Линии судьбы

Глава 52: Принятие потока

Монастырь Драконьей Чешуи утопал в утреннем тумане. Древние крыши с изогнутыми углами выглядывали из белесой дымки, словно спины легендарных существ, плывущих в облачном море. Воздух пропитался сладковатым запахом горных трав и едва уловимым металлическим привкусом, который Михаил научился распознавать как признак энергетических потоков.

Компас в кармане Михаила вибрировал с нарастающей силой, стрелка металась, ощущая пересечение древних силовых линий. Этот энергетический узел, один из тринадцати природных источников силы, на которых объединенные силы практиков разных школ последние годы выстраивали защитную систему против скверны, мог стать его последней надеждой.

Михаил с трудом преодолел последние ступени каменной лестницы, ведущей к главным воротам. Каждый шаг отдавался тупой пульсацией в зараженной руке. Серебристая дымка временной петли стала тусклой, прерывистой, как затухающее пламя свечи на ветру. Цзи держался рядом, готовый в любой момент поддержать учителя, но не предлагая помощи — он хорошо знал гордость Михаила и его нежелание показывать слабость.

Хуа Лянь двигалась чуть впереди, её лёгкая походка не выдавала усталости трёхдневного перехода по горным тропам. Тёмные волосы с вплетёнными амулетами Теневого Шёпота собраны в сложную косу, тонкие пальцы изредка касались защитных игл, спрятанных в широких рукавах. В её серебристых глазах застыла тревога, но и решимость — несмотря на недавнее освобождение из плена культистов, она оказалась надежным союзником.

— Пришли, — выдохнул Михаил, когда они достигли резных ворот с изображением дракона, чья чешуя складывалась в узор, напоминающий течение воды.

Их уже ждали. У ворот стоял молодой монах в простом сером одеянии, его бритая голова поблёскивала от утренней росы.

— Наставник Юнь Шу почувствовал ваше приближение ещё вчера, — произнёс он с лёгким поклоном. — Он ждёт вас в Павильоне Журчащих Струй.

Михаил кивнул, и они проследовали за монахом через широкий внутренний двор. Здесь царило спокойствие, не нарушаемое даже щебетанием птиц, словно сама природа признавала особый статус этого места. Гармония, разлитая в воздухе, кружила голову, но под этим спокойствием Михаил ощущал иное — напряжение энергетических потоков, сходящихся к центру монастыря, подобно тому, как речные притоки стремятся к бурлящему порогу.

Компас в его ладони вздрогнул, и стрелка резко указала вниз, словно самый мощный поток энергии циркулировал прямо под их ногами. Мгновенное удовлетворение от точности древнего прибора сменилось болезненным воспоминанием — в прошлой жизни он чувствовал такую же гордость, когда одна из его часовых моделей начинала работать с идеальной точностью.

— Что-то не так, — прошептал Цзи, замедляя шаг и настороженно оглядываясь. — Здесь слишком… безмятежно.

Михаил понимал, о чём говорит ученик. В мире, где каждый день шла борьба со скверной, подобный оазис спокойствия казался почти подозрительным. Но он знал историю этого места — энергетический узел, существовавший с незапамятных времен и превращенный их усилиями пять лет назад в один из тринадцати защитных бастионов, усиленный древними техниками Школы Текущей Воды. Если где-то и можно найти ответы, то именно здесь.

Они миновали ряд учебных площадок, где юные монахи отрабатывали плавные движения боевых техник, похожие на танец. Вода из фонтанов, казалось, застывала в воздухе, формируя причудливые фигуры, прежде чем продолжить свой путь. Как часовщик из прошлой жизни, Михаил ценил редкую красоту этих мгновений подвешенного времени, видя в них не только эстетику, но и блестящую инженерию энергетических потоков.

Внезапно перед глазами всё поплыло. Знакомый двор на мгновение превратился в нечто чужеродное — линии зданий искривились, движения монахов стали механическими, рваными, словно у сломанных механизмов. Между ними вспыхнули тёмные нити, непохожие на золотистые линии вероятностей, которые видели чемпионы Фортуны, но столь же отчетливые — сеть из чёрного металла, опутывающая реальность.

Он моргнул, и видение исчезло, но металлический привкус на языке стал сильнее, а в носу защипало от запаха горящей смазки, которого не должно было быть в этом месте покоя и чистой энергии.

— Учитель? — голос Цзи доносился словно сквозь толщу воды.

Михаил выпрямился, сделав глубокий вдох.

— Всё в порядке, — солгал он. — Просто усталость.

Но Цзи уже заметил то, что Михаил пытался скрыть. Едва уловимое изменение в глазах учителя — на долю секунды зрачки стали неправильной формы, словно в них отразилось что-то чужеродное. Тонкая сетка тёмных прожилок появилась в белках глаз и тут же исчезла.

Хуа Лянь тоже заметила перемену. Её рука скользнула к скрытому карману, где хранились защитные амулеты Теневого Шёпота, но она удержалась от комментариев. Вместо этого девушка подошла ближе и незаметно для сопровождающего их монаха шепнула:

— Здесь много воды. Это полезно в вашем состоянии. Влага замедляет распространение. Школа Теневого Шёпота давно изучает зависимость скверны от природных элементов.

Они подошли к небольшому мосту через искусственный пруд, где серебристые рыбы скользили между лилий. Михаил остановился, глядя на своё отражение. Лицо в воде казалось… неправильным. Черты расплывались, а вокруг головы мелькали тёмные прожилки, напоминающие те, что ползли по его руке под защитой временной петли. Глаза в отражении мерцали неестественно, словно циферблаты часов со светящимися стрелками.

— Вода иногда показывает то, что скрыто от обычного взгляда, — раздался спокойный голос позади них.

Наставник Юнь Шу стоял на другом конце моста. Невысокий, с длинной седой бородой и проницательными глазами, он казался воплощением покоя, но в его взгляде Михаил уловил тревогу.

— Давно не виделись, Ли Цзянь, — произнёс наставник, используя имя, под которым Михаил был известен в этом мире. — Или мне следует называть тебя Чемпионом Времени?

Михаил слегка поклонился, подавляя новую волну боли.

— Просто Ли, наставник. Титулы мало помогают, когда время работает против нас.

Юнь Шу кивнул и жестом пригласил их следовать за ним. Они миновали ещё несколько двориков и оказались перед изящным павильоном, стоявшим над местом слияния ручьёв. Вода струилась под полом, создавая постоянный успокаивающий шум.

— Павильон Журчащих Струй, — пояснил наставник. — Место, где сходятся потоки энергии. Здесь мы займёмся твоей… проблемой.

Внутри павильона не было ничего, кроме низких подушек для медитации и каменной чаши в центре, через которую постоянно протекала вода, создавая звенящую мелодию, уносящую мысли. Но опытный глаз Михаила заметил скрытые знаки — силовые линии, выгравированные на полу и скрытые восковым покрытием, резные символы на потолочных балках, отражающие и усиливающие энергию воды. Изящная инженерия, превращающая простое строение в мощный энергетический фокус.

— Покажи, — просто сказал Юнь Шу, когда они остались наедине. Цзи и Хуа Лянь, следуя указаниям, ожидали во внешнем дворе.

Михаил закатал рукав, обнажая руку. Временная петля мерцала всё слабее, а под ней чёрные прожилки, похожие на вены, пульсировали с неестественной регулярностью. Они уже достигли локтя и теперь устремлялись выше, к плечу. Кожа вокруг них приобрела сероватый оттенок металла, а в местах, где прожилки подходили близко к поверхности, проступали механические узоры, напоминающие шестерни и рычаги.

Наставник долго изучал заражение, не касаясь, но проводя руками в нескольких сантиметрах от кожи, словно ощущая энергетические потоки.

— Интересно, — наконец произнёс он. — Не похоже на обычное заражение скверной. Более… структурированное. Почти как…

— Как механизм, — закончил за него Михаил. — Я тоже это заметил. Словно часовой механизм из плоти и тёмной энергии.

Он вспомнил свою мастерскую в прошлой жизни — пятьдесят два часовых механизма, каждый со своим голосом, сливающиеся в симфонию тиканья. Это заражение двигалось с такой же механической точностью, но вместо гармонии создавало диссонанс в его теле.

Юнь Шу кивнул:

— Сядь. Начнём сеанс очищения.

Михаил опустился на подушку для медитации, выпрямив спину и положив руки на колени. Наставник налил в каменную чашу особую воду из маленького керамического сосуда и добавил несколько капель эссенции, наполнившей воздух ароматом горных трав и минералов. Позади слышалось мерное журчание воды, струящейся под полом павильона — постоянное напоминание о принципах Школы Текущей Воды, где адаптивность ценилась выше силы.

— Дыши медленно и глубоко, — инструктировал Юнь Шу. — Сосредоточься на потоке энергии внутри себя. Представь его как реку, текущую через всё тело.

Михаил закрыл глаза, погружаясь в медитативное состояние. Он ощущал свою энергию как поток серебристого света, текущий по меридианам. Но там, где поток соприкасался с заражённой рукой, свет тускнел, искажался, словно течение наталкивалось на невидимую преграду.

В сознании всплыл образ сломанного хронометра, который он чинил в юности. Владелец с разочарованием рассказывал, как многие мастера отказывались браться за ремонт, считая механизм безнадежно испорченным. Михаил тогда не стал разбирать его полностью, как советовали. Вместо этого он наблюдал за движением шестеренок, за гармонией и диссонансом их взаимодействия, пока не нашел способ перенаправить усилие пружины, превратив дефект в часть рабочего механизма.

Наставник начал напевать древнюю мантру, и вода в чаше задрожала, образуя концентрические круги. Капли поднялись в воздух, формируя миниатюрную спираль, которая медленно двинулась к руке Михаила. Когда первые капли коснулись временной петли, серебристая дымка вспыхнула ярче, словно пытаясь восстановить силу.

Боль отступила, сменившись странным ощущением покалывания. Михаил чувствовал, как энергия очищения проникает глубже, достигая заражённых тканей. Но затем произошло неожиданное — чёрные прожилки заколебались, и временная петля замерцала с перебоями, словно механизм, дающий сбой.

— Продолжай концентрироваться, — голос наставника звучал напряжённо.

Михаил усилил концентрацию, направляя поток своей энергии на поддержание временной петли. На короткое мгновение ему показалось, что техника сработает — чёрные линии слегка побледнели, отступая.

А затем он услышал это.

Ритмичный шёпот, настолько тихий, что казалось, он звучит прямо в голове. Механический, размеренный, как ход часов. Он говорил на неизвестном языке, но Михаил каким-то образом понимал его.

Сопротивление… неэффективно… адаптация… завершена…

Слова сопровождались образами — серебристо-черные шестерни, вращающиеся в идеальной синхронизации, механизм невероятной сложности, где каждая деталь служила общей цели. Видение напомнило ему часы-ратраппант, которые он восстанавливал в прошлой жизни — механизм с двойными стрелками, способный измерять промежуточное время, не прерывая основного хода.

В ужасе он открыл глаза. Перед ним сидел Юнь Шу, но его образ двоился, словно виденный сквозь мутное стекло. За привычным обликом наставника проступало нечто иное — механистичная структура из тёмной энергии, напоминающая внутренности механизма.

— Что происходит? — выдохнул Михаил.

Наставник прервал ритуал, водяная спираль рассыпалась каплями.

— Скверна в тебе… она разумна, — произнёс он с беспокойством. — Я никогда не видел такого. Она… изучает тебя изнутри. Изучает твою технику.

Михаил потряс головой, пытаясь избавиться от двоящегося зрения и шёпота, всё ещё звучащего на грани слышимости.

— Я слышу её, — признался он. — Словно… чужой разум, пытающийся общаться. Как механизм, обретший сознание.

Юнь Шу нахмурился:

— Мы должны попробовать другие методы. Обычное очищение здесь не поможет.

В течение следующего часа они испробовали различные техники и составы: отвар из редчайших горных трав, древние печати Школы Текущей Воды, энергетические узлы, перенаправляющие потоки. Каждый метод давал кратковременное облегчение, но затем скверна адаптировалась, находя новые пути, как река, обходящая появившиеся препятствия.

К концу сеанса Михаил был полностью истощён. Его руку охватывала уже еле заметная дымка временной петли, а чёрные прожилки достигли плеча, формируя на коже узор, напоминающий замысловатый часовой механизм.

— Отдохни, — сказал наставник, помогая ему подняться. — Продолжим завтра.

Когда Михаил вышел из павильона, Цзи бросился к нему, но остановился, увидев его бледное лицо и металлический блеск, мелькнувший в глазах.

— Получилось? — спросил юноша, хотя ответ был очевиден.

Михаил покачал головой:

— Пока нет. Но мы только начали.

Хуа Лянь молча изучала его состояние, её серебристые глаза казались ещё светлее в сумеречном свете. В них читалось понимание, словно она уже видела подобное раньше.

— Я предложила свои техники Теневого Шёпота наставнику, — сказала она. — Он рассмотрит их до завтра. В нашей школе есть приёмы работы с тенью, которые могут пригодиться, когда свет бессилен.

Она как-то по особому посмотрела на Цзи, и Михаил заметил, как его ученик слегка кивнул, словно между ними уже возникло некое взаимопонимание. Несмотря на слабость, он испытал мимолётную гордость за мальчика, выросшего в уверенного молодого мужчину, способного строить собственные союзы.

Их разместили в простых, но уютных кельях на восточной стороне монастыря. Окно в комнате Михаила выходило на небольшой водопад, стекающий со скалы в глубокий природный бассейн. Сидя на циновке, он наблюдал, как последние лучи солнца окрашивают воду в красноватый оттенок.

Рука пульсировала болью, но хуже было другое — чувство потери контроля. Теперь, когда он прислушивался, шёпот скверны не исчезал полностью. Тихий, настойчивый, он напоминал тиканье часов в пустой комнате — слишком размеренное, чтобы быть естественным.

Он достал компас, положил его перед собой. Стрелка беспокойно металась, реагируя одновременно на энергетические потоки монастыря и на скверну внутри самого Михаила. На корпусе прибора отчетливо виднелась гравировка: “Время не ждет, но может быть направлено”.

Эти слова обрели новый смысл сейчас, когда он столкнулся с потоком скверны, неумолимо текущим через его тело.

Ночь принесла новые мучения. Сон ускользал, а когда удавалось забыться, приходили кошмары: огромные механизмы из плоти и металла, перемалывающие реальность; реки чёрной жижи, затопляющие знакомые места; и постоянное, неумолимое тиканье, словно отсчитывающее время до неизбежного конца.

В один из таких моментов он увидел Анну — жену из своей прошлой жизни. Она сидела за его рабочим столом в мастерской, перебирая детали сломанного хронометра.

“Помнишь тот случай с пружиной Хейманса?” — спросила она, не поднимая глаз от работы. — “Ты тогда не пытался исправить дефект. Ты встроил его в механизм, сделав частью общего движения”.

Вспомнил ли он это сам, или это было послание из глубин его прошлого — не имело значения. Важной была суть: иногда то, что кажется неисправностью, может стать частью новой системы.

Когда боль стала невыносимой, Михаил поднялся и вышел из кельи. Монастырь спал, лишь тусклые фонари освещали дорожки между павильонами. Он направился к водопаду, интуитивно чувствуя, что движущаяся вода может принести облегчение.

Лунный свет превращал брызги в серебристую пыль. Михаил опустился на плоский камень у края бассейна и погрузил заражённую руку в ледяную воду. Боль немного притупилась, но шёпот, наоборот, стал чётче, словно вода усиливала его.

Ты… сопротивляешься… неправильно…

— Чего ты хочешь? — прошептал Михаил, удивляясь тому, что обращается к скверне как к существу.

Течь… течь… без преград…

Слова сопровождались образами — жидкий металл, струящийся через каналы невероятно сложного механизма, питающий его, приводящий в движение. Не разрушение, а трансформация. Не порча, а иная форма порядка.

— Я не помогу тебе распространиться, — произнёс он твёрдо.

Преграда… недолговечна… время… истекает…

Голос казался почти разумным, но бесчеловечным — как если бы сам механизм обрёл способность говорить. И всё же в нём была логика, которую Михаил, с его опытом часовщика, не мог не признать. Механизм стремился выполнить свою функцию, следуя заложенным в него принципам, без злого умысла, но и без сострадания.

— Не ожидал найти тебя здесь среди ночи, — голос Юнь Шу заставил Михаила вздрогнуть.

Наставник неслышно подошёл и теперь стоял рядом, глядя на водопад.

— Не могу спать, — признался Михаил, вынимая руку из воды. Чёрные прожилки, казалось, стали ярче, контрастнее на влажной коже, а между ними поблескивали металлические вкрапления, словно детали часового механизма проступали сквозь плоть.

— Она говорит с тобой, — это был не вопрос, а утверждение.

Михаил кивнул:

— Странные, обрывочные фразы. Словно… учится использовать человеческую речь. — Он помедлил. — И показывает образы. Механизмы. Потоки энергии. Как будто пытается объяснить свою природу или цель.

Юнь Шу опустился рядом на камень.

— Я изучил все древние свитки о скверне, — начал он. — Нигде не упоминается о подобном случае. Скверна обычно поглощает, искажает, но не… общается.

— Что это значит?

— Возможно, это связано с твоей природой Чемпиона Времени. Ты управляешь течением времени, которое, как и вода, стремится найти наиболее эффективный путь. — Наставник указал на водопад. — Смотри, как вода огибает препятствия. Она не борется с камнем — она принимает его форму и течёт дальше.

Михаил нахмурился:

— Вы предлагаете мне сдаться? Позволить скверне течь через меня?

— Нет, — покачал головой Юнь Шу. — Я предлагаю тебе перестать бороться с ней как с врагом и начать направлять её, как течение. Вспомни принципы нашей школы: “Вода не торопится, не доказывает силу, когда просто течёт”. Твоя временная петля — что она делает?

— Создаёт замкнутый контур времени, — ответил Михаил. — Скверна движется по кругу, не способная распространиться дальше.

— И требует постоянной энергии для поддержания, — заметил наставник. — Это противостояние, а не гармония. Каждое противодействие порождает равное противодействие — это закон природы. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем агрессивнее становится скверна.

Михаил задумался. За годы практики в Школе Текущей Воды он усвоил главный принцип: не противостоять силе, а направлять её. Но одно дело применять это в бою и совсем другое — со скверной внутри собственного тела. Риск казался неприемлемым.

— Если я прекращу сопротивление… она поглотит меня, — тихо произнёс он, глядя на чёрные линии, пульсирующие под кожей, на проступающие металлические элементы, на сероватый оттенок, распространяющийся от руки к плечу.

— Возможно, — согласился Юнь Шу. — А возможно, ты найдёшь способ направить её по другому пути. Вспомни своё прошлое, Ли. Вспомни все, с чем приходилось сталкиваться за последние годы.

Эти слова пробудили воспоминания. Не этого мира. Маленькая мастерская, наполненная тиканьем десятков часов. Кропотливая работа над хронометром, где каждое колёсико, каждая пружина должны были работать в идеальной гармонии. Как часто он наблюдал, что сопротивление одной детали нарушало работу всего механизма, в то время как правильно направленное движение создавало шедевр точности.

Особенно ясно вспомнилась работа над часами семьи Новицких — сложный хронометр с барабанным боем, где одна шестерня была слегка деформирована. Вместо её замены, что потребовало бы полной разборки, Михаил тогда перепроектировал сопряжение деталей так, что дефект стал частью механизма, даже придав часам особый, узнаваемый звук.

— Как мне направить энергию скверны? — спросил Михаил.

— Этого я не знаю, — честно ответил Юнь Шу. — Каждый поток уникален, как и каждый человек. Но ты — Чемпион Времени. Если кто-то и способен найти решение, то это ты.

Они сидели в тишине, нарушаемой лишь шумом падающей воды. Михаил наблюдал за потоком, разбивающимся о камни, образующим водовороты, и снова собирающимся воедино. Вода не боролась с препятствиями — она принимала их как часть своего пути.

— Спасибо, наставник, — произнёс Михаил, поднимаясь. — Я должен подумать.

Юнь Шу кивнул:

— Помни, что твоя борьба со скверной — не противостояние, а принятие и перенаправление. Как учит Школа Текущей Воды: не сопротивляйся течению — стань течением.

Вернувшись в свою келью, Михаил не лёг спать. Вместо этого он сел в позу для медитации и погрузился в созерцание своего внутреннего состояния. Теперь он смотрел на скверну иначе — не как на врага, а как на энергию, требующую направления.

Он извлёк компас из кармана и положил его перед собой. Стрелка беспокойно дрожала, улавливая проблески энергии скверны. На секунду он вновь увидел мастерскую в Старом Городе — светильник на столе, заваленном деталями, Анна в дверях с подносом чая, запах машинного масла и тиканье десятков часов, каждый со своим уникальным голосом. Что бы она сказала сейчас? Наверное, то же, что говорила всегда: “Механизм не может быть враждебным или дружелюбным. Он просто следует своим принципам”.

Впервые за долгое время он позволил себе полностью ощутить присутствие скверны. Вместо того чтобы отгородиться от неё, он начал изучать её паттерны, ритмы, движение. Как опытный часовщик, настраивающий сложный механизм, он искал не сопротивление, а гармонию частей.

И тогда он увидел это — скверна двигалась не хаотично, а по определённой схеме, напоминающей шестерни в часах. Каждый импульс, каждое движение подчинялось странной, но узнаваемой логике. Это не было случайным разрушением — это была система, настроенная на преобразование.

Понимаешь… теперь… течение не враг… течение есть путь…

Голос скверны звучал яснее, структурированнее, словно их взаимное изучение создавало более эффективный канал коммуникации.

Михаил углубился в медитацию, прослеживая потоки энергии внутри себя и вокруг. Он увидел, как его собственная жизненная сила — серебристый поток — встречается с тёмным потоком скверны, создавая завихрения и помехи. Но что если…

Вместо сопротивления он попробовал направить свою энергию параллельно потоку скверны, как два русла одной реки. Боль мгновенно ослабла. Чёрные прожилки на руке не исчезли, но их пульсация стала ровнее, словно они больше не пытались прорваться через барьер.

Внезапное осознание пронзило его: скверна не была хаосом. Это была другая форма порядка, другая система, стремящаяся к своей версии гармонии. Разрушительной для этого мира, но имеющей свою внутреннюю логику.

А если так… если он мог понимать её принципы… может быть, он мог и перенаправить её?

К рассвету у него появился план. Не идеальный, рискованный, но это был единственный путь, который он видел.

Когда первые лучи солнца осветили монастырь, Михаил направился к павильону, где уже ждали Цзи и Хуа Лянь. По их лицам он понял, что ночь для них тоже была беспокойной.

— Учитель, — Цзи шагнул вперёд, его глаза расширились при виде руки Михаила, где чёрные прожилки уже достигли шеи. Но что-то изменилось — они больше не выглядели как признаки болезни или порчи, а скорее как узор, техническая схема, нанесённая на кожу тонкими линиями. — Вы…

— Я принял решение, — перебил его Михаил. — Мне нужно отправиться к истоку скверны.

Наступила тишина, нарушаемая лишь журчанием воды в ближайшем фонтане.

— К истоку? — переспросил Цзи. — Вы имеете в виду…

— Храм в Саньхэ, — подтвердил Михаил. — Место, где истончается граница между мирами. Там я смогу понять природу скверны и, возможно, найти способ контролировать её энергию.

Он не стал говорить о другой причине: инстинктивном ощущении, что скверна в его теле вела его куда-то, словно компас, указывающий на источник.

Цзи побледнел:

— Но это самоубийство! Концентрация скверны там…

— Именно поэтому я должен идти один, — твёрдо сказал Михаил.

— Нет, — Цзи решительно выпрямился. — Я иду с вами. Моя невосприимчивость может помочь.

Михаил смотрел на юношу, которого спас из ритуального жертвоприношения шесть лет назад. Мальчик, боявшийся собственной тени, стал уверенным молодым человеком с уникальным даром — его присутствие ослабляло воздействие скверны, стабилизировало реальность там, где она начинала искажаться.

Он хотел возразить, но понял, что это бесполезно. За годы обучения Цзи перенял не только техники, но и упрямство своего наставника.

Хуа Лянь, молчавшая до этого момента, шагнула вперёд:

— Я останусь здесь, — произнесла она. — Энергетический узел Драконьей Чешуи нуждается в защите, а техники Теневого Шёпота могут быть полезны наставнику Юнь Шу.

Она коснулась метки на внутренней стороне запястья — знака принадлежности к древнему ордену борцов со скверной.

— После того, что вы сделали для меня, спасая от культистов, я должна доказать свою преданность нашему делу. Школа Теневого Шёпота веками хранила знания о скверне, передавая их из поколения в поколение. Здесь я могу применить их с наибольшей пользой, защищая один из ключевых узлов.

Михаил кивнул с благодарностью:

— Спасибо. Если мы потерпим неудачу…

— Вы не потерпите неудачу, — прервала его девушка. — Но вам понадобится это.

Она протянула руку, передавая Цзи свёрнутый свиток, запечатанный символом Теневого Шёпота.

— Это древняя техника нашей школы, — пояснила она. — “Слияние теней”. Может помочь в момент, когда свет и тьма должны найти равновесие.

Цзи принял свиток с благоговейным трепетом:

— Но почему…

— Потому что в тебе есть особая сила, — ответила Хуа Лянь, глядя ему в глаза. — Я заметила это в первый же день. Ваша борьба с химерой показала, что твоя невосприимчивость к скверне не просто защитный механизм — это способность к трансформации энергии. Редчайший дар, описанный в древних текстах Теневого Шёпота. Ты не отторгаешь скверну, а скорее очищаешь её, превращая обратно в нейтральную энергию.

Эти слова подтвердили подозрения Михаила. Все эти годы, наблюдая за развитием способностей Цзи, он видел, что юноша не просто блокирует скверну — он каким-то образом меняет её структуру. Часто после тренировок с Цзи предметы, затронутые скверной, не уничтожались, а словно очищались, возвращаясь к своему естественному состоянию.

Наставник Юнь Шу появился на пороге павильона, неся с собой небольшой мешочек с припасами.

— Значит, решение принято, — констатировал он. — Я подготовил всё необходимое для путешествия. Эссенция горных трав поможет поддерживать баланс, а амулеты чистой воды создадут защитный барьер, пусть и временный.

Михаил склонил голову в знак благодарности:

— Спасибо за мудрость, наставник. Она осветила мой путь, когда я блуждал во тьме.

— Твой путь только начинается, — отозвался Юнь Шу. — Помни: как вода может точить камень не силой, но постоянством, так и ты должен найти не силу, а правильное течение.

Они покинули монастырь через восточные ворота, выходящие на узкую горную тропу. Хуа Лянь проводила их до первого поворота, где тропа начинала спускаться в долину.

— Будьте осторожны, — сказала она, её серебристые глаза казались влажными от непролитых слёз. — В храме Саньхэ скверна может принимать формы, которых мы ещё не видели.

— Мы вернёмся, — пообещал Цзи, хотя все трое понимали неуверенность этого обещания.

Прежде чем уйти, Хуа Лянь сняла с шеи амулет — серебряный медальон с изображением полумесяца — и передала его Цзи.

— Защита Теневого Шёпота, — прошептала она. — Пусть тень укроет вас, когда свет не сможет найти дорогу.

Их пальцы соприкоснулись дольше необходимого, и Михаил заметил, как юноша слегка покраснел.

Михаил наблюдал за этим прощанием с лёгкой улыбкой. Несмотря на собственную боль и неопределённость будущего, он ощущал странное спокойствие. Словно найденное решение, каким бы рискованным оно ни было, всё же было верным путём.

Его рука пульсировала в такт с шёпотом скверны, но теперь он не боролся с ним. Вместо этого он прислушивался, изучал, готовился. Как мастер, настраивающий сложный механизм, он начинал понимать принципы его работы.

Пути открываются… время течёт… перемены неизбежны…

Шёпот в его голове больше не казался таким чужеродным. Или, возможно, это Михаил начинал меняться. Черные линии на его руке образовали узор, напоминающий часовой механизм, но вместо хаотичного распространения они приобрели структуру, почти красоту, как сложная гравировка на драгоценных часах.

Храм в Саньхэ ждал их — древнее место, где тонкая грань между мирами позволяла почувствовать дыхание Обратной Вероятности. И, возможно, именно там он сможет не просто сдержать скверну, но превратить её из врага в инструмент.

Когда они перешли через горный гребень, Михаил оглянулся на монастырь, уменьшившийся в утреннем тумане. Теперь он видел его иначе — не как комплекс зданий, а как энергетический узор, пульсирующий в ритме древних потоков. Один из тринадцати бастионов, созданных их усилиями для защиты этого мира.

И впервые за долгое время он подумал, что, возможно, не только сопротивление имело смысл. Возможно, настоящая победа придёт через понимание, через принятие потока и перенаправление его энергии.

Скверна в его теле отозвалась на эту мысль резонансом, словно шестерни, наконец нашедшие правильное зацепление.

Точка невозврата была пройдена. Теперь оставалось только двигаться вперёд.