Мажор : На завод бы шел работать!

Глава 27. Развязка

- Ну рассказывайте, пацаны! - с горящими от нетерпения глазами попросил я, когда Мэл с Толиком, с красными носами и дрожащие от холода, ввалились в комнату общежития ближе к полуночи. - Ну? Получилось? Все в порядке?

Мэл, улыбаясь, смотрел на Толика.

- Видишь, как Эдик ждет? Аж подпрыгивает от нетерпения! Ну что, расскажем ему?

- Ладно! - сняв пальто и ботинки, плюхнулся на кровать Толик. - Как говорит мой батя, нечего тянуть помидор за пестик, все минется, одна правда останется! Так, собственно, и вышло. Развязка случилась. В общем, слушай, Эдик: ты молоток, все правильно придумал: взяли за жабры и Вику, и этого рыжего! Она поначалу отнекивалась, но потом адресок его сдала. Будут теперь на нарах куковать голубки несколько годков, только в разных камерах.

- Вика? Значит, все-таки она? - выдохнул я. - Ну я же говорил! Только у нее такие духи были!

- Точно она, - кивнул Мэл, устало садясь за стол и вытягивая длинные ноги. - Вика. Она, больше некому. Ты правильно угадал. А духи и впрямь вонючие. Я бы своей Зине никогда такие не купил. Ух, как мы замерзли! Эдик, ты перевязку, надеюсь, не профилонил? Не забываешь к доктору ходить?

- Да нет, конечно, - довольно откликнулся я, разливая чай по чашкам и раскладывая еду по тарелкам. - Сходил, отметился, все чин чинарем. Примерный пациент. Садитесь трескать, парни! Я уж приготовил. Пока я на больничном, буду дежурить. А то я тут со скуки помираю, пока вы там в сыщиков играете...

- Снова макароны по-флотски? - деловито поинтересовался Толик, открывая сковородку. - Еще и с чесночком! Да с приправами! Ну что ж, такую вкуснотищу можно хоть каждый день трескать!

- А Вы где так долго были-то? - поинтересовался, глядя на часы. - Двенадцать уже! Все кофточки меряли?

- В отделении мы сидели с Мэлом, показания давали. Опознали мы этого рыжего. Тебе, кстати, там завтра тоже стоит нарисоваться. И Сашке с Катюшкой, опять. Мы пытались тебя отмазать, мол, раненый и все такое, но там рогом уперлись, и все. Хотят тебя видеть.

- Ладно, зайду... - озабоченно протянул я. - А я уж было к Насте в гости намылился... Она, кстати, выздоровела. А вам там вахтерша не настучала за опоздание?

- Не, - махнул рукой Толик. - Мы на метро опаздывали. Нас товарищ сержант на машине прямо до общежития довез и вахтерше какую-то бумажку из участка показал, мол, при деле были ребята, а не шлялись. Так что все путем.

Вот все и выяснилось! Финита ля комедиа. Я точно помнил: перед тем, как в моих глазах потемнело, и я, не сумев вздохнуть и обмякнув в руках незнакомца, кулем повалился на землю, я почувствовал запах чужих духов, едкий, сладкий, приторный и очень противный. Точно такой же аромат я улавливал в последнее время всякий раз, когда Вика на заводе случайно (или не совсем случайно?) проходила возле меня. Приторный, сладкий шлейф.

А я все гадал - она это или не она? Стоп! Но Вика ведь - совсем девчонка! А я точно помню, что когда этот бугай повалил меня на землю, я слышал два голоса - мужской и женский. Мужик бесцеремонно обшарил мои карманы и ткнул меня ножом в спину, когда я застонал и попытался подняться. Да только невидимый защитник вовремя подменил мое пальто на самодельный "бронежилет", и это спасло мне жизнь. А еще...

- А еще, - будто прочитав мои мысли, вмешался Толик, усаживаясь за столом поудобнее, - эта грымза все сливала своему рыжему хахалю. Информаторша она. Рыжий этот и тете Люсе перо в бочину воткнул, и той пенсионерке. Он же и Деньке по башке дал и обчистил его. Эта рыжая гадина, кстати, и выдернула сумку у Катюшки. Очная ставка еще будет, но, думаю, Катюшка его опознает, хотя и прогуливались они всего ничего... Фотоаппарат Денькин, кстати, у него в съемной хате нашли...

- Хахалю? Во дела! - не веря своим глазам, протянул я. - Так значит, не было никакой банды, которая держала в страхе целый район? А я думал, вы только главаря поймали...

- Да какая там банда! - лениво ответил Мэл. - Нет никакой банды. Не было никого. Не понял, что ли, Эдик? Слухи это все: мол, банда урок в Москве орудует, нападает на людей. На пару Женя Рыжий и эта красавица промышляли... Она ж специально по цеху ходила и уши грела: кто, куда, с кем, что покупать собирается... и сливала ему все. Ей это все и не надо было, но влюбилась по уши.

- Боялась любимые "штаны", - ввернул острый на язык Толик. - Сейчас в отделении сидит, на допросах, слезы на кулак наматывает... Да поздно уже. Сколько, как говорится, веревочке ни виться... А я и думал: с чего это она вдруг такой общительной стала? Все время ходила бука букой, даже не здоровалась... А тут - здрасте, приехали! К каждому подходит, с каждым треплется. Деньке вон на уши присела, все выспрашивала, где он фотоаппарат покупать собирается. Хахаль ее в день зарплаты уже у проходной караулил. Она у него наводчиком была. Договорились они уже заранее. Указала на Деньку: "Мол, этот!". Он и двинулся следом, как бы невзначай. А во дворах и шибанул....

- А кто он, этот рыжий?

- Да! Рыжий! Ты удивишься! - воскликнул Толька, поедая макароны по-флотски с огромной скоростью. - М-м-м, какой же я голодный! Ты представляешь, Эдик, этому налетчику всего восемнадцать! Восемнадцать! Он по возрасту - как наш Денька. Помнишь, та бабушка, на которую напали, говорила: "Голос молодой"?

- Восемнадцать? Ничего себе! Вообще пацан сопливый... Только школу закончил?

- Пацан. Но только внешне. Какая там школа? Это ж урка отбитый! Ты не думай, что он такой себе мальчик-зайчик. Это рецидивист. Я, признаться, как вблизи его увидел, сам струхнул. Вроде обычное лицо, а взгляд такой рыбий, холодный. Не хотел бы я с ним в одиночку где-нибудь встретиться. Такому человека убить - раз плюнуть. Эдику повезло, что он ножом ткнул в пальто, а не прямо в шею... Он уже в колонии успел отсидеть, еще совсем пацаном. Они целой компанией какого-то старичка избили и деньги отняли. Ну и так, по мелочи - то в магазине что-то сопрет, то на гоп-стоп выйдет. Короче, там послужной список огромный набирается. Так его и кличут: "Женя Рыжий". Завтра, короче, еще кое-что узнаем. А пока обоих - под белы рученьки и в камеру.

- А как все вышло-то? - я отодвинул тарелку и устроился поудобнее на своей кровати, приготовившись слушать рассказ.

- В общем, - обстоятельно начал Мэл, - дело было так... Миха нам потом рассказал, когда домой вез.

Согласно рассказу приятеля, события сегодняшнего вечера разворачивались, будто в каком-нибудь детективе. Вика, подружка моей несостоявшейся симпатии, жила неподалеку от завода, прямо на четвертом этаже дома, где располагался магазин фототоваров. В отличие от своей подружки, которая приехала из Ленинграда, она была москвичкой, и жить в общежитии ей не было нужды. Родители Вики умерли еще во время войны: отец погиб на фронте, мать скончалась от тифа. Воспитывала Вику бабушка. А недавно и она отошла в мир иной. Так Вика в свои двадцать с небольшим осталась одна-одинешенька в целой квартире, молодая, красивая и полная сил. Москвичка, молодая, работящая, да еще и с жильем - предел мечтаний многих приезжих парней.

Казалось бы, живи да радуйся, устраивай свою судьбу. Работа - рядом с домом, платят прилично, парней на заводе - хоть отбавляй. Только вот не ладилось у Вики ничего, ни в дружбе, ни в любви - из-за скверного характера. Девчонки ее сторонились, прекрасно зная, что Вика очень любит обсуждать людей за спиной. Парни же тоже ее остерегались. Да и дружить с ней согласилась лишь Тося, и то потому, что недавно приехала в Ленинград и ей не хватало подружки... Брат Андрюха - он, конечно, брат, но хочется ведь иметь рядом подружку - вместе поплакать над романтическим фильмам, поговорить про колготки, доверить сердечные тайны... Вот Тося сама и не заметила, как везде стала ходить вместе с Викой.

- Подожди! - одернул я приятеля. - Так Вика совсем рядом с "Фрезером" живет? Как такое может быть? Помнишь, мы еще летом их с Тосей в трамвае встретили утром? Ну когда я еще Тосю клеить пытался?

- Наверное, на ночевку к этому Жене Рыжему Вика ездила, а с утра на работу на трамвае поехала, - равнодушно пожал плечами Мэл. - Неудивительно. Эта девица - та еще штучка, скорее всего, свободных нравов.

В общем, однажды вечером Вике было неимоверно скучно. Она попробовала было пригласить в кино Андрюху, Тосиного брата, но тот соскочил, сославшись на то, что надо навестить сестренку. Та приболела и несколько дней уже не появлялась на заводе.

- Может, я с тобой? - попыталась было сесть парню "на хвост" Вика. - Тоже навещу. Подружка все-таки.

- Не сегодня, - вежливо отказал Андрей. - К нам еще родители приехали, всего на пару дней. А тут такая накладка вышла. Извини. Дела семейные будем обсуждать, сама понимаешь...

Разозленная и обиженная на весь мир, Вика решила скрасить вечер прогулкой по Москве. Было уже довольно тепло, и москвичи, желающие насладиться прекрасными деньками, не спешили домой после работы, а доезжали до какой-нибудь станции в центре и неторопливо шли гулять.

Прогуливалась и Вика, сама по себе, с некоторой тоской наблюдая за красивыми молодыми парочками, которые то украдкой целовались, то чинно шли, держась за руки. Эх, был бы у нее такой парень... Все-таки мужикам намного проще в это жизни: их меньше, вот и приходится девчонкам чуть ли не сражаться за внимание парней.

Внезапно ей широко улыбнулся идущий навстречу рыжеволосый парень.

- Не грусти, красивая! - беззаботно сказал он ей. - И не хмурься! А то морщины будут!

Вика вспыхнула и хотела было отшить балабола, но то неожиданно снова улыбнулся и сказал:

- Меня Женя зовут! А тебя как, красивая? Хочешь, провожу! Да не бойся, не обижу. Ну что ты такая холодная, будто Снежная Королева? Давай хоть мороженого куплю!

Вика с опаской посмотрела на Женю и вдруг решила: "Будь, что будет!". Девичий век короток, на ее долю женского счастья может и не хватить. Хороших мужиков разбирают еще щенками...

Так и завязался роман Жени Рыжего и заводской девчонки Вики. Женя умел, что называется, нравиться: говорил комплименты, дарил подарочки и аккуратно, точно хитрый лис, подбирал лазейки к сердцу заводской девчонки. Так со временем Вика и сама не заметила, как стала фактической женой Рыжего. Вместе они не жили, общее хозяйство не вели - просто встречались для взаимного удовольствия - то у него, то у нее. Делать предложение Женя не спешил. Вику, как и любую женщину, со временем это стало напрягать, и однажды, набравшись смелости, она все высказала своему возлюбленному. А еще она высказала ему свои догадки по поводу происхождения ценных вещей, появляющихся в доме.

Тот неожиданно не стал оправдываться, а переменился в лице и сказал без прежних сюсюканий:

- Не нравится - катись.

- Что? - не веря, своим ушам, спросила Вика. На обычные ласковые и вкрадчивые речи любовника это совсем не походило.

- Не нравится - катись, - грубо повторил Женя, и его еще совсем юное лицо исказила презрительная гримаса. - Вздумала баба мужика учить. Цацки носить нравится и в обновках щеголять, а воровать, видите ли, не нравится... В общем, слушай сюда. Как женщина, ты меня устраиваешь, но жениться я не собираюсь. Я - птица вольная, незачем мне хомут надевать. Думал я попозже этот разговор учинить, но, вижу, пришла пора тебя раньше к ногтю прижать. Хочешь быть со мной - помогай.

- Как ? - опешила Вика.

- Как, как, - передразнил Женя. - Жить хорошо хочешь? Хватит, посидела у меня на шее. Исправно служить мне будешь. Мне информация нужна. У Вас же там на заводе хорошо платят? Вот давай, рассказывай, по каким числам у вас зарплата, куда затариваться ходят... А еще, - Женя небрежно пнул тюк, стоящий у кровати, - барахлишко надо сбыть. Наведался я тут в одну квартирку, пока хозяева в Гагры укатили. Ты поспрошай там, может, кому кофточка нужна, кому туфли, кому сережки...

Так и стала Вика негласным информатором и заодно помогала возлюбленному сбывать награбленные вещи.

А сегодня, по словам приятелей, дело обстояло так: Мэл и Толик, издали незаметно "проводив" Вику домой, остались на всякий случай неподалеку. Чуть позже, чтобы не вызывать подозрений, в квартиру наведались Сашка с той самой веснушчатой Катей, подругой Толиковой Юли и моей Насти.

- А это еще кто? - недоверчиво кинула взгляд Вика на третьего пришедшего, худенького паренька с высоким "коком" на голове, небрежно вставшего у двери.

- Миха, кореш мой, - небрежно указал в его сторону Сашка. - Стиляга он. Герле своей прикид подбирает в подарок. Та, сама понимаешь, "Совпаршив" носить не будет, зазнайка еще та. Сказала, что погонит его мокрой тряпкой, ежели без обновки припрется. Так че, Вик, пошли смотреть товар али в прихожей топтаться будем? Катюха вон уж изнылась вся в нетерпении, обновки примерить хочет.

- Ладно, - хмуро сказала Вика, - с подозрением глядя на "Миху". - Пусть заходит. В комнату пошли. Ботинки тут снимайте, а то затопчете мне тут все. Только перед вами полы мыла.

Комната, в которую привела гостей Вика, напоминала собой рыночный прилавок. То тут, то там были разложены и развешаны курточки, кофточки, стояла обувь... Был даже огромный дефицит - настоящие импортные туфли.

- Лодочки, английские, - небрежно бросила Вика, уловив жадный взгляд неизбалованной родителями Кати, и обратилась к ребятам: - Выбирайте давайте, только быстро, полчаса у вас на все про все. Потом другие придут.

- Ой, сколько всего! - восхитилась Катюша.

- И откуда ж у тебя такое богатство? - будто бы невзначай спросил Сашка. - Ты ж на заводе работаешь.

- Говорила тебе уже не раз, - рявкнула Вика,- тетушка у меня умерла, вещи ее мне достались. Много тут и нового, ненадеванного. Или бери, или уходи, желающих много. Она у меня и за границу ездила. За туфли, почитай, фунтов пятьдесят отдала...

- Фунтов? Какие такие фунты? Это тугрики ихние, что ль? - деловито расспрашивал Сашка, вертя в руках "лодочки". - Ну тетушка так тетушка, мне по барабану... Главное, что шмотки хорошие. А дядюшки-миллионера в Америке у тебя, случаем, нет?

- Дядюшки нет, - сдержанно ответила Вика. Было хорошо заметно, что она нервничает, и расспросы пришедших ее жутко раздражают.

- Вика, - внезапно подала голос доселе молчавшая Катя, спрятавшаяся за дверцу шкафа, - ты мне платье не поможешь примерить? Оно легкое такое, воздушное совсем...

Вика обернулась на зов спрятавшейся за дверцей девушки и недовольно сказала:

- Так у тебя ж сорок четвертый размер, зачем ты сорок второй надеваешь? Это ж для худышек совсем. Импортная вещь, кучу денег стоит. Молнию порвешь - ухажер твой месяц голодный ходить будет... Ладно, давай, застегну тебе аккуратно. Может, неделю посидишь на гречке - и похудеешь. Только смотри мне, резко не вдыхать!

- Хорошо, хорошо, - торопливо согласилась Катя. - Я буду очень аккуратно.

Пока Вика, скрытая от посторонних глаз, возилась с застежками "импортного и дорогущего" платья, а Вика ей помогала, Сашка с Михой тем временем огляделись. На кровати, помимо разнообразной одежды, лежали еще несколько сумок.

- Сумочки тоже продаешь? - деловито спросил Сашка. - А то Катюха у меня - та еще модница... Боюсь, одним платьем дело не обойдется.

- А? - занятая застежкой, рассеянно отозвалась Вика, не глядя на гостей. - Да, да, продаю. Хорошие сумочки, бери, ненаглядная твоя рада будет. Не импортная, конечно, но тоже ничего. Сейчас только, платье на твоей Кате застегну...

- Тетушкина?

- А? Да, да...

- Большой модницей была твоя тетушка. Кать, ты такие вроде любишь... Странно... - протянул Сашка, раскрывая симпатичную бежевую сумку. - Вик, а откуда у твоей тетушки в сумке чужой паспорт? Кать, посмотри, не твой случаем?

Вика, выглянув из-за дверцы, оторопело уставилась на Сашку, который держал в одной руке зелененькую книжечку, а в другой - сумку.

- Ой! - воскликнула Катя, тоже выходя. Платье на ней смотрелось просто идеально. - Это ж моя! Та самая сумочка!

Дальше все произошло за несколько секунд. Вика, глянув на ребят и все поняв, молниеносно бросилась к двери, но путь ей преградил Миха, который моментально загородил выход и жестко произнес, тыча беглянке под нос удостоверение:

- Московская милиция!