком глаза сверкание металла, и голова лучника внезапно раскололась, как дыня, брызнув во все стороны кровью и осколками кости. Тело рухнуло наземь; из месива, в которое превратилась голова бандита, торчала рукоять топора Джерека.

Теперь оставался только один бандит.

Кейн встретился взглядом с Бриком и не отводил глаз, пока парень веснушчатой рукой прилаживал стрелу. Между ними тридцать футов.

— Ты хоть умеешь с ним обращаться? — непринужденно спросил Кейн, вытирая насухо двуручный меч о труп у своих ног. Джерек медленно продвигался к топору, всаженному в грудь первого бандита, которого он убил.

— Вполне, — ответил Брик с поразительной убежденностью. Он вложил стрелу и натянул тетиву.

— Ты уже промазал по мне однажды, — спокойно заметил Кейн. — Постарайся сделать хороший выстрел. Не думаю, что у тебя будет другой шанс. — Он многозначительно кивнул на Джерека, который медленно наклонялся, чтобы извлечь свое оружие, в лице его читалось зловещее обещание смерти.

Он заметил, что решимость мальчишки пошла на убыль.

— Я не хочу умирать, — проговорил Брик, и это прозвучало совсем по–детски. Его обезумевший взгляд блуждал по телам убитых товарищей. Из раскроенной головы одного из них неспешно вытекал мозг.

— Никто из нас этого не хочет. Но грабить людей — мерзкое занятие.

Взгляд Брика скакал с Кейна на Джерека и обратно, лук в его руках судорожно дергался из стороны в сторону, пока он пытался удержать обоих в поле зрения.

— Я знаю, кто вы такие. Вы — те горцы, что перебили дюжины людей Асандера. Бандитский король обещал награду за ваши головы.

Кейн вздохнул:

— Да, это мы.

— Я ускачу, не оглядываясь, — выпалил Брик с отчаянием в голосе. — Я никому не скажу, что вы здесь. Даю вам слово!

«Поздновато теперь для этого, парень. Стоит тебя отпустить, и ты приведешь за нами всех бандитов Бесплодных земель».

У него сжалось сердце при мысли о том, что надо сделать. Взяв себя в руки, он медленно подошел к мальчишке и протянул окровавленную руку.

— Отдай мне лук, и мы договоримся.

Брик, поколебавшись, ослабил тетиву. Бродар Кейн взял лук и благодарно кивнул. Другой рукой он врезал Брику в лицо.

— Нам следует убить его. Кончай с этим быстрей!

Кейн поскреб щетинистый подбородок. Он поднял взгляд к звездам, затем опустил его на стонущее тело, привязанное к седлу лошади, стоящей рядом.

— Он всего лишь мальчишка.

— Ты уже убил человека в его возрасте, Кейн, и ты об этом помнишь.

Джерека совершенно не обрадовало, когда он обнаружил, что Брик еще дышит. Сейчас Волк уже успокоился, и его бешенство сменилось угрюмой злостью. По опыту Кейна, это состояние могло длиться долго.

— Думаю, лучше не мерить всех на мой аршин.

Джерек сплюнул. Они скакали в тишине, продвигаясь еще севернее в малообитаемую местность, что лежала за Благоприятным краем. Еще день–два — и они окажутся далеко в Бесплодных землях.

— Бандитский король о нас не забыл, — сказал наконец Джерек. — Есть шанс, что и его кузен Пятибрюхий — тоже. Ты слышал парнишку. За наши головы объявлена награда.

— Знаю. Сейчас это не так важно.

— Парнишкин дядя тоже будет его искать. Ты об этом думал?

— Да.

— И?..

— Сейчас это не так важно.

Джерек покачал головой, сверкая в лунном свете лысым черепом.

— Ты превращаешься в старую мегеру, и это факт.

Кейн вздохнул:

— Возраст и с тобой это сделает.

Джерек в ответ фыркнул.

Через час они остановили лошадей и разбили лагерь. Сняв Брика с седла, они уложили его на траву. На щеке у мальчишки красовался здоровенный лиловый синяк, но серьезных повреждений не было. Кейн уныло покачал головой. Раньше бывало, его хук правой ломал челюсти.

— Ты очнулся? — Он встряхнул мех с водой и побрызгал на лицо Брика.

— Ургх! Оставь меня в покое.

Джерек без излишней нежности саданул ногой в сапоге Брику в ребра.

— Подвинься, хрен ленивый!

— Оу! Где… где это я?

Кейн откусил хлеба и принялся с усердием его жевать.

— Я бы хотел сказать: среди друзей, — изрек он с полным ртом. — Но, по правде, ты наш пленник, и лучше делай, что мы скажем, или мы точно тебя убьем.

Он дал Брику минуту, чтобы тот это усвоил.

— Где мой дядя Гластон? — спросил мальчик.

— При первых же трудностях он сбежал, как перепуганный олень. Настоящий трус твой дядя.

— Он не трус, а самый умный человек из всех, кого я знаю.

— Он оказался достаточно умным, чтобы спасти свою шкуру, отдаю ему должное.

— Ты не понимаешь, — сказал Брик. — Асандер, бандитский король, убил бы меня, если б не он.

— А ты не в самых лучших отношениях с бандитским королем?

Брик покачал головой и потер свою украшенную синяком щеку.

— Мы бежали на юг, чтобы спастись от него. Нам нужна была только ваша пища и еще — украсть немного денег. Мы не убийцы.

Кейн приподнял густую бровь, но решил не обсуждать это. Помолчал минуту, пытаясь нащупать какой–нибудь выход, чтобы не убивать этого парня.

— Ладно, Брик. Вот как это будет. Ты поедешь с нами проводником по этой земле. Делай то, что тебе скажут, и сможешь получить назад свою лошадь, когда мы доберемся до Лиловых холмов.

— Дядя Гластон меня не бросит.

— Тогда тебе просто придется объяснить ситуацию, когда он объявится вновь. Я развяжу тебе ноги, но твои запястья останутся пока связанными.

Он разрезал веревку на ногах Брика, а затем протянул ему хлебную горбушку и мех с остатками воды. Мальчик с жадностью впился в хлеб и принялся жевать правой стороной рта. Кейн ощутил приступ жалости к юному бандиту. Он печально покачал головой, вспомнив тельце, исчезнувшее в Ледотае много лет назад.

Джерек занимался лошадьми. Кейн опустил ноющее тело на землю и привалился спиной к стволу дуба. Затем он запустил руку в кошель на поясе и пошарил внутри. Мешочек полегчал — во время схватки с бандитами они потеряли пригоршню шпилей и скипетров. Эти деньги были потрачены с толком, подумал он.

Кейн бережно извлек из кошеля завернутые в ткань предметы. Во время боя ткань забрызгало кровью, но он с облегчением обнаружил, что содержимое осталось чистым.

Он смотрел на эти предметы, нежно держа их в ладони. Три самых ценных его сокровища.

Темно–каштановый локон Мхайры.

Кольцо, которое она подарила ему на свадебной церемонии, простое серебряное кольцо. Оно по–прежнему блестит, несмотря на прошедшие годы.

И маленький ножик, который он заказал для Магнара: традиционный подарок отца сыну на его четырнадцатые именины, когда мальчик, как принято считать, становится мужчиной. Он медленно провел пальцем по тусклому лезвию.

Подошел Джерек, и Кейн заметил, что он слегка хромает. Должно быть, Волка ранили сегодня утром. Он об этом ничего не сказал. И никогда не говорил.

Кейн снова испытал чувство вины, ощутил жуткое бремя истин, которые он так долго скрывал.

Покрытое шрамами лицо Джерека, смотрящего на него, оставалось непроницаемым. Если Волк и заметил, что Кейн готов пустить слезу, но нему это не было видно.

— Мы найдем ее, — сказал он просто. Скинув сапоги, он засопел почти сразу, как только опустился на землю.

Кейн вновь завернул в ткань предметы, что держал в руке, и бережно опустил их в кошель. Бросил взгляд на Брика, который уставился куда–то в ночь, думая, несомненно, о том, когда вернется дядя и попытается его освободить.

Бродар устроился поудобнее и тоже стал смотреть на равнину. Снова и снова слабеющие глаза его обращались к северу.

В тысяче миль отсюда, а то и дальше, жена, которую он до недавнего времени считал мертвой, ждет его. Он найдет Мхайру, наладит отношения с сыном, если сможет. А затем он и Шаман сведут счеты.

Два долгих года спустя Меч Севера возвращался домой.