Меч Севера

ДВАДЦАТЬ ОДИН ГОД НАЗАД

— Король Джагар ожидает.

Голос воина прозвучал приглушенно из–под церемониального шлема, закрывавшего лицо. Бродар Кейн поправил плащ и постарался не выказывать волнения, следуя за королевским гвардейцем. Их шаги отдавались эхом по аванзалу с полом из прочного камня, а стенами — из темного дерева, добытого в лесах Черного предела на севере. Великая Резиденция считалась старейшим зданием в городе, построенным задолго до появления в Высоких Клыках Шамана.

Стены были увешаны оружием и щитами прославленных героев и Хранителей, и Кейну пришло в голову: а не появится ли здесь однажды и его клинок в признание его заслуг? Быть может, король именно за этим и вызвал его в Сердечный Камень: поздравить с десятилетием службы и удостоить чести, предоставив место в этом зале славы.

С другой стороны, возможно, эти надежды далеки от реальности. Он подумал о жене и сыне, оставшихся в Восточном Сборе. Кейн пытался уверить Мхайру, что беспокоиться не о чем. В ее серых глазах он прочел, что несет полную чушь, и, по справедливости, не мог винить ее за это.

Пора уже ему переходить к новой жизни. Он понятия никакого не имел о пастушестве, не вполне представлял, с какой стороны подходить к барану, но Мхайра горела желанием обучить его, и этого энтузиазма в голосе было довольно, чтобы он принял и одобрил ее планы. Кейн полагал, что это он просто обязан для нее сделать после всех лет, что она прождала его, не зная, когда он вернется домой и вернется ли вообще. По правде говоря, хоть он и скучал по своим братьям из Цитадели, но каждый день радовался, просыпаясь рядом с ней. И он наслаждался, проводя время с Магнаром. Его сын рос быстро.

Королевский гвардеец остановился перед огромными дубовыми дверями.

— Входи, — прогремел он.

Кейн сделал глубокий вдох и вошел в тронный зал.

Джагар Мудрый сидел на троне во главе длинного стола, занимавшего большую часть зала. Кейн встретился взглядом с королем, а затем едва не запнулся, увидев, сколько пар глаз уставились на него. Здесь оказалось не менее семи вождей Высоких Клыков, самых могущественных людей королевства.

Нескольких вождей Кейн узнал — они посещали Сторожевую Цитадель. Мехмон из Северного предела побывал в Цитадели прошлой зимой. Галма Вилобородый был частым гостем, Озерный предел и Восточный предел — соседи, что означало: у Галмы — особый интерес к судьбам Хранителей. Вождь Восточного предела, Дарнольд Гринт, недавно заболел и отсутствовал. Оргрим Вражий Молот приехал в Восточный Сбор по его просьбе. Ходили слухи, что верховного командующего готовили в качестве замены Гринту. Кейн подумал, не предполагается ли ему, в свою очередь, сменить Оргрима на посту верховного командующего. Не по этому ли поводу его вызвали?

Он старался не оробеть под пристальными взглядами, пока шел вдоль стола, и преклонил колено перед королем Высоких Клыков.

— Ты можешь подняться.

Король почти не изменился с тех пор, как Кейн увидел его впервые. Волосы и борода Джагара поседели, но глаза были яркими, а тело по–прежнему впечатляло своей мощью.

— Я слышал много историй о твоей отваге, Хранитель, — сказал король.

— Теперь — бывший Хранитель, — неуверенно ответил Кейн. — Я отслужил свое в Цитадели. Я всегда буду благодарен за эту возможность, что ты мне предоставил.

Джагар кивнул.

— Как я понимаю, ты убил Скарна и его банду. В одиночку, или так рассказывают. Они поджигали дом медовара, когда ты набросился на них.

Кейн вспомнил горящий дом, рухнувшие на пол тела.

— Я сделал то, что было нужно, — сказал он, стараясь скрыть чувство вины.

— Тот молодой человек, которого ты вытащил из огня. Джерек, кажется. Ты знаешь, что он по своей воле решил стать Отрекшимся прошлой осенью? Мехмон принял у парня клятву.

— Да? — ответил Кейн, несколько удивленный.

Отрекшиеся — отборная группа охотников и егерей, охранявших границу Северного предела от бродяг и ледяных вурдалаков, которые иногда забредали из ледяной пустыни. Опасный и одинокий путь для любого мужчины, не говоря уже о таком юном.

Мехмон поднял могучую руку. Вождь Северного предела считался грозным воином, частенько рассказывали, как он однажды убил тролля на берегах Черноводного моря, хотя другие клялись, что это был на самом деле не тролль, а великан, пораженный от рождения какой–то болезнью. Кейну никогда не доводилось встречать тролля за все годы службы в Приграничье. Сейчас они уже повымерли, хотя в преданиях говорилось о том, что тролли были довольно распространенной угрозой перед падением богов.

Кивнув Мехмону, король разрешил ему говорить. Большой вождь шумно откашлялся.

— Дозорный отряд Джерека попал в засаду пиратов Черноводного моря несколько месяцев назад. Те трусы набросились под покровом темноты. Дозорные были окружены численно превосходящими их силами.

Сердце Кейна упало.

— Жаль об этом слышать. После того, что случилось с ним и его семьей, думаю, мальчик заслуживал лучшего конца.

Бродар не добавил, что именно он привел банду Скарна к дому Джерека. Проезжавший торговец, который обнаружил их лежавшими вдвоем на дороге, решил отчего–то, что преступники поджигали дом для собственного развлечения, когда появился Кейн и остановил их. К тому времени, как Кейн оправился от ран настолько, что мог бы его поправить, история уже дошла до Сторожевой Цитадели. Он мог бы представить все, как надо. Мог, но не сделал этого.

Мехмон выслушал слова Кейна с озадаченным выражением лица. Затем он усмехнулся.

— А, но ты же не дал мне закончить. Черноводное море стало алым от крови пиратов и дозорных. Когда все было кончено, из этого побоища вышел живым один человек. Только один.

— Джерек?

— Он с самого начала показался мне странным. Дело не только в шрамах на лице, у него и взгляд был какой–то чудной. Как бы то ни было, он вернулся в Морозную Твердыню тем же утром весь в крови, с головы до пят, и походил больше на демона, нежели на человека. Ничего не желал рассказывать о происшедшем, кроме того, что мне удалось самому из него вытянуть. Я послал для расследования другой дозорный отряд, чтобы узнать, подтвердится ли его история. Она подтвердилась.

Кейн выслушал это с растущим изумлением. Джереку исполнилось лишь девятнадцать зим, совершенно неопытный, столь далекий от высоких требований Отрекшихся, — и как только ему удалось выжить в этой трагедии.

Король Джагар усмехнулся, и зал затих.

— У тебя с этим Джереком есть что–то общее, Бродар Кейн, — заметил он. — Ты ходишь в тени смерти и тем не менее каким–то образом всегда выживаешь.

Услышав эти слова, Кейн вздрогнул. Ему больше не хотелось жить в этой самой тени. Сейчас он хотел шагнуть в свет. В свет Мхайры. В свет Магнара.

Король хлопнул в ладоши.

— А теперь — к делу! Не я вызвал тебя на этот совет.

Кейн в замешательстве наморщил брови.

— Не ты?

— Нет. Это я, — произнес могучий голос, который Кейн уже слышал однажды, много лет назад.

Собравшиеся вожди склонили головы, когда из тени в дальнем углу зала показался Шаман.

Лорд–маг был именно таким, как его запомнил Кейн: бронзовая кожа, мощный торс, точеные мускулы, поношенные коричневые штаны, растрепанные волосы, резкие черты лица.

Устремленные на него ледяные глаза видели, как приходят и уходят бессчетные короли.

— Западный предел нарушил Договор, — прорычал Шаман. — Таргус Кровавый Кулак готовится к войне. — Лорд–маг подошел и встал перед Кейном, который, несмотря на то что был на полголовы выше, почувствовал себя мелким перед бессмертным богоубийцей. Как ни хорош был Кейн с мечом, он понимал, что Шаман может разломать его надвое, если захочет. — Ты убиваешь без страха. Без пощады.

— Ни в том, ни в другом нет никакого толку, когда сражаешься с демонами, — ответил Кейн.

— Или с людьми, добавил Шаман. — Я наблюдал за тобой годами. Я был на твоем Посвящении. Я был на твоем соединении. Мне нужна была уверенность, что ты — именно тот. Что ты подходишь.

— Надеюсь, что это так. Что я подхожу, — с запинкой проговорил Кейн, застигнутый врасплох откровениями Шамана.

Шаман скрестил на груди огромные ручищи.

— Я дал обещание, когда пришел на эту землю. Обещание оберегать здешний народ от опасностей. Оберегать, но также и поддерживать в нем стойкость, ибо жизнь без борьбы приводит к смерти от бездеятельности. Самоуспокоенность порождает слабость, а слабость нетерпима. Тем не менее иногда борьбу необходимо предотвратить ради большего блага. Я искал фактотума.

— Фактотума? — Кейн не знал, что это за чертовщина — «фактотум», но звучало это как название болезни.

— Смертного, который будет осуществлять мою волю. Оружие, чтобы уничтожать тех, кто угрожает равновесию. Ты, Бродар Кейн, станешь моим воителем.

— Твоим воителем? — эхом отозвался пораженный Кейн. — Но… у меня семья в Восточном Сборе. Я собирался стать пастухом…

Пронизывающий взгляд Шамана, казалось, заглянул в глубину его души.

— Меч не предназначен для того, чтобы направлять овец. У меча — лишь одна цель: убивать.

— Для твоей семьи приготовили дом возле Берегунда, — объявил король Джагар. — Тебе больше никогда не придется беспокоиться о них и о том, чтобы обеспечивать их всем необходимым.

«Есть ли у меня выбор?» — хотел было спросить Кейн, но понял, что его, конечно, нет. И, честно говоря, пасти овец — это не то будущее, о котором он мечтал. Никто не помнил имен пастухов. Он снова подумал о знаменитых горцах и их оружии, висящем на стенах Великой Резиденции. Их наследию суждено сохраниться, когда все остальное обратится в прах и будет забыто.

Несмотря ни на что, его охватило возбуждение.

— Я… это для меня честь. Я сделаю все, что смогу.

Король кивнул и поднялся с трона.

— Я отправлю гонца к твоей жене.

— Гонца? — повторил Кейн.

Означает ли это?.. Неожиданно он почувствовал, что ему просто необходимо быть рядом с Мхайрой и сыном.

— Да. Важно, чтобы ты незамедлительно приступил к подготовке. Мы выступаем на Западный предел, не откладывая. А теперь Галма хочет тебя кое с кем познакомить.

Вождь Озерного предела погладил свою странную бороду.

— С одним из моих помощников. Он молод и несколько грубоват, но будь я проклят, если он при этом не гений тактики. Его зовут Кразка. Мы посовещаемся, и Кровавый Кулак даже не поймет, что его сразило.

— Я весь внимание, — вяло сказал Кейн.

По правде говоря, он не слишком обращал внимания на Галму Вилобородого. Кейн представлял себе выражение лица Мхайры, когда она получит это сообщение. Взволнует ли это ее? Станет ли она гордиться? Или будет разочарована? Единственное, в чем Кейн поклялся: он никогда ее не разочарует. После всего, чем она для него пожертвовала.

Словно прочитав мысли Кейна, Шаман пригвоздил его взглядом, от которого у Бродара кровь застыла в жилах.

— Теперь ты отвечаешь только передо мной, Бродар Кейн. Ты — мое орудие. Мое оружие. Ты — Меч Севера.