Львица

Глава 9

Найла и Хью вместе со своими гончими шли крадучись, прячась под гребнями лесных хребтов, а когда удавалось, они бежали, перепрыгивая через камни, перепрыгивая через валуны. Они направились к кузнецу, чья кузница стояла рядом с Рекой Серебряных Локонов, ответвлением Реки Белой Ярости, которая уходила в лес дальше на восток, чем Слиатность. Он был их другом, добрым и надежным человеком, и в те дни, когда он еще не знал Найлу, Хью в течение долгого сладкого лета был гораздо ближе к дочери кузнеца, чем к самому кузнецу. Фриале было ее имя. Найла все еще задавалась вопросом о Фриале и о том, что после стольких лет, прошедших между тем чудесным летом и теперешним днем, он так хорошо знал дорогу к дому мельника, словно шел по Бейкер-Лейн в Квалиносте в поисках хорошего места, где можно купить кексы.

За свою жизнь у Хью было больше любовниц, чем у других. Теперь он видел, как Найла проскользнула на гребень холма, а одна из гончих последовала за ней. Серебряные локоны были всего лишь блестящей нитью на Востоке, когда Найла остановилась у высокого валуна, отмечая, как далеко они продвинулись. Рестл, гончая, стояла совсем близко. Хью ждал, не последует ли она за ней, или она просто проверяла ориентир. С востока тихо дул ветер, слегка пахнущий снегом с Харолисовых гор.

Вторая гончая, Паунс, сунула нос под руку Хью. Он рассеянно почесал ее подбородок. - Он поднял глаза к небу. Солнце скользнуло вниз по полуденному небу. - Прорычала Паунс, прижав уши к голове. Хью посмотрел на Найлу и не увидел ничего, кроме того, что было мгновением раньше, но собака продолжала рычать, и Хью никогда не сбрасывал со счетов реакцию этих зверей, которые принадлежали Найле. Он позвал ее по имени. Найла даже не пошевелилась. Он посмотрел направо и налево, вверх по склону холма, насколько хватало глаз, и вниз.

“Найла” - прошептал он.

Она повернулась, и ее лицо засияло белым светом.

Хью взбежал на холм, Рестл за ним, и посмотрел в сторону Слиатности. Все выглядело так, словно по нему пробежал дракон. Там, где раньше были дома и лавки в одном конце и таверна в другом, остался лишь темный шрам, из которого поднимались маленькие завитки дыма.

“Во имя Всех Богов, - прошептал он.

Глаза Найлы сверкнули. “Во имя проклятого богами дракона. Во имя проклятого Рыцаря Черепа.- Она понизила голос. - Проклятый гном, - сказала она, скрежеща зубами. “Все, что ему нужно было сделать,-это не шевелиться, но нет-он дал глупой девчонке нож.”

Она снова посмотрела на горящий внизу холм. Хью услышал, как она вздрогнула, сдерживая рыдания.

Хью положил руку ей на плечо, позволил ей соскользнуть вниз, чтобы удержать ее руку. С тихим стоном она отстранилась от него. Скача вниз по склону, борясь бок о бок, она ни разу не оглянулась. Хью последовал за ней, и к тому времени, когда он догнал ее, они уже стояли на краю города перед развалинами "Зайца и Гончей". Теперь не осталось ничего, кроме обгорелого камня. Две трубы были опрокинуты, и обуглившееся дерево и почерневшие балки лежали точно так же, как они упали со стен и верхних этажей.

- Найла.”

Больше он ничего не сказал, потому что она оставила его и ушла в руины. Она стояла там, где раньше была общая комната. Она огляделась вокруг, пока Паунс и Рестл рылись среди обломков. Наблюдая за ней, Хью ничего не слышал, даже ворон в небе. Ему это показалось странным. Не прошло и двух дней с тех пор, как начались пожары, как они сгорели. Тлеющие угольки все еще горели под разрушенными стенами, как злобные глаза, красные и сверкающие, но ни ворона, ни ворон не прилетали, ни волк не охотился на пустых улицах или упавших домах.

Он задавался вопросом, почему, как Пожиратели падали могут быть быть отвергнуты по воле их природы. Это место должно быть увешано воронами, опасными волками. Двигался только ветер, да и то не очень сильно.

- Найла, мне это не нравится “-”

Она подняла руку и прошипела, призывая к молчанию.

Из-за груды камней, которые когда-то были двумя трубами, вышла высокая фигура. Смуглый, как лето, с серебристыми волосами, рассыпавшимися по плечам, незнакомец казался самим лесным духом. Он носил татуировки на руках, поперек груди. У него были глаза, от которых всегда холодело сердце-глаза дикого Кагонести.

Рука Найлы скользнула к ножу, висевшему у нее на поясе, - сверкающему ножу с широким лезвием, которым можно было освежевать оленя или убить врага. Дикий Эльф даже бровью не повел.

- Ты, - потребовал ответа Хью. “Кто ты такой и что делаешь здесь, в этих развалинах?”

Акценты Квалиноста, культурные тона, которые не могла скрыть никакая грубая одежда, не производили впечатления на Дикого Эльфа. Он посмотрел мимо Хью, на дорогу, ведущую к разоренной деревне. Закончив осмотр-неторопливый, хотя и задумчивый,-он снова посмотрел на Хью.

“То же самое, что и ты, - сказал он. “Я смотрю.”

Найла была не в настроении. “Мы слышали кое-что о том, что происходит в лесу, Кагонести. Мы слышали о магии и слышали, что она может быть связана с вашим видом.”

Кагонести пожал плечами и отвернулся. В его глазах Хью увидел лукавый огонек, дразнящий блеск. - Квалинести” - сказал Дикий Эльф, - твоя женщина говорит так же громко в залах твоей семьи, как и в залах леса?”

Что-то похожее на молнию потрескивало в воздухе между ними тремя.

“Кагонести, - ответил Хью, стараясь говорить ровным голосом. - Многие из наших людей погибли здесь, и многие из них были нашими друзьями. Мы не знаем, кто жив, мы не знаем, кто мертв. Мы пришли в лес в поисках друга, молодой дикой эльфийской женщины.”

“Кагонести? Твой друг, да?- Дикий Эльф говорил так, словно не верил своим ушам. “Ты ищешь ее и все же думаешь, что, возможно, Кагонести имеет отношение к этому великому сожжению?”

“Нет.- Хью обвел взглядом развалины, обломки домов и надежд, где ничто не двигалось, кроме обнюхивающих собак. Вороны кричали из леса, с высоты холма. “Мы думаем, что это сделали Нераканские рыцари.”

Кагонести кивнул. “Ты хорошо мыслишь. Мы их видели.- Он сплюнул в пепел. “Они и есть волки.”

Мы их видели.

Мы…

“Кагонести” - прорычала Найла, - ты видел, как это произошло?”

Он кивнул. “Я уже говорил об этом.”

“И вы ничего не сделали?”

- Чтобы предотвратить это? Нет, мы этого не делали. Мы были всего лишь группой из четырех человек. У нас нет армии, женщина. Мы не вмешиваемся в дела городских эльфов и рыцарей, которых они допускают в свое королевство.”

Она вспыхнула, переполненная скорбью о смерти, переполненная яростью. “Кагонести, ты хочешь, чтобы твой тон был лучше с теми, кто лучше тебя.”

Легкая улыбка тронула уголки губ Дикого Эльфа. Это не имело никакого отношения к развлечению. - Женщина, тебе нужен более вежливый тон с кем бы то ни было.”

В два шага Хью оказался между Кагонести и Найлой. Его рука была вытянута вперед, подальше от оружия. Кагонести обернулся.

В тот же миг солнечный свет, словно огонь, скользнул по клинку Найлы.

Кагонести закричал: "Нет!- А потом опять: "нет!”

Хью почувствовал, как стрела вонзилась ему в спину. Он упал среди пепла Зайца и Гончей, оглушенный болью и наблюдая, как из него вытекает кровь. Весь мир взорвался штормовым ветром и громом, его пульс вырывал кровь из тела, стучал в ушах. Сквозь бурю своих предсмертных криков он услышал рев гончих-набросившихся? это был Паунс?- отрезанный собственным предсмертным криком.

Чья-то рука мягко коснулась его плеча. “Лежи спокойно” - сказал Кагонести. - Лежи спокойно.”

Теперь Хью услышал голоса-мужской, женский, еще один мужской ... Кагонести что-то сказал одному из них, и его голос прозвучал как сердитый щелчок хлыста. Что именно он сказал, Хью не мог разобрать. Его слова были просто звуками. В его мыслях, в его сердце звучали другие слова, те, что произнес его король Гилтас: "Найди ее, Хью. Покажи ей дорогу ко мне ... ”

- Послушайте, - сказал Хью.-”

Кагонести наклонился ближе.

"Женщина-Кериансерай-”

Кагонести наклонился ближе, и Хьюуслышал, как участилось его дыхание.

“Мой мешочек-дай мне-”

Кагонести достал мешочек из-под рубашки Хью, открыл его и высыпал содержимое в дрожащую руку Хью-золотую половинку королевского кольца. - Она принадлежит королю ... найди себе пару ... девушка ... она будет ... знать, что это значит.-”

Воздух на его коже был холодным, очень холодным. Он почувствовал, как волна его жизни уходит, забирая все тепло и волю. Его губы сложились в слово, сложились в имя.

Найла.

Он не мог произнести это слово вслух и знал, что на последнем задыхающемся вздохе оно не будет иметь никакого значения. Она бы ничего не услышала, его Найла лежала мертвая в пепле.

Кериан прищурилась. Когда ее зрение успокоилось, она увидела перед собой каменистую поляну, пространство, в котором четыре маленьких костра образовывали полукруг вокруг большого костра, поляну, похожую на каменный бассейн. За поляной поднималась стена вьющейся земли, сплошь покрытая валунами и соснами. Она чувствовала здесь не больше ветра, чем в узкой пещере, в проходе за водопадом. Это место было хорошо защищено, и единственный путь туда лежал через проход, который они с Айеншей только что прошли, или вниз по склону холма. Все вокруг нее, отдаленный гром водопада, казалось, сливался с шепотом ветра.

“Кто ты такая, девочка?- Мужчина пристально посмотрел на нее, его глаза были жесткими и холодными. У него были серебристые волосы, которые когда-то, возможно, были цвета ярких каштанов, а когда-то были каштановыми и блестящими с красно-золотым отливом. Ему уже перевалило за сорок, и хотя черты его лица были эльфийскими, уши торчали набок, глаза слегка миндалевидными, в очертаниях лица виднелась чужеродная печать, грубая линия подбородка, грубые волосы на щеках и подбородке, а также та толщина шеи, которая бывает у людей и полуэльфов. У этого человека должен быть человеческий родитель.

Вокруг нее неясные голоса шептали: "Кто ты? - Кто она такая? Как она сюда попала?

Шпион!

Шипящее слово послало страх в живот Кериан, острый, как ножи, и полуэльф сказал: Шпион?”

Волосы на затылке Кериан встали дыбом. Она хотела оглянуться, чтобы найти призрачных говорящих, но не осмеливалась отвести взгляд от глаз полуэльфа. Айенша, хотя и могла бы это сделать, ничего не сказала. Она привела сюда Кериан и теперь, похоже, готова была оставить ее на произвол судьбы.

Твердым и ясным голосом Кериан сказал: "Я не шпион, и что бы ты там ни скрывал, ты можешь это оставить у себя. Я пришла сюда с Айеншей и ... -”

-Назови свое имя, девочка, - рявкнул полуэльф.”

Щеки Кериан покраснели. Он называл ее девочкой, как Гном называл ее Мисси, как Дар называл ее Черепахой.

- Я-Кериансерай из Белой Скопы Кагонести, - сказала она, сузив глаза и холодно произнеся: - Я-Кериансерай из Белой Скопы Кагонести. Мои родители были Даллатар и Иволга, и Даллатар был вождем среди моего народа. Иволга родила ему двух детей, сына и дочь, и все эльфы знают, что это великое богатство. Вместе с моим братом Ийдахаром мой народ жил здесь, в этом лесу, еще до прихода дракона Берилла, даже раньше людей, в годы потерянного принца.”

Кериан подняла голову., не стыдясь произнести следующие слова. “Хотя мои родичи этого не сделали, я провела некоторое время в Квалиносте. А теперь скажи мне, как тебя зовут?”

Айенша отошла подальше от полуэльфа. Она пробормотала ему какое-то слово, которое прозвучало если не ласково, то по крайней мере ободряюще. Мужчина хмыкнул. Его руки снова сомкнулись вокруг нее, и он долго смотрел на Кериан. Его глаза сузились, когда он оценивающе посмотрел на нее.

- Ты убила рыцаря, да?”

“Да, я убила рыцаря.- Вспомнив о ранах Айенши и затравленном, затравленном взгляде ее глаз, когда она, хромая, вошла в "Зайца и Гончую", она добавила: - Я убила рыцарскую свинью, - она сузила глаза в знак вызова. “Я думаю, это хорошо, иначе ты бы сейчас рыдал над трупом, а не обнимал эту женщину.”

Полуэльф удивленно поднял бровь. Уголки его губ слегка дрогнули.

“Теперь пришло время для твоего имени, полуэльф.”

Этот эпитет не задел его, а лишь искривил рот в усмешке. “Джератт, - сказал он, - Джератт Труфлайт.- Он посмотрел вокруг, на холмы и проход в каменный мир позади нее. Он убрал свою руку от Айенши, мягко отпустил ее и сказал: "Я из этого места.”

- Джератт Труфлайт, я пришла сюда не для того, чтобы причинить кому-то вред или шпионить за тобой. Я покинула Квалиност, чтобы найти своего брата, который... - она заколебалась, не торопясь давать этому человеку слишком много информации об Ийдахаре. “Я думала, что у моего брата могут быть неприятности, хотя через пять дней я оказалась в еще большей беде, чем предполагала.”

Джерратт фыркнул. “Так оно и бывает, девочка-”

“Я же сказала тебе: Меня зовут Кериансерай.- Она приняла квадратную позу. “Если хочешь, можешь звать меня Кериан, но если ты еще раз назовешь меня "девчонкой", я тебе хорошенько врежу.”

Глаза Джератта расширились, как будто он вдруг рассмеялся. Однако он сдержал смех и склонил голову набок. “Ты мне хорошенько врежешь? Насколько хорошо, девочка?”

Быстро, почти не думая, Кериан выбросила вперед ногу, подхватила его, зацепив ногой за колено, и с силой повалила на землю. Его дыхание со свистом вырвалось из груди, и она снова двинулась, упершись пяткой ему в живот, прямо над почкой.

Тут Джеррат рассмеялся. Прямо там, на земле, он издал добродушный рев. Он поднял руку, словно прося о помощи.

Кериан покачала головой, не поддаваясь на эту уловку. Она отступила назад, жестикулируя, как придворная. - Пожалуйста, встаньте, - сухо сказала она.”

Поднявшись на ноги, полуэльф снова криво улыбнулся. “Кроме рыцарей, идущих по твоему следу, что привело тебя сюда, Кериансерай?”

Кериан расслабила свою позу, но не насторожилась. - Айенша привела меня сюда... чтобы оторваться от преследовавших нас рыцарей.”

На мгновение между ними повисло молчание, затем он повернулся к Айенше.

- Рыцари идут по ее следу, и ты привела ее сюда, не так ли?”

Айенша отошла от полуэльфа и села на плоский камень возле самого высокого костра. Она склонила голову, ее спутанные грязные волосы свисали, как рваная занавеска, скрывая лицо. “Мне нужно было куда-то идти, Джератт. За нами никто не следил. Ты же знаешь, как я осторожна.”

Когда Айенша застонала, Кериан шагнула к ней.

Джерратт поднял руку, его взгляд внезапно снова стал жестким. - Оставь ее в покое. Теперь она здесь. Я позабочусь о ней.”

Кто же он, ее отец? Но она так не думала. Они совсем не походили друг на друга. Интересно, подумал Кериан, он ее любовник или муж?

Молчание между Кериан и Джерраттом становилось все более глубоким, уходя в тень. Поднялся легкий ветерок, низко вздыхая над валунами и деревьями.

“Так вот ты где, - сказал Джератт. “В самом сердце места, которое ты не знаешь, вдали от всех, кого ты знаешь, и все это ты можешь найти-”

- Убей ее!”

Пронзительно заверещал женский голос, высокий, хриплый и пронзительный, казалось, доносившийся отовсюду и ниоткуда, сзади, впереди и вокруг. Волосы на шее Кериан встали дыбом, словно от укуса примитивного нерва. Это было все, что она могла сделать, чтобы не броситься бежать.

- Убийца!”

Сердце Кериан глухо ударилось о ребра, а рука опустилась на нож, висевший на поясе. Глаза Джератта расширились, его собственная рука предостерегающе поднялась.

“Не двигайся с места-”

- Убей ее!- взвизгнул голос Банши.

- Не волнуйся, - сказал Джератт со странным легким презрением. Никто никого не убивает. По крайней мере, пока. Убери руку с ножа, Кериансерай.- Когда она заколебалась, - сделай это сейчас, или я отдам тебя старухе.”

Кериан убрала руку с зажатого в костях ножа, и в этот момент холодная усмешка сменила выражение лица Джератта на опасное.

“Если подумать, я все равно отдам тебя старухе.”

Тени сдвинулись. Вокруг бассейна сгущались тени, которые, казалось, сливались в единое целое, как эльфы. Мужчины и женщины шли с трех сторон. Грубо одетые, в кожаных и оленьих шкурах, в часто чиненных рубахах, в сапогах, которые они сами себе выделывали, они медленно спускались по склону.

Хотя они и казались людьми, которые зарабатывали себе на жизнь в лесу, но не были Кагонести, потому что ни у кого не было татуировок. Один или двое носили обломки доспехов, отполированный до блеска нагрудник, ножной щиток, горжет.

Когда они показались, Кериан увидел среди них одну тень-тень, которая двигалась медленнее. Эльфы вокруг нее отошли в сторону. Как воины, они заняли посты вокруг бассейна, оставив Кериана, Джаррета и Айеншу одних в центре, когда тень приблизилась.

У Кериан пересохло во рту.

Тень остановилась, стоя за небольшим кольцом костров. В мгновение ока она начала менять форму.

- Старейшина, - сказал Джератт, его голос был окрашен настороженностью, уважением и-Кериан это почувствовал-смирением. “А вот и она.”

Та, к которой Джератт обращался как к старшей, не смотрела ни вправо, ни влево. Она не подняла глаз и даже не оглянулась. Она даже не дышала. Ни малейшее движение не коснулось ее губ и не заставило ее костлявую грудь вздыматься и опускаться. Она сидела, как существо, рожденное из земли, неподвижная, как камень, с глазами странными и непривлекательными, как ветер в безумное время года между зимой и весной.

“Так вот она где, - произнесла старейшина надтреснутым, как древний пергамент, голосом. Ее взгляд ни разу не дрогнул. Кериан подумала, не ослепла ли она, но она не увидела ни молочного блеска глаз, ни шрама, ни вообще какой-либо раны. Женщина просто смотрела куда-то вдаль, туда, куда никто другой не мог заглянуть. “Я вижу тебя, дитя мое.”

Убийца. Я тебя вижу.

Убей ее ... убийца!

- Нет, не надо!”

Она попыталась сказать что-то еще, но вторжение старухи в ее разум, в ее душу сбило ее с толку и оставило ощущение, что все ее слова перепутались, а язык превратился во что-то неуклюжее, как кожа. Она не могла ясно видеть. Она почти ничего не слышала. Звуки вокруг нее были приглушены, как будто она находилась на расстоянии или под водой.

Ты снова будешь убивать. Мужчины умрут из-за тебя, женщины умрут, а дети будут плакать. Из-за тебя!

Кериан почувствовала, что мир вокруг нее становится холодным. Она услышала вой сильного ветра, хотя не чувствовала его ни на коже, ни в волосах. Голос ветра превратился в гортанный рев пламени, и перед огнем она стояла, крича, убийца и жертва.

Тяжелая рука схватила ее, потом еще одна, удерживая от падения. В тот момент, когда она поняла это, колени Кериан подогнулись, живот внезапно сжался, и желчь, как огонь, бросилась ей в горло.

Внутренности Кериан скрутило судорогой, от боли она согнулась пополам. Джератт отпустил ее, когда все, что она ела с самого рассвета, выплеснулось наружу. Ее живот снова свело судорогой, и, упав на четвереньки, она подавилась рвотным позывом. Золотая цепочка на ее шее скользила и соскальзывала, кольцо Гила, выпавшее из-под рубашки, резко блеснуло на гранях топаза. Холодный и тонкий пот струился по ее шее. Сбитая с толку, с кружащейся головой, она огляделась и увидела лишь лес ног.

Сверху протянулась рука, большая и коричневая. Он взял ее за запястье-не грубо, не нежно.

- Вставай, - произнес низкий голос, но не голос Джератта.

Это слово болезненно прозвучало в ее голове, как удар колокола. Кериан поморщилась. Она попыталась вырваться из его рук, но у нее не было сил сопротивляться. Рука мужчины скользнула вниз по ее запястью.

“В тебе больше ничего не осталось, так что вставай, Кериансерай из Квалиноста.”

Тогда она его узнала. По презрительному изгибу его голоса, по едва уловимому оскорблению этого имени она узнала его. Он потянул ее, она встала, и Кериан посмотрел в глаза ее брату, Ийдахару.