Мажор : На завод бы шел работать!

Глава 12. Тезкины беды

У входа на стадион мы с Настей остановились. Мимо нас, оживленно переговариваясь, торопливо шли толпы людей, жаждущих посмотреть интересную игру. Среди них были и совсем молоденькие безусые молодые ребята, по виду - вчерашние школьники, как мы с Толиком, и пионеры в форме, похожей на военную - гимнастерка, фуражка, брюки и широкий ремень с большой бляхой. У моего отца на школьных фотографиях была совсем другая форма, синяя. А эти пацаны выглядели, будто гимназисты со старых фотографий.

Несмотря на солнечную погоду, было довольно прохладно - поздняя осень все же, и у мальчишек от холода раскраснелись уши, но они, не обращая на это внимания, задорно болтали. За ними, тяжело и солидно ступая, двигались взрослые мужики. У многих с собой в сетчатых сумках (их называли авоськами) были трехлитровые банки с пивом - наверное, планировались посиделки после игры на лавочках у дома с игрой в домино и неспешными разговорами за кружкой пенного.

- В кои-то веки моя Людка меня на футбол отпустила, - радовался один из них, усатый и грузный. - Я ей сколько уж талдычил: "Жена моя дорогая, я ж на заводе у станка пашу, у меня один выходной в неделю". Так нет же: завтра воскресенье, а она надумала окна на зиму клеить. Еле-еле отпросился. Эх, надо было мне жениться на той, которую родители выбрали - на Медее из Тбилиси... Она бы мне в рот смотрела. Так нет же, любовь, будь она неладна... Как увидел Людку, так и влюбился... У нас женщины тихие, скромные, мужу поперек слова сказать не могут. А Людка моя и скалкой пригрозить может...

- Не, Гоги, - рассудительно возразил ему товарищ, лысый, тощий и маленький. Вместе они смотрелись, как Тарапунька и Штепсель. - Нельзя на нелюбимой жениться. Ты же сам говорил: Медея твоя Зураба любила, а вас просто родители решили поженить, потому что жили по соседству. Родители рано или поздно уйдут, а с женщиной тебе быть до конца дней. Ты о Людке так не моги говорить, я ж ее знаю, она все хозяйство на себе тащит, пацанят твоих растит, а еще, между прочим, на автобазе работает. Ты с работы пришел - и давай во двор в домино играть, или на диване с газетой сидишь, а она домой вторую смену ишачить приходит.

- Твоя правда, дорогой, - подумав и устыдившись, ответил Гоги. - Так и быть, двину домой сразу же после игры. Давно я у мелкого уроки не проверял. А завтра помоем вместе окна, будь они неладны...

Парочка друзей показала билеты контролеру на входе и довольно двинулась занимать места. А я, услышав имя "Люда", почему-то снова вспомнил компанию туристов, которую мы с Толиком увидели, гуляя в солнечное воскресенье по столице. Уже довольно долгое время я периодически о ней вспоминал.

- Зина, как тебе московское метро? - довольно жмурясь от солнца, говорила тогда одна из прехорошеньких девочек. - Как жаль, что мы сегодня уже уезжаем! Так бы гуляла и гуляла!

- А Красная площадь? А Третьяковская галерея? - восторгалась ее подружка. - Людочка, я как будто в сказке! Обязательно приеду сюда еще раз!

Компания парней и девчонок с рюкзаками на плечах, продолжая весело болтать, удалялась, а я почему-то смотрел и смотрел им вслед, мучась от ощущения, что им грозит какая-то опасность, и я должен обязательно о чем-то их предупредить... А прошлой ночью я внезапно проснулся и подскочил на кровати. Мне снился страшный сон: я сплю в палатке вповалку с какими-то людьми, среди которых есть девочки, очень похожие на Зину и Люду. Люда спит, свернувшись калачиком на боку... Спит и Зина, лежа на спине. Улыбаясь, она прижимает к груди блокнот, на котором карандашом сделаны какие-то записи, а на улице - жуткий холод... Все спят, кроме меня и одного паренька, который сидит у входа в палатку. Ему спать нельзя - он на дежурстве... Внезапно раздается жуткий грохот и треск...

***

- И куда нам теперь? - глупо спросил я у своей девушки, чувствуя себя каким-то альфонсом. Как же плохо, когда нет безлимитной котлеты бабла... Была у меня, как раньше, безлимитная золотая карточка, арендовал бы я какое-нибудь самое-самое люксовое авто и катал неизбалованную девчонку по Москве всю ночь. А теперь стою рядом с ней, как босяк какой-то. - Где твои билеты? Слушай, Настя, ну правда, неловко мне, ты б заранее сказала, я бы билеты купил.

- Бы, бы, бы! - беззлобно передразнила меня Настя и показала контролеру какую-то карточку. - Сказала же: не надо никаких билетов, так пройдем. Не переживай! В прошлый раз ты меня в кино сводил, в этот раз - я тебя на стадион. Что у тебя за какие-то старорежимные заморочки!

Полная суровая женщина, у которой над верхней губой росли усы, устало посмотрела на протянутый Настей клочок картона и молча дернула подбородком - мол, проходите.

- Пойдем, пойдем, - потянула меня за руку Настя.

- У тебя тут подвязки, что ли? - догадался я наконец. - Контрамарки... или как там его... у тебя?

- А ты соображаешь, - снова необидно поддела меня моя спутница. - Хоть и долго. Да, у меня брат тут... работает. Я разве не говорила?

- Может, и говорила, - пожал я плечами, - да я не помню. Так это ты на все матчи можешь бесплатно ходить? Безлимитный абонемент?

- Угу, - кивнула Настя, - могу, конечно. Юрка договорился. Но я нечасто на стадион хожу - когда время есть и родители отпускают. Мама у меня строгая. Вроде и студентка уже, школу закончила, а до сих пор живу, как в казарме: утром подъем, вечером построение, об оценках отчитываюсь, зачетку показываю... Юрке вот повезло, он уже отдельно живет... Как я ему завидую, ты бы знал! Скорее бы уже институт окончить и самостоятельную жизнь начать!

- Юрке? - нахмурился я.

- Да брат это мой, - развеселилась Настя. - Честное слово, Эдик, ты смурной какой-то сегодня. Пойдем-ка лучше насладимся игрой!

Два часа пролетели незаметно. "Торпедо" в этот раз повезло - команда выиграла. Игрок торпедовцев Валентин Иванов заколотил целых два мяча в основное время, а их вратарь мужественно отстоял ворота "на ноль", несмотря на несколько довольно сильных атак. Я уже немного начал разбираться в футболе и вовсю наслаждался атмосферой стадиона, даже выучил несколько футбольных кричалок. Двадцать два молодых парня, одетых в самые простые футболки, шорты и бутсы, показывали просто чудеса игры, не имея многомиллионных гонораров, дорогих машин и пентхаусов в собственности. Они просто любили футбол и посвящали ему жизнь.

После игры меня ждал еще один приятный сюрприз: мне удалось пообщаться с торпедовцами.

- Хочешь автограф у них взять? - совершенно обыденным тоном, будто речь шла о покупке эскимо, сказала мне Настя.

- А можно? - глупо спросил, чувствуя себя школьником.

- Можно, конечно! - усмехнулась Настя. - Можешь даже с ними пообщаться. Подождать только придется. Видишь, сколько желающих?

И правда, у выхода со стадиона уже собралась толпа возбужденно переговаривающихся людей. Среди них было много девушек.

- Пусти, я раньше пришла! - возмущалась одна, на вид - совсем школьница, с косичками и в пальто поверх формы.

- Подождешь! - грозно ответила ей другая, чуть постарше, но ростом с гренадера. - Всем нужно, не одна ты такая.

Наконец на улице, улыбаясь, появились футболисты. Ожидающие довольно закричали и загалдели.

Совершенно обычные, простые и ничем не понтующиеся ребята, одетые так же, как и я, терпеливо раздали автографы ожидающим их любителям футбола, согласились сделать несколько совместных фотографий на память, а потом двинулись по своим делам - кто на трамвайную остановку, кто на метро. Только один парень уехал на машине.

- И чего мы ждем? - кисло спросил я. Резко похолодало, уши и пальцы на руках и ногах начали предательски мерзнуть. Не так, конечно, как они мерзли в моем недавнем сне, но тоже довольно ощутимо. - Вон уже все уходят! Настя, мы тут ночевать, надеюсь, не останемся?

- Да погоди ты, сюрприз испортишь! - и Настя, ничуть не смущаясь, потащила меня к оставшимся двум спортсменам. - Знакомься! Это "Кузьма", то есть Валя, - бойко представила она мне парня, забившего сегодня два гола и ставшего героем матча. А это Юрий, мой брат.

- Твой брат - торпедовец? - изумился я, пожимая руки обоим ребятам. Во дела! Вечер полон сюрпризов! Кажется, моя новая девочка не так проста, как кажется!

- Как видишь, - весело ответила Настя. - Полунападающий!

- Полузащитник, Настя, ну хорош дразниться, - весело поправил сестру Юрий, пожал мне руку и обратился к товарищу: - Кузьма, вон твоя Лида идет! Пришла все-таки тебя после игры встретить. Лидок, привет!

Симпатичная девушка, которая издалека махала рукой нашей компании, подошла к Валентину и обняла его.

- Слушайте, ребят? - предложил вдруг Валя. - А давайте прогуляемся вместе до метро, а? По пути и поболтаем. Нам с Лидией на "Электрозаводскую", Юрка, ты ж тоже там недалеко? А тебе, Эдик, куда?

- Мне в общагу на "Измайловскую", но сначала Настю провожу, - пробормотал я, не веря своим ушам. Звездные футболисты катаются не на "Порше" и "Бентли", запросто общаются с народом и ездят на метро? И я вот так вот стою и разговариваю с ними?

- Отлично! - обрадовался Кузьма. - Всем по пути! Тогда двинули, чего стоять? Уже холодно! - он поравнялся со мной и дружески широко улыбнулся, сразу располагаю к себе: - Айда, Эдик! А ты работаешь где или учишься?

- Работаю, учеником слесаря, на "Фрезере"...

- На "Фрезере"? - заинтересованно переспросил Юрка. - Эдик наш тоже на "Фрезере" работал.

Весело болтая о том о сем, мы двинулись вперед впятером. Лида о чем-то оживленно беседовала с Настей, а я, решив воспользоваться выпавшей на мою долю удачей, вдруг решился спросить у ребят, раз уж зашел разговор, то, что меня давно интересовало, а именно - более подробно разузнать, кто же такой мой знаменитый тезка, о котором когда-то заикнулся Толик.

- Слушай, Валя, - попросил я Кузьму, - а расскажи-ка мне про этого Эдика!

Вопреки моим ожиданиям Валентин Иванов не вздрогнул, не испугался и не стал озираться в поисках непрошеных ушей, а просто подкинул ногой мелкий камушек, попавшийся на пути, и начал рассказ:

- Зови меня "Кузьма", мне так больше нравится, и привычнее. Хороший парень Эдик, добрый, душевный. Взгляд у него такой открытый, знаешь, как у ребенка. Доброта его, считаю, и погубила. Нельзя быть таким - съедят. Мир - он жестокий. Трудно мне без Эдика теперь. Играю, забиваю - но все не то. Мы же с ним в одной связке были. Он с моих пасов всегда забивал, а я с - его. Он же из Перово сам, ты знаешь, где это?

- Знаю! - обрадованно ответил я. В Перово находилась дача моей бабушки. Там родился и вырос мой отец, и оттуда же он в лихие девяностые сбежал за лучшей жизнью в столицу. - Это ВАО.

- ВАО? - нахмурившись, спросил Кузьма. - Что это? Не слышал...

- В области где-то, - поправился я, забыв, где нахожусь. Конечно, откуда Кузьме знать про Восточный Административный Округ? Такое разделение только в начале девяностых появилось, меня еще на свете не было, а бывший звездный футболист, наверное, давно уже вышел на пенсию. А сейчас Перово - это никакая не Москва.

- Ну да, - кивнул Кузьма, не обращая больше внимания на мою оплошность - в Подмосковье. Мать у него на заводе работала, отец на фронте был - в общем, все, как у всех. Только вот с фронта отец не вернулся.

- Погиб?

- Да какое погиб, - Кузьма остановился, чтобы прикурить сигарету. Я от неожиданности чуть не налетел на него. - Ни одного ранения даже не получил. Просто не вернулся. Бывает такое, не ко всем мужья с фронта возвращается. Поговаривали, что осел где-то и новую семью завел. Стрелец не особо об этом любил распространяться. Он мать очень жалеет и любит. Эдик поэтому после семилетки работать пошел на "Фрезер" - деньги в семье нужны были. Мать сдавать начала, он за кормильца стал. Хорошо работал, до четвертого разряда дорос. И не только руки у него золотые, но и ноги - за завод в футбол играть начал... А потом Маслов его заметил, в "Торпедо" взял. Мы его "Бэби" прозвали.

- Почему "Бэби"? - изумился я, пытаясь запомнить все, что рассказывал мне Кузьма.

- Да лицо у него такое, - снова вступил в разговор Юрий, - как у ребенка. Этакий "парень с нашего двора". Открытый, веселый, улыбчивый... Три года назад лучшим бомбардиром чемпионата СССР стал, а потом и за сборную стал с нами играть. В Мельбурне отличился... Женился вот... А потом видишь, как бывает, раз и все... - Юрий понизил голос почти до шепота и все-таки обернулся. Но рядом никого не было.

- А потом что? - задал я давно интересующий меня вопрос.

- А потом - суп с котом, - мрачно сказал Кузьма, недовольно сплюнул и затушил ногой окурок. - Да сам знаешь, наверное. Пошло все псу под хвост. Двенадцать лет лагерей, это ж надо! Да не трогал он девчонку ту... Не верю я в это! Он, конечно, рохля, ему на уши присесть легко, и покуролесить, и выпить любит, но Аллу свою никогда не предаст. Эх, жалко-то как друга! Дочка родилась у него недавно... Как она без папки?

- Девчонку? - пробормотал я. Меня пробрал холодный пот. Кажется, я понял, по какой "нехорошей" статье загремел на зону талантливейший парень.

- Ну да, - Кузьма тоже обернулся, удостоверился, что рядом никого нет, и продолжил. - Они на дачу летом поехали, с Борей и Мишей, спартаковцами. Я говорил ему в тот вечер: "Езжай, Эдик, домой, жена ждет!". А он ослушался и поехал. Нехорошо, дескать, отказывать, если зовут. Там друг детства Бори Татушина живет, летчик, в отпуск приехал. Позвали к столу девчонок местных, выпили, перебрали чуток, дело молодое наше, с кем не бывает.

- А потом? - похолодел я, догадываясь уже, что было потом. Да, не позавидуешь звезде советского футбола. Попал, как кур в ощип...

- А потом одна из них заявление накатала, - закончил за товарища Настин брат. Сама Настя тем временем шла чуть поодаль, болтая с Лидой, невестой Кузьмы, - мол, Эдик ее... того. А потом, видимо, поняла, что натворила, и забирать заявление пришла. Только поздно уже было - процесс пошел. И покатилось все, как снежный ком. Подстава это чистой воды. Ясен пень, что кому-то наверху это надо было. Эдик хороший парень, но мягкотелый. Еще задолго до этого я заметил, что его постоянно где-то на драку провоцируют. То он якобы толкнул кого-то, то на ногу наступил. Будто специально на конфликт кто-то нарывался. Я уж паранойю у себя подозревать начал. Идем мы с ним по улице - а ощущение такое, веришь, нет, что кто-то "сечет" за нами. В общем, мы до последнего надеялись, что Эдика отмажут. Но... - он мрачно цокнул языком и закурил новую сигарету.

- Да в "Динамо" его переманить захотели, - обронил Юрий. - А он заартачился, поэтому и организовали подставу. А еще поговаривают, что Фурцева-младшая, Светлана, на него глаз положила, а Стрелец ее бортанул - она ж малолетка совсем, школьница. Зачем она Эдику? С такой тещей, как Фурцева, горя хлебнешь, всю жизнь будешь под колпаком ходить, да и Алла у Эдика уже была к тому времени, он ее бросать не собирался. Ладно, Эдик, давай не будем об этом. Ты... это... не трепли языком, ладно? Спокойней спать будешь.