Мажор : На завод бы шел работать!

Глава 14. Не зря казалось

В тот вечер с Толиком мы разругались вдрызг. Я виноват, что ли, что этот увалень за своим утюгом не смотрит? Сам растяпа - не уследил. Смотреть надо было, куда утюг ставишь. Я вообще не понимаю, как можно было изготовить такой уродливый агрегат: тяжелый, на ногу уронишь - и привет, три месяца в гипсе! А еще он беспроводной - как хочешь, так и нагревай...

В общем, повздорили мы с приятелем знатно: я обозвал его растяпой, а он меня - недоумком. Помешал я, видите ли ему, своей зазнобе предложение сделать. Тоже мне зять - нечего взять, в двадцать лет, живя в общаге и не имея ни гроша за душой, собрался себе ярмо на шею вешать. Так я ему и высказал, прямо в лицо.

- Дубина ты стоеросовая, - вспомнил я ругательство, которое иногда в разговоре с соседом по даче любила употреблять моя бабушка, - ты куда жениться-то собрался? У тебя еще даже борода толком расти не начала. Чем тебя таки привлекает штамп в паспорте? Гуляй до двадцати пяти, с одной, другой, третьей, выбирай, погуляй, поцелуйся, а там, глядишь, и решишь, с какой остаться. Этих Юль, Маш и Кать - полная Москва! Мужиков мало - на войне поубивало, а молодых и красивых - и того меньше. А поэтому у нас преимущество перед девчонками, мы можем себе позволить выбирать. Сечешь, старик? То-то и оно! Нафига тебе в двадцать лет свою молодость губить пеленками да распашонками? Да и Юльке твоей наверняка еще в красивых платьицах на танцверанде в Сокольниках поплясать хочется, с подружками погулять, а не пеленки стирать. Не понимаю, зачем тебе оно надо... Живи с ней, как женщиной, а в ЗАГС-то зачем ходить?

Одна моя эмоциональная тирада не возымела на приятеля ровным счетом никакого воздействия.

- Это ты такой, герой-любовник, а я другой. Забыл, как к Тосе подкатывал и "телочкой" ее называл? А сам-то чего не выбираешь теперь, к Насте своей приклеился, как банный лист?

- Ну... - не нашелся я сразу, - влюбился.

- Да ничего ты не влюбился, просто нам с тобой, дубинам деревенским, не особо-то рады в Москве! - рубанул жесткую правду Толик. - Поэтому ты стал встречаться с первой, которая ответила взаимностью, вот и все. У нас бы в деревне тебя за такие разговоры пацаны побили! Не хочу я никого "щупать"! Для меня важно, чтобы женщина, с которой я живу, была моей женой, а не сожительницей! Правильно тебя тогда Тося отшила, мигом просекла, кто ты такой! - вспылил Толик. - Я на Юле жениться хочу! А на свадьбу не позову, даже не думай.

- Ну женись, - пожал я плечами, плюхаясь на кровать и наблюдая, как приятель еще и еще раз рассматривает свои штаны. Я вел себя деланно небрежно, но на душе словно скребли кошки. Не думал я, что когда-нибудь поссорюсь со своим единственным в СССР другом. И где-то в глубине души я начинал понимать, что Толик был в чем-то прав. Он жил просто, по-хорошему, и делал все от сердца. - Костюм на свадьбу у тебя уже есть, - краем подбородка я насмешливо указал на продырявленные штаны. - Жену молодую куда приведешь? Валетом на кровати тут будете спать? А я третьим лишним буду? Или к ней в общагу меда пойдешь? Так там одни девчонки, тебя и на порог не пустят.

- Без сопливых разберусь, - мрачно сказал Толик. Кажется, он начал осознавать все минусы брака, но признавать это упорно не хотел. - Поснимаем пока комнату...

- Нелегально поснимаете, - уточнил я. - Даже я уже в курсе, хоть и недавно попал... приехал сюда, что если живешь больше трех дней - нужна регистрация. Бдительные бабуси, которые вечно на лавках во дворе торчат, усекут, что вы комнату снимаете, и донесут участковому.

- Не твое дело, - пошел пунцовыми пятнами приятель. Кажется, он и сам уже был не рад, что поделился со мной радостной новостью.

- Ладно, не мое, так не мое, я тебя предупредил, - я понял, что перегнул палку, и решил свернуть разговор. Пусть женится и сам разгребает свои проблемы. - А я, пожалуй, как-нибудь обойдусь без этих речей про семейную лодку, океан любви и "детишек побольше". Совет вам, как говорится, да любовь...

- Идиот, - прошипел Толик, покраснев, как рак. Хлопнув дверью, он исчез в коридоре. Раздался сильный стук в дверь напротив. Приятель явно торопился.

- Шурик, а Шурик! - раздался его бас. - Я к тебе! Штаны не одолжишь? Я свои сжег...

- Валяй, бери, - меланхолично ответил Сашка, наш сосед, который прибежал недавно к нам на запах гари. - Только до завтрашнего вечера чтобы вернул, Толик, лады? Я Катюшку свою на танцы пригласил. И не смей их гладить, а то и эти испортишь!

- Лады, - повеселевшим тоном ответил приятель. - Даже сегодня вечером верну, в целости и сохранности, зуб даю!

Возвращаться в комнату Толик не стал. Ни через час, ни через два он не появился. Наверное, обозленный из-за нашей ссоры, он решил переодеться прямо в комнате у Сашки и двинуть навстречу своей любви. Я перевернулся набок, пытаясь отогнать тревожные мысли. Почему-то у меня в голове сидела четкая мысль: "Не надо ему туда сегодня!".

Нет, кажется, этот точно не отступится. Все равно попрется в общежитие медицинского института делать предложение своей хорошенькой медичке. По-дурацки как-то все получилось. К слову, за все время жизни в общежитии это была первая и пока единственная наша ссора с Толиком. До этого мы были очень хорошими друзьями. Наверное, только этого простодушного деревенского паренька, который уже в двадцать один год был готов расписать всю свою жизнь и жениться, я и мог по-настоящему назвать другом...

Нет, конечно, пацанов, с которыми можно было потусить, выпить в баре, погулять в клубе, покататься на лыжах в Шерегеше, да и просто сгонять "катку" в какой-нибудь компьютерной игре у меня было предостаточно. Только вот друзьями ли они мне были? Скорее, просто компаньонами.

Помню, где-то полгода назад я впервые в жизни сломал ногу, катаясь выпившим с горки, и месяц провалялся в гипсе. Время то, надо сказать, было просто отвратительным. Жизнь моя будто разделилась на "до" и "после". Нет, меня, конечно, вовремя подхватили, отвезли в больницу и наложили гипс. Сидеть в очередях вместе с кашляющими старушками мне не пришлось - папин водитель мигом доставил меня в хорошую платную клинику.

Только вот потом на целый месяц моя жизнь превратилась в сущее мучение. Домработницы у нас тогда еще не было, а родители улетели на месяц во Флориду. От голодной смерти меня спасли только служба доставки, которая, хвала московскому сервису, работает почти круглосуточно, и пекарня на первом этаже.

В первый день нога жутко болела, а еще поднялась температура. Чтобы умыться и почистить зубы, мне на костылях приходилось преодолеть путь в целых пятьдесят метров до ванной комнаты. Как я начал ненавидеть свою просторную квартиру! То ли дело - советская хрущоба, где на тридцати квадратных метрах инженеры-проектировщики уместили все!

Телефон тем временем разрывался от голосовых сообщений.

- Антоха, здорово! Мы с парнями в клуб, ты с нами?

- Антонио, ты где? Я сегодня на сайте знакомств одну телочку склеил, а за ней подружка увязалась. Устроим, может, свидание "пара на пару", а? А то мне одному че-то стремно с ними двумя по городу кататься.

- Антон! Как насчет в бар по пиву?

- Антон! Подгребай ко мне, родоки уехали, пройдем пару "каток"...

Выругавшись, я отключил звук на телефоне и отписался всем знакомым, что болею. Надо ли говорить, что звонки и сообщения тут же прекратились, а на просьбу зайти просто поболтать никто так и не отреагировал... Посыпались новые голосовые сообщения:

- Антоха, ну ты это, давай, выздоравливай...

- Э, дружище, ну как ты так? Давай, того, поправляйся!

- Ого! Вот это новость! Ну ладно, как поправишься, звони... Пока!

От злости я зашвырнул телефон на диван и, опершись на костыли и стараясь не навернуться, поскакал в ванную, чтобы хоть как-то запихать себя в душ. Друзья называются...

Сейчас, подумав, я окончательно убедился, что друзей-то у меня в моей прошлой жизни и не было. Мы просто тусовались вместе, а все проблемы решали порознь. Никто из нас никогда не навещал приятеля в болезни, не помогал, не выручал дельным советом. Мы существовали сами по себе и встречались, чтобы просто поразвлечься, погонять на крутых арендованных тачках и "склеить" девчонок где-нибудь в клубе.

Да и я сам я, признаться, хорош... Не такой уж я белый и пушистый. По большому счету, и мне на проблемы своих приятелей из общей тусовки всегда было начхать. Как услышал о проблемах своего кореша Илюхи, с которым нас вместе засняли танцующими на крыше чужой машины, так сразу стал думать, не как ему помочь, а как свою шкуру спасти. А куролесили-то мы вместе, стало быть, и отвечать должны были вдвоем.

Кажется, в мою паранормальную способность предчувствовать плохие события Толик так и не поверил... Ладно, придет вечером - помиримся. Хоть бы с ним ничего не случилось!

А еще с кухни пахнет так вкусно... Покормил бы кто меня...

В отвратительном настроении я завалился на кровать и сам не заметил, как уснул.

***

Кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Кто-то хорошо знакомый.

- Эдик! Эдик!

Я потянулся на кровати и открыл слипшиеся глаза. Передо мной, улыбаясь сияя, точно начищенный медный самовар, стоял Толик. Значит, настроение у него стало получше, и он, кажется, совсем не сердится. На нем красовались Сашкины штаны, которые, правда, были ему чуть коротковаты: из-под брюк выглядывали носочки. Ну не беда - тогда многие парни так ходили, даже считалось модным.

- Слушай, старик... Ты был прав! - вполне миролюбиво сказал приятель.

- Значит, я уже не идиот, а снова "старик"? - осторожно поинтересовался я. С чего это вдруг такие резкие перемены в настроении друга? Еще несколько часов назад товарищ был готовить прибить меня за то, что из-за меня на задней части его единственных приличных брюк теперь красовался зияющий треугольник. И повздорили мы с ним знатно. Того и гляди, сцепились бы прямо на полу, если бы он за штанами к Сашке не пошел.

- Ну не сердись, - добродушно сказал Толик. - Я же не с пустыми руками. Вот! - и он торжественно вытянул руки вперед. В одной висела авоська с трехлитровой банкой пива, в другой - тарелка с только что, видимо, приготовленными раками: вареными, розоватыми, жирненькими, посыпанными горошками черного перца. Аромат в воздухе витал просто необыкновенный, и мой рот сразу же наполнился слюной.

- Доставай кружки, отмечать помолвку будем! Пока ты спал, я уже успел вернуться, за раками сгонять и приготовить! Да скорее давай, до отбоя часа полтора всего осталось, скоро комендантша по комнатам бродить начнет.

- Извини, - пробормотал я, - фигово как-то все вышло. Значит, теперь между нами снова мир?

- Да какое фигово? - Толик схватил мою руку и крепко пожал. - Конечно, мир! Старина, ты прав был, тысячу раз прав! Зря я тебе не поверил!

- Эм-м... в чем прав? - я продолжал ровным счетом ничего не понимать. - В том, что тебе не стоит жениться? Передумал, значит? Удивлен. Ты вроде так серьезно был настроен. Даже комнату снимать собрался. Так что мы тогда отмечать собрались?

- Ну уж нет, - Толик наконец отпустил мою руку и дружески хлопнул меня по плечу. - Тут уж ни ты, ни сам секретарь ЦК КПСС меня не переубедит! Она сказала: "Да!". Женюсь!

- Тогда в чем дело?

- Да елки зеленые, проснись ты уже, в конце-то концов! Ты прав был, что ходить туда не следовало сегодня! У Юльки-то в комнате потолок обвалился!

- Ого! - я пододвинулся к столу и, будучи не в силах больше сдерживаться, начал чистить раков. - Как так? Давай, рассказывай!

Толик тем временем достал из авоськи банку с "Жигулевским" и разлил пиво по кружкам. Кружек у нас с ним было всего две, поэтому были они универсальными: и под пиво, и под чай, и даже под кефир.

Слизав пену с пива, Толик начал свой рассказ:

- В общем, Юлька сдала наконец с третьего раза свой зачет по гистологии. Экзамен этот у них последний, она скоро уже домой едет. Хотела сегодня уехать, да я задержаться ее попросил - сюрприз-же ей готовил! В общем, она теперь в комнате одна живет - у нее соседка - заучка и отличница, родилась с энциклопедией подмышкой, ее зачет автоматом поставили. Юля моя и позвала меня чайку попить, вдвоем побыть, все дела...

- Так-так, - развеселился я. - Чайку попить. Ну да, ну да.

- Да опять ты со своими шуточками, - покраснел приятель. - Я без всяких этих грязных мыслей.

- Да понял, не обижайся, - успокоил я Толика. - Рассказывай дальше.

- Ну в общем, - приятель отхлебнул пива и продолжал: - Я и подумал: а почему бы и не сегодня тогда предложение сделать? Тем более что кольцо я еще неделю назад купил. Не золотое конечно, но тоже довольно приличное...

- И? - поторопил я приятеля, вгрызаясь зубами в уже второго по счету рака. - М-м, вкуснотища-то какая! Давай рассказывай!

- Так вот, - Толик тоже проглотил закуску и перешел к самому интересному: - Юлька ждала меня, макароны разогрела, коробку конфет достала, которую на Новый год берегла... А тут чайник на кухне как раз закипел, она "индюшки" заварить хотела. Сходила она, в общем, на кухню, потрепалась там с подружками, чайник взяла и почапала обратно в комнату. Приходит, а там... Ба-бах!

- Что такое? - замер я с открытым ртом.

- Да потолок обвалился, как раз на то место, где она сидела, - с побледневшим от ужаса лицом рассказывал Толик. Он даже отложил в сторону рака, которого намеревался почистить - настолько сильное впечатление на него произвели воспоминания о недавнем инциденте. - Вот так вот! Не пойди она за чайником, или окажись я в тот момент рядом - все, были бы сейчас совсем другие хлопоты... Я сначала злился на тебя, что из-за штанов на встречу к ней опоздал на целый час. Думал, приду, а она ругаться будет. А она на первом этаже там сидит и плачет...

- Не самый лучший момент, чтобы предложение делать, - протянул я.

- Да я и подумывал уже перенести на "после Нового Года", - рассмеялся Толик, - раз такие дела. А там надо было вещи ее к другой девчонке в соседнюю комнату перетаскивать. Временно Юльку переселили, пока ремонт в ее комнате будет идти. Я нагнулся, чтобы ее сумку взять, а из кармана у меня кольцо и выпало... В общем, пришлось расколоться... Ну да она долго не ломалась, - Толик шутливо приосанился, - как можно упускать такого красавца? Сразу и согласилась. Так что в январе я на три дня отгул возьму - к будущей теще знакомиться поеду в Горький. А ты, Эдик, кажется, и впрямь будущее предсказывать можешь... Может, знаешь тогда уже, сколько у нас с Юлькой сыновей будет?

- Не знаю, - рассмеялся я, - это только от вас зависит. По меньшей мере, ощущения, что тебе не надо на ней жениться, у меня нет.

- Тогда давай, - Толик наполнил кружки, - за мою счастливую семейную жизнь! Еще по кружке - и в люлю, завтра рано на завод!